Прислуживание мудрецам

Прислуживание мудрецам[1]

«О какой награде сказано, что «ничей глаз ее не видел...»[2]? О вине, хранящемся в виноградинах с Шести Дней Творения»[3]

Величие наших мудрецов

Талмуд в трактате Сота поднимает вопрос: «Кто такой «злодей-обманщик»? Ула сказал: «Это тот, кто изучил Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам»[4]. Раши объясняет:

«Он не прислуживал мудрецам, чтобы научиться у них пути постижения Учения – Талмуду – и глубоко понять Мишну. Его называют злодеем, ибо изученная им Тора не ясна ему самому, и другим запрещено у него учиться. Ведь, не обладая глубоким пониманием Мишны, нельзя точно знать, что запрещено, а что разрешено, кто прав в имущественном споре, а кто нет, что чисто, а что нечисто. Талмуд во многих местах задает вопрос: «По какой причине один мудрец сказал так, а другой – иначе, и в чем различие между их мнениями?» А обманщиком он является потому, что люди, слыша, как он произносит изученную им Мишну, полагают, что он понимает ее смысл, и оказывают ему почтение, подобающее мудрецу Торы».

Мы поражаемся мудрости наших учителей! Как глубоко их видение, и как далеки невежды от подобного постижения. Мудрецам Торы было очевидно, что того, кто выучил все Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам, следует считать «злодеем-обманщиком». Они постигли, что хотя этот человек и выучил Писание и Мишну, все же, поскольку он не прислуживал мудрецам Торы, то не научился пониманию на основе глубокого анализа, а значит он – злодей! Его разум не освоил Закон, и все знания, которыми он овладел, – искажены: нечистое он объявляет чистым, а правого – неправым.

Наши мудрецы, благословенной памяти, ясно видели: даже если человек все дни своей жизни изучает Писание и Мишну, но не старается глубоко проникнуть в их смысл, – ему не постичь души Закона, не понять его тайны, не охватить все его аспекты и не прочувствовать его сердцем. Недостаток такого человека не только в том, что все его суждения, мнения и решения не будут глубоко продуманными и истинными, так что нельзя полагаться на его слова и считать его праведником и знатоком Торы; более того, мудрецы объявляют его злодеем! Он знает многое в Торе, считает себя мудрецом, следует своему мнению, да еще и склоняет к этому других, наставляет их и трактует для них закон. Однако его знания легковесны и поверхностны, не осмыслены и не выверены глубокими выводами, а потому они, вне сомнения, искривлены и искажены. Если человек недостаточно трудился над изучением Письменной и Устной Торы, Б-жественное Учение не сможет укорениться в его сердце и проникнуть в душу. А ведь только постижение Торы душой приводит к духовному росту и дает возможность принимать верные решения по всем жизненным вопросам! И если человек, не придя к истинному Знанию Торы, делится с другими своими умозаключениями и на их основании выносит решения, он не только злодей, но и обманщик, поскольку вводит людей в заблуждение, – ведь считая его мудрецом, они оказывают ему незаслуженные почести.

И не только Ула столь однозначно и сурово осудил тех, кто занимается Писанием и Мишной, но не прислуживает мудрецам. Другие учителя Талмуда – раби Элазар, раби Шмуэль бар Нехмани, раби Янай и раби Аха бар Яаков тоже характеризуют такого человека как невежду, самаритянина и мошенника[5]. Все они считают, что удел того, кто изучает Тору, но не прислуживает мудрецам, хуже, чем у того, кто вовсе ее не учит. Люди, совсем не изучающие Тору, стараются воспринять ее от тех, кто выше и лучше их, берут с них пример, следуют за ними, исправляя свои пути и душевные качества в соответствии с мнением великих. Совсем иначе складывается судьба того, кто изучал Тору, но делал это поверхностно. Он все решения принимает сам и, не владея Знанием Торы, вводит в заблуждение себя и других.

Однако если мы будем внимательны к мнению великих в Израиле, то придем к еще одному удивительному открытию: величие наших мудрецов проявилось не только в осуждении тех, кто изучал Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам, но и в признании их достоинств. Для великих Израиля ценность разума и значимость таких людей была несомненна. Их называли «учениками мудрецов» в том понимании, которое в это определение вкладывали мудрецы Талмуда.

Знание, которым обладали великие нашего народа, было совершенным и охватывало проблему со всех сторон. Говоря о человеке, который изучил Писание и Мишну, но не прислуживал мудрецам Торы, они, с одной стороны, верно оценивали ущерб, который из-за этого претерпела его душа, и строго осуждали его как злодея. Но, с другой стороны, от них не скрылось величие и достоинство, обретенные его душой изучением Торы, Писания и Мишны, и за это они воздавали ему почетом и уважением!

Сказано в Талмуде: «Стершийся от времени Свиток Торы хоронят рядом с мудрецом – даже с таким, который изучал только законы»[6]. Раши объясняет: «Даже если человек не прислуживал мудрецам, изучая с ними Талмуд, а выучил только Мишну и Барайту». Таким образом, великие нашего народа увенчали званием мудреца человека, который изучил только Мишну и Барайту, и постановили, что поврежденный Свиток Торы можно захоронить рядом с ним. Действительно, они и здесь указали на его недостаток, отметив: «даже рядом с таким мудрецом, который изучал только законы». Однако они все же признали его значимость и достоинство и сочли мудрецом, несмотря на то, что он смог постичь лишь самое доступное из чистого и возвышенного Знания, проистекающего из святости Торы. Великие Израиля постановили, что даже такой человек достоин называться мудрецом[7].

Мудрость, позволяющая исследовать каждый вопрос во всей его широте, исчерпать его до дна во всех аспектах, – это наивысшая мудрость, которой обладали великие нашего народа, и в этом заключалась дарованная им Б-гом сила.

Однако тех, чье сердце способно раскрыться до полного и всестороннего осознания мудрости в ее истинном виде в этом мире немного. Большинство людей осмысливает и обдумывает новое знание только в каком-то одном аспекте, поскольку им, как правило, не хватает мудрости для постижения его сути.

И, само собой разумеется, что те, кто не в состоянии охватить и постичь мудрость во всех ее аспектах, кто прикасаются к ней лишь с одной стороны, не обретают глубокого понимания даже в том, что смогли осознать. Ведь если бы они вникли в доступную им сторону проблемы достаточно глубоко, она непременно раскрылась бы в их сердце так, что, в конце концов, они смогли бы охватить вопрос во всей его полноте. Но когда знание легковесно и поверхностно, его доля в сердце человека невелика, и им открывается лишь частичка этого знания, а остальное по-прежнему сокрыто и неощутимо.

Если бы мудрость тех, кто видит только один аспект проблемы, поднялась до высот осознания наших мудрецов, исследующих каждую проблему со всех углов зрения, то эти люди смогли бы столько сокрушить и уничтожить, что уподобились бы дьяволам-разрушителям. Как было бы опасно, если бы они обладали способностью постичь явление до конца, будучи не настолько мудрыми, чтобы изучить его во всей широте и со всех сторон. Острота их разума позволила бы им разрушить и уничтожить все, что показалось бы им неподходящим и неправильным, поскольку всеобъемлющая мудрость, которой они лишены, не осветила бы различные стороны явления – а ведь для установления истины их все необходимо учесть. Однако, «одно напротив другого сотворил Господь»[8]. Все, что видит человек, мудрость которого не позволяет постичь проблему всесторонне, он осознает лишь в определенной степени, его знание поверхностно, мудрость – ограничена, и в ней он продвигается недалеко.

Истинные мудрецы Торы проникают в каждое явление до самых глубин и охватывают его со всех сторон. Поэтому мудрецы Талмуда резко критиковали человека, «изучившего только законы». Однако, вместе с тем, они признавали величие его души и достоинства, позволяющие отнести его к числу мудрецов.

Сильнейшие мудростью в Земле Израиля и праведники Вавилона

Подобное мы встречаем в Талмуде:

«Рейш Лакиш оплакивал кончину мудреца, каких было много в Земле Израиля. Тот преподавал только законы, и перед ним сидели двадцать четыре ряда учеников. Оплакивая его, Рейш Лакиш восклицал: «Горе! Земля Израиля лишилась великого человека!» В Вавилоне умер человек, который изучил и Закон, и Сифру, и Сифри, и Тосефту. К раву Нахману обратились с просьбой принять участие в похоронах этого мудреца, на что он ответил: «Какими словами я могу его оплакивать? Горе! Мы лишились корзины, полной книг?» Посмотри, каково различие между сильнейшими мудростью в Земле Израиля и праведниками Вавилона!»[9]

Раши объясняет:

«Одним из сильнейших мудростью в Земле Израиля был Рейш Лакиш, о котором в трактате Йома сказано, что на людях он не разговаривал даже с Рабой бар бар Ханой, поскольку любому, кого видели беседующим с Рейш Лакишем, доверяли деньги без свидетелей. А Рав Нахман бар Ицхак – один из праведников Вавилона. В трактате Сота сказано, что когда мудрецы сказали, что в их время исчезли боящиеся греха, он возразил: не говорите, что «исчезли боящиеся греха», ибо есть я».

Наши мудрецы обнаружили у рава Нахмана недостаток в том, что он, один из праведников Вавилона, обычно очень доброжелательный к людям, не смог увидеть величия человека, чей разум был полон знания Торы, пусть и без углубленного постижения его смысла. Рав Нахман не видел, за что его следует почитать, а великие мудрецы Земли Израиля сумели рассмотреть его достоинства. Один из них – Рейш Лакиш – нашел слова для оплакивания мудреца, «каких было много в Земле Израиля», преподававшего законы ученикам, сидевшим в двадцать четыре ряда. Он сказал о нем: «Горе! Земля Израиля лишилась великого человека!» А рав Нахман, праведник Вавилона, не увидел никакого величия в мудреце, изучившем и Закон, и Сифру, и Сифри, и Тосефту, и не счел его достойным оплакивания как мудреца Торы.

Эти примеры подтверждают, насколько высок уровень мудрости, позволяющий охватить и воспринять явление со всех сторон. Мудрецов Земли Израиля, обладавших такими качествами, Талмуд называет «сильнейшими», имея в виду силу их мышления. Они отличаются мощью Знания благодаря тому, что ясно и верно осознают недостатки даже самого великого и чистого человека, но, с другой стороны, способны заметить величие и особые достоинства того, чьи недостатки и несовершенство очевидны для всех. Ибо «воздух Земли Израиля прибавляет мудрости»[10]. Одним из чудесных свойств Земли Израиля является то, что она наделяет человека способностью всесторонне ощущать и постигать явления в их полноте и истинной сути.

Об этом повествует Талмуд:

«Раби Зрика сказал раву Сафре: «Посмотри, каково различие между сильнейшими мудростью в Земле Израиля и праведниками Вавилона! Праведники Вавилона – это рав Уна и рав Хисда. Когда мир нуждался в дожде, они обращались друг другу: «Соберемся вместе и помолимся! Быть может, Всевышний примет нашу молитву благосклонно и дарует дождь!» Одним из сильнейших мудростью в Земле Израиля был раби Йона, отец раби Мани. Когда мир нуждался в дожде, он заходил в свой дом, спускался в самую низкую его часть (так как молитва должна исходить из глубин), оставался в одиночестве, облачался в мешковину, молился – и начинался дождь»[11].

Здесь Талмуд использует то же самое выражение: «Сильнейшие мудростью в Земле Израиля». Когда раби Йона видел, что мир нуждается в дожде, он не прилагал видимых усилий, не собирал общину для молитвы, а вместо этого возводил свою веру и упование на Всевышнего до недосягаемых высот. Его вера была настолько глубока, упование на Всевышнего столь безгранично, его разум был беспредельно силен. Отбросив все сомнения, раби Йона оставался наедине со своим Творцом, обращался к Нему в молитве, и начинался дождь. Это и есть знак силы его разума: он всецело ощущал веру в Творца и Его мощь, величие, доброту и желание даровать миру благо. Благодаря вере и близости к Б-гу, он без задержки получал ответ на свою молитву и сразу же начинался дождь.

Не такими были праведники Вавилона – им приходилось прилагать особые усилия, чтобы их молитва была услышана. Когда мир нуждался в дожде, они собирали общину для духовного пробуждения и молитвы о милосердии. Это отмечает Талмуд: «Посмотри, каково различие между сильнейшими мудростью в Земле Израиля и праведниками Вавилона». Сильнейший мудростью отличается особыми свойствами, уровень его мудрости был гораздо выше. Одним из сильнейших мудростью был Рейш Лакиш, и он видел величие даже в обучающих только законам. Когда один из таких учителей умер, Рейш Лакиш ощутил, чего лишился мир, и оплакивал его словами: «Горе! Земля Израиля лишилась великого человека!» А рав Нахман жил в Вавилоне, и его мудрость не черпала из источника святости – Земли Израиля. Поэтому мудрость не упрочилась в его сердце и душе настолько, чтобы он мог ощутить величие каждого, даже того, кому по силам было изучить только законы. После кончины этого человека рав Нахман не почувствовал, что мир потерял с его смертью, и на предложение оплакать его мог лишь ответить: «Каким словами я стану его оплакивать? Горе! Мы лишились корзины, полной книг?»

Даже тот, кто постиг мудрость только в каком-то одном аспекте и не способен обозреть ее со всех сторон, может возвыситься и достичь уровня праведника. Более того, тогда его праведность более заметна и ярко выражена, поскольку он придерживается Знания, указанного ему Торой. Он настойчиво следует этим путем, не отклоняясь от него ни на шаг, не отходя от принципов, в которые верит. Не таков человек, который узнал и прочувствовал мудрость во всех ее аспектах, понял ее со всех точек зрения и воспринял все ее оттенки. Время от времени его мудрость непременно уведет его в сторону, противоположную той, куда он движется, – просто потому, что его восприимчивая душа вмещает в себя множество противоположных мнений, которые его истинная мудрость объединяет в единое целое. Поэтому мы замечаем, что, строя свою жизнь согласно одной стороне мудрости, праведник иногда выбирает другой ее аспект.

Его жизнь будет казаться окружающим полной противоречий, все будут считать, что в ней сталкиваются взаимоисключающие подходы. Такое впечатление возникает даже у образованных людей. На самом же деле здесь нет никакого противоречия. Праведник следует по прямому пути, и его решения определяют совершенные принципы, на которые ему указывает вся его мудрость.

Мудрость Торы воспринимается только благодаря прислуживанию мудрецам

Невозможно обрести мудрость поверхностно изучая Тору. Такой подход помогает понять лишь материю знания. Необходимо углубиться и проникнуть в «душу» каждого знания, осознать его форму. А к этому ведет лишь один путь – прислуживать мудрецам Торы, как можно глубже постигая причины и соображения, лежащие в основе Закона.

Каждый, чье сердце чувствительно, будет поражен: сколь богато содержанием любое высказывание наших мудрецов! Какой совершенный и глубокий подход к пониманию мудрости в ее истинном виде они нам раскрыли в одном-единственном выражении: «прислуживание мудрецам»! Они отметили, что для изучения Торы и постижения ее мудрости недостаточно лишь поместить ее законы в память. Тору не изучают так же, как науки. Б-жественное Учение отличается от законов естествознания тем, что содержит в себе удивительные сокровища: в Торе заложена тайна всего мироздания, вся вселенная до самых дальних пределов, все миры, расположенные друг над другом согласно Б-жественному замыслу. И нет никакого другого способа обрести Знание Торы, кроме как прислуживая ее мудрецам.

Именно поэтому у нас в ешиве не может быть «установленной программы» изучения святой Торы, подобной существующим программам по математике и другим дисциплинам. В науках есть неизменные законы и установленные правила. Но Б-жественная Тора, дарованная Свыше, подчиняется скрытым от нас принципам. Как же мы сможем внести в ее изучение правила и определения, соответствующие нашим понятиям, и надеяться, что они приведут нас к постижению Б-жественного Учения? Кто сможет предвидеть, где в Торе его ожидает неожиданное открытие, к которому стремится его душа; сумеет ли он точно рассчитать и выстроить лестницу, ведущую к истинному постижению Торы, и подниматься по ней?

Мелководное течение на ровной поверхности легко ограничить и направить в любую сторону. Но если вода с силой бьет вверх из глубокого подземного источника, ее уже невозможно ограничить руслом или отклонить в сторону. Едва пытаешься проложить ей путь в одном направлении, как она прорывается в другом. То же самое относится и к мудрости Торы, которая глубже моря: ее невозможно ограничить рамками и изучать каким-то определенным образом. У нас нет измерительных инструментов, которыми мы смогли бы точно просчитать пути и способы изучения Торы и постижения ее мудрости.

Если человек прислуживает мудрецам Торы и, пребывая в пыли их ног, задумывается над каждой составляющей их жизни и пытается понять и перенять их поступки, – только тогда он может постичь мудрость Торы. Поэтому раби Йоханан сказал от имени раби Шимона бар Йохая: «Прислуживание Торе более значимо, чем ее изучение, как сказано: «Здесь Элиша, сын Шафата, который омывал водой руки (пророка) Элиягу»[12]»[13]. Чтобы постичь мудрость и тайны Торы, недостаточно изучать ее, лишь вслушиваясь в слова, исходящие из уст учителя. Тора «понимается сердцем», связанным с душой человека и его духом. А это невозможно выразить словами, обращенными к ученикам. Только когда ученики все свое время проводят рядом с учителем, они могут воспринять мудрость его сердца. Только тогда они ощутят и прочувствуют соображения и причины, лежащие в основе Закона. Главное в изучении Торы – то, что хранится в сердце мудреца и не передается словами.

Сказали наши мудрецы: «О какой награде сказано, что «ничей глаз ее не видел»[14]? О вине, хранящемся в виноградинах с Шести Дней Творения»[15]. В святых книгах разъясняется, что эта награда – истинное понимание Торы ясным разумом и проницательным сердцем. «Вино Торы» хранится для Грядущего мира с Шести Дней Творения, и только тот, кто удостоится отведать его, поймет истинный смысл Торы и ощутит ее сладость.

Да, действительно, это вино хранится для Грядущего мира и предназначено для тех, кто удостоится в нем удела. Однако следует знать, что и сегодня, располагая лишь нашими ограниченными понятиями и способностями, каждый изучающий Тору, должен ощущать подобие вкуса «вина», воплощенного в ее словах. И это главное!

Различить этот аромат помогает лишь прислуживание мудрецам. Только при непосредственном общении с ними можно понять основы Закона и проникнуть в сокровенный смысл изученного. А это необходимо для того, чтобы Знание проникло в сердце ученика и он ощутил вкус «вина» Грядущего мира.

Этого должен желать каждый, изучающий Тору, к этому он должен стремиться и знать, что это возможно! Чтобы изготовить вино, необходимо много трудиться, выжимая виноград. Так же и при изучении Торы. Когда человек прислуживает мудрецам, прилагает все свои усилия и углубляется в каждую подробность, стараясь постичь ее истинный смысл, изученное проникает в его сердце, Знание укореняется в нем, и душа проникает в истинную суть Торы. Благо тому, кто удостоился этого!

Исключительная важность прислуживания мудрецам Торы

Кроме изучения Торы и понимания ее законов есть и другой возвышенный уровень, достичь которого можно лишь прислуживанием мудрецам Торы, и этот уровень превосходит все остальные.

В Талмуде сказано: «Рабыня из дома Раби увидела, как некто бьет своего взрослого сына. Она сказала: «Да будет этот человек отлучен от общины, – ведь он нарушает запрет: «Перед слепым не ставь преткновения!»[16] (поскольку этим отец затрудняет сыну исполнение заповеди почитания родителей)»[17]. Талмуд подчеркивает, что на протяжении трех лет мудрецы не решались отменить это отлучение. Рош объясняет это повествование Талмуда следующим образом:

«Раавад задает вопрос: почему этот человек был вынужден три года провести вне общины? Если рабыня Раби все это время была жива, почему она не сняла с него наказание? А если умерла, почему отлучение не отменил рабан Гамлиэль, Глава Израиля? Ведь сказано: «Если человек не знает, кто наложил на него отлучение, пусть обратится к Главе поколения», поскольку он наделен наибольшими полномочиями. Ответ таков: разумеется, если человек не знает, кто именно наложил отлучение, Глава Израиля может его снять. Ведь мы имеем дело с неясным случаем – и тогда решение выносится согласно уровню большинства. Большинство же людей ниже по уровню, чем Глава Израиля. Однако если отлучение наложил великий человек, никто не может осмелиться счесть себя равным ему. Ведь даже если другой мудрец знает не меньше, чем наложивший отлучение, может оказаться, что он уступает ему в боязни греха, в величии или в возрасте. Все это необходимо принимать во внимание тому, кто пожелает отменить отлучение, наложенное другим! А о рабыне дома Раби было известно, что она обладала исключительной мудростью и боязнью греха, поэтому никто не осмеливался оспорить ее решение, пока, наконец, мудрецы всего поколения не собрались вместе и отменили его»[18].

Очень странно! Мы говорим о рабыне из дома Раби, которая даже не была еврейкой. Раб-нееврей имеет особый статус: в некоторых аспектах он становится евреем, а в чем-то остается неевреем. И, тем не менее, наши мудрецы не были готовы разрешить то, что запретила рабыня, и даже рабан Гамлиэль, Глава Израиля, глубоко изучивший всю Тору, тоже не осмелился отменить ее решение. Он не счел себя равным ей, чтобы отменить ее запрет, поскольку она обладала исключительной мудростью и боязнью греха. Каков же был источник столь высокой мудрости рабыни дома Раби, что великие мудрецы Израиля и даже рабан Гамлиэль, не могли с ней сравниться? Неужели она изучала Тору, годами трудилась над нею, постигая мудрость? Ведь как можно без Торы достичь столь высокой ступени?

Мы видим, сколь значимо прислуживание мудрецам. Этой заслуге нет границ! Если человек постоянно пребывает в доме мудреца и внимательно следит за его жизнью, наблюдает за его обычаями и постигает его мудрость во всех деталях, – тогда он может возвыситься и достичь наивысшего уровня. Можно стать настолько великим, что даже рабан Гамлиэль, сын Раби, который учился у своего отца и исполнил всю Тору, не сможет разрешить то, что запретила рабыня! Ведь она была очень близка к Раби, постоянно находилась в его доме, заботилась о нем и прислуживала ему, а потому ей было легче присмотреться и понять мотивы действий великого праведника, осознать, что происходит в его душе и в глубине его сознания. Рава часто говорил: «Сущность мудрости – раскаяние и добрые дела»[19]. А основной путь постижения этой сущности – через «вино, хранимое для Грядущего мира», через ощущение «души» Торы и через свет, исходящий из глубины сердца и души мудреца и проявляющийся во всех его путях и делах. Этот свет можно воспринять, только внимательно и трепетно прислуживая мудрецу, что возможно даже без изучения Торы.

Разумеется, сын Израиля не сможет стать великим в мудрости и боязни греха, если не станет великим в Торе. Он должен знать и понимать ее мудрость и святость, поскольку ему дана заповедь ее изучения, и он обязан ее исполнять и быть последовательным в учении – иначе ни изучение Торы, ни прислуживание мудрецам для него невозможно. Но рабыня была свободна от заповеди изучения Торы, а значит, не имела и такой возможности. Однако она обладала великой душой и достигла таких высот, что даже величайшие мудрецы не могли отменить принятое ею решение. Ее уровень был столь высок, что у слов, исходивших из ее уст, был свой корень в высших мирах, а поэтому принимаемые ею решения столь сильно воздействовали на мир, что отменить их мог только тот, кто достиг более высоких корней мироздания, чья душа еще более велика и возвышенна. Но людей, которые сочли бы себя более достойными, не находилось целых три года. Даже Глава Израиля рабан Гамлиэль, сын Раби, признавал превосходство души рабыни из дома Раби! Поэтому никто не осмелился отменить то, что она внесла в мир своим решением. Теперь мы ясно видим, сколь значимо прислуживание мудрецам!!!