Жизнь

Жизнь[1]

«Вы же, прилепившиеся к Б-гу, вашему Господу, живы все сегодня»[2].

«Ибо с Тобой источник жизни»[3].

«И жизнь вечную укоренил в нас»

«У каждого из людей есть заслуги и грехи. У кого больше заслуг, – тот праведник, у кого больше грехов – злодей, а у кого их поровну – средний». Если у человека больше грехов, чем заслуг, он неминуемо гибнет из-за своего злодейства, как сказано: «Из-за множества твоих преступлений…»[4] Состояние человека определяется не количеством заслуг и грехов, а их величиной… Счесть их может только Господь, дающий в Своей милости Знание, ибо лишь Ему открыт вес заслуг и тяжесть грехов»[5]. Мнение Рамбама о взвешивании заслуг и грехов, как мне кажется, требует разъяснения.

Прежде мы говорили, что исполнение заповеди и получение за нее награды, не аналогичны труду работника и его оплатой. Труд работника не связан напрямую с его жалованием. С заповедями же все иначе: исполненная заповедь добавляет силы душе человека, приводя ее к вечной жизни. Сама заповедь содержит в себе награду непосредственно в момент ее исполнения[6].

Изречение Торы: «Ибо это не пустое для вас, ибо это – ваша жизнь»[7] – не просто метафора. Тора не выражается языком любящей матери, обращающейся к своему сыну: «Жизнь моя!» Мать, ощущая ценность жизни, выражает этими словами свою любовь к ребенку, хотя на самом деле ее жизнь от него не зависит. Святая Тора не использует образные выражения, упаси Б-г, и если в ней говорится: «Это – ваша жизнь», – значит, так оно и есть. Заповеди – это наша жизнь в самом прямом смысле. Однако понятие «жизнь» неоднозначно и состоит из множества составляющих.

Все в мире, даже неодушевленные предметы, обладают душой, которая дает им жизнь и поддерживает их существование. Ученые называют это «силой притяжения», объединяющей атомы в единую структуру определенной формы. Однако никто никогда не видел этих сил своими глазами и не воспринимал их какими-либо другими органами чувств. Это не что иное, как духовные силы неодушевленного мира, сущность которых от нас сокрыта. Объединяясь в единое целое, они и составляют душу материи с ее индивидуальным образом и формой.

На более высоком уровне находится растение. Кроме души неодушевленного предмета, оно обладает еще одной душой – силой созревания и роста. Если растение засохло, оно умирает. Хотя в нем остается жизнь неодушевленного предмета, все же, поскольку растение лишается своей особенной души, благодаря которой растет и цветет, оно умирает. В первоисточниках мы находим, что наши мудрецы, благословенной памяти, относят к растению понятие смерти: «умерла ветвь», «умерло дерево»…

Более высокий уровень – это жизнь животного. Кроме жизненных сил, которыми обладают неодушевленные предметы и растения, в животных заложена еще и способность двигаться, ощущать, воспринимать мир различными органами чувств, которыми Всевышний их наделил.

Над ними возвышается человек, обладающий даром речи. Кроме проявлений жизни, свойственных трем предшествующим группам, у него есть еще дар мышления и речи, а также другие удивительные способности, которыми наделен только человек. Бывает так, что человек теряет удивительную жизненную силу, которой одарен, и остается на уровне жизни животных. Иногда же он приближается к уровню «растения» – я видел таких больных, упаси Б-г. Они существуют, увеличиваются в размерах, но лишены разума и понимания, не могут двигаться, их кормят, и они живут подобно растениям.

Выше всех – жизнь сына Израиля, изучающего Тору и исполняющего заповеди, благодаря которым он достигает высшей жизненности, недоступной всем остальным творениям.

У всякой жизни есть свой срок. Продолжительность жизни таких творений, как мотылек, лишь день. Некоторые животные живут по тридцать и сорок лет. А жизненная сила, данная человеку, позволяет ему прожить семьдесят и восемьдесят лет.

Однако жизнь, обретаемая человеком посредством изучения Торы и исполнения заповедей, не имеет границ, она длится вечно! И хотя место вечной жизни – Грядущий мир, все же в определенной степени можно ее ощутить, находясь еще на земле.

Эта идея поможет нам понять слова Талмуда: ««Ибо живые знают, что умрут…»[8] Это – праведники, которые после смерти называются живыми. «А мертвые не знают ничего…»[9] Это – злодеи, которые при жизни называются мертвыми»[10]. Разъясняя разницу между праведниками и злодеями, Писание называет злодеев мертвыми еще при жизни, а праведников – живыми вечно. Но из чего Талмуд делает вывод, что праведники остаются живыми и после смерти? Наше объяснение показывает, что злодеи называются мертвыми потому, что уже при жизни в этом мире лишились вечной жизни. А поскольку они не обладают жизненной силой, свойственной человеку, они и названы мертвыми. Праведники же несут в себе силу вечной жизни, поэтому они названы живыми при жизни и остаются живыми после смерти.

В этом – смысл высказывания наших мудрецов:

«Сказал рав Йеуда от имени Шмуэля: что означает стих Писания: «И стал человек подобен морским рыбам»?[11] Почему люди сравниваются с рыбами? Рыба, оказавшись на суше, тут же гибнет, – так и люди, оставив Тору и заповеди, непременно умирают»[12].

На первый взгляд, эти слова пророка в их буквальном смысле совершенно невозможно понять. Идея состоит в следующем. После извлечения из воды рыба еще какое-то время шевелится на суше, но, поскольку она оторвана от среды своего обитания, в ней уже нет жизненной силы, которой она обладала, будучи связанной с источником своей жизни – водой. Поэтому на суше она сразу же начинает гибнуть. Точно так же и человек: когда он отходит от пути Торы и заповедей, то сразу же приближается к смерти. У него еще остается некая жизненная сила, он еще «суетится» в этом мире в течение отведенных ему семидесяти лет, но по сравнению с вечной жизнью это даже не капля в море. Суть своей жизни он уже потерял, отдалившись от ее источника. «Ибо у Тебя источник жизни…»[13] – сказано в Писании! А если человек приблизился к Б-гу через Тору и заповеди, о нем говорится: «Вы же, прилепившиеся к Б-гу, вашему Господу, живы все сегодня»[14]. Этот стих Торы утверждает, что даже сегодня, в этом мире, жизнь поддерживается лишь связью с Б-гом, вашим Господом, без чего существование не может называться жизнью.

Каждый, обладающий чувствительным сердцем, может заметить эту жизненную силу и в определенной степени ощутить наслаждение жизнью Грядущего мира, даже оставаясь облаченным в материю. В Талмуде сказано об этом: «Твою награду в Грядущем мире ты увидишь при жизни»[15]. Только человек, лишенный тонкости восприятия, всецело пребывающий в грубой материи, не сможет это ощутить, ибо он сам живет желаниями плоти и кроме них ничего не ощущает, как животные не могут почувствовать и осознать суть жизни человека.

Напрашивается вопрос: что дает нам знание о воздаянии в Грядущем мире уже здесь, в нашей сегодняшней жизни, и что мы утратим, полагая, что получим воздаяние лишь после смерти?

Любое истинное знание важно потому, что человек узнает правду: «Ибо преимущество мудрости перед глупостью, как преимущество света пред тьмой»[16]. Но, помимо этого, в этом знании заключена огромная польза, поскольку оно побуждает людей к изучению Торы и исполнению заповедей. Ведь, полагая, что за свое служение он получит награду лишь в далеком будущем, человек не чувствует, что, исполняя заповедь, он прямо сейчас черпает вечную жизнь из ее источника.

В Талмуде сказано:

«Раби Александри провозглашал: «Кто хочет жизни, кто хочет жизни?!» Все собирались вокруг него и просили: «Дай нам жизнь!» А он говорил: «Кто человек, желающий жизни.., храни свой язык от зла…»[17]»[18]

На первый взгляд, непонятно, что здесь нового, – ведь это известный стих из Теилим! А новым здесь было вот что. Когда мудрец вопрошал: «Кто хочет жизни?!» – все думали о материальной жизни в этом мире. Поэтому люди охотно собирались вокруг него и просили: «Дай нам жизнь!» Целью мудреца было убедить их в том, что в этом мире жизнь без Торы и заповедей не является жизнью. Изучением Торы и исполнением заповедей человек обретает не только награду после смерти, но и жизнь сегодня! Ибо Тора и заповеди возвышают душу и наполняют ее жизненной силой в самый момент исполнения заповеди.

«Взвешивание» грехов и заслуг

Теперь мы можем понять слова Рамбама о «взвешивании» заслуг и грехов. Он утверждает, что это происходит не только в соответствии со значимостью и особенностью каждой исполненной заповеди, но зависит от сути действия, совершенного ради ее исполнения.

Представим себе, что двум нездоровым людям, страдающим малокровием, врач назначил укрепляющую диету и лекарство, и оба они исполнили все, как предписано. Однако лечение окажет на них неодинаковое воздействие! Если один из них будет принимать назначенное в душевном спокойствии, оно лучше усвоится организмом и излечит его от недомогания. А второй, если будет есть в спешке, а лекарства принимать, сокрушаясь о потраченных на лечение средствах, – разумеется, не ощутит исцеляющего воздействия, в отличие от первого больного! А ведь они оба получили одинаковое лечение.

То же самое относится и к заповедям, дарующим человеку вечную жизнь. Их польза и воздействие зависят от того, как их исполняют. Если это происходит с истинным намерением сердца: каждое утро человек спешит встать с постели, чтобы начать служение Творцу, с чувством произносит благословения на Тору и утреннюю молитву, трепетно накладывает тфилин и радуется исполнению заповеди, – то его служение станет «лекарством для плоти и излечением костей». Но тот, кто исполняет заповеди второпях, все внимание уделяет суете этого мира, благословения произносит небрежно, лишь бы побыстрее закончить молитву, если он накладывает тфилин, не задумываясь о сути заповеди, а молится так, что слова молитвы не вызывают в нем трепет, – заповеди, исполненные таким образом, разумеется, не могут повлиять на его состояние.

Перед поездкой на целебные воды люди обычно взвешиваются, чтобы иметь возможность оценить эффективность процедур. Но зачем это делать? Ведь врач точно знает, как воздействует предписанное им лечение. Дело именно в том, что польза целебных процедур зависит от того, каким образом они проводятся. Поэтому необходимо определить, были ли соблюдены все условия, необходимые для успешного лечения. Для этого истощенного пациента взвешивают до и после курса лечения, чтобы выяснить, прибавил ли он в весе.

Точно так же «взвешивают» заслуги и грехи человека. Соизмеряют не число заслуг и грехов и не значимость исполненных заповедей и совершенных преступлений – на чаше весов – душа человека, и именно ее взвешивает Господь, дарующий в Своей милости Знание.

И хотя ее истинный «вес» известен только Творцу мира, человек тоже может узнать кое-что о «весе» своей души. Чтобы понять, насколько на него повлияли Тора и заповеди, человек должен определить, стало ли его стремление к Торе и заповедям больше, чем тяга к суете этого мира. Если да, значит у него больше заслуг, чем грехов. А если в его душе превалирует страсть к соблазнам этого мира, это знак того, что у него грехов больше, чем заслуг, то есть в его душе больше пустоты, чем содержания. Сказано в книге «Ховот Алевавот», что чем большее место в душе занимает стремление к соблазнам суетного мира, тем меньше в ней остается места для духовного: «Цор может быть отстроен только вследствие разрушения Иерусалима»[19]. Таким образом, у каждого есть возможность узнать свой истинный «вес», определить, чего у него больше – заслуг или грехов.

Теперь мы можем объяснить слова Талмуда:

«Когда заболел рабан Йоханан бен Закай, ученики пришли его навестить. Увидев их, он заплакал. Спросили его ученики: ««Светоч Израиля», «Прочная опора», «Мощный молот», почему ты плачешь?» На что он им ответил: «Если бы сейчас меня вели к царю из плоти и крови, который сегодня здесь, а завтра – в могиле, гнев которого невечен, и он не способен заключить меня в тюрьму навечно и даже умертвить навечно, которого я могу умилостивить словами или подкупить деньгами, – я бы все равно плакал. Теперь же меня ведут к Царю царей, Всевышнему, благословлен Он, Который жив вечно, гнев Которого вечен, Который способен заключить меня в тюрьму навечно и умертвить навечно, Которого я не могу ни умилостивить словами, ни подкупить деньгами. Мало того, передо мной два пути – один ведет в Ган Эден, а другой – в Геином, и я не знаю по какому из них меня поведут. Как же мне не плакать»?»[20]

На первый взгляд, слова рабана Йоханана: «Мало того, передо мной два пути…» кажутся необъяснимыми. Ведь все его переживание было связано именно с этим! Если бы перед ним лежал только один путь, ведущий в Ган Эден, у него не было бы никакой причины для волнения! (Маарша в «Хидушей Агадот» поднимает этот вопрос и дает ответ, что рабан Йоханан опасался, что даже если его смерть и не будет вечной и ему уготован удел в Грядущем мире, все же вначале его поведут в Геином, где в течение двенадцати месяцев будут подвергать наказанию, положенному злодеям.

Наше объяснение позволяет понять глубинный смысл этого повествования Талмуда. Даже если предположить, что рабан Йоханан бен Закай не исследовал свою душу и не ощущал заключенного в ней недостатка, даже если он, как и его ученики, считал, что за обучение Торе всего народа, за исполнение заповедей и совершение уникальных в своей праведности деяний ему, вне всякого сомнения, уготован удел в Грядущем мире, – все же и в этом случае опасность наказания слишком велика! Пусть даже вероятность быть оправданным невероятно высока – все же сердце человека будет трепетать в ожидании приговора! В природе человека заложена извечная боязнь всевозможных опасностей, даже если ему кажется, что наличие угрозы весьма сомнительно. А сколь сильным должен быть страх человека, касающийся вопроса вечной жизни или вечной смерти, когда его ведут на суд к Царю царей, Святому, благословен Он! Его не смогут ослабить никакие соображения, связанные с перспективой несомненного оправдания.

Все это было бы верно даже в случае, если бы рабан Йоханан не ощущал в своей душе никаких недостатков. Насколько же более сильным был трепет его сердца – ведь он взвесил свою душу и увидел, что перед ним открываются именно два пути, один из которых ведет в Геином, ибо у его души есть связь с материальным миром! Малейшая шероховатость, обнаруженная мудрецом в своей душе, казалось ему безмерной. А тогда как же ему не плакать?

«Раскайся, Израиль!» из страха, вызванного «взвешиванием» души

Мои собратья! Какое волнение охватит нас, если мы «взвесим» наши души! Пусть каждый из нас исследует свою душу и увидит, насколько влечение к материальному в ней сильнее, чем стремление к вечным ценностям Грядущего мира!

Если кто-то однажды не успеет вовремя прочесть «Шма Исраэль», будет ли он опечален этим так же, как потерей пяти рублей или даже меньшей суммы денег? Если человек упустит шанс исполнить заповедь помощи ближнему, будет ли он расстроен так же, как лавочник, видящий клиента, который заходит в магазин соседа и покупает там товаров на полтинник, а сам он остается ни с чем? Невероятно!

Наши мудрецы, благословенной памяти, все слова которых – горящие угли, сказали, что тот, у кого грехов больше, чем заслуг – злодей, заслуживающий гибели. А поскольку нам совершенно ясно, что у нас больше грехов, чем заслуг, то это должно повергнуть каждого из нас в страх и трепет! Горе нам и нашим душам: мы сами навели на себя беду, упаси Б-г!

Разумеется, кроме качества Б-жественного суда, есть еще и Б-жественное милосердие, и «на Твою безграничную милость мы уповаем». Но ведь не все удостаиваются милосердия! Если бы мы действительно боялись суда и нас охватывал истинный трепет перед Всевышним, разумеется, милосердный Господь смилостивился бы над нами. Но если мы, упаси Б-г, станем просить о милосердии легкомысленно и беззаботно, без страха и трепета перед Б-жественным судом, – разве Царь вселенной пожалеет нас? Ведь мы не трепещем и не раскаиваемся! Как сильно прошлые поколения ощущали свою вину и трепетали в дни суда! Как бы евреи ни грешили, все же в те времена в них чувствовался трепет перед судом. Но кто смилуется над нами, кто пожалеет нас, если мы не ощущаем беспокойства, не испытываем страха?

Десять дней раскаяния от Рош Ашана до поста в Йом Кипур – это дни «излечения» нашей души. Давайте же «взвесим» наши души, определим «вес» наших заслуг и возможность исправить себя в большом или хотя бы в малом. И я страшусь того, что, если мы сделаем это сегодня, то не увидим ни малейшего перевеса заслуг над грехами. А раз так – как же мы осмелимся молить о милосердии?

Поэтому проснитесь, пробудитесь – пришло время! Давайте обратим наши сердца к бедственному состоянию наших душ, к опасности, нависшей над нами, и обратимся к Царю в молитве: «Верни нас, Б-г, к Себе, и да возвратимся мы!»[21]

Совет для оправдания в суде – вести других по пути Торы

Разумеется, непросто достичь полного раскаяния, при котором «Знающий сокрытое засвидетельствует о человеке, что он больше никогда не повторит своего греха». Так говорит Рамбам[22].

Однако у нас есть утешение. Хотя заслуги и грехи, Ган Эден и Геином, заключены в душе самого человека, есть и другие заслуги, которые тоже могут помочь, хотя их место – вне самого человека.

Начнем с толкования рава Ицхака Блазера на стих Писания: «Ведущие других по пути справедливости (воссияют) как звезды, вовеки веков»[23]. Почему здесь сказано «вовеки веков»? Он объясняет это так. Мы знаем, что за хорошие поступки человек получает воздаяние в этом мире, как и наказание за грехи. Разумеется, не может быть никакого сравнения и подобия между воздаянием в этом мире и наградой в мире Грядущем, ибо «лучше один час покоя Грядущего мира, чем вся жизнь этого мира»[24]. Но все же существует возможность, позволяющая Всевышнему даровать награду за исполненную заповедь и наказать за преступление уже в этом мире[25].

В Талмуде в трактате Йома сказано:

«Существуют четыре вида искупления, о которых говорил раби Ишмаэль… Если человек не исполнял предписывающую заповедь и раскаялся, то прежде, чем он сдвинется со своего места, его прощают, как сказано: «Вернитесь, сыновья непокорные…»[26] Если он нарушал запрещающую заповедь, то раскаяние задерживает наказание, а Йом Кипур искупает грех, как сказано: «Ибо в этот день искупит вас, чтобы очистить вас, от всех грехов ваших перед Господом вы очиститесь»[27]. Если человек нарушил запрещающую заповедь, за которую положено наказание смертью или отрезание души, то раскаяние и Йом Кипур задерживают наказание, и лишь страдания стирают грех, как сказано: «Я накажу их бичом за преступления и проказой – за их грех»[28]. Но если совершен грех осквернения имени Всевышнего, то раскаяние не в состоянии задержать наказание, так же как Йом Кипур – искупить его, а страдания – стереть. Все это вместе лишь задерживает наказание, а стирает такое преступление только смерть, как сказано: «И открыто Б-гу Воинств, что не будет искуплено это преступление вам, пока не умрете»[29]»[30].

Причина в том, что преступление осквернения имени Б-га столь тяжко, что для его искупления в материальном мире не существует никаких подходящих наказаний. Талмуд объясняет, в чем заключается суть осквернения имени Б-га: «Сказал Рав: например, если бы я взял у торговца мясо и сразу же за него не заплатил. Раши объясняет: «Если я незамедлительно не заплачу, он решит, что я украл и научится у меня нарушать этот запрет». (Следует обратить внимание, насколько внимательным должен быть мудрец Торы во всех своих поступках. Если для него даже непродолжительная задержка оплаты – осквернение имени Б-га, то как велик будет грех, если он вообще не заплатит! Дело не только в грехе воровства, о котором наши мудрецы сказали: «Если сундук полон грехов, какой из них обвиняет первым? Воровство!»[31] Кроме этого, своим поступком мудрец совершит грех осквернения имени Б-га, поскольку побудит других поступать так же).

Известно, что мера награды Всевышнего всегда больше наказания[32]. И если преступление осквернения имени Б-га столь тяжко, что никакие страдания в этом мире не могут стать за него достаточным наказанием, – тем более, если человек ведет других к исполнению заповедей, никакие блага, полученные им в этом мире, не смогут уменьшить его духовной награды! Поэтому, хотя и есть заповеди, награду за которые воздают в этом мире, награда «тех, кто дает заслуги другим», подобна звездам, то есть вечна. Так рав Ицхак Блазер понимает этот стих Писания.

Это необходимо разъяснить. Каким бы выдающимся специалистом в своем деле ни был ремесленник, работающий своими руками, он никогда не заработает столько, чтобы стать миллионером. По-настоящему разбогатеть может только владелец крупной фабрики, на которой тысячи рабочих трудятся для обогащения ее владельца, если только они удостоятся благословения Всевышнего. То же самое относится и к нашей теме. Праведник, сосредотачиваясь на своем служении и исполняя заповеди, в первую очередь совершенствует свою душу. Но человек, ведущий других к исполнению заповедей, не только исправляет себя. Благодаря ему, многие люди служат Всевышнему, причем не только они сами, но и их дети и внуки, и все поколения, а также и те, на кого они, в свою очередь, духовно повлияют. Все они своими добрыми делами добавляют ему заслуг! И хотя эти заслуги пребывают вне пределов его «я», они, тем не менее, являются его заслугами. Наши мудрецы сказали об этом: «Моше удостоился и помог многим обрести заслуги – заслуги многих зависят от него»[33]. Их заслуги добавляются к нему извне. Награда за заповеди, исполненные другими, может принести человеку бесконечное благословение, бесчисленные заслуги, которых так же много, как звезд, и которые так же вечны, как звезды.

Это поможет нам понять смысл сказанного в Талмуде:

«Когда раби Ханина бен Доса пришел изучать Тору к рабану Йоханану бен Закаю, у учителя заболел сын. Рабан Йоханан обратился к раби Ханине: «Ханина, помолись о выздоровлении моего сына!» Раби Ханина склонил голову ниже колен, помолился о ребенке, и тот выздоровел. Сказал рабан Йоханан: «Если бы я сидел со склоненной головой и молился весь день, на Небесах не вняли бы моей молитве!» Спросила его жена: «Неужели Ханина более велик, чем ты?» Он ей ответил: «Нет, но он подобен рабу перед царем, а я – министру перед царем»»[34].

В действительности, Талмуд говорит о следующем. С точки зрения свойств души и ее близости к Б-гу, раби Ханина бен Доса отличался от всех, в том числе и от самого рабана Йоханана бен Закая. Мы видели, что рабан Йоханан плакал, видя перед собой два пути, а это означает, что он ощущал в своей душе связь с материальным миром. А о раби Ханине наши мудрецы сказали, что каждый день с Небес раздавался глас: «Весь мир получает пропитание ради Ханины, Моего сына, а Ханине, Моему сыну, для поддержания жизни достаточно горсти плодов рожкового дерева на всю неделю»[35]. Однако в другом отношении более велик был рабан Йоханан. Ведь именно к нему пришел раби Ханина изучать Тору! Рабан Йоханан был главой Дома Учения, и весь Израиль учил Тору у него.

Но в молитве раби Ханина бен Доса мог сделать больше, поскольку для того чтобы молитва была принята, в первую очередь требуется близость к Б-гу. Раши объясняет, что раби Ханина подобен рабу в царском дворце, который постоянно заходит в него, не спрашивая разрешения. Причина этого – близость к Б-гу, достоинство души. Но рабан Йоханан был более велик, являясь «владельцем большой фабрики» по изучению Торы и мудрости. И даже если в его душе не было так много заслуг, как у раби Ханины, он обладал другим великим преимуществом: от него зависели заслуги всего Израиля. И только в молитве раби Ханина был более велик, ведь для молитвы необходимо «постоянно находиться в царском дворце», освободить душу от влечения к мирскому, чего в полной мере достиг раби Ханина.

С этих же позиций можно объяснить и другое высказывание наших мудрецов: «Если в молитве человек вкладывает все силы в слова: «Амен, да будет благословенно Его великое имя…», – на Небесах разрывают вынесенный ему ранее обвинительный приговор»[36]. Это означает, что даже если тому, кто всеми силами своей души возвеличивает и освещает имя Б-га,  вынесли обвинительный приговор, упаси Б-г, и у него больше грехов, чем заслуг, все же ради заслуги многих, зависящих от него, этот приговор отменяется. Так происходит, когда человек освящает и возвеличивает имя Небес. Здесь вовсе не имеется в виду произнесение в молитве слов, прославляющих Всевышнего.

Однако буквальный смысл этого речения тоже остается верным. Одно связано с другим. Если в молитве человек вкладывает все силы в слова: «Да будет благословенно Его великое имя…», если он всей душой желает, чтобы Б-жественное имя возвеличилось и освятилось во всех мирах, неужели он не будет изучать Тору и воспитывать в своих сыновьях любовь к Торе и трепет перед Небесами? Поэтому «то и другое – одно»: Талмуд имеет в виду и произнесение этих слов молитвы, и деяния, приводящие к освящению имени Б-га.

А раз так, запомните хороший совет, как обрести больше заслуг: надо вести других людей по пути изучения Торы и соблюдения заповедей, посвятить свою жизнь освящению в мире имени Б-га, возвеличиванию и распространению Торы – и этим заслужить оправдательный приговор суда. Однако было бы насмешкой предложить бедняку рабочему, которому не хватает средств для существования: «Тебе не хватает на пропитание, и твоя работа не приносит тебе заработка? Приобрети фабрику и заработай много денег!» Откуда у того, кому недостает даже собственных заслуг, кто далек от служения Б-гу и Его святости, найдутся силы действовать ради освящения имени Б-га и приобретения заслуг для своего народа?

Но даже у такого человека есть возможность приумножить заслуги других людей – если он будет помогать раввину в распространении Торы и в добрых делах. Ведь даже небогатый может приобрести немного акций большой фабрики и получить значительные дивиденды! Поэтому каждый, в меру своих возможностей, должен участвовать в распространении Торы и трепета перед Небесами, возложить на себя часть служения, чтобы помочь другим обрести заслуги, – и так он сможет удостоиться оправдания на суде.

Еще несколько слов относительно обычая взывать о возвращении на путь правды в «Шабат Раскаяния». Людей призывают плакать, задуматься о своих грехах и раскаяться, – и, на первый взгляд, должно возникнуть опасение: не противоречит ли это духу шабата?

На это я ответил себе так. Мы знаем, что в шабат не обращаются с просьбами в молитве. Но в Шульхан Арухе приводится, что в шабат разрешено молиться за опасно больного[37]. Затем я нашел в Туре, что в Испании произносили Слихот и обращались с просьбами в шабат Десяти дней раскаяния, – и Тур был удивлен этим обычаем. Бейт Йосеф дает следующее объяснение. В Талмуде сказано, что если город окружен врагом или в нем происходит бедствие, то о спасении молятся и в шабат, поскольку опасность близка и необходимо немедленное избавление. На этом и основан приведенный Туром обычай.

Однако мне это кажется очевидным. Ведь с точки зрения соотношения заслуг и грехов мы должны считать себя «средними», и наш приговор не выносится до самого Йом Кипура, ибо мы еще можем обрести больше заслуг и добиться оправдания на суде. Значит, каждый миг мы должны трепетать: может быть, именно сейчас нам выносится приговор – оправдательный или, не дай Б-г, обвинительный! И Закон утверждает, что в случае прямой опасности можно молиться о спасении в шабат и тем более в Десять дней раскаяния!

Поэтому необходимо помнить, что мы в опасности каждую минуту: может быть, среди нас есть человек, приговор которому выносится прямо сейчас, и кто знает, записан ли он в книгу жизни или, упаси Б-г, наоборот. И в этот суровый час спасение только в одном: пробудиться и во весь голос воззвать к Б-гу, умоляя Его вложить в наши сердца побуждение к раскаянию. И давайте делать все, что в наших силах, для освящения имени благословенного Б-га! Тогда мы сможем надеяться, что вынесенный нам приговор будет записан и подтвержден печатью к жизни и миру.