Крик души

Крик души

Эта история описана в книге «Даркей Хаим» («Дороги жизни»), лист 27.

В Вильно жил одинокий праведный еврей, реб Ицхак, погруженный в глубины Торы. Жена умерла, детей нет, совсем отошел бы он от обычной жизни, которой живут люди, но сваты не дают покоя, предлагают то молоденьких девушек, то многодетных вдов.

У него был единственный брат, тоже вдовец, вырастивший дочку, которую из-за бедности никто до сих пор никто не взял замуж. “Действительно, - подумал реб Ицхак, - закон Торы запрещает человеку жить одному. Возьму племянницу в жены, может быть, родит сына к моей старости”.

Прошло несколько лет, но молодая жена не рожает. Понял реб Ицхак, что это он бесплодный, у него не может быть детей. Совсем смирился с этим, вдруг жена объявляет, что забеременела. “Горе-то, какое горе, - сжал руками голову реб Ицхак, - что будет с ребенком, с мамзером?” Пошел и открыл всё рабби Леви, раву города Вильно, известному своей большой мудростью.

Пришло время, жена родила мальчика. На восьмой день устроили брит и праздничную трапезу и дали ему имя Мотл. Среди гостей реб Ицхак как будто радовался, хотя это был не его сын. Кроме рава никто не знал об этом несчастье.

Рав сам был моэлем и когда делал пэрия, то подрезал жилку, чтобы мальчик в будущем не мог дать потомство. Потом тем же ножом сделал отметину на мочке уха. Люди, стоявшие вокруг, очень удивились, увидев это.

Рав объяснил, что нанес особую метку, чтобы все знали, как этот ребенок дорог родителям.

Мотл рос в достатке. Когда умер реб Ицхак ему шел тринадцатый год. Дядя умер еще раньше, мать получила хорошее наследство и не жалела денег на образование сына.

Со временем его острый и язвительный ум вызвал зависть и недовольство других детей. Даже многим взрослым студентам иешивы, где он учился, было неловко оттого, что не могли так быстро, как он, понять изучаемый раздел Гмары и принять правильное решение. Нашли ему обидное прозвище “Мамзер”.

Горько стало Мотлу, что уже весь город называет его мамзером. Спрашивает рава:

-    Учитель, ты рабби, ты меня не обманешь, ты делал мне брит, я - мамзер?

-    Реб Ицхак не отец тебе, - ответил рав.

Пошел юноша к матери и говорит, что не может оставаться в Вильно. Пусть она даст денег в счет его доли в наследстве, и он уедет. Поплакала мать, но не стала отговаривать сына, дала денег и проводила в дорогу.

Из города в город, из страны в страну Мотл добирался до Рима. Он никому не рассказал, что

приехал из Вильно. Поступил учиться в большую римскую иешиву и вскоре стал лучшим студентом. Имя поменял, теперь его стали звать Мататьягу.

Несмотря на его молодость, евреи Рима обращались к нему, как к талмид-хахаму, за разрешением сложных алахических вопросов.

Когда один из самых знатных, богатых и праведных евреев Рима, пришел к раву иешивы, чтобы выбрать жениха для своей единственной дочери, тот сразу же предложил Мататьягу.

Побеседовал отец с юношей, убедился, что все добрые отзывы о нем верны. И не смутило его, что тот прибыл из неизвестных мест. Отец предложил руку своей единственной дочери.

Вильно называли Ирушалаимом в Литве, так много было иешив в этом городе. Но так же, как и в Ирушалаиме, тяжело жилось евреям в городе Вильно, особенно студентам. Денег, которые получали в виде тэрумы, не хватало.

Видя такое дело, старый рав города решил сам заняться сбором денег и поехал в города западной Европы. Посетил общины Нюрнберга, Страсбурга, Флоренции и прибыл в Рим.

Евреи Рима тепло встретили главного раввина города Вильно и собрались на его лекцию в бет-мидраше. Когда рав окончил свою речь, встал Мататьягу, по пунктам разобрал и опроверг его выводы.

Не узнал его рав. Удивился глубине ума юноши и приготовил на Шаббат для центральной синагоги другой дэраш.

Он подготовился основательно, поэтому люди слушали, затаив дыхание. Но Мататьягу опять высказал достаточно глубокие и резкие замечания.

Рав почувствовал себя опозоренным и хотел сразу же уехать из Рима.

Но один из самых уважаемых евреев Рима, тесть Мататьягу, пообещал собрать большие пожертвования и уговорил остаться еще на неделю. А за это просил провести Шаббат в его доме и побеседовать с зятем, который так достойно спорит с известным талмид-хахамом.

Рав согласился, ему самому было интересно поговорить с этим молодым человеком.

В Шаббат, на второй сеуде в доме тестя, Мататьягу вступил в спор с уважаемым равом, и снова рав убедился в силе его доводов и рассуждений. Смотрит на него рав и пытается вспомнить, где они встречались раньше, почему это лицо кажется знакомым? Во время Авдалы сел рав рядом и увидел отметину на ухе Мататьягу.

Понял рав, что перед ним тот ребенок, мамзер, которому он когда-то делал брит. Вызвал тестя в соседнюю комнату и рассказал обо всём. А рано утром уложил собранные пожертвования в сумку и уехал из города.

Упало сердце у несчастного тестя, когда он узнал, что выдал свою любимую дочь за мамзера. Ноги не держат, даже в постели, под пуховым одеялом, не может унять дрожь.

Сообщили Мататьягу о его болезни, он сразу приехал, а тесть не пускает к себе. Все в доме удивились, такая ведь была между ними любовь и дружба, что же случилось? Прошел час, просит старик молодого человека войти к нему. Вошел, сел у кровати. Старик поднялся на подушках и просит сказать правду, откуда он, из какой семьи.

Мататьягу ничего не скрыл, а старик сжал своей рукой его руку и попросил уйти. На следующий день Мататьягу прислал гет, освобождение для своей, уже бывшей, жены и исчез из города.

Уехал в Испанию, пришел в монастырь одного из самых жестоких “братств” и принял крещение. С этого времени имя его стало Матфей. Он учился, изучал христианскую теологию и стал известным специалистом в христианской судебной системе.

С каждым годом Матфей поднимался по ступеням, церковной иерархии, стал кардиналом и перебрался в Рим. Вскоре, пользуясь поддержкой черных монахов, приводивших в трепет полмира, был избран Папой.

Тесть его еще был жив. Богатый и справедливый, он был главой еврейской общины Рима и успешно защищал перед властями своих со-братьев. Делал это мудро и умело, часто выручал простых евреев из “лап” инквизиции, за что попы люто ненавидели его и искали возможность отомстить.

Как-то пришли к одному бедному сапожнику монах и папский стражник. Говорят, что хотят помочь ему, ведь у него много детей, а кормить их нечем. Если продаст одного из них, получит десять золотых, хватит на всю семью.

Обрадовался глупый сапожник, передал мальчика из рук в руки, взял деньги и побежал за вином, чтобы выпить по такому случаю.

А эти двое, привели мальчика в подвал, зарезали и положили в мешок. Ночью прокрались к дому главы еврейской общины и перебросили мешок через чугунную решетку изгороди во двор.

Утром оба заявили, что пропал мальчик, и они видели, как евреи тащили ночью какой-то мешок. Пришли стражники по указанному адресу, нашли убитого ребенка, арестовали всех, кто был в доме, и отвели в тюрьму. А следом шли тысячи горожан и требовали их смерти.

Самые знатные и богатые евреи общины обратились с ходатайством к главе католической церкви, к Папе Римскому.

-    Евреи никого не убивают, - сказали они, - мы ручаемся своими жизнями и состоянием, что арестованные невиновны. Просим освободить их под залог и провести следствие, чтобы найти того, кто убил мальчика и бросил труп в еврейские владения.

Папа Матфей велел взять залог и отпустить арестованных до окончания следствия. А вечером оделся, как простой еврей, закутался в плед и пришел в дом своего тестя с просьбой продать немного кошерного вина.

Спрашивает:   -    Что случилось, почему весь дом в трауре?

Не хотел тесть говорить, но гость был очень настойчив, что-то в его голосе было такое, что внушало уважение. Тесть не узнал своего зятя, сел рядом и рассказал о своей беде.

Выслушал он и говорит:   -    Успокойся. Пройдет несколько дней, найдут убийцу, а тебя оправдают.

Сказал так убедительно, что посветлело лицо тестя.

Когда объявили день суда, приказал приготовить на главной площади Рима два костра для казни виновных в убийстве мальчика. Приказал привести обвиняемых и обвинителей. И приказал положить перед ним труп мальчика.

Когда все было исполнено, силой колдовства оживил мальчика и попросил рассказать, кто и как его убил. В гробовой тишине, в самых дальних углах огромного зала, был слышен слабый голос.

Мальчик рассказывал, как продал его отец за десять золотых, показал на монаха и стражника и рассказал, что они завели его в подвал и зарезали. Голос становился все тише и тише и умолк.

Матфей приказал унести и похоронить тело, поднял жезл судьи и вынес приговор: “Виновных сжечь на площади, евреев отпустить”.

На площади пылали два костра. В одном горели монах, стражник и сапожник, продавший собственного сына на смерть. Вокруг стояла толпа, с восторгом наблюдая, как дергаются в огне горящие тела.

К другому костру подошел Матфей, в белой длинной рубашке, вошел в огонь и закричал:   -  Шма, Исраэль! Ашем Элокену, Ашем эхад!

Совершив Кидуш Ашем, он вернулся к своему народу, вернулся к Б-гу.

Чтобы все заблудившиеся вышли на дорогу! Амен!

hалаха

Ребенка, родившегося от запрещенной связи, Тора называет “мамзером” (Дэварим, 23:3). То есть, родившимся в результате супружеской измены.

Разврат и прелюбодеяние запрещены всем народам, для евреев этот запрет высечен на скрижалях. В разврате разрушаются устои семьи, семья перестает быть семьей, народ перестает быть народом. Развращенный народ теряет (Хас Вэхалила!) связь с Творцом, теряет защиту и терпит бедствия.

Виновные в рождении мамзера получают самое суровое наказание, карет. Полное уничтожение души после смерти. Преступление замужней женщины, родившей от прелюбодеяния страшно тем, что она лишает ребенка связи с еврейским народом. Этот ребенок лишается права жениться на еврейке или выйти замуж за еврея.

Рожденные вне семьи часто становятся вероотступниками. Обездоленная еврейская душа теряет право на Улам Аба, на Будущий мир.

Если еврей отказывается от исполнения законов Горы и по собственному желанию переходит в чужую веру, то он получает карет. Если обманули его или принудили под страхом смерти изменить вере, то он может получить искупление.

Вероотступники при жизни могут вернуться к еврейству.

Но их дети, возвращаясь к истокам, должны пройти полный обряд гиюра.