Рассуждения 5-9

5.Милосердие Торы[1]

«И возлюби ближнего своего, как самого себя» (Ваикра 19:18).

Нам кажется, что повеления Торы нам нужны только для понимания и исполнения того, к чему не может самостоятельно прийти человеческий разум, но в законах, смысл которых ясен, а необходимость – несомненна, мы можем полагаться на собственное мышление… Однако на самом деле это не так.

Вот перед нами первостепенная заповедь, значимость которой ни у кого не вызывает ни малейших сомнений: «И возлюби ближнего своего, как самого себя»[2]. Если мы задумаемся, то увидим, что и здесь человеческое понимание не может охватить высочайших предписаний Торы.

Любовь к ближнему в упрощенном представлении – это постоянная и неустанная помощь бедным и нуждающимся. И если бы мы встретили кого-то, кто настолько развил в себе любовь к людям, что собрал в своем доме множество несчастных, страждущих, голодных, одиноких и обездоленных, чтобы их вылечить и накормить, и если он ведет себя с ними как друг и брат, обеспечивает всем необходимым в материальном и духовном, оказывает им великий почет и проявляет сердечность, а тем более, если в конце концов он дает им в дар большую часть своего состояния, то, разумеется, мы посчитали бы такого человека исключительным праведником и образцом высшего и недостижимого идеала.

Но мнение Торы о любви к людям неизмеримо шире и глубже человеческого представления. Мы находим, что Б-жественное Учение не только не восхваляет такого рода любовь к людям, не усматривая в ней высшего идеала, но и находит в ней множество недостатков.

Ведь может оказаться, что в такой любви к людям кроется глобальный самообман. Возможно, она проистекает лишь из самолюбия щедрого жертвователя и его амбиций: ведь это именно он накормил, вылечил и осчастливил этих несчастных и обездоленных. Он дает им все это потому, что желает им добра и испытывает удовольствие, видя себя источником их блага и радости. И может оказаться, что по отношению к здоровым и сытым, не нуждающимся в его благодеяниях, его сердце не испытывает никаких добрых чувств.

Из Б-жественной Торы следует, что даже если благодетель отдает беднякам все, что имеет, не оставляя себе ничего, кроме легчайшего чувства удовлетворения, что все это они получают благодаря ему: «Только престолом я буду выше тебя…»[3], он все же будет считаться не любящим, а, скорее, презирающим, а его любовь, даже если она невероятно сильна, – порочной. И это потому, что заповедь «И возлюби ближнего своего, как самого себя»[4] предполагает, что доброе отношение к людям не должно проистекать из ощущения себя источником благодеяний. Руководствующийся этим приятным чувством в действительности не любит людей, а почти их ненавидит. Рамбан вывел это из того, что два стиха: «Не возненавидь брата твоего в сердце твоем…»^[5] и «И возлюби ближнего своего, как самого себя»[6] следуют в Торе один за другим.

Но почему Б-жественное Учение не считает любовью чувство, кажущееся нам столь возвышенным и вознесенным? Дело в том, что Тора требует от нас совсем иного отношения к людям. Истинная любовь должна обладать совершенно другими признаками и проявляться иначе! Дающий, о котором мы здесь говорили, может любить обездоленных вовсе не из-за того, что осознал их величие как Б-жественных творений и постиг, насколько они достойны его внимания и помощи. Причиной его любви могла стать только плачевность их положения. Ведь если бы те же самые люди, которых он сейчас так любит, были состоятельными и наслаждались благом в избытке, его сердце вообще бы о них не болело. И хорошо уже, если он хотя бы им не завидует и не желает зла… Побуждение сблизиться с этими несчастными возникло в нем только из-за того, что их боль и страдания были так сильны, что его сердце преисполнилось жалости к ним. И может оказаться, что это совсем не свидетельствует о наличии в нем способности испытывать истинное сострадание. Возможно, он проявляет к ним добрые чувства лишь из-за того, что на этой границе заканчивается его бессердечность – ведь даже у самых равнодушных людей есть предел черствости, за которым пробуждается милосердие…

Такая любовь, даже если со временем она и очищается от эгоизма и самолюбия, может возникнуть лишь спонтанно и непроизвольно. Совсем не такой любви к ближнему требует от нас Тора. Ее источник – в глубоком осознании возвышенности людей. Б-жественное Учение раскрывает нам, что сущность человека бесконечно высока и вознесена, поскольку он сотворен по «образу Б-га» и ему уготовано властвовать над всеми созданиями и владычествовать над всем миром от бездонных пропастей до недосягаемых вершин. Все должно склониться перед ним, пасть ниц, мириады высших ангелов танцуют перед ним, «жарят для него мясо», предназначенное для великих, и «процеживают вино», даруемое с Небес. И умаление почета этого величайшего человека является грубейшим посягательством на славу Царя всех царей, властвующего над высшими и нижними мирами. А если ты захочешь оказать человеку почет, который ему полагается по праву, никогда не будет достаточно того, что ты для него сделаешь. Даже если ты накроешь стол, подобающий царям – владыкам мира, и устроишь такую трапезу, как царь Шломо в свои дни, ты все равно не исполнишь по отношению к нему своей обязанности. И почему? Потому, что он свят и возвышен, безгранично и неизмеримо!

И если ты видишь его в приниженном состоянии, когда он полностью погружен в заботы этого материального мира, трудится в поте лица, угнетая тело и дух, чтобы обеспечить себя пропитанием и «поесть с ослом из одной кормушки»[7], и при этом еще радуется своему уделу и вообще не имеет ни малейшего представления о вознесенном источнике своего происхождения, тебе следует поддержать и утешить его. В твоем сердце должно зародиться глубокое сожаление, и пусть великая тревога охватит тебя при виде этого великолепия, павшего с высочайших Небес в нижайшие бездны.

И даже если ты встретишь его в тот момент, когда он уже властвует над всем миром, от края до края, то даже тогда ты обязан усомниться, что он уже получил весь причитающийся ему в этой жизни почет. И ты должен в голос рыдать: пал с Небес на землю ангел Б-га!

Любовь, возникающая таким образом, не зависит от самолюбия дающего. Он не ощущает в своей душе, что оказывает милость тем, кого поддерживает. И даже если его добрые дела умножатся, как песок на берегу моря, он не приписывает себе заслугу и не говорит: «Достаточно!» Он осознает: то, что он делает для человека, – лишь капля в море, в сравнении с тем, чего тот достоин согласно своей возвышенной сути.

Такая любовь не различает между бедным и богатым. Как она призывает разделить тяготы бедняка, лишенного и обездоленного, так же она велит сострадать тому, кто властвует над всем миром, поскольку оказываемый ему почет совершенно не соответствует великой славе, что положена ему со дня его сотворения. Нити этого подхода переплетаются, соединяясь в великолепном узоре, охватывающем все Б-жественное Учение, и проявляются в словах наших мудрецов, благословенной памяти, принявших Письменную и Устную Тору.

И вот что заслуживает особого внимания. Это требование Торы не является неким недостижимым идеалом, доступным лишь исключительным праведникам, это закон, установленный для каждого. И даже самая заурядная личность в нашем народе не может освободить себя от обязанности следовать ему в своей повседневной жизни. Известно повествование Талмуда: «Рабби Йоханан бен Матья попросил своего сына нанять рабочих. Сын исполнил просьбу отца и договорился с ними, что будет их кормить, а когда пришел с этим к отцу, тот сказал ему: сын мой, даже если ты устроишь для них такую трапезу, как царь Шломо в свои дни, то не исполнишь своей обязанности по отношению к ним, поскольку они – сыновья Авраама, Ицхака и Яакова!»[8]

Рабби Йоханан бен Матья всей душой ощущал, что все евреи – и даже самые простые среди них – потомки царей, а потому к ним нужно относиться соответственно, почитать их, как царских сыновей, и накрывать для них стол, подобающий царям. И более того: даже стола обычного царя и трапезы царя Шломо в его дни недостаточно для того, чтобы почтить их, ибо они – потомки Авраама – «Князя Б-га»[9], гостеприимство которого превышало даже почитание гостей царем Шломо. И рабби Йоханан бен Матья относился к людям так, как они того заслуживали, поскольку видел в них Б-жественные творения.

И хотя вполне возможно, эти простые рабочие в достаточной мере не постигли величия своих отцов, и, конечно же, не считали себя достойными трапезы Авраама, тем не менее, мудрец ощущал их истинное величие. Он понимал, что крадет их заработок и лишает того, что им положено по праву, если не накроет для них стол подобно тому, как это делал наш праотец Авраам…

Если любовь к ближнему возникает из воззрения на человека как на Б-жественное творение, то в конце концов она непременно приведет нас на столь возвышенную ступень, на которой каждый признает ближнего царем над собой и полностью смирится перед ним, как раб перед господином. Ведь об этом спрашивают человека: «Принимал ли ты на себя царскую власть Творца утром и вечером при чтении «Шма Исраэль»? Признавал ли ты превосходство товарища в душевном покое?»^[10] Мудрецы приравняли скромность в отношениях с людьми к смирению перед Творцом…

Вот перед нами объяснение сути заповеди Торы «И возлюби ближнего своего, как самого себя»[11].

6.Отношение к людям[12]

«Порадуй близких и любимых, как радовало Тебя Твое Творение в Ган Эдене в прошлом!» (Ктубот 8а).

Сказано в Торе: «И пришельца не притесняй, а вы знаете душу пришельца, ибо пришельцами вы были на земле египетской»[13]. Мы обычно понимаем этот стих Торы следующим образом: вы знаете горькую участь пришельца, поэтому не притесняйте других. Если ты сам пострадал, не заставляй по той же причине страдать кого-то еще.

Однако истинный смысл этой заповеди намного более глубокий: человек обязан переживать страдание и ощущать радость других людей так же, как свои собственные, поскольку сказано: «И возлюби ближнего своего, как самого себя»[14] – в точности как самого себя. Например, прочувствовать тяготы пришельца может только тот, кто сам испытал подобное в своей жизни. Поэтому Тора подчеркивает, что у нас есть представление о невзгодах пришельца, поскольку наш народ был в такой беде и испытал их в полной мере. И лишь ощущая страдания ближнего, мы сможем постичь суть запрета притеснять пришельца.

Это не только полезный совет и рекомендация – помнить собственные тяготы, чтобы оказывать добро людям, но основа мироздания: невозможно помочь ближнему, если в полной мере не проникнуться его положением. Для возникновения связи между людьми необходимо, чтобы они прошли через одни и те же жизненные перипетии.

Сказано в Талмуде: «Когда человек страдает, какие слова произносит Б-жественное присутствие? – Тяжело Моей голове, тяжело Моей руке»^[15]. Человек, разделяющий с ближним его страдание, является для него источником блага. Там, в небесных высях, пробуждается то же самое чувство, которое люди испытывают на земле, поскольку только благодаря этому возникает единение…

И вот, нет ни одного мгновения, чтобы в мире не было одновременно и радости, и горя: один человек счастлив, а другой в это время страдает. А раз так, то становится ясно, что у Источника всего блага нет полной радости – к ней всегда примешано страдание. Поэтому сказали наши мудрецы: «Да будет слава Г-спода навеки, возрадуется Г-сподь деяниям Своим»^[16]. В этом стихе Теилим не сказано «радуется», а именно «возрадуется»[17]. Только в Грядущем мире, когда все Творение придет к цельности и его радость будет совершенной, без всякой примеси порчи и страдания, тогда «…возрадуется Г-сподь деяниям Своим!»^[18]

А в наших поколениях, мало того, что в мире нет совершенной радости, поскольку когда хорошо одному, страдает другой, сегодня люди в принципе не способны испытывать истинную радость. Сказано в Тана Девей Элиягу: «Всевышний безутешно сокрушается и говорит: когда же весь мир будет полон людьми, подобными Аврааму?!» Из этого следует: даже если человек достигнет высокой ступени, требуемой Творцом, поскольку сказано, что Всевышний радуется глубокому изучению Торы, и даже если он в своем величии сравнится с царем Шломо, больше всех других людей одаренным мудростью и всяческим благом, – то даже на самом пике его счастья безгранично страдание, которое из-за него испытывают на Небесах. Об этом сказали наши мудрецы: «Всевышний безутешно сокрушается, сообщая всем о Своем несчастье, и говорит: почему этот счастливый человек не поднялся на более высокую ступень и не удостоился уровня Авраама?!»

Тора обязывает нас следовать путями Б-га и поступать согласно Его качествам. Даже если человек видит другого настолько счастливым, насколько это возможно в наше время, и если окажется, что тот подобен царю Шломо во всем его величии, мудрости, царской власти, богатстве и славе, он, хотя и должен пробудить в своем сердце радость из-за счастья ближнего, – все же при этом ему следует сокрушаться: когда же этот человек уподобится нашему праотцу Аврааму телом, душой и мудростью?! Это требование записано и как практический закон в Мишне, в трактате Бава Меция: «Даже если ты устроишь им такую трапезу, как царь Шломо в свои дни, то не исполнишь своей обязанности по отношению к ним, поскольку они – сыновья Авраама, Ицхака и Яакова…»[19] Исполнить обязанность накормить людей можно, только оказав им милосердие соответственно путям нашего праотца Авраама. А если человек на это не способен, то даже если он о них чрезвычайно заботится и устраивает в их честь трапезу царя Шломо, – все же этого не будет достаточно.

Наши мудрецы сформулировали благословения для жениха и невесты на свадебной церемонии, исходя именно из этой концепции. Даже вкушая трапезу Шломо, царя Израиля, восседающего на царском престоле, – самого мудрого и богатого из людей, равного которому не было и нет во всем мире, человеку следует страдать и молить Б-га: «Порадуй близких и любимых, как радовало Тебя Твое Творение в Ган Эдене в прошлом!»[20] Он должен чувствовать несовершенство радости ближнего и сокрушаться: «Почему царь Шломо не достиг уровня Первого человека до совершения им греха?»

Только радость, которая наступит в Грядущем, не содержит в себе недостатка; ее испытывал Адам до совершения греха. Лишь в будущем все Творение придет к идеальному состоянию, о котором сказано: «Да будет слава Г-спода навеки, возрадуется Г-сподь деяниям Своим»^[21]. Испытать настоящую радость можно лишь при достижении человеком полного идеала.

Поэтому в стихе Теилим не сказано «радуется», а именно «возрадуется»[22]. Только в Грядущем мире все Творение придет к цельности и радость в мире будет совершенной, без всякой примеси недостатка и страдания. Следует задуматься над тем, насколько это поразительно! Ведь, согласно словам наших мудрецов, у Всевышнего не было радости, если только можно так сказать, с начала Творения и до наших дней, и не будет до наступления эпохи Грядущего мира. А ведь этот период включает в себя и время дарования Торы, когда народ Израиля обрел цельность и освободился от нечистоты, внесенной в Творение змеем, и корона вернулась на прежнее место, то есть человечество достигло ступени, сравнимой с уровнем Первого человека до совершения им греха. Всевышний открылся им, и все они слышали слова Б-га живого, а ведь это радость, которую мир не может вместить! И все же даже к этому времени относятся слова: «Радовался – не сказано…» Радость народа Израиля была полной и абсолютной, без малейшего изъяна, и их Отец, Который на Небесах, если только можно так сказать, ликовал вместе с ними. Но в сокрытых глубинах эта радость не дошла до уровня истинной чистоты, поскольку все еще оставалась возможность свернуть с пути и прийти к греху, как затем и случилось. Возможность отклониться от добра является злом, и ею омрачено счастье. Только в будущем, когда человечество достигнет высшей предназначенной для него ступени, без потребности в испытании и без возможности свернуть в сторону, – тогда «возрадуется Г-сподь деяниям Своим». А раз так, то даже до совершения греха Первым человеком у Всевышнего не было полной радости, ведь: «радовался – не сказано». В прошлом не было полного счастья, поскольку у Адама все еще оставалась возможность согрешить и пасть со своего вознесенного уровня. Он был преисполнен ликования, так как избирал только добро, совершенно не приемля зло. Поэтому мы и произносим в свадебном благословении: «…как радовало Тебя Твое Творение в Ган Эдене в прошлом», – ведь со стороны человека радость была полной. А благословить жениха и невесту радостью Грядущего мира невозможно, потому что нынешнее состояние людей отлично от того, каким оно станет в будущем. И самое большое, что можно пожелать молодоженам, – это радости Первого человека до совершения им греха.

Теперь мы можем понять, что обязанность разделять счастье другого состоит не в том, чтобы радоваться, когда тому хорошо. Люди не могут быть довольны своим уделом и будут ощущать свою ущербность до тех пор, пока не достигнут уровня нашего праотца Авраама. Они несовершенны, и требуется лишь сокрушаться из-за этого – и как же можно радоваться их нынешнему положению? Так что обязанность радоваться счастью товарища возникает только в виде заповеди «разделить с другим его ношу». Поскольку сейчас ему хорошо, мы должны, по крайней мере, позаботиться о том, чтобы он получил от этого удовольствие, сделать ему приятно, чтобы он забыл о своей нищете и не тяготился тем, что ему чего-то недостает. Поэтому необходимо, чтобы в нашем сердце были тревога и сострадание, а на лице – радость.

7.Радость в трепете[23]

«Чтобы ты научился трепетать перед Г-сподом, Б-гом твоим, все дни» (Дварим 14:23).

Обычно мы считаем радость и трепет далекими друг от друга понятиями, полными противоположностями, которые не могут одновременно объединиться в одном человеке: трепещущий не радуется, а радующийся не трепещет. Однако если посмотреть на этот вопрос через призму Торы, то все будет выглядеть совсем иначе. Мы убедимся, что трепет и радость – не только не исключают, но, наоборот, дополняют друг друга, и, более того, одно невозможно без другого. Человек не может обрести трепет, если в то же самое время не будет испытывать радость!

В Торе приводится заповедь, касающаяся каждого еврея, – отделение Второй десятины от урожая в Земле Израиля, которую хозяин поля вместе со своей семьей должен съесть только в Иерусалиме и ни в каком другом месте. Ее смысл непосредственно раскрывается в Торе: «Чтобы ты научился трепетать перед Г-сподом, Б-гом твоим, все дни»[24]. Это значит, что еврей должен прийти в Иерусалим для обретения трепета перед Небесами, – ведь таково предназначение этого города, – там пребывает Б-жественное присутствие и оттуда изливается святость на народ Израиля.

Если исходить из упрощенных представлений, то получается, что еврею заповедовано прийти в Иерусалим для обретения трепета перед Небесами, погрузиться в страдание и горе, тревогу и беспокойство, его глаза должны быть полны страха и печали. И Иерусалим – Дом Учения мудрости трепета – переполнится несчастьем всего народа: тысячи людей в нем сбрасывают с себя суетные заботы о мире и жизни, погружаются в горестные размышления, создавая пугающую и гнетущую атмосферу, образуют общество, полное печали и тревоги, убивающее жизнь и желание жить… А как же иначе? – Ведь здесь – Дом Учения трепета!

И как же мы будем поражены, когда дойдем до конца этой главы Торы и прочтем: «И ты заплатишь деньги за все, чего пожелает твоя душа: за крупный и мелкий скот и за вино, и за все, чего пожелает твоя душа, и ешь там, перед Г-сподом, Б-гом твоим, и радуйся ты и дом твой»[25]. Что есть радость? – Пышный семейный праздник… И все это – «Чтобы ты научился трепетать перед Г-сподом, Б-гом твоим, все дни!»[26]

И мало того, что каждому еврею, пришедшему в Иерусалим для обретения трепета перед Б-гом, заповедовано радовать себя, свой дом и всех вокруг. Иерусалим должен быть источником безмерного счастья: «Прекраснейший видом, радость всей земли, гора Цийон, склоны севера, град Царя великого!»[27] Неслучайно Иерусалим был городом радости, – и не только потому, что он – царская столица и главный город страны. Нет, само предназначение святого города – непременно быть «радостью всей земли»[28], настолько, что требовалось устранить оттуда все, что только могло привести к страданию или неприятным ощущениям. Повествует Талмуд: «Сказал рабби Йоханан: строение для произведения расчетов находилось за стеной Иерусалима, и каждый, кто хотел подвести итог своим материальным делам, выходил за пределы города. Зачем? – Чтобы не считать деньги в Иерусалиме и не огорчиться, если результат не будет соответствовать его ожиданиям, поскольку этот город – «радость всей земли»[29]»[30].

Радость в Иерусалиме была столь ощутимой и яркой, что не терпела даже легчайшего следа неудовольствия. И поскольку некто, сидя за своими конторскими книгами и видя, что результаты не соответствуют его ожиданиям, мог опечалиться, вне города возвели особое строение, чтобы вывести огорчение за его пределы и сохранить в нем атмосферу совершенной радости, не омраченной даже легчайшей неудовлетворенностью или тревогой.

В этом безбрежном океане счастья не могло быть места даже мельчайшей примеси грусти. Горизонт был чистым и ясным, залитым светом наслаждения, и никакое облако не должно было его затенять. Находясь в Иерусалиме, человеку надлежало впитывать в себя красоту и величие города, о котором сказано: «…прекраснейший видом, радость всей земли…»[31]

Почему Иерусалим должен быть наполнен истинной радостью? – Потому что он – Б-жественный город знания Торы и трепета перед Небесами, и ему следует быть полным жизни и ни с чем не сравнимых наслаждений! Любой недостаток этой радости и удовольствия – это ущерб утонченному трепету перед Небесами и возвышенной жизни по Торе. Ибо в чем сущность Б-жественного Учения, если не в призыве к жизни? И чего Тора требует от человека, если не «выбери жизнь»[32]? Это и есть суть Б-жественного Учения!

Не о скудной и убогой жизни говорит Писание, не о существовании, подчиненном грубым и приниженным страстям, бурлящим в сердце человека и заключающим его в узкие и удушающие рамки. Жизнь по Торе залита Б-жественным светом, она открывает необозримые дали, наполняет ликованием сердце и душу. Глазам людей открывается пространство всех миров, а их мысль объемлет вечность. Жизнь по Торе так чиста и приятна, что в ней нет даже малейшего неудовольствия – духовного или материального.

И когда народ Израиля поднимается в святой Иерусалим и в нем собираются потомки Авраама, чтобы научиться трепету перед Б-гом, достичь высочайшей ступени, указанной Торой, обрести самую сокровенную сущность жизни, – воздух этого города должен быть весь пропитан свежестью, красотой и радостью, чтобы даже легчайшее облако не омрачало Небеса над ним и не было мельчайшей помехи для счастья. Ведь, когда человек из народа Израиля учится трепетать перед Г-сподом, – он начинает жить в радости!

8.Радость служения[33]

«Г-сподь в милости Своей обновляет каждый день, всегда, все Творение…» (Утренняя молитва).

Мы знаем, что наивысший долг, возложенный на человека, – принять на себя Царство Небес. Это, в частности, выражается в молитве: мы обязаны благословлять Царя вселенной за каждое удовольствие, получаемое нами от этого мира. Обычно люди считают, что обязанность принять Царство Небес состоит лишь в том, чтобы преклониться перед Творцом, подчиниться Ему и стать Его рабом. По их мнению, благословения – это своего рода дань, которую Всевышний наложил на пользующихся Его добротой, чтобы они помнили о своем рабстве и никогда о нем не забывали.

В действительности это не так. Признание Царства Небес нужно не для подчинения людей власти Б-га и превращения их в Его рабов. А благословения – это не налог, установленный Всевышним желающим получить милость в Его мире. Принятие Царства Небес – это источник высшего наслаждения в мироздании, а произнесение благословения – корень милосердия, на котором основано Творение…

Как это понять? Чувственный мир человека устроен так, что его восхищает только что-то новое, а происходящее постоянно и неизменно не пробуждает в нем чувства. Наслаждение возникает только тогда, когда его вызывает нечто, чего не было прежде, новое состояние, свежий источник. Поэтому человек не испытывает удовольствия в своей жизни, если ему не предшествовало страдание от нехватки чего-либо. И насколько сильно страдание от недостатка, настолько же приятно и наслаждение от его восполнения.

И вот, весь мир – источник бесконечного блаженства! Каждая его составляющая, любое движение, каждый момент достижения совершенства – это мощный источник вдохновения и радости! Люди погружены в море нескончаемого наслаждения, и только привычка и пресыщение притупляет их чувства – они угасают, и теряется ощущение удовольствия.

Люди своими глазами созерцают великолепие природы, сияние оттенков ее неиссякаемой палитры. Это зрелище должно было бы беспрестанно доставлять им величайшее наслаждение, однако они совершенно не радуются, когда все это видят… У них есть уши, и их слух объединяет каждый отзвук всего, что происходит вокруг. Они замечают каждое движение – единое целое со всей жизнью. Людям бы радоваться своей доле, однако они не испытывают эмоций от всего, что видят и слышат… Они привыкли к этому и не ощущают новизны, пробуждающей чувства.

Б-г проявил к человеку великое милосердие, дав ему с рождения совершенные органы чувств, так что он никогда не страдал от их нехватки, а потому и не ощущает удовольствия от милости Всевышнего. Чтобы вывести людей за рамки старой привычки и обновить их восприятие, позволить им ощутить красоту мира и милосердие Б-га, заполняющее все пространство вокруг, наши мудрецы установили различные благословения.

Обращение к Б-гу помогает замечать, что «Г-сподь в милости Своей обновляет каждый день, всегда, все Творение…»[34] Необходимо воспринимать мир так, будто он сотворен прямо сейчас, и сам человек появился на свет в данный миг – и ему все в новизну. Благословения дают еврею ощущение, будто еще мгновение назад он был ничем, вообще не существовал, самое большее – был как сухое полено, как тело без души, как слепой, не видящий ничего вокруг, как глухой, лишенный слуха, без разума, понимания и восприятия. И вдруг, неожиданно, Б-г обратил к нему Свое сияющее лицо, вывел его на свет, освободил руки и укрепил кости, позволил глазам видеть, ушам слышать, а разуму – постигать…

И сколь велика радость человека, когда он начинает чувствовать, что жив, воспринимает, думает и понимает! Как сильно его удовольствие, когда всей своей душой он постигает новую жизнь, небывалые прежде чувства и ощущения! В его руках – новая сила, его глаза как будто только сейчас раскрылись, и разум впервые начал понимать новое. Эти чувства, постоянно наполняющие радостью человеческую жизнь, обновляются, когда мы произносим благословения Тому, Кто «раскрывает глаза слепым», «освобождает узников», «распрямляет согбенных», «возвращает души мертвым телам»[35].

А ведь этим наслаждения не исчерпываются. Ощущение радости приходит оттого, что мы замечаем совершенство тела, органов чувств и разума. Особое удовольствие мы испытаем, когда наше мышление поднимается на новую ступень, возвышаясь от состояния младенца до уровня взрослого человека, удостоившегося мудрости.

Развитие разума – самый мощный источник удовольствия и нескончаемого наслаждения. Каждый, кто с интересом занимается Торой, знает, какое это счастье – постичь что-то новое в Б-жественном Учении и обрести более глубокое понимание. Даже мельчайшее открытие разума вызывает ликование восприимчивой души. Какой восторг переполняет сердца родителей, когда они слышат, как их малыш начинает лепетать и произносит первые звуки! Еще большее наслаждение они испытывают, когда ребенок поднимается на новую ступень и соединяет слоги в единое слово: папа… мама… Насколько они счастливы, когда разум их ребенка разовьется настолько, что он начнет различать буквы: «алеф», «бейт». Таких ступеней тысячи и сотни тысяч, одна над другой, и человек постепенно поднимается по ним, пока не становится взрослым и мудрым. И преодоление каждого нового уровня в развитии вызывает его радость.

Но поскольку над всем властвует привычка, удовольствие от долгого пройденного пути притупляется. Люди замечают только легкие изменения, к которым еще не успели привыкнуть. Если бы наслаждение от постоянного продвижения вперед сохраняло свою новизну и свежесть и не ослабевало из-за привычки, человек одновременно ощущал бы удовольствие от всех ступеней, на которые он поднялся в своем развитии. Даже в последние дни жизни он пребывал бы в радости от своих самых первых шагов, когда еще был новорожденным младенцем, и чувствовал бы такое наслаждение, как будто все слилось воедино: он одновременно начал лепетать отдельные слоги, произносить первые слова, изучать алфавит, и сразу же приступил к Писанию, Мишне, Талмуду, и вот уже он умеет самостоятельно учиться без помощи учителя, и сразу же приходит к открытиям в Торе, глубоко знает Вавилонский и Иерусалимский Талмуды и становится мудрецом в Израиле... И вся радость от пути, который этот человек очень медленно, шаг за шагом прошел, оставалась бы живой в его душе, как будто все эти этапы пройдены им одновременно и слились в единое целое. И какое удовольствие получал бы тогда от своей жизни каждый человек, как велико было бы его наслаждение!

И вот, благословения, установленные нашими мудрецами, вдыхают жизнь в эти меркнущие впечатления. Молитва пробуждает чувства. Праведник, стоящий на вершине мудрости, возносит Песнь великолепию Б-жественного присутствия и дарованию Торы в благословении «…Тому, Кто обучает Торе Свой народ, Израиль». Он не теряет остроты и новизны самых первых и ранних впечатлений в своем постижении мира. Среди множества ощущений, которые он переживает всякий день и каждую минуту, превалирует ликование души и радость сердца, способного постигать самые простые истины, открытые даже петуху: «отличать день от ночи»[36]. И, преисполненный наслаждения, он выражает благодарность в благословении Творцу, сотворившему в Своем мире такое глубокое постижение…

В действительности, все сказанное здесь не передает полноты удовольствия от благословений. В них – множество сокровенных тайн, и великое блаженство предуготовано человеку, который задумывается о сути благословения и вкладывает в них возвышенное намерение.

Известно, что каждый раз, испытывая от чего-то удовольствие, мы обращаем внимание и на то, каким образом мы его обрели. Изысканная пища, поданная неопрятным слугой, не понравится нам так, как простой хлеб, предложенный знатным вельможей. Тем более, если он станет лично заботиться о нас: одевать и обувать, умывать и умащать, лично подавать нам все, в чем мы нуждаемся... Каким большим станет наше удовольствие, как умножится наслаждение, когда мы, произнося благословение, задумаемся о том, что Царь всех царей, Святой, благословен Он, «препоясывает Израиль силой» и «коронует Израиль великолепием»[37], заботится о человеке, как отец о своем единственном сыне, носит его на руках и исполняет все его желания! А ведь без помощи Всевышнего человек вообще не способен ничего сделать, и лишь Он, если только можно так сказать, одевает и раздевает, выводит в путь и возвращает домой, кормит и поит каждого! Как велико наше наслаждение, когда мы осознаем и чувствуем это!

Таким образом, принятие Царства Небес – это не иго и не дань, накладываемая Всевышним на человека. Это призыв задуматься и разглядеть Б-жественную милость, переполняющую мироздание!

И чего же Г-сподь, Б-г твой, требует от тебя? – Только получать удовольствие и наслаждаться Его добротой и милостью все твои дни… И будет ваше удовольствие вашим служением, и будет ваше наслаждение вашей данью, и будет осознание бесконечной доброты и милосердия Б-га вашей платой за Б-жественное благословение!

9.Истинная реальность[38]

«И никогда не слышали, не внимали, глаз не видел Б-га, кроме Тебя, содеявшего такое для ожидающего Его» (Йешаягу 64:3).

Подними глаза и посмотри на то, что перед тобой. Внимательно присмотрись и глубоко исследуй – и тогда поймешь, как сильно ты заблуждался всю свою жизнь, полагая, что постигаешь истинную реальность. Твои глаза, широко раскрытые с самого рождения, в действительности слепы и не различают истины. Это – глаза плоти, а потому они и видят лишь материальное. А «плоть» – растительность, земля… – это не более чем одеяния реальности. Сущность же реальности – это мышление, сокрытое во всем, в большом и малом… И если ты захочешь узреть истину – обратись к разуму, а не к телесным чувствам, и тогда, быть может, она откроется тебе.

А теперь присмотрись еще раз, взгляни на то, что перед тобой!

Велика эта тайна, и направь свое сердце к ее разгадке. Но даже если ты удостоишься раскрыть своим разумом все секреты этого мира и твое постижение достигнет Небес, а понимание вознесется к звездам и созвездиям, и все они со всеми их чудесами и тайнами будут раскрыты перед тобой, будто находятся на расстоянии вытянутой руки, и даже если твоя сила позволит тебе обрести полную власть над всем этим огромным миром, – то и тогда, знаешь ли ты, кем будешь в глазах Г-спода, Источника мудрости и истины? – Ты будешь для Него таким же как сейчас, когда ничего обо всем этом не знаешь, и к тебе будет относиться изречение: «Суета сует, все суета…»[39]

Сказали наши мудрецы: «Все, что сотворено в Шесть дней Творения, – суета!» Задумайся над этим: все, что сотворено… Неужели такое возможно? Если все Творение со всей его великой и непостижимой мудростью – всего лишь «суета», – что же тогда «истинное существование»? От этой мысли бросает в дрожь!

Но если мы обратимся к элементарной правде, известной нам с давних времен, то хотя и не постигнем ее глубинной сути, все же узнаем нечто чрезвычайно важное. Давайте по-новому поймем высказывание мудрецов Талмуда: «Этот мир – преддверие к Грядущему миру»^[40]. Но что такое этот мир? – Ведь он – неиссякаемая сокровищница мудрости и сил, сотворенных и вложенных во все творения, а самые великие мудрость и сила были дарованы разуму человека. Но что пользы во всем этом Б-жественном кладе, если он не становится средством для обретения человеком постижения? В конце повествования о сотворении мира в Торе сказано: «…который сотворил Б-г, чтобы делать»[41]. И наши мудрецы объяснили: все было создано для действия человека…

И каким будет результат этого созидания, которое мы осуществим своим разумом, усовершенствуем своими делами, и о чем будем свидетельствовать всяким движением каждое мгновение? Плод усилий разума человека – это Грядущий мир, ожидающий каждого благодаря его постижениям и деяниям: «И никогда не слышали, не внимали, глаз не видел Б-га, кроме Тебя, содеявшего такое для ожидающего Его»^[42].

И потому: «Лучше один час раскаяния и добрых дел в этом мире, чем вся жизнь в Грядущем мире; и лучше час покоя в Грядущем мире, чем вся жизнь в этом мире»^[43]. Ибо в этом мире человек движется к цели мироздания с помощью разума, которым одарил его Г-сподь… И ради одного этого часа сотворен весь мир.

Так и получается, что все несущественно, кроме постижения истинной реальности, к которой человек приходит сам, собственными усилиями! Признай простую истину: вся жизнь в этом нижнем мире – это лишь стук в дверь стоящего в прихожей в ожидании, чтобы ему отворили парадный зал, и он мог войти. Имеет ли этот стук сам по себе какую-либо значимость? И неужели, войдя в парадный зал, человек будет вспоминать о том, как прежде стучал в дверь?! И даже если вся мудрость мира будет зависеть от этого стука, неужели он сравним с бесценной наградой, которую человек найдет в тронном зале Грядущего мира? Ведь, если посмотреть глубже, этот стук отделял его от парадного зала, и как счастлив был бы человек, если бы ему удалось войти в мир, которого «ничей глаз не видел», без необходимости вначале стучать в запертую дверь семьдесят или восемьдесят лет! Но никто не может обрести долю в Грядущем мире, кроме творения, избравшего добро и стремящегося к нему трудом своей души в этом мире, имя которому – «человек»! И добро, к которому стремятся люди, – это и есть сущность всей реальности, а все остальное – не более чем тень… Близкая к стороне добра действительность, которую человек может постичь, – это всего лишь тень добра, тень реальности – бледная тень, которую мы – люди последних поколений – считаем существенной.

И теперь, после всех этих слов, присмотрись еще раз, взгляни на то, что перед тобой! Что ты видишь, сын человеческий? Миллионы людей в этом мире заняты все дни и ночи напролет поиском фальшивых ценностей мира, далеких от истинного совершенства. Они, как неразумные дети, играют с бледной тенью, ощупывают ее, наслаждаются ею и радуются своему уделу, желая еще больше слиться с ней, и испытывают тяжкие страдания, если им чего-то недостанет. Они думают, что нашли реальность и обрели то, что сотворил Г-сподь, потому что если их «я» здесь – все здесь, и больше с их точки зрения ничего не существует!

Они наслаждаются сами и передают свой ущербный жизненный опыт потомкам, и так продолжается из поколения в поколение. Эти пустые наслаждения вместе с искаженными воззрениями укореняются все глубже и глубже, увеличивая хаос и суету. Малые дети, играющие с тенью, изо дня в день растут и возможно когда-нибудь осознают свою ошибку, отдалятся от ничего не стоящих теней и обратятся к истинной реальности. А великовозрастные младенцы, чей духовный мир остается неразвитым, даже когда их тело уже полностью оформилось, чем дольше проживут на земле – тем больше будут заблуждаться, играя с тенями, и отдаляться от разума, который и есть истинная реальность, отбрасывающая все эти тени. Но они обратили к ней затылки и никогда не пытались повернуться лицом, увидеть то, что порождает все тени, которым они так радуются. Ведь они всю жизнь бежали вслед за тенями: «…шли за суетой – и суетой пропитались»[44]. Они променяли всю свою способность понимать и чувствовать на ничтожное, на ложные формы, скрывающие и искажающие истину. В самой слабой и бледной тени, столь далекой от сущности мироздания, миллионы людей видят источник радости, поскольку эта мимолетная тень и есть в их глазах то, что в полной мере «существует», и в ней они рассчитывают найти все наслаждения и удовольствия.

А отсюда ты можешь сделать вывод: если все эти удовольствия может дать людям блеклая тень, то каким же неописуемым наслаждением способна одарить их истинная реальность – основа Грядущего мира! А что ее составляет? Единственное надежное постижение разума, к которому человек пришел по-настоящему, уверенно и без сомнений, и в соответствии с которым должен жить.

Нет места малодушию и отчаянию в этом мире! Наоборот, чем больше ты встречаешь приниженных людей, погруженных в самые мерзкие и отвратительные занятия, – тем увереннее тебе нужно перепоясаться мощью разума, наполненного знанием Торы, и самоотверженно стремиться к цели, которой ты можешь достичь своими усилиями. Измени свою природу действием и мыслью, заложи в себе фундамент верного осознания, и ты не пошатнешься. Ты достигнешь истинной реальности, и сколь велико будет твое счастье!

Если столько света заключено даже в едва заметной тени – как же велико сияние сокрытого света!