Траур (Обычаи и традиции)
Траур (Обычаи и традиции)
Ни одна из традиций горских евреев не сохранялась так хорошо, как траурные обряды. Для общины смерть каждого человека всегда была потрясением, особенно преждевременная, от несчастного случая.
Тело умершего естественной смертью или от болезни клали на пол, накрывали простыней и зажигали свечу или масляный светильник. Два-три человека садились рядом и читали Теилим. Если тело оставалось на ночь, читали всю ночь.
Умершего от несчастного случая в дом не заносили.
Незадолго до похорон тело обмывали в специальном корыте и заворачивали в ахирэти, саван, сшитый из белой льняной ткани льняными нитками.
В некоторых общинах в это время делали кэрия, ножницами или ножом надрезали верхнюю одежду человека, принимающего на себя траур, он говорил бэраху и руками разрывал её дальше. В других общинах кэрия делали у входа в дом, перед выносом тела, в Нальчике - сразу после захоронения.
В это время собиралась вся община, женщины в доме и во дворе, а мужчины на улице. У входа ставили чашку для сбора пожертвований.
Носилки были одноразовые, из жердей или сплетённые из прутьев, их после использования разламывали и пускали по волнам речки. И были постоянные, платформа из досок, с ручками и на четырёх ножках.
Тело умершего укладывали на ковёр и накрывали талитом с надорванными кистями цицит, если это был мужчина. Тело женщины накрывали большим женским платком.
Мужчины выносили покойного, а женщины несколько шагов шли следом и возвращались, домой, плакать и готовить сеудат-авраа, траурную трапезу.
Согласно традиции горских евреев оправдаться перед Небесным Судом душам умерших помогает оплакивание, изучение Мишны, чтение Теилим и кадиш. Каждая еврейская община имела своих плакальщиц.
Они на протяжении нескольких часов плакали и пели о жизни умершего, о его достоинствах и замечательных делах, совершенных им в этом мире. Нередко между ними существовало негласное состязание, кто вспомнит какие-то особые случаи или душевные качества и чей голос вызовет больше слёз.
Искусство оплакивания имеет древнюю историю. Авраам оплакивал Сару, евреи оплакивали Яакова, Ирмиягу научил нас оплакивать Иерусалим и разрушенный Храм (Эйха).
Еврейские бабушки и мамы оплакивали тяжёлую судьбу народа-скитальца.
Погибшего в дороге от несчастного случая везли на арбе, и тогда в пути о колёса арбы разбивали сырые яйца. А в некоторых еврейских поселениях яйца разбивали о лоб лошади.
Ещё был обычай: когда хоронили старого праведного человека, высоко поднимали носилки, чтобы бесплодные женщины семь раз проходили под ними.
По традиции общин от Дербента до Нальчика по дороге на кладбище семь раз останавливались и читали мизмор 91 (Ёшев бэсетэр эльон...).
Перед кладбищем, не ближе четырёх шагов, ставили носилки ногами на запад. «Авелим», скорбящие, становились на восточной стороне, а все сопровождающие полукругом. Здесь совершали «эспед» (но никак не митинг) и читали кадиш «Аль Исраэль».
По традиции евреев Азербайджана рабби и шамаши читали для умершего мужчины семь акафот, для женщины или ребёнка семь мизморов из Теилим. После каждой акафы или мизмора те из сопровождающих, которые находились в годовом трауре, читали сиротский кадиш, кадиш ятом.
После этого один из авелим вносил мелкую монету за землю, на которой будет совершено захоронение. Как когда-то Авраам выкупил для Сары участок «Меарат амахпела».
Мужчины несли тело к выкопанной могиле, а авелим оставались ждать на месте.
Во всех общинах горских евреев женщинам и детям умершего запрещено участвовать в захоронении.
Хоронили на глубине полутора метров, ногами на запад, сверху настилали доски и засыпали землёй. Набирали немного земли со дна могилы в платок и передавали скорбящим.
Над свежей могилой не читали молитвы и не разговаривали.
Возвращались на то место, где прежде, в начале похорон, читали акафот или мизморы Теилим. Сын или другой прямой родственник умершего читал кадиш «Дэhу атид», а рабби завершал похороны ашкавой и молитвой «Била амавет» и приглашал всех принять участие в скорбной трапезе «Сеудат авраа», или «Борохо».
Люди расступались, чтобы авелим прошли к дороге, где они останавливались и принимали соболезнования от сопровождающих.
Последними с кладбища, сняв обувь, уходили авелим. В некоторых местах шли в обуви, но внутрь сыпали землю. С кладбища возвращались по другой дороге, не той, по которой шли хоронить.
Не проводили траурную церемонию по детям, не прожившим тридцать один день.
Шиву, семь дней траура отсчитывают со дня похорон. Семь дней горела свеча или масляный светильник. Скорбящие, родственники и друзья сидели на полу. Женщины в одной комнате, мужчины в другой.
От каждого дома общины для скорбной трапезы несли продукты: яйца, рис, сахар, овощи, фрукты.
Для скорбной трапезы варили яйца вкрутую, бобы, рис без приправы и ставили рыбу, копчёную или жареную. Если трапезу устраивали для умершего в глубокой старости в своей постели, подавали мясо и водку.
Скорбную трапезу, сеудат авраа, начинали с мишны и Теилим на имя умершего, читали кадиш и ашкаву. Благословляли на плоды дерева, на разные виды (шеаколь) и на плоды земли.
Потом рабби, ведущий трапезу, совершал омовение рук, открывал накрытые полотенцем три целых лаваша и делал «Меси», благословлял на хлеб. Руками разламывал на куски, макал в соль, а помощники на тарелках относили всем участникам трапезы. Часть хлеба «Меси» откладывали для женщин.
В скорбную трапезу по умершему после восьмидесяти лет ели мясо и сладости, пили вино и водку.
В течение семи дней, шивы, собирали миньян для молитвы в доме или под навесом во дворе. Члены общины обязаны были ежедневно посещать скорбящих, сидеть с ними и пить чай.
Утреннюю молитву и минху в шаббат молились в синагоге. Но не ходили на чтение Торы в йом шени и в йом хамиши (в понедельник и в четверг). Также в Пурим и в Хануку. Все еврейские праздники, указанные в Торе освобождали от траура.
В седьмой день после похорон рабби снимал траур со скорбящих, они омывали р руки и лицо и в сопровождении родных и друзей шли на кладбище. Сначала женщины, потом мужчины.
Для женщин это первое посещение могилы со дня похорон и они полностью отдавались своему горю. Через 20-30 минут их сменяли мужчины. Читали молитву и ашкаву, отходили от места захоронения, читали мизморы и кадиш и возвращались домой на поминальную трапезу.
Таким же образом проводили тридцатый день, «Чуля», и год, «Сал».
Праздники Песах, Шавуот и Суккот, а также Рош hа-Шана и Йом Кипур отменяют траур. В эти дни запрещено посещать захоронения.
В полупраздничные дни можно только хоронить.
Торы только после освобождения от траура.
Но обычно выходили к Торе только на четвёртый шаббат, покупали право на мафтир.
А друзья или родственники выходили к Торе в каждый шаббат.
Авелим имели своё особое место в синагоге и меняли его после тридцати дней, «Чуля». После тридцати дней можно было стричься.
Каждую вечернюю молитву в синагоге заканчивали чтением ашкавы для мужчин и для женщин, умерших в общине в течение текущего еврейского года.
Скорбящие, авелим, обязаны читать кадиш одиннадцать месяцев.
Каждое утро - два «Аль Исраэль» и два «Ятом». Днём - один «Аль Исраэль» и один «Ятом». Вечером - два «Ятом». Ежедневно при изучении мишны следует читать один «Аль Исраэль» и один «Ятом». Итого четыре «Аль Исраэль» и шесть «Ятом», всего десять.
Принято было изучать Мишну и устраивать трапезу в доме скорбящих четыре шаббата после похорон. Но люди шли не с пустыми руками, несли деньги или продукты.
В конце шаббата снова собирались, на молитву арвит, на изучение Мишны и на авдалу.
Авелим в течение тридцати дней не участвуют в захоронении других, если это не их близкие родственники. Они могут пройти с процессией до кладбища и подождать окончания церемонии. Но не участвуют в трапезе после таких похорон.
В течение года со дня похорон не устраивают свадеб и не ходят в гости на праздничные мероприятия. Даже к близким родственникам. Но можно сватать невесту и готовиться к свадьбе. Не покупают новую одежду и украшения для женщин, за исключением всего необходимого для невесты или жениха.
У горских евреев нет какой-то особой траурной одежды. Нельзя следовать обычаю христиан и идолопоклонников надевать чёрную траурную одежду.
В старые времена женщины предпочитали коричневый цвет. Всегда покрывали голову, в дни траура - даже девочки с девяти лет.
Кадиш читают только одиннадцать месяцев. Делают перерыв и возобновляют на тридцатый день, вечером, перед годовщиной.
Первую годовщину, «Сал», отмечают по истечении двенадцати месяцев со дня похорон. Все последующие годовщины отмечают со дня смерти. Если первая годовщина попадает на шаббат, на праздничный день, на Пурим (Омуну) или на 9 Ава (Суруни), переносят на день вперёд.
Была традиция - сразу же, по окончании поминальной трапезы первой годовщины, одной из внучек, не достигших двенадцати лет, добавлять ещё одно имя, умершей бабушки. Рабби благословлял на вино, люди ели сладости и радовались, что освободились от траура, поздравляли девочку с новым именем и дарили подарки.
В последующие годовщины нет обязанности устраивать трапезу. Достаточно собрать миньян для изучения Мишны и для благословений на плоды дерева, на шеаколь (водку или другой напиток) и на плоды земли. Годовщину горские евреи называют таанит, потому что дети обязаны в этот день держать пост по своим родителям. Вечером зажигают свечи дома и в синагоге, читают Мишну, теилим, потом кадиш.
В шаббат обязательно поднимаются к чтению Торы.
Многие евреи отмечали годовщину дедушек и бабушек и даже более далёких предков. Приносили в синагогу домашний хлеб, варёные яйца, отварные куры, фрукты, плоды земли, водку.
После утренней молитвы читали Мишну, Теилим, ашкаву и говорили кадиш.
Памятник над могилой устанавливали к годовщине, хотя можно и к шлошим, к тридцати дням. В старые времена это был цельный природный камень вытянутой формы. На нём высекали на иврите имя умершего, дату смерти, причину смерти и иногда изречения из Торы.
Тэнахаму ми hа-шамаим!
