Урок 86-89

86 Суть увещевания (I)

Твое ценнейшее письмо благополучно дошло до меня, и мое сердце возрадовалось тому, что ты признаешь истину и принимаешь увещевание. Ты избрал себе благой удел, о котором говорит Талмуд: «Рабби сказал: каков прямой путь, которым следует идти человеку? – Пусть возлюбит увещевание, ибо все время, когда люди принимают увещевание, на земле царит спокойствие; благополучие и благословение спускаются в мир, и зло исчезает из него, как сказано: «А увещевающие – к ним благоволение, и снизойдет на них благословение добром»[1]»[2].

И вот, Рабби не имеет в виду, что для того, чтобы в мир снизошло благословение, эту стезю непременно должны избрать многие[3]. Он утверждает, что даже благодаря одному человеку, принимающему увещевание, на земле воцаряется спокойствие; благо и благословение приходят в мир, а зло из него исчезает. И этому не препятствует то, что другие не следуют данным путем, – ведь кто-то один сделал все от него зависящее для того, чтобы в мир пришло благо, и все Творение получает за это награду.

Это полезно знать тому, кто по своей природе совершенно не приемлет упреков, но все же старается открыть свою душу для увещевания. Но знай, брат мой, что утонченная гордость на путях Б-га разрешена, как сказано: «И возвысилось сердце его (царя Йеошафата) на путях Г-спода…»[4] Поэтому мы должны понять, что долг возвышенного служения Б-гу возложен на нас в большей мере, чем на тех, кто не знают, не понимают и не воспринимают чувствами того, что ожидает их после смерти. А ведь сказано: «Завершение дела лучше его начала»[5], «Мудрец – его глаза в голове…»[6] – здесь говорится о способности предвидеть Грядущее. Если же человек не в состоянии постичь мудрость, то перед ним, упаси Б-г, затворены врата успеха. Мы же, по милости Всевышнего, вошли в них, поскольку удостоились некоторого знания. Так пусть же оно определяет наши поступки – и будет счастлив наш удел!

Великий автор книги «Ховот Алевавот» сказал: «Действия человека должны соответствовать его знаниям, мышлению и постижению»[7]. Запомни эти слова, ибо в них заключена возвышенная идея, суть которой в том, что долг каждого человека определяется его духовным уровнем. Благодарение Б-гу, теперь мы лучше понимаем возложенные на нас обязанности: «Дай мудрецу – и он станет еще умнее, дай знание праведнику – и он приумножит его»[8].

Итак, мои дорогие братья, откроем же наши сердца к принятию увещевания; и если мы будем последовательны в этом, то извлечем неоценимую пользу. И Всевышний поможет нам в том, чтобы это качество стало неотъемлемой частью нашего естества. Однако такое станет возможным лишь при условии, что мы глубоко ощутим важность увещевания и будем строго взыскивать с себя за его неприятие. Этот принцип выработает в нас привычку и раскроет перед нами врата надежды. И если Б-г того пожелает, я готов сообщить подробности подходящего для этого способа действий, но только тем, кто непременно станет их исполнять. В противном случае: «Не пребывать в Доме Моем творящему обман, говорящий ложь не утвердится перед Моими глазами»[9]. Тот же, кто примет этот совет и последует ему, удостоится благословения[10].

И вот, я собираюсь немного добавить к теме увещевания, из чего мы выведем еще одну неожиданную новую идею. В Талмуде, в трактате Тамид сказано: «Распорядитель Храмовой Горы обходил каждый пост, и перед ним несли зажженные факелы. И если кто-то из дежурных не приветствовал его словами «Распорядитель Храмовой Горы, мир тебе!» – было ясно, что страж заснул, и распорядитель будил его своим посохом и даже имел право сжечь его одеяние… Рабби Элиэзер бен Яаков говорит: однажды случилось, что брат моей матери задремал, и его одежду предали огню»[11]. Посмотри, сколь возвышенно было служение в Храме, как строго – физически и имущественно – великие в Израиле увещевали друг друга[12]. И насколько нам хотелось бы научиться принимать увещевание так же трепетно, как царство Небес!

Повествует Талмуд: «Сказал рабби Хия бар Аба: говорил рабби Йоханан: благо прежним поколениям, осуждавшим даже тех, кто задремал против воли! И тем более, если нечто неподобающее было совершено осознанно»[13]. Из слов рабби Йоханана в трактате Бава Меция мы вывели три удивительных принципа, и один из них – разделение между формой и материей[14]. И дальше рабби Йоханан приводит следующее изречение: «Везде, где ты видишь величие Всевышнего, там же находишь и Его скромность»[15]. И вновь рабби Йоханан говорит об отделении формы от материи, приводя слова из трактата Хагига: «Если в преступлении, совершенном по ошибке, хозяин обвиняет раба как в преднамеренном, – на что тому надеяться?»[16]

Все эти изречения рабби Йоханана – примеры отделения формы от материи, и это – «завязь и цветок» – суть данного вопроса. Я не знаю, насколько ты, брат мой, оценишь это рассуждение, но людям моего уровня оно раскрывает великие тайны. И еще учти, что невозможно ничего понять, не обладая способностью к последовательному мышлению: «Что я думал вначале и что понял в конце», ибо постижение истины предполагает отделение формы от материи. Вдумайся в эти слова, и ты обретешь мудрость и удостоишься милости в глазах Б-га. Я благодарен Всевышнему за то, что нашел это в книге царя Шломо. И да удостоит меня Г-сподь, дарующий мудрость, Своей милости, и в этом – самый большой успех.

87 Суть увещевания (II)

Недавно я послал тебе обстоятельное письмо, выразив в нем большую радость от того, что ты любишь увещевание, дающее жизнь воспринимающему его. И я напишу тебе об этом еще нечто очень существенное. Сказано в Торе: «Не возненавидь брата твоего в сердце твоем, увещеванием увещевай ближнего твоего и не возложи на него грех»[17]. Из удвоения слова «увещевание» в этом стихе Торы наши мудрецы учат следующее: «Необходимо убеждать человека до ста раз»[18]. Другое же высказывание мудрецов Талмуда гласит: «Как эта заповедь требует сказать то, что будет услышано, так же она повелевает не говорить того, что не будет воспринято»[19].

Я никогда не мог понять, как эти два на первый взгляд противоположных высказывания Талмуда сочетаются между собой: ведь если человек несколько раз не принял увещевание, то уже ясно, что он и дальше не станет слушать! Значит, заповедь требует не укорять его больше! Но если запрет не говорить того, что не будет воспринято, связан с тем, что «Лучше пусть он нарушает по неведению, чем злонамеренно»[20], и если ты уже упрекнул некоего человека, то он больше не остается в неведении о своем преступлении. А значит, теперь ты обязан продолжать увещевать его до тех пор, пока он тебя не оскорбит или не ударит. Но остается непонятным, в каком случае не следует увещевать – откуда может быть заранее известно, что он не послушает? Ведь тот, кого наставляли до ста раз, так что в результате он поднял руку на упрекающего, несомненно относится к числу злодеев, – и все же следует продолжать его увещевать! Каковы здесь границы закона?

Долгое время это оставалось для меня непонятным, пока, благодарение Б-гу, я не нашел ответ на этот вопрос в трудах Мааршаля: «Если человек внемлет увещеванию, но затем не исполняет требуемого, – необходимо продолжать воздействовать на него даже до ста раз. Но если он не прислушивается к укору уже в первый раз, нет обязанности продолжать попытки его убеждать».

И вот, это поможет узреть огромную разницу между тем, кто ненавидит увещевание, но все же его принимает, и тем, кто хотя и прислушивается к поучениям, но в дальнейшем не следует им. О таких людях сказано: «Своими устами и губами почитали Меня, но сердце их далеко от Меня, и стал их трепет передо Мною заповедью, исполняемой по привычке (бездушно)»[21]. Сколь низок человек, который сто раз видит истину, однако по-прежнему ей не внемлет. В самую бездну греховности скатывается тот, кто вообще не принимает увещевания даже в момент его произнесения.

Все это нам раскрыл рабейну Йона в своей великой книге «Шаарей Тшува», и вот его золотые слова: ««Назидание тяжкое оставляющему путь…»[22] – жестокая кара ожидает покидающего стезю праведности и совершающего преступление. Он будет наказан тяжким страданием и в конце концов вернется к Тому, Кто его увещевает. В противоположность ему, «ненавидящий увещевание умрет»[23], – для него нет другого исхода, кроме смерти, ибо нет лекарства от его порочной природы и безнадежной болезни»[24]. Так рабейну Йона объясняет этот стих Писания.

Теперь же посмотри и увидишь нечто удивительное и потрясающее. Человека, воспринимающего назидание, даже если он не исполняет требуемого по закону, необходимо увещевать до тех пор, пока он не разгневается или не ударит тебя. Это означает, что хоть он и будет наказан страданием, но все же принадлежит к числу «принимающих увещевание», и в итоге исправит себя. Того же, кто избегает даже упоминания о своем преступлении, настигнет приговор Царя: для него, упаси Б-г, нет другого исхода, кроме смерти. Посмотри, мой дорогой брат, как велико различие между тем, кто пусть даже в самой малой степени «принимает увещевание», и тем, кто вообще его отвергает. Один соединен с жизнью, другой же отнесен к мертвым! А раз так, то сколь несопоставимы люди с разным отношением к увещеванию, и как велик и необычайно вознесен разыскивающий учителя и наставника!

И не без причины говорили мудрецы Мишны: ««Рабби сказал: каков прямой путь, которым следует идти человеку? – Пусть возлюбит увещевание, ибо все время, когда люди воспринимают увещевание, на земле царит спокойствие; благополучие и благословение спускаются в мир, и зло исчезает из него, как сказано: «А увещевающие – к ним благоволение, и снизойдет на них благословение добром»[25]»[26]. Это учит нас тому, сколь огромное значение Тора придает даже малейшему, толщиной с волосок, различию в уровнях восприятия. И обрати внимание, мой дорогой, что нигде нет таких возвышенных идей Мусара, как в Законе, – и мы в этом постоянно убеждаемся[27].

И вот, я решил поделиться с тобой соображениями о молитве «Отец наш, Царь наш», на которую незамедлительно получил ответ с Небес рабби Акива[28]. Главное, что я хотел бы сделать в этом рассуждении – разъяснить смысл этой молитвы, а все изложенное выше было лишь вступлением. Но мне трудно довести это письмо до конца, и я только начну его, надеясь, что когда-нибудь Всевышний ниспошлет мне достаточно сил для его завершения.

Идея здесь в следующем. Наш учитель, благословенной памяти, часто повторял слова молитвы: «Как отец милостив к своим сыновьям, так и Ты смилуйся над нами»[29]. Это означает, что если милосердие матери к сыну основано в большей степени на ее чувствах, то милосердие отца в первую очередь определяется его разумом, а потому приносит намного больше пользы, – ведь оно имеет целью спасти возвышенную душу сына от вечного стыда и позора. Поэтому отец строго наказывает своих потомков, чтобы те удостоились вечного и безграничного блага.

И из-за того, что милосердие отца коренится в его мышлении, в молитве мы взываем к Б-гу со словами «Отец наш», – ведь Он проявляет к нам безграничное милосердие, ибо Б-г добр ко всем, а тем более – к Своим сыновьям. Но вместе с тем мы обращаемся к Нему и «Царь наш», поскольку Он не спустит греха, ведь Царь не должен прощать посягательства на Свою славу. И это поможет нам глубоко постичь трепет перед страшным и грозным Днем Суда. Об этом нужно многое сказать, но сейчас мне трудно продолжать. Да удостоюсь я приблизиться к служению благословенному Б-гу, и надеюсь, что еще смогу завершить это рассуждение.

И еще кое-что в дополнение к сказанному. В начале трактата Сукка говорится: «Сукка выше двадцати локтей непригодна для исполнения заповеди. Сказал Рава: Тора предписывает нам выйти из постоянного жилища и поселиться во временном; жилище высотой до двадцати локтей является временным, а выше – постоянным…»[30]

Суть этого закона – в следующем. Сразу же после раскаяния в Йом Киппур Тора повелевает нам совершить поступок, укрепляющий нас в принятых нами в канун Судного дня решениях. Ведь устоять на пути раскаяния человек может, только если он воспринимает нижний мир как свое временное, но не постоянное жилище. А такое по силам только праведникам прежних поколений, которые считали «свое ремесло временным занятием, а Тору – постоянным»[31]. Большинству людей подобное состояние недоступно. Но ведь заповедь «Cемь дней проживать в Сукке»[32] в память об облаках Б-жественной славы, окружавших сыновей Израиля при Исходе из Египта и во время пребывания в пустыне, относится ко всем! Поэтому закон гласит, что Сукка должна быть местом временного проживания. То есть человек обязан воспринимать нижний мир в качестве временного пристанища, а не, упаси Б-г, своего постоянного дома. Вот почему Тора заповедала нам совершать практические действия. Поэтому мы и говорим, что человек должен хотя бы мысленно представить свое ремесло преходящим занятием, а это возможно только при условии, что он будет много и глубоко размышлять о суетности нижнего мира и о притягательности мира Вечного. И в этом – суть заповеди проживания в Сукке согласно воззрению Равы, мнению которого следует и практический закон.

Это означает, что посредством исполнения этой заповеди Тора намеревается побудить нас освободиться из плена желаний и научиться обузданию страстей, соответственно изречению наших мудрецов: «Сделай Его волю своим желанием»[33]. И это прокладывает прямую дорогу к пониманию идеи обета: каким образом можно запретить себе то, что разрешено Законом? Если намерение Торы состоит в том, чтобы человек не был пленником своих желаний, и он это ясно осознал, отныне с него будут взыскивать согласно уровню его понимания. Его знание становится законом, и теперь, согласно повелению Торы, ему следует принять обет.

Именно это разъясняется в Талмуде в трактате Бава Меция: «Грузчики разбили бочку вина, принадлежавшую Рабе бар бар Хана, и в качестве возмещения ущерба он забрал их верхнюю одежду. Они обратились к Раву, занимавшему должность судьи, на что он сказал: «Верни им их одежду». Спросил Раба бар бар Хана: «Но разве таков закон?» И Рав ответил: «Да, ибо сказано: «Чтобы ты шел путем добрых…»[34]». Раба бар бар Хана возвратил им их одежду. Они сказали: «Мы бедняки и тяжело работали целый день, мы голодны и нам нечего есть». Рав сказал: «Заплати им их заработок». Спросил Раба бар бар Хана: «Но разве таков закон?» И Рав ответил: «Да, ибо сказано: «…и стези праведных соблюдай»[35]. Раба бар бар Хана заплатил рабочим»[36].

Задумайтесь над этим как можно глубже. Ведь закон позволяет ответчику заявить в суде: «Я не желаю исполнять свои обязанности по отношению к истцу больше, чем это предусматривается минимальными требованиями Галахи!» Почему же на вопрос Рабы бар бар Хана, таков ли закон, Рав ответил: «Да, ибо сказано: «Чтобы ты шел путем добрых…»[37]»? Выходит, что Рав возвел свое решение в статус закона – но ведь на самом деле это не минимальный, а предельно высокий способ исполнения заповеди, и ответчик имеет право отказаться так поступать! И тем более Раба бар бар Хана имел все основания не согласиться со вторым требованием Рава выплатить грузчикам весь их заработок без вычетов за нанесенный ему ущерб. Когда Раба бар бар Хана усомнился в решении Рава, тот ответил: «Да, ибо сказано: «…и стези праведных соблюдай»[38]». Но ведь это уже вовсе не закон, а проявление исключительного благочестия, – а Раба бар бар Хана спрашивал именно о букве закона! Почему же применительно к Рабе бар бар Хана особую праведность Рав счел требованием закона? Ответ может быть только один: Рав указал ему на глубинный смысл Торы и сказал: «С тебя как с истинного праведника спрашивается согласно твоему осознанию, и для тебя Закон именно таков».

И вот что сказано в комментарии «Кесеф Мишне» на труд Рамбама «Мишна Тора»: «Один житель Иерусалима спросил пророка Элиягу: «Разве я поступил не по закону?» И пророк ответил: «Не таков закон для исключительных праведников»»[39]. Это означает, что законы Мишны даны всем, включая и тех, кто не достиг вознесенной ступени понимания, но удостоившемуся высочайшего духовного уровня Закон запрещает то, что разрешено другим. И, по-видимому, все это следует из нашего понимания сути принятия обета, основанного на том, что Тора предполагает разные толкования одних и тех же запретов с учетом индивидуального уровня каждого. И, на мой взгляд, это совершенно ясно.

Из закона о молитве мы выводим настолько великое знание о способностях души, что разум затрудняется его охватить! Иногда случается, что ученик, приехавший к раввину ненадолго, достигает большего, чем тот, кто провел возле учителя многие годы. Этот закон приводится в трактате Шаббат Вавилонского Талмуда. Там сказано, что молитва Минха – обязанность, а не право, и все же для ее произнесения нет необходимости прерывать занятие, начатое прежде. Талмуд объясняет это так: «Минху можно молиться только до захода солнца, поэтому нет опасения, что еврей ее пропустит. Что же касается молитвы Маарив, то опасность ее пропустить намного больше, поскольку время для нее – вся ночь, и по небрежности можно не заметить начало рассвета»[40]. Получается, что нерасторопный человек начинает свою работу лениво, не замечает быстротечности времени, и, в конце концов, так и не успевает ее закончить. Бесславен финал лентяя, который проводит возле своего раввина долгие годы, но при этом, упаси Б-г, растрачивает все свое время впустую!

Из этого мы учим, что человек не имеет права откладывать свои дела, по обычаю закоренелых бездельников. И сколь прекрасны слова мудрецов Мишны, предупреждавших своих учеников о пороке медлительности: «Раскайтесь за день до смерти…»[41] И кроме буквального смысла этого совета мы узнаем еще, что человеку нужно относиться к своему времени так, как будто ему отведен еще только один день жизни, последняя возможность изучить лишь одну страницу. Никогда не откладывайте важные дела, как бы говоря им: «Уходите сегодня и приходите завтра!» И еще мы узнали об исключительной важности начального этапа: был он удачным или, упаси Б-г, нет[42]. Мудрый человек определяет себе четкий порядок действий и не приемлет безделья и праздности. Да удостоимся мы доли в возвышенном служении среди праведников, прилагающих к нему все свои силы, и будет нам благо.

С сердечной радостью и душевным наслаждением я прочел ваши слова, очень приятные и дорогие для меня, ибо подумал: «Лишь истинная мудрость царит в вашем сердце, и вы принимаете истину от каждого, кто ее изрекает, даже от человека столь невысокого уровня, как я». Ведь мне известно, какой урон наносят мне мои грехи. И я подозреваю себя в том, что все же ввожу себя в заблуждение, не ощущая в полной мере своей ничтожности, ибо нет числа искажениям духовных качеств, и уровень человека – достойный или, упаси Б-г, – нет, полностью зависит от тончайших различий в свойствах души, которые не толще волоска.

В особенности это относится к гордыне и к стремлению к славе – источникам всех дурных черт характера. Рамбам и другие мудрецы прежних поколений писали, что различия в уровнях пророческого видения определяются только качествами души. И, на самом деле, об этом прямо сказано в Торе: «И больше не встал в Израиле пророк, подобный Моше, которого Г-сподь знал лицом к лицу»[43]. Но не говорится напрямую, в чем состояло величие Моше, благодаря которому он удостоился такого уровня. Сказано только: «А человек Моше скромен очень, более всякого человека, что на лице земли»[44]. Отсюда мы можем заключить, что уровень каждого пророка зависит от духовных качеств, из которых состоит скромность.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что я, казалось бы, зная о своей ничтожности, при этом подозреваю себя в гордыне. И мне очень дорого, что кто-то принимает от меня увещевание. Вы, уважаемый, видели копию письма моему племяннику, да воссияет его свет, в котором я написал, сколь важно любить увещевание. В этом – признак истинной мудрости, ибо тем самым человек демонстрирует постоянное желание учиться и совершенствовать себя.

Всевышний ожидает от каждого из нас стремления к совершенной истине и очищения от страстей и дурных качеств, вносящих сумятицу в наши души. Здесь следует сказать очень многое, и все это нужно подробно изучать.

Будет ошибкой превозносить духовные качества людей, если они не трудятся над их исправлением, как бык под ярмом и как осел под ношей, и не переняли традицию от мудрецов, или, по крайней мере, не читали книг известных знатоков человеческого характера. Ведь если у тебя нет раввина – сам стань себе раввином. И поверьте, мой дорогой друг, что даже в самом малозначимом из того, что я пишу, я не приписываю себе славы авторства. Я выбрал себе в удел, в первую очередь, понимание своей ничтожности – как следствия моих многочисленных грехов, чем я сильно обеспокоен и надеюсь, что, может быть, в заслугу понимания этого когда-нибудь буду отстроен также и я.

И вот, я получил письмо от моего дорогого брата рава Арье Лейба, да воссияет его свет. Он отягощен многочисленными заботами, живет среди «необрезанных сердцем»[45], и нет у него ни брата, ни товарища, но из его письма ясно видно насколько он любит увещевание и этим освящает имя Б-га. И я хотел переслать вам, уважаемый, его письмо, но оно мне настолько дорого, что я не могу решиться выпустить его из рук. Может быть, не давая твердого обещания, я отправлю вам его копию.

На эту же тему я хотел записать для вас, уважаемый, подробное рассуждение, удивительное и глубоко продуманное, однако, не про вас будь сказано, состояние моего здоровья ныне препятствует этому. Я переношу в последнее время много страданий и еще усугубил их написанием писем, которые, как мне кажется, приносят большую пользу людям. И в заслугу этого я ожидаю милости Небес ко всем, связанным с Общиной Израиля, но сейчас время быть кратким.

Меня очень обрадовали ваши слова, ибо вы хорошо поняли, что я всем сердцем желаю вам блага во всем, а в особенности – в самом существенном для человека. И в этом нет ничего удивительного, поскольку и другим я желаю добра, и тем более моему дорогому сыну, усладе моей души! Ведь, благодарение Б-гу, я знаю, что вы проявите свои многочисленные таланты, если будете внимательны в своем деле и в первую очередь в изучении Торы. Все мои близкие, знающие и уважаемые друзья давно убедились в том, что занятия Торой или изучение пусть даже только одной страницы Талмуда помогает исследовать любую проблему как в духовном служении, так и в материальных делах. Все, кто были здесь даже только во время Дней Трепета, в этом воочию убедились. Я жалею, что не смог вам непосредственно показать, как следует восхищаться почти каждой фразой Талмуда. Когда я говорю «почти», то не имею в виду, что на самом деле не все в нем достойно восхищения, – я только не осмеливаюсь присвоить себе венец мудрости.

Но, согласно моей ничтожности, достаточно и того, что рассуждения Талмуда и комментарии Тосафот вызывают у меня восхищение. И я очень боюсь, что Всевышний спросит с меня согласно моему постижению. Да смилуется надо мной Милосердный и да поможет мне в том, чтобы мои поступки соответствовали хотя бы моему скудному пониманию! И при этом я невероятно радуюсь и этой малости – незаслуженному дару Небес. Если бы не состояние моего здоровья, я написал бы вам гораздо больше, чтобы научить вас восхищаться различными аспектами Закона. Хотя вы кое-что знаете об этом, на самом деле это лишь малая часть, ибо из-за многих наших грехов с тех пор, как вы покинули Гробин, мы виделись совсем не часто. А там я был занят нуждами общины, и у меня не было времени лично заниматься с вами столько, сколько это необходимо. И сейчас вас тоже отвлекают различные хлопоты. Да восполнит вам благословенный Б-г утерянное!

Оставить вас ни с чем невозможно, поэтому я отправлю вам ценнейшую жемчужину Учения Мусар. Всем известны слова Каина: «Разве сторож я брату моему?»[46] Раши объясняет, что Каин намеревался ввести Всевышнего в заблуждение. А после этого он же говорит: «А от Твоего лица я разве скроюсь?»[47] Здесь усматривается явное противоречие. Если Каин понимал, что от Б-га невозможно скрыться, – как же он предполагал ввести Его в заблуждение своими словами?

Это проясняет комментарий Яавеца на стих Писания: «Впустую расставлена сеть в глазах всех, имеющих крылья»[48]. Яавец говорит, что каждая птица чувствует опасность и избегает силков, но если она видит разбросанные там крохи пищи, то теряет все свое понимание и прямиком устремляется в западню. Подобное происходит и с человеком, одержимым страстями, и то же самое случилось с Каином. Хотя он и знал, что от Всевышнего невозможно скрыться, все же, будучи охваченным страстью, он пренебрег своим разумом и попытался ввести в заблуждение даже Г-спода. И «если кедры горят в пламени пожара, что же делать поросли, взошедшей на стене»[49] – и что сказать нам? Нужно быть предельно внимательными, чтобы, упаси Б-г, нас не совратило дурное побуждение. Да поможет нам Милосердный следовать истине!

Вот слова твоего любящего отца, всегда и во всем желающего тебе блага.

88 Награда за заповедь

Сегодня я открыл для себя нечто новое и потрясающее в качествах Всевышнего. Преступления царя Невухаднецара были столь ужасающими, что мудрецы Талмуда говорят о нем: «Все дни жизни этого злодея не было улыбки на лицах людей, и сказано, что после его смерти и завершения его царствования «Успокоилась, затихла вся земля, разразилась она ликованием»[50]. Из этого следует, что все время его правления не было радости на земле»[51]. И еще рассказывают об этом злодее: «Он бросал жребий о главах стран и народов, чтобы установить среди них очередность для мужеложства»[52]. В Писании прямо говорится о его жестокости: «Он яростно избивал народы ударами непрекращающимися, преследовал их в злобе, ни на что не взирая»[53]. И о нем же сказано: «Превратил мир в пустыню и города его разрушил, узников своих не отпускал на свободу»[54]. И еще повествует Талмуд об этом нечестивце: «Даже о Цидкиягу – праведном царе Иудеи – он пожелал бросить жребий, чтобы определить время, когда подвергнуть его мужеложству, но на глазах у всех произошло небывалое чудо: крайняя плоть Невухаднецара удлинилась на триста локтей и обвила весь тронный зал, как об этом сказано: «Насытился ты позором вместо почета…»[55]»[56].

Слыханы ли такие низость и бесчестье?! Представь себе, пожалуйста: если бы мы услышали, что такой грешник однажды сделал нечто хорошее – пришло бы нам в голову хоть как-то испытывать ему признательность после того, как перед нами предстали все его мерзости? Невероятно, что такому нечестивцу была дарована власть над всем миром – и все это в награду за четыре шага, которые он однажды пробежал во славу Б-га[57]! Весь мир настолько раболепствовал перед ним, что никто не смел улыбнуться. Более того – даже полевые звери были отданы ему в услужение, так что он взнуздал льва змеей и оседлал его.

Теперь же я немного разъясню слова мудрецов Талмуда в трактате Сангедрин о тяжелейшем вопросе, поднятом пророком Ирмеягу[58]. И мы узнаем, какая награда в Грядущем мире ожидает еврея за всего лишь одну заповедь, особенно – праведника, тем более – за много заповедей, и конечно же – если они исполнены ценой хотя бы самого незначительного переживания, и более того – если оно было большим, поскольку по страданию и награда. Ведь за любое даже самое небольшое страдание при исполнении заповеди награда многократно увеличивается. Так и ответил Всевышний пророку Ирмеягу: «Если это тебя тревожит, то ты увидишь, какую награду Я дал Аврааму, Ицхаку и Яакову, которые бежали передо Мною, как кони среди топкой трясины…»[59]

Я хочу добавить то, о чем мы говорили, обсуждая слова рабби Шимона бар Йохая: «Далекий от Торы не приблизится к Всевышнему». Мы основывались на приведенном мною объяснении сути награды за заповеди и восприняли его так, как будто все сказанное в нем увидели своими глазами. Тот, кто знает своего Творца, понимает, что Тора была дарована людям из Его уст. Поэтому, даже если человек еще не глубоко изучил Тору, поймет, что, раз она была произнесена Б-жественными устами, то в ней – ключ к безграничному успеху для тела и души в этом мире, и уж тем более – в мире Грядущем, благом и бесконечном. И это подтверждает награда, полученная Невухаднецаром всего лишь за четыре шага, которые он однажды пробежал во славу Г-спода! И тем более это относится к изучению Торы. Как же не прилепиться к Б-жественному Учению всем сердцем и всей душой?! Поэтому ясно, что человек, который этого не делает, далек от Всевышнего. И вот, близкий к Нему, благословенному, отличается от далекого только знанием Его бесконечной вознесенности и даруемого Им блага, не имеющего ни границ, ни пределов. И, конечно, такой человек будет следовать за Торой изо всех сил[60].

89 Радость святости

Вчера мы обсуждали совершенно поразительную тему, и я решил порадовать тебя в преддверии приближающегося святого праздника.

Из книг Тайного Учения известно, что причина нашего изгнания среди народов мира состоит в том, что из-за греха Первого человека искры святости рассеялись и попали в нечистые оболочки. И во всех местах изгнания изучением Торы и добрыми делами народ Израиля должен извлечь святость из нечистоты, и тогда наступит время прихода праведного Машиаха, да будет это вскорости, в наши дни. Амен, да возрастет в веках мощь Израиля!

Я не знаток Каббалы, но эта идея прослеживается и в открытой части Торы[61]. И вот, всем известно, что после разрушения Храма прошло уже много сотен лет, в течение которых евреи испытали на себе множество тяжелейших декретов и гонений. Они шли на смерть в страшных муках, освящая Б-жественное имя, и многие праведники окончили свои дни в изгнании, но искры святости все еще не полностью извлечены из нечистой скорлупы. Насколько же сильны оковы греха, способного такой цепкой хваткой удерживать святость! Но почему же нечистые оболочки столь рьяно цепляются за искры святости? – Потому, что нечистота существуют за счет святости, извлекая из нее свои жизненные силы, а без них нечистые оболочки тут же бы завяли и отпали, как высохшая скорлупа. Посмотри, насколько страшен грех, дающий силы «обратной стороне»!

И вот, совершая зло, все злоумышленники и нечестивцы питаются и дышат отвратительной скверностью нечистоты. Но чтобы выжить и насладиться, им необходимы крупицы святости. И вот, святость, которую они извлекают для своего удовольствия, – это всего лишь мельчайшие искры, к тому же мертвые, о чем сказано в Сидуре автора «Шней Лухот Абрит». И все же, какое безграничное удовольствие исходит даже из этой ничтожной по количеству и мертвой из-за нечистоты рук злодеев святости, которая им даже не принадлежит! В конечном итоге эти искры будут извлечены из нечистых оболочек и вернутся себе свой изначальный вид. И, тем более, сколь безграничную радость несет в себе истинная цельная святость, причем не мертвая, а живая, обретенная через Тору и заповеди. Невозможно оценить это счастье[62]!

И теперь понятно, почему мы благословляем Б-га словами: «…Который освятил нас Своими заповедями…»! Так зачем же нам искать удовольствие в безжизненной нечистоте, содержащей в себе только умерщвленные искры святости? Лучше наслаждаться истинной святостью Торы и заповедей, данных человеку навечно! И никто не сможет оценить радость людей, которые освятили себя, исполнив Завет: «Святыми будьте, ибо свят Я, Г-сподь, Б-г ваш»[63]! И мы могли бы рассказать, как это отражено в открытой части Торы, но сейчас мне трудно писать, и надо надеяться на помощь Б-га и, может быть, я дождусь улучшения!