Рассуждения 10-13

10. По образу Б-га[1]

«Посмотрите, какое творение Я сотворил в Своем мире, образ, который Я создал!» (Мидраш Рабба, Берешит, гл. 12).

Все течение жизни – материальной, духовной, общественной и личной – основывается на осознании человеком своего истинного величия. Скудный разумом не в состоянии верно оценить свою роль в Творении, а потому пренебрежительно относится как к себе, так и к самой жизни, и иногда ради самой ничтожной выгоды подвергает себя большой опасности. Не таков человек, наделенный разумом, постигший силы своей души – он любит жизнь и всеми силами старается возвыситься сам и вознести вместе с собой все Творение.

Осмысление истинного величия человека – необходимое условие жизни, определяющее уровень каждого на земле. Поэтому очень важно понять значимость людей в соответствии с воззрением Торы. Ведь только это и есть истина, осознав которую, мы сможем прийти к трепетному служению Небесам и обрести совершенную меру для оценки своих поступков.

Всевышний любит людей, и это подтверждают мудрецы Мишны: «Любим человек, сотворенный «по образу Б-га», как сказано: «И сотворил Б-г человека по образу Своему, по образу Б-га Он сотворил его…»^[2]»^[3]. Любовь Всевышнего к своим творениям раскрывает величие человека. Ведь, если мы задумаемся над тем, что вмещает в себя понятие «образ Б-га», то обнаружим его неизмеримую вознесенность во всем мироздании, во всех низинах и вершинах мира.

И только так мы поймем, что когда ученые и философы с самого Сотворения мира стараются исследовать и постичь суть человеческой души, измеряют своей мудростью возвышенность человека, – их понимание до сих пор не достигло даже щиколотки «образа Б-га», как Тора определяет величие человека. Ведь если он может уподобиться благословенному Творцу, то в определенной мере соответствует Его безграничному величию!

И, обретя такое воззрение на образ человека, мы сможем понять суть возложенной на нас духовной работы – обязанности сердец, которую мы выводим из святой Торы. Учение Мусар не имеет равных себе среди всех теорий морали, разработанных мыслителями народов мира, опирающихся на человеческий разум.

Ведь только через незамутненное стекло чистой души мы должны смотреть на заповедь Торы «И ходи Его путями…»^[4] Мудрецы Талмуда объяснили ее так: «Как Он милосерден и жалостлив, так же и ты будь милосерден и жалостлив»[5]. «Это мой Б-г, и я буду служить Ему красиво…»[6] – эти слова Торы включают в себя все Учение Мусар – обязанность человека прийти к совершенству, уподобившись Всевышнему.

И пусть у нас не возникнет вопрос: как слабые и бессильные люди могут уподобиться Творцу мироздания? Ведь, задумавшись над этим, мы осознаем, что повеление следовать путями Б-га – это не просто постановление Царя, обязывающее человека стать кем-то, кем он вовсе не является по своей природе. Эта заповедь проистекает из любви Творца к человеку – ведь Он создал его по Своему образу. Она обязывает людей быть достойными, воплотить в реальность и реализовать свой потенциал.

Осознание нашей неразрывной связи с Б-гом должно глубоко запечатлеться в наших сердцах, чтобы мы не забывали о ней ни на мгновение. Нам необходимо любить людей так же, как любит нас Всевышний, – ведь милость Б-га к нам несравнима с Его отношением ко всем остальным творениям. Нам необходимо приложить все силы, чтобы прийти к совершенству – стать людьми в соответствии с истинным образом, который определил для нас Всевышний, воплотить в реальность все, что в нас заложено, и управлять каждым своим движением, исходя из нашего подобия Б-гу. Мы должны быть людьми, которыми Б-г мог бы гордиться, говоря: «Посмотрите, какое творение Я содеял в Своем мире, образ, который Я создал!»[7]

Сказали наши мудрецы: «Если человек проливает кровь, его судят на Небесах так, как будто он уменьшил образ Б-га. И по какой причине? «Проливающий кровь человека – человеком будет пролита кровь его, ибо по образу Б-га Он создал человека»^[8]»[9]. Б-жественное Учение определило наказание смертью за нарушение запрета на кровопролитие, смысл которого ясен каждому. Однако Тора не ограничилась тем, чтобы объяснить его людям только на основе очевидной идеи существования мира: «Ибо так сказал Г-сподь, сотворивший Небеса, Он – Б-г, образовавший землю и создавший ее, не для хаоса Он сотворил ее…»[10] А если «каждый будет ближнего живьем глотать»[11], мир пропадет, снова вернется в состояние хаоса и утратит свою духовную форму! Но Тора так же не свела этот запрет к тому, что «Лишивший жизни одного человека, как будто уничтожил весь мир»[12].

Все эти соображения Б-жественное Учение не сочло достаточно вескими, чтобы передать ими всю строгость запрета на кровопролитие, чтобы спасти людей от тягчайшего из грехов и определило за него наказание смертью. Оно призвано затронуть душу каждого, указывая на самую страшную сторону этого преступления: пролитие крови приравнивается на Небесах к умалению образа Б-га.

Тяжесть убийства состоит не только в том, что грешник опустошает землю и уничтожает весь мир. Самое разрушительное в его преступлении – осквернение святости человека и посягательство на его возвышенный Б-жественный образ. И это намного хуже всех остальных аспектов разрушения и уничтожения, которые он совершает, проливая кровь человека.

Только ясно осознав тяжесть убийства, мы сможем постичь слова мудрецов Талмуда: «Лучше человеку броситься в огненную печь, чем публично унизить ближнего!»[13] Если некто прилюдно оскорбляет другого унизительной кличкой или обретает почет за счет его позора, то утрачивает свою долю в Грядущем мире»[14].

Эти преступления наносят ущерб славе человека, любимого Б-гом и сотворенного «по Его образу». Наши мудрецы, благословенной памяти, учат: «Умаляя почет ближнего, злодей совершает тягчайший из грехов, ибо дающий пощечину еврею, как будто заносит руку на Б-жественное присутствие»[15]. К нему в полной мере относятся слова Торы: «Ибо слово Г-спода он презрел и заповедь Его оставил, истребится непременно душа та, грех ее на ней»[16]. И тот, кто заблуждается, видя в этом преступлении лишь легкий проступок, – заслуживает смерти, поскольку не осознает любви Б-га к человеку и его святости. Он утратил «Б-жественный образ», его душа далека от совершенства, порочна и не достойна Грядущего мира, как сказано: «Человек в великолепии не будет пребывать, подобен он животным смертным»[17].

Наши мудрецы научили нас верному воззрению на величие людей, возносящему наше мышление на безграничные высоты. Суть его такова: человек не только самое совершенное творение во всем мироздании, любимое Всевышним: «Посмотрите, какое творение Я содеял в Своем мире, образ, который Я создал!»[18], но еще – и это самое главное – реальное воплощение святости и славы Г-спода – «образ Б-га», изображение Царя; и всякий, кто посягает на него, умаляет этот образ.

Осознание вознесенности человека пробуждает в душе одновременно ликование и трепет, вызывает желание достичь совершенства, и в сердце зарождаются утонченные помыслы. Мусар предназначен привести человека к тому, чтобы все его шаги были верными и угодными Б-гу в соответствии с бесценной святостью его души. Это Учение возвышает разум, развивает мышление, совершенствует душевные качества и обычаи, которыми мы руководствуемся в повседневной жизни, стараясь уподобиться нашему Создателю. Мы должны опасаться, не дай Б-г, исказить святой образ Всевышнего, окутывающего нас облаками славы.

Этому посвящена древняя притча: «В одной стране жили два брата-близнеца. Один из них стал царем, а другой – бандитом, был пойман, осужден и повешен. Каждый, кто видел его тело, говорил: «Вот царь!» И царь повелел снять его с виселицы»[19].

Трепет перед Небесами должен подниматься неизмеримо выше радости, поскольку трепет – это тоже радость, но намного более совершенная. Когда наш праотец Яаков оказался в святом месте и Всевышний возвестил ему о многочисленных благословениях и о дарованном ему уделе, он не столько возрадовался благословениям Б-га и обещанной ему надежной защите, сколько преисполнился трепета от святости этого места: «И пробудился Яаков от сна своего и сказал: действительно есть Г-сподь в этом месте, а я не знал»[20]. Так же и мы, осознавая величие человека и его место в мире, должны испытывать не только безграничную радость, переполняющую душу, но и великий трепет. Нам следует сказать своему сердцу: «Действительно, Г-сподь внутри меня; человек – не что иное, как «образ Б-га», и какой же трепет во мне вызывает моя великая душа, а я и не знал!»

11. Забота о близких[21]

«Ты перенял Мое ремесло – так облачись в Мое одеяние…» (Мидраш Рабба, Берешит, гл. Хайей Сара).

Мы привыкли считать, что милосердие – это лишь добрые дела по отношению к посторонним людям. Рассмотрим, для примера, гостеприимство. Эта заповедь, как мы полагаем, относится только к чужим людям, случайным прохожим. И если нам встретится близкий друг, и мы пригласим его в свой дом и почтим всем, что у нас есть, – то не станем рассматривать это как милосердие. И тем более, если речь идет о таких кровных родственниках, как отец или брат.

Нам кажется, что заповедь милосердия включает в себя добрые поступки, совершаемые нами не по отношению ко всем людям, а лишь к части из них. И если бы, исходя из этих неверных представлений, мы попытались найти самое совершенное милосердие, проявленное нашим праотцом Авраамом, то конечно, указали бы на его добрые дела для самых далеких от него людей, например, гостеприимство, оказанное Авраамом трем ангелам, которых он принял за кочевников, поклонявшихся пыли на своих ногах. Несмотря на сильнейшие страдания после совершения обрезания, Авраам побежал им навстречу, пригласил в свой шатер и угостил по-царски. Еще бы мы вспомнили о попытках Авраама спасти от гибели жителей Сдома – злодеев и грешников, – жестокость которых была беспримерной. Авраам самозабвенно молился за этих нечестивцев, чтобы уберечь их от падения в Преисподнюю. Авраам – отец милосердия – защищал самых больших грешников!

Именно эти поступки нашего праотца мы назвали бы венцом милосердия и символом совершенства души. Однако корень такого подхода – в слабости нашего разума и понимания. Говорят наши мудрецы: «И умерла Сара в Кирьят Арба, он же Хеврон, в земле Кенаан, и пришел Авраам скорбеть по Саре и оплакивать ее»[22] – Сказал ему Всевышний: «Ты перенял Мое ремесло – так облачись в Мое одеяние…»[23] Это совершенно удивительно! Ведь, по нашим понятиям, этот поступок Авраама вообще не имеет никакого отношения к милосердию. Похоронить жену и оплакать ее – элементарный долг каждого, и даже самый заурядный человек несомненно его исполнит.

Но Всевышний выделил это деяние Авраама как высшее проявление его милосердия. Ведь именно о нем сказал Творец: «Ты перенял Мое ремесло – так облачись в Мое одеяние…»[24] Авраам поднимался со ступени на ступень в совершенствовании этого качества, пока не стал человеком милосердия, источником добра, из которого проистекали все его поступки и действия.

Желание оказывать милосердие людям главенствовало над всеми склонностями его души. Нет никаких сомнений в том, что когда наш праотец Авраам пришел оплакивать Сару, в его сердце были все те же чувства, что и у любого другого человека в подобной ситуации. Но они никак не уменьшили его любовь к милосердию. Милосердие Б-га объемлет все мироздание, объединяет в себе весь мир, и соответственно надо поступать и нам.

И вот, мы существенно прояснили свое представление о милосердии. Мы узнали, что оно распространяется не только на чужих и незнакомых людей, но и на самых близких и дорогих нашей душе. Добро, которое мы им оказываем, проистекает из источника милосердия. Но если его проявление к посторонним людям ясно видно, то по отношению к близким совершается в скромности и незаметно для глаз. И нам открылся удивительный взгляд на мир: выдавая замуж свою дочь, мы проявляем то же самое милосердие, что и помогая нищей невесте, с той лишь разницей, что милосердие к дочери остается в сокрытии.

12. Качество скромности[25]

«Пришел пророк Миха и свел суть всей Торы к трем основам: «Сказано тебе, человек, что такое добро и чего Г-сподь требует от тебя: только исполнять закон, любить милосердие и скромно ходить перед Б-гом твоим» (Миха 6:8). «Исполнять закон» – это устанавливать справедливые суды, «любить милосердие» – это совершать добрые дела, «и скромно ходить перед Б-гом твоим» – это хоронить мертвых и выдавать замуж невест…» (Макот 24а).

Понимание третьей основы Торы, которую сформулировал пророк Миха: «и скромно ходить перед Б-гом твоим», не вызывает у нас никаких сомнений. Ясно, что необходимо скрывать свои добрые дела, совершаемые для блага людей. Скромный человек не оповещает других о своих поступках, а делает добро незаметно.

Но тогда это противоречит двум предыдущим основам: «исполнять закон, любить милосердие». Исполнение закона – справедливый суд – осуществляется публично. Невозможно предположить, что судебное разбирательство требуется вершить втайне. И тем более это относится к тому, что пророк Миха привел в качестве второй основы Торы – любви к милосердию. Ведь чем больше будет совершаться добрых дел и чем больше нуждающихся получат помощь, – тем сильнее станет у людей любовь к Торе. И распространение в мире милосердия привлечет к совершению добрых дел и тех, кто прежде был от этого далек.

Наш праотец Авраам, шатер которого был открыт со всех четырех сторон света, кормил и поил каждого путника, оказывая добро тысячам людей. Неужели он должен был скрывать свое милосердие из соображений скромности? Наши мудрецы обязали оповещать о содеянном благе того, кому оно было оказано; и это неотъемлемая часть доброго дела: «Если человек дает подарок товарищу, он должен ему об этом сообщить»[26]. Например, если мы что-то дарим ребенку, то непременно должны рассказать об этом его отцу или матери, – так они узнают о нашем расположении к ним и в народе Израиля приумножится любовь друг к другу. Очевидно, что не следует раскрывать этого посторонним, но в любом случае доброе отношение не должно быть сокрыто от людей и остаться незамеченным. Но как же тогда понимать требование «скромно ходить перед Б-гом твоим»? Что это за поступки, которые должны сохраняться втайне от всех?

В действительности в приведенных выше словах мудрецов мы находим нечто неожиданное: скромность проявляется не только в совершении поступков скрытно и незаметно. Ведь «скромно ходить перед Б-гом твоим» – это и хоронить мертвого, и выдавать замуж невесту, что не происходит втайне и вдали от людей. Даже изучение Торы прерывают для участия в этих заповедях, дабы почтить тех, для кого они исполняются. А ведь именно эти два действия мудрецы Талмуда сочли главными составляющими скромности. Даже если то, что совершается при большом стечении народа, должно осуществляться скромно, то уж тем более это относится к тому, что не становится достоянием многих.

Из этого мы видим, что скромность состоит не столько в том, чтобы утаивать свой добрый поступок, сколько в том, чтобы не примешивать к нему никаких личных эгоистических побуждений. Как правило, такое можно обнаружить в любых публичных событиях. Ведь, когда мы судим о делах человека, угодны они Б-гу или нет, исполнил он заповедь или совершил преступление, пренебрег законом или удержался от греха, – мы всегда оцениваем только само действие, не имея представления о его скрытых мотивах и побуждениях. Когда мы приходим к выводу, что некое дело угодно Б-гу, то исходим лишь из того, каким оно видится нашим глазам.

Но при более глубоком рассмотрении становится ясно, что каждое деяние состоит из множества мельчайших деталей, движений каждого органа тела и проявлений сердечных желаний. Во всем этом проступают тончайшие мотивы души, и перед нами раскрываются глубины сердца. Составные части поступков каждого соответствуют величию его души и склонностям характера. Бывает, что два человека совершают одно и то же доброе дело, но один из них жаждет славы и воздаяния, а другой делает это бескорыстно и в чистоте души.

Их поступки идентичны внешне – оба они сделали доброе дело, но их последствия совершенно разные. И, несомненно, нет ни малейшего ущерба в самом хорошем деянии, если оно недостаточно прославляет совершившего его, – наоборот, оно становится более цельным. Ведь если к доброму делу примешано себялюбие или желание выгоды, это – изъян в любви к ближнему, принижающий содеянное. А когда человек очищает сердце от любви к себе, а намерения – от эгоизма, тогда его милосердие обретает совершенство и его любовь к ближнему освобождается от примеси всякого недостатка.

И точно так же в таких совершаемых публично заповедях, как забота о невесте, нужно стремиться ко всему хорошему и полезному, не уменьшать радости и не скрывать своих деяний. А что же означает тогда «…скромно ходить перед Б-гом твоим»? – «Во всем требуется сдержанность и умеренность: отведать от трапезы столько, сколько подобает, радоваться в допустимых пределах и не позволять себе легкомысленного поведения»[27]. Во всем необходимо знать меру, и любое самое легкое движение должно быть продиктовано пользой для других, но не личными корыстными соображениями. И тогда возвышенное достоинство остается незаметным, проявляется в скромности и сокрыто от всех.

Такое понимание качества скромности ведет к значительным изменениям в поведении человека и возносит его на высокую ступень. Скромность в поступках, совершаемых перед глазами людей, проявляется и в мыслях, и в речи, и в деяниях. И насколько возвышены чувства, настолько они влияют на умение «скромно ходить перед Б-гом твоим». Ведь намерения сердца человека сокрыты от других, а праведная мысль придает поступку чистоту и величие.

Книга «Ховот Алевавот» называет возвышенное намерение «скрытой частью деяния» – и это лучше всего характеризует то, что имеется в виду. А скромность, заключенная в поступке, – это старание возвыситься над личными составляющими каждого деяния, даже совершаемого публично. Необходимо, чтобы не было заметно даже легчайшего движения ни одного из 248-ми органов тела, если оно не будет составной частью доброго дела. Именно об этом сказано: «скромно ходить перед Б-гом твоим» – сделай себя незаметным даже в самом публичном деле.

Качество скромности включает в себя не только избегание почета – величайшее из всех положительных душевных свойств, но и отражает чистоту сердца, проявляясь в умении совершать все поступки только во имя благословенного Б-га. Это – не просто одно из похвальных качеств, а вершина совершенства служения Всемогущему. Именно поэтому пророк Миха упомянул его среди трех основ Торы.

13. Милосердие Торы[28]

«Любимы сыны Израиля, названные сыновьями Г-спода; особая любовь была явлена им тем, что им сообщено: вы названы сыновьями Г-спода, как сказано: «Сыновья вы Г-споду, Б-гу вашему...» (Дварим 14:1)» (Авот 3:18).

Верное мышление обязывает человека обрести качество милосердия, даже если бы Б-жественное Учение напрямую этого не предписывало. Но зачем Тора дала нам такую заповедь? – Причина в том, что милосердие Торы принципиально отличается от милосердия, каким его видит разум, – сопереживание ближнему в его бедности и обездоленности. Оно обязывает оказывать добро, утешать в горе, облегчать страдание и поддерживать в трудную минуту. Однако Тора заповедует нам не ограничиваться этим, а разделить даже такое несчастье, которого тот сам не ощущает, поскольку уже давно привык к своему положению.

Тора повелевает оказывать намного большее милосердие, поскольку в глубине души человека есть некая основа, которая помогает ощутить свой недостаток, – если он освободится от привычек, ставших частью его естества в результате воспитания, от черт, унаследованных им через длинную цепь поколений, от влияния бедствий, в которых весь его народ живет сотни лет. Это глубокое чувство – требование Торы; каждый еврей обязан его испытывать и стараться оказывать другим добро.

В Талмуде приводится следующее повествование: «Однажды рабби Йоханан бен Матья попросил своего сына нанять рабочих. Тот сделал по слову отца и договорился с ними, что будет их кормить, а когда пришел с этим к отцу, тот сказал ему: сын мой! Даже если ты устроишь им такую трапезу, как царь Шломо в свои дни, то не исполнишь своей обязанности по отношению к ним, поскольку они – сыновья Авраама, Ицхака и Яакова… Поэтому пойди и скажи им, что мы сможем дать им только хлеб и чечевицу…»[29] Эти рабочие никогда в жизни не видели богатства. Они – бедняки и сыновья бедняков, и если у них будет скудный хлеб и немного воды, для них и это уже большая радость. Однако если ты подашь им даже трапезу царя Шломо в его дни, то сделаешь недостаточно. Заповедь оказания добра настолько велика, что ей не отвечает даже царская трапеза, поскольку они – сыновья Авраама, Ицхака и Яакова!

Считает ли сам бедняк, что ему положено такое изобилие? – Конечно же нет! Но Тора исследует его чувства до самых истоков и сообщает, что для него не будет удовлетворительной даже трапеза царя Шломо. И если сын рабби Йоханана пообещал их кормить, он должен был вернуться к ним и прямо сказать, что сможет дать им только хлеб и чечевицу.

Глубина проникновения Торы в сердце человека и его чувства определяет милосердию такое место, к которому человеческий разум не может приблизиться. Именно такое милосердие было присуще нашим святым праотцам, которые исполняли всю Тору еще до ее дарования.

В Талмуде поднимается вопрос: «Было ли гостеприимство нашего праотца Авраама большим, чем трапеза царя Шломо? Ведь Писание говорит: «И был хлеб Шломо…»[30], подробно описывая ее изобилие. И Талмуд отвечает: Авраам зарезал трех быков для троих гостей, а пышная трапеза царя Шломо была для всего Израиля. Но зачем Аврааму потребовались три быка? Ведь хватило бы и одного! Отвечает рав Ханан бар Раба: чтобы подать им три языка под горчицей»[31]. Неужели этим гостям, которых Авраам принял за кочевников, поклонявшихся пыли на своих ногах, не было достаточно трапезы с маслом, молоком и мягким и нежным мясом молодого теленка? Но наш праотец предоставил гостям такую трапезу, которой не было даже у царя Шломо в его дни, подав каждому из них язык под горчицей. Его желание доставить им подобное наслаждение было прямым следствием глубины его постижения человеческой души, созданной в высших Небесах.

Всевышний любит человека, сотворив его по «Своему образу», как сказано: «Любимы сыны Израиля, названные сыновьями Г-спода; особая любовь была явлена им тем, что им сообщено: вы названы сыновьями Г-спода, как сказано: «Сыновья вы Г-споду, Б-гу вашему...»^[32]»^[33]. Нет предела величию души и множеству ее потребностей. Поэтому никто не вправе ее ограничивать – наоборот, нужно глубоко проникнуть в тайны души ближнего, разыскивать в ней скрытые нужды и прилагать все силы для их удовлетворения. Необходимо стряхнуть толстый налет грязи, образовавшийся на ней из-за различных жизненных перипетий и под влиянием упрощенной и приниженной жизни окружения. Это огромная работа – раскрыть сокровенные тайны, и только опытный учитель может обнаружить клады, скрытые иногда под многовековыми наслоениями.

Но тот, кто постиг истинную суть людей, подходит к ним с соответствующей меркой. Нет границ милосердию, которое мы обязаны совершать для других. И следует жалеть того, кто считает себя недостойным оказанного ему благодеяния, так как еще не возвысился над своей грубой материальностью. Ведь богач, не осознающий своего богатства, на самом деле беден! Но разве из-за этого его состояние становится меньше? Нет! Человек, достигший такого понимания, должен даровать другому по меньшей мере то, что позволяют его силы и возможности. А Авраам давал своим гостям большее наслаждение, чем люди получали на трапезе царя Шломо в его дни, и удовлетворял высочайшие требования их душ.

Любовь нашего праотца к милосердию раскроется перед нами в полной мере, если мы задумаемся о том, в каком положении находился тогда он сам. Он испытывал тяжкие страдания на третий день после обрезания, и «Всевышний даже достал «солнце из футляра», чтобы стало необыкновенно жарко и Авраама не тревожили путники»[34]. На первый взгляд, все должно было бы быть наоборот: пусть бы он хлопотал, утруждал себя и в итоге получил бы большую заслугу, ибо «по страданию и награда»[35]! Но его рана была настолько опасной, что Всевышний изменил ради него законы мироздания, чтобы этого праведника не беспокоили странники.

Однако любовь Авраама к милосердию не позволила ему ни одного дня провести без гостей. Наш праотец не желал освободить себя от исполнения заповеди гостеприимства даже в таком состоянии: «Он послал своего раба Элиэзера на поиски гостей. Тот пошел, но никого не нашел. Тогда Авраам подумал: рабам доверять нельзя!»[36] Вот, даже такому рабу, который «…черпал из Учения своего господина и поил других»[37], нельзя доверять, если он не нашел гостей! И Авраам не стал ждать, пока путники сами придут к нему, а отправился на их поиски, чтобы подать им угощение, превосходящее любую царскую трапезу.

Он разыскивал странников, открыл входы в шатер со всех четырех сторон, дабы избавить их от необходимости обходить вокруг. Он жаждал оказать милосердие людям в тот момент и в таком состоянии, когда опасность для его жизни была столь велика, что даже с Небес его освободили от заповеди гостеприимства. Но Всевышний знал, что и в этой ситуации Авраам не откажется от деяний милосердия, поэтому Он достал «солнце из футляра», чтобы из-за жары гости не могли прийти к Аврааму. Однако желание Авраама оказывать милосердие творениям было настолько сильным, что Всевышний, увидев как наш праотец страдает из-за отсутствия возможности оказать благодеяние, еще раз изменил ради него законы природы, прислав к нему трех ангелов в образе людей. Таков должный уровень стремления к милосердию согласно Торе!

Но вот что самое удивительное: «Все, что наш праотец Авраам сделал для ангелов лично, Всевышний содеял для его сыновей Сам; а все, что Авраам сделал при помощи своих рабов, Всевышний так же содеял через посланника»[38]. Возникает впечатление, что здесь прослеживается и некая претензия к нашему праотцу за то, что он не все сделал для гостей собственными руками, без постороннего участия, – и это в том физическом состоянии, при котором он был вообще свободен от этой заповеди, более того, на тот момент ему даже было запрещено ею заниматься. Однако, если он все же решил ее исполнить, ему следовало все сделать своими руками! И хотя подготовка к приему гостей проходит быстрее и лучше, когда в ней участвуют несколько человек: «Как только блюдо было готово, его сразу же подавали»[39], все же с точки зрения уважения к гостям было бы правильнее, если бы он все сделал сам. А о каких гостях говорит Тора? О тех, которых Авраам принял за кочевников, поклонявшихся пыли на своих ногах. И этим людям требовалось оказать такой почет, чтобы «Князь Б-га»[40] собственноручно исполнял для них каждую отдельную работу даже в состоянии опасности для жизни!

О таком милосердии Торы сказали мудрецы Талмуда: «Человек должен говорить себе: когда же мои поступки уподобятся деяниям моих праотцов Авраама, Ицхака и Яакова?»[41] На еврея возложена обязанность довести свои деяния до полного совершенства, как это было свойственно нашим святым праотцам. Он должен понять самые сокрытые чаяния сердца другого человека, потребности, о которых тот и не подозревает. Все это необходимо осознать и воплотить, насколько это только возможно.

Люди думают, что милосердие заключается только в том, чтобы спасти жертву от рук грабителя, излечить больного от его недуга, избавить нищего от бедности. Встречая таких несчастных людей, мы чувствуем себя обязанными облегчить и улучшить их положение. Но к богатому и успешному человеку люди обычно не испытывают жалости, если ему не хватает чего-либо, чем владеют еще более состоятельные предприниматели. У людей принято еще и завидовать богатым из-за той малости, которой те обладают. Но Тора говорит: «Милосердие более значимо, чем благотворительность, поскольку благотворительность – только для бедных, а милосердие – и для бедных, и для богатых»[42]. Любовь к милосердию должна проявляться и по отношению к весьма обеспеченным людям. Ведь они чувствуют себя бедняками в сравнении с их более состоятельными соседями. И не только милосердие, но и благотворительность, предназначенная только для бедных, но не для богатых, относится не только к абсолютно нищим, лишенным пропитания даже на одну трапезу. Она касается и людей, у которых есть дом и множество утвари, даже золотая и серебряная посуда, но нет дохода, от которого могли бы кормиться они и их семьи[43]. А если их потребности велики, то они нуждаются и в «коне, чтобы скакать на нем, и в рабе, чтобы бежал перед ними»[44], то есть в том, что имеют только самые богатые и знатные. И если человеку этого действительно недостает, заповедь благотворительности требует обеспечить его всем этим, поскольку в Торе сказано: «Но открой ему руку свою и дай ему… по мере нужды его, чего недостает ему»[45]. И Рамбам считает это требованием Закона[46].

Может показаться, что описанное здесь входит в заповедь «почитания людей». Однако в требовании мудрецов: «Будьте внимательны к почету своих товарищей»[47] кому-то будет непросто увидеть и такой аспект, как предоставление товарищу раба, который бежал бы перед ним, то есть почитать ближнего, как знатного вельможу, – он все равно будет воспринимать подобное, как особый почет, а не обычное милосердие. Но Тора говорит совсем иначе. Если человек испытывает страдание из-за нехватки чего-либо, необходимо дать ему недостающее – и это не оказание почета, а милосердие, поскольку в данном отношении он беден! И если это милость, которая должна быть оказана бедному, нам следует осознать, какое милосердие Тора предписывает проявлять по отношению к богатым!