ОСАДА ЙЕРУШАЛАИМА. РАЗРУШЕНИЕ ХРАМА

ОСАДА ЙЕРУШАЛАИМА. РАЗРУШЕНИЕ ХРАМА

Рабан Йоханан бен Закай

К зиме 3827 года /66-67/ армия Веспасиана, разгромив по пути опорные пункты восставших евреев, подошла к Йерушалаиму и окружила его. Практически ничто не могло помешать Веспасиану штурмовать город сходу. Советники убеждали его использовать это удачное время — распри между евреями, внутреннюю борьбу в Йерушалаиме.

Однако Веспасиан уклонился от штурма. Он не хотел ни воевать зимой, ни штурмовать город: тяжёлые условия и большие потери дурно сказались бы на отношении к нему армии, а на её преданность он очень рассчитывал в своих политических планах. Он был уверен, что продолжающаяся междоусобица в городе ещё больше ослабит силу сопротивления осаждённых — и штурм не потребует многих жертв. Он вёл переписку с Римом, очищал Иудею от мелких очагов еврейского сопротивления, но уклонялся от решительных военных действий. Окружённая столица евреев, раздираемая распрями, должна была пасть перед его легионами; судьба Рима, переходящего из рук в руки в этот "год четырёх императоров", также решалась его армией. Веспасиан выжидал, когда в его руки упадут оба яблока - Йерушалаим и Римская империя.

В это время произошло событие величайшего значения для будущего еврейского народа. Речь идёт о выходе из окружённого Йерушалаима выдающегося мудреца рабана Йоханана бен Закая в месяце Ияр 3827, весной 67 года. Он, как и другие мудрецы Йерушалаима, с самого начала воестания относился к нему сдержанно. Раби Йоханан предвидел падение столицы и гибель Храма. Не все осаждённые разделяли мнение крайних, канаим, что имеются серьёзные шансы отогнать римские легионы и спасти город от захвата и уничтожения. Сомнения росли со дня на день в связи с усиливающимся голодом.

Талмуд /Гитин 56а., Йома 18а/ сохранил страшное свидетельство: рассказ о богатой женщине Марте, дочери Байтоса, жене главного когэна Йегошуа бен Гамла, противника канаим. Пришёл день, когда она несколько раз посылала слугу на рынок, но тот не смог купить ни пшеничной муки, ни хорошего хлеба, ни даже ломтя скверного хлеба, ни ячменной лепёшки. Тогда она сама, босая, вышла на поиски еды. Её ноги завязли в кучах испражнений и грязи, она упала и, умирая, бросила золото и деньги, сказав: "Что мне в них?"

С судьбой этой женщины связал рабан Йоханан бен Закай укоризну из пятой книги Торы — Дварим /28:56, 57/, предсказание об ужасных муках осаждённых евреев, не выполняющих строго все законы Творца: "Изнеженная и избалованная в твоей среде, которая ступни своей ноги не пробовала ставить на землю... Злобно будет смотреть её глаз... на её детей, которых она родит, потому что она будет есть их при недостатке во всём, ...в осаде и в угнетении..." .

Великий мудрец знал, что, в преддверии гибели столицы и Храма, надо восстановить Сангедрин, бет мидраш для изучения Торы, Бет дин (Высший суд), то есть надо создать вместо Храма — духовный центр, который будет распространять свет Торы среди обездоленных евреев, обречённых на жизнь в языческом мире.

Но как покинуть Йерушалаим, если канаим убивали каждого, пытающегося выйти за стены города?! Талмуд /Гитин 56/ рассказывает, что рабан Йоханан советовался с сыном своей сестры, одним из главарей канаим. Тот рассказал ему о строгом приказе не выпускать живых, посоветовал слечь и распустить слух, что тяжело заболел и даже агонизирует. Через короткое время мудрец сказал ученикам: "Вынесите меня как мертвеца, на погребальном ложе, тогда канаим решат, что я действительно мёртв". Ученики рабана, раби Элиэзер и раби Йегошуа, вынесли его из города, а племянник помог тем, что при выносе воспрепятствовал проверке, когда охрана хотела проткнуть носилки копьями.

Веспасиану доложили, что еврейский мудрец, вышедший из Йерушалаима, хочет встретиться с ним. Рабан приветствовал Веспасиана: "У1уе ёотте 1трега10г!" Тот возразил: к нему нельзя так обращаться. Но в это время прискакал гонец с известием, что Рим и армия провозгласили Веспасиана императором. Поражённый таким стечением фактов, новый император выразил готовность исполнить желание еврейского мудреца. Раби Йоханан бен Закай попросил увести римские войска от Йерушалаима для спасения людей и Храма. Веспасиан ответил, что даже как полководец он не мог бы этого сделать, тем более, как император. Пусть мудрец выскажет более скромную просьбу.

Рабан Йоханан сказал: "Дай мне послок Явнэ и его мудрецов, а также потомков рабана Гамлиэля". Мудрец не открыл вражескому правителю, для чего нужна ему Явнэ, ибо знал, что римляне никогда не согласятся на создание нового духовного центра, который бы притягивал и объединял обездоленный и рассеянный народ. Он попросил именно Явнэ, городок, сдавшийся римлянам до осады столицы, где наши мудрецы сразу же, ещё до разрушения Храма, создали место для постоянного изучения Торы и деятельности Бет дина.

По просьбе рабана Йоханана римляне отдали ему Явнэ, и вскоре поеле уничтожения Храма это селение стало центром духовной жизни народа и во многих отношениях действительно заняло место разрушенного Йерушалаима.

Вторая просьба раби Йоханана также имела огромное значение, ибо преследовала те же цели. Рабан бен Закай не принадлежал к роду, из которого всегда избирали наси — главу Сан^едрина, не был потомком великого Гилеля, происходившего по материнской линии из дома Давида. Наси, рабан Шимъон бен Гамлиэль, погиб во время войны, сын его — впоследствии рабан Гамлиэль был ещё мал. Рабан Йоханан бен Закай хотел, чтобы не прервалась династия наси — символ, хоть и скрытый, царствования Исраэля — и после разгрома Йерушалаима и Храма.

После ухода рабана Йоханана бен Закая, канаим в Йерушалаиме стало известно о его действиях. Однако никто из них не сказал или не сделал ничего против его чести. Обе стороны поняли друг друга. Всё время, что раби Йоханан был в Йерушалаиме, боялись, как бы с его уходом не ослабела мораль сражавшихся. Но когда услышали о его великих действиях по сосредоточению мудрецов в Явнэ — успокоились, ибо знали, что всё время он будет их поддержкой. Надо думать, не одну молитву возносили в Явнэ за Йерушалаим, как и просьбы о помощи сражающимся и спасающимся (бегством), в той мере, как это было возможно.

Братоубийственная война

Но ещё стоит зима 3837 /66-67/ года, римская армия — у стен Йерушалаима. В осаждённой столице скопились евреи, спасшиеся от резни в Галилее, и воины из разных областей страны. Город превратился в военный лагерь, но среди его защитников не было единства, и это подрывало их силы. Ещё в месяце Нисан 3826 года /весной 66 года/ распался союз трёх группировок и вновь вспыхнула братоубийственная война. Руководивший всей подготовкой к обороне Йоханан из Гуш Халав был отстранён. Главенство захватил Шимъон бар Гиора — вождь крайних канаим и сикариев. Он завладел городом, оттеснив Йоханана и его людей на Храмовую гору, где руководитель умеренных йерушалаимцев — Элъазар бен Шимъон укрепился во внутренних помещениях Храма. Эта междоусобная война длилась почти год. О её накале свидетельствует дикий поступок крайних канаим и сикариев, которые, не колеблясь, уничтожили склады продовольствия, заготовленного на время осады лишь потому, что эти запасы были созданы их противниками — умеренными евреями, и этим обрекли всех осаждённых и самих себя на страшный голод.

Об этом свидетельствует Талмуд /Гитин 56а /. Были в столице три человека, известные не только богатством, но и жизнью по законам Торы: Накдимон бен Гурйон, Бен Калба Савуа и Бен Цицит Аксат. Первого называли Накдимон, ибо ради него вдруг появилось солнце, пробив (накда) дыру в облаках. Бен Калба Савуа получил такое имя, потому что любой, вошедший в его дом, голодный, как собака (кальба), выходил сытым (савеа). Имя Бен Цицит Аксат свидетельствует о том, что цицит (четыре кисти на краях) его одежды, напоминающие обо всех законах Торы, касались кресел знатных римлян. Первый сказал: Я буду кормить йерушалаимцев пшеницей и ячменём. Второй сказал: А я - вином, солью и оливковым маслом. Третий сказал: Обеспечу дровами. И они создали запасы на 21 год для всего города.

Группы крайних канаим и сикариев Талмуд называет бирйоним, а Раши объясняет этот термин в трактате Арахин /6/: люди пустые и сумасбродно рвавшиеся к войне с римлянами (этим словом потом назвали хулиганов, бандитов). Мудрецы сказали им: выйдем и заключим с римлянами мир. Не пустим, —ответили бирйоним и сказали — пойдём и будем воевать с ними. Ответили мудрецы: Не достигнете вы этим ничего. Тогда поднялись бирйоним и сожгли склады пшеницы и ячменя, и одолел всех голод.

Весной 3828 /68/ года в городе властвовали два противника — Шимъон бар Гиора и Йоханан Галилейский. Ответственным за Верхний город и за большую часть Нижнего был Шимъон, а Йоханан — за Храмовую гору и крепость Антония. Элъазара бен Шимъона, занявшего помещения Храма, убил Йоханан, когда тот открыл ворота внутреннего двора Храма перед евреями, пришедшими туда на праздник Песах.

Кольцо осады

В начале месяца Нисан 3828 года /весной 68 года/ в канун праздника Песах, римская армия под командованием Тита сомкнула кольцо осады вокруг Йерушалаима. Римские силы состояли из четырёх легионов и большого количества вспомогательных войск — всего до 60000 человек пехоты и конницы. По мнению чешского ученого Ф. Велишского это составляло почти половину всех войск Римской империи в то время. Кроме того, у Тита был огромный армейский обоз, люди которого, по римской традиции, были подготовлены к войне в той же мере, что и боевые части, поэтому их также вводили в бой по мере надобности.

Свой военный лагерь Тит расположил севернее столицы, на горе Скопус (гар га-цофим). Он преодолевал ожесточённое сопротивление евреев, успешные вылазки которых причиняли римлянам тяжёлые потери. Одна из таких вылазок чуть было не закончилась гибелью Тита: римский полководец с небольшой группой приближённых подошёл слишком близко к городу, был атакован из засады отрядом еврейских храбрецов и с трудом спасся.

Перед лицом могущественного врага, осадившего город, вражда внутри столицы утихла, — Шимъон бар Гиора и Йоханан Галилейский объединились для защиты столицы и Храма.

Тем временем Тит расположил свой командный пункт к юго-западу от города, напротив дворца Гордоса, и приказал соорудить вокруг Йерушалаима высокие насыпи, на которых установили осадные машины. В то же время были придвинуты к городу стенобитные орудия. Используя машины и железные тараны римляне начали разрушать северную (внешнюю) городскую стену. Осаждённые делали смелые вылазки и часто сжигали осадные сооружения и орудия, но всё же 7 Ияра 3828 года (в конце весны 68 года) эта городская стена была преодолена неприятелем, который захватил и расположенный в северном районе города квартал Бет Заит. Из этого квартала римские легионеры ринулись на штурм средней стены. Тит приказал сделать пролом в том месте стены, которое было отдалено и от дворца Гордоса, что на юго-западе, и от крепости Антония, что на северо-востоке, где были сконцентрированы основные силы повстанцев. После кровопролитного боя, громадный таран проломил среднюю стену, и перед легионерами открылся путь в йерушалаимский торговый центр.

Вначале римское командование совершило тактическую ошибку: вместо того, чтобы расширить проделанную в стене брешь, римляне ворвались в город через узкий проход и попали в ловушку. Со всех сторон их атаковали защитники города и отбросили на исходные позиции, нанеся тяжёлый урон. Через четыре дня в этом же месте римляне возобновили атаку. На этот раз они расширили пролом в стене и после четырёхдневного сражения сломили сопротивление защитников этой части города. Теперь перед римлянами встала самая трудная задача: захват Храмовой горы, а также Верхнего и Нижнего Йерушалаима.

Нижний город и Храмовую гору защищал Йоханан Галилейский, а Верхний город оборонял Шимъон бар Гиора. Римлянам после неимоверных трудов удалось воздвигнуть два вала напротив крепости Антония и два вала напротив Верхнего города. Осаждённые сумели подвести под эти валы подкопы и обрушить валы вместе с осадными машинами.

Тит вновь предложил евреям сдаться. Это предложение передал им бывший галилейский военачальник Йосеф бен Матитъягу — Иосиф Флавий, но речь человека, изменившего своему отечеству, не могла подействовать на людей, решивших победить или умереть. Тит понял, что лобовой атакой ему не удастся сломить осаждённых, и тогда он воздвиг вокруг города шестикилометровую каменную стену, решив уморить защитников еврейской столицы голодной смертью. Осаждённый Йерушалайм превратился в обитель смерти, люди тысячами умирали от голода и эпидемий. Те же, кто пытались бежать из города, попадали в руки римлян, и их участь была ещё горше участи осаждённых: захваченных в плен беженцев римляне распинали на крестах для устрашения защитников города. Особенно свирепствовали сирийские и набатейские легионеры. Прошёл слух, что беженцы глотают драгоценные камни, чтобы таким способом вынести их из гибнущего города, — после этого пленникам стали вспарывать животы.

Тем временем канаим держали город такой же мёртвой хваткой внутри, как римляне снаружи. Люди бар Гиоры врывались в богатые дома Верхнего города в поисках продовольствия и безжалостно убивали каждого, подозреваемого в желании заключить мир с врагом.

Штурм

Римляне вновь попытались захватить крепость Антония, примыкавшую к северо-западной части стены, окружавшей Храм, для того чтобы прорваться оттуда на Храмовую гору. Тит лично ободрял свои штурмующие отряды, и 5 Тамуза (летом) крепость Антония была взята римлянами после колоссального напряжения сил и тяжёлых потерь.

Первая попытка легионеров развить успех и броском взять Храм — провалилась. Защитники Храма сражались отчаянно и отбили натиск. Храмовая гора была заполнена убитыми, ранеными и изнурёнными голодом. Но что хуже всего — не осталось нужного числа когэнов, способных возносить тамид*, и с 17 Тамуза это основное служение в Храме прекратилось. Потому этот день стал одним из пяти общественных постов, связанных с разрушением Храма и изгнанием (галутом).

Пустив в ход тараны и переносные мосты, римляне пошли на решающий штурм. В течение нескольких дней они пытались пробить железными таранами стену, окружающую Храм. Когда это не удалось, легионеры подожгли Храмовые ворота и ворвались внутрь, оттеснив защитников во внутренний Храмовый двор.

9 Ава 3828 года /лето 68 года/ Тит созвал своих командиров на военный совет, чтобы решить, что делать с Храмом: уничтожить его или сохранить. Йосиф Флавий утверждает, что Тит, вопреки мнению своих подчинённых, решил ни в коем случае не разрушать Храм для того, чтобы он в будущем был одной из достопримечательностей Римской империи. К этому утверждению Йосифа Флавия следует отнестись весьма скептически. Против него свидетельствуют не только наши мудрецы, считающие Тита непосредственным виновником разрушения Храма, но даже римский историк Сульпий Север пишет, что Тит лично отдал приказ разрушить Храм. Римский полководец, как и его советники, считал, что, пока стоит Храм, евреи не откажутся от мысли восстать против оккупантов. Иосиф прилагает немалые усилия к тому, чтобы защитить своего патрона, стараясь очистить Тита от его тяжкой вины.

Евреи сражались со сверхчеловеческой храбростью, защищая свою святыню. Озверелые римские солдаты рвались вперёд. Один из них бросил факел через окно Храма внутрь здания, многие последовали его примеру, и вскоре весь Храм был охвачен пламенем. Римляне неистовствовали. Они заживо сжигали женщин, бросали в огонь младенцев, убивали стариков, прятавшихся в комнатах Храма в надежде на чудо, ибо не могли представить себе, что Бог Исраэля отдаст Свой дом на съедение огню. Тит, которого римляне называли "усладой рода человеческого", проявил всю меру своей жестокости, когда приказал убить священнослужителей — когэнов и левитов, просящих милосердия, цинично заметив, что для них большая честь погибнуть вместе с их Храмом. Многие из них сами бросались в огонь, не дожидаясь, пока их схватят римские солдаты, а предание гласит, что, не желая, чтобы ключи Храма достались врагу, они бросили их в небеса, своему Богу.

Йоханан Галилейский и Шимъон бар Гиора отказались сдаться и потребовали, чтобы их воинам был обеспечен свободный выход из города. Когда Тит не согласился на это условие, остатки защитников Йерушалаима сумели проникнуть в Верхний город, сражение возобновилось, хотя евреи знали, что оно безнадёжно. Тит приказал уничтожить весь город. Римляне вынуждены были насыпать ещё один вал напротив стены Верхнего города. Наконец, осенью, 7 Элула 3828 /68/ года они ворвались в этот последний оплот Йерушалаима, и, хотя не встретили там уже никакого сопротивления, вырезали всех измученных голодом и страданиями. Вожди восстания — Шимъон бар Гиора и Йоханан Галилейский — были взяты в плен. Тит устроил в Риме грандиозный парад победы, после чего бар Гиора был казнён, а его соперник и соратник присуждён к пожизненному заключению.

В мидраше Эйха раба, посвящённом "Плачу пророка Йирмеягу" о разрушении Первого Храма, сказано: "Пришли с римлянами к Йерушалайму четыре князя соседних народов с их отрядами. Одному из них, Фангару, из пустыни (аравы) — князю арабов, поручено было взять и разрушить Западную стену Храма, а трём другим князьям — остальные. Три стены были сравнены с землёй, но Фангар, в каком-то ему же непонятном порыве, сберёг Западную стену. На вопрос императора, почему не выполнен приказ, Фангар попытался защититься, польстив Титу: Ради твоей славы и твоего величия поступил я так. Если б я разрушил стену, никто бы не узнал, что разрушено, и считали бы, что это был небольшой городишко. А сейчас все увидят твою силу, что ты разрушил великий и сильный город — и это тебе слава и почёт. Ответил император: Хорошо ты сказал. Но так как ты нарушил мой приказ, то поднимись на стену и бросься с неё. Если выживешь — будешь жить, а умрёшь — так умрёшь. Поднялся Фангар на стену, бросился с неё и погиб. А Западная стена незыблемо стоит и по сей день, и наши учители объясняют, что сохранил ее Всевышний, ибо к ней примыкала Святая Святых Храма".

Трагедия Масады

Война на этом закончилась. Три крепости оставались после разрушения Йерушалаима в руках восставших: Гордион, Махвар и Масада. Последняя из них была взята лишь в 3831 /71/ году наместником Иудеи Флавием Сильвой. Крепость была прекрасно укреплена. Защитники Масады, в основном — сикарии, сражались до последнего. Как пишет Иосиф Флавий, командир осаждённых — Элъазар бен Яир обратился к ним с речью, в которой убеждал, что самоубийство — самый почётный выход, оставшийся им. Он утверждал, что Всевышний "отвернулся от Своего народа" и этим обрёк его на истребление и уничтожение. И кому, как не им, сикариям, завершить свою судьбу самим, а не предоставить это римлянам: надо "вознести свою душу, самим освободив её от связи с телом".

Конечно, установить насколько рассказ Флавия правдив, очень трудно. Согласно рассказу, каждый из защитников Масады убил членов своей семьи, затем десять избранных по жребию закололи глав семей; а когда римляне вступили в Масаду, они нашли в живых только двух женщин и пятерых детей, вышедших из укрытия, куда они спрятались, чтобы сохранить жизнь. Иудейская война закончилась.

Здесь возникает галахическая проблема: если всё это правда, было ли у защитников Масады право поступить подобным образом: ведь Тора запрещает и преднамеренное убийство, и самоубийство. Дискуссия по этой проблеме вспыхнула с новой силой в Исраэле между сторонниками и противниками возведения Масады в национальный символ и пример для подражания.

После разгрома

Римляне победили, но не благодаря своей доблести, а из-за их численного перевеса. Ни триумф, устроенный Титу в Риме, ни воздвигнутая в его честь великолепная арка, возвышающаяся там и по сей день, не могли скрыть скудости этой победы.

Храм и Йерушалаим лежали в развалинах, и было запрещено их воестанавливать. Катастрофа ввергла евреев в состояние отчаяния и безнадёжности, они потеряли смысл жизни, считая, что настал час национального самоубийства. Наши мудрецы, предвидевшие катастрофу и знавшие, что она неизбежна, разделяли с народом это ощущение краха и разрухи, но они считали своим долгом не дать скорбящим прийти к крайним решениям. Они знали, что отчаяние и скорбь, какими бы оправданными они ни были, не должны сломить народ и стать единственным содержанием жизни. В Талмуде /Бава батра 60а / сказано: "Многие перестали есть мясо и пить вино. Спросил их раби Йегошуа (один из выдающихся учеников рабана Йоханана): Дети мои, почему вы отказывавтесь от мяса и вина? Те ответили: Нам ли есть плоть, (животных из которых) возносили на алтаре, а сейчас это уничтожили? Нам ли пить вино (из которого) возливали на алтарь, а сейчас и алтарь разрушен? Сказал им (раби Йегошуа): Если так, то не будем есть хлеба, ибо невозможно приносить минху*? И плодов не будем есть, ибо некому вручать бикурим*1 Воду не будем пить, ибо невозможно теперь возлияние воды (на алтаре)? Замолкли (те). Сказал им (раби Йегошуа): Дети мои, скажу вам, что не скорбеть нельзя, ибо постигла нас кара (Всевышнего). Но и предаваться чрезмерной скорби не следует, ибо не приговаривают общество к (такому) наказанию, какое большинство общества не сможет снести".

С тех пор и были установлены нашими мудрецами дни траура и поста в память о разрушении Храма.

Еврейское население Эрец Исраэль понесло тяжелейшие потери. Есть серьёзные основания полагать, что погибло не меньше трети народа. Если до восстания евреи составляли три четверти всего населения Эрец Исраэль, то теперь это соотношение уменьшилось до двух третей. Но и после восстания население страны оставалось преимущественно еврейским. Римляне не решились на такую радикальную меру, как тотальное изгнание из страны целого народа. Лишь десятую часть его увели в плен, и участь пленников была страшной. Одних убили после триумфа Тита, других отдали в рабство, в школы гладиаторов, в цирки и стадионы — на съедение хищникам; молодых отправили в рудники, мальчиков и девочек — в публичные дома. Евреев, пленных и рабов, жестоко принуждали нарушить законы Торы, но в героическом противоборстве, ценою собственной жизни, они не только отстояли законы кашрута, но впервые в истории человечества показали изумлённым народам законы и обычаи шабат в эпоху, когда вообще никто не помышлял об одном дне отдыха в неделю.

А в Эрец Исраэль царило запустение, экономика страны была совершенно подорвана, сельское хозяйство разрушено. В опустевшие районы ринулись кочевые арабы (от арава, степь) с их стадами, были съедены и вытоптаны посевы, разрушены террасы с плодородной землёй, уничтожены деревья и виноградники, — и на долгие годы была разрушена сама основа земледелия в стране. Но духовную основу народа удалось сохранить, благодаря Сангедрину и ешиве в Явнэ, благодаря самоотверженной деятельности мудрецов Торы, благодаря преданности народа еврейскому образу жизни.