ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Служение во имя Небес

Т. Служение во имя Небес - высокая цель, к которой тянется душа. Ты бы не мог дать совет, как двигаться в этом направлении?
Р. Ты стремишься к чистоте аводы, и это заслуживает уважения. Но желание с самого начала получить практические рекомендации, которые можно выполнять, свидетельствует о внутренней неопытности. Человеку, ищущему обновления души, следует помнить наставление хахамим: "Невежда не может быть благочестивым" (Пиркей авот, 2:6). Для серьезного прогресса в служении необходимо понимание духовных законов, на которых основано творение. Нужно не просто изучать Тору, но глубоко ее понимать.

Напомню, что пишет в связи с этим р. Моше Хаим Луццато: «Суть благочестия скрыта и глубока, ее трудно поистине понять, она основана на тайнах великой мудрости и требует предельного исправления действий. Каждому мудрецу подобает стремиться к этой сути, ибо лишь мудрецы способны достичь ее» (Месилат йешарим, 18).
Отнесемся с почтением к словам хахамим, не будем спешить с конкретными советами. Попробуем сначала исследовать "теорию" вопроса. Как тебе кажется, во всех ли мицвот одинаково трудно достичь чистоты служения?

Т. Думаю, что нет. Некоторые из них выполнить во имя Небес не проблема, а другие требуют кропотливой работы.
Р. Уточни.

Т. Не думаю, что к подниманию лулава или ношению цицит примешивается стремление к личной выгоде. Какая здесь, на земле, от них польза? Поэтому, если главное для человека не награда в грядущем мире, что еще остается, кроме намерения выполнить приказ Творца? А раз так, это и будет служение во имя Небес.
Р. Не все так очевидно. Напомню слова Виленского Гаона: "Истинные меры у Всевышнего, и ими Он определяет, насколько намерение человека было во имя Небес, и насколько намерение человека было не во имя Небес, и насколько во имя собственного вожделения" (Эвен шлема, 2:8).
Хотя это суждение относится к желаниям гуфа (вожделениям), его легко перенести на любое действие. Возможно, человек поднимает лулав или носит цицит не столько потому, что подчинил себя Высшей воле, сколько из-за того, что приучен к этому с детства. Или, скажем, ему не хочется быть белой вороной на фоне других, но, попав в иную среду, он отойдет от закона. Другой вариант: он беспокоится не о себе, а о детях. Боязнь, что они отойдут от моральных устоев предков, вынуждает его самого поддерживать в доме еврейский закон. Разобраться до конца, что творится в сердце, трудно. Виленский Гаон предостерегал: "Все поведение человека определяется первоначальным желанием, и чего он захочет в первоначальном желании, то и правильно в его глазах. Но Творец знает мысли людей, Ему известно, не содержались ли в первичном желании какие-то примеси, личной заинтересованности. И кто может сказать: "Я очистил свое сердце, и нет в моей душе обмана" (Эвен шлема, 4:17)?

Т. Если человеку не под силу разобраться в своей душе, он не в состоянии дать объективной оценки своим поступкам, возможно ли себя корректировать? Предположим, в сердце поселилось нечистое намерение. По утверждению Виленского Гаона "это и будет правильно в его глазах". Искреннее заблуждение нет шанса исправить.
Р. Не надо сгущать краски. На самом деле, трудно до конца разобраться в своем сердце, провести в нем четкое разграничение между чистым началом и темным, между тов и ра. От этого и предостерегает Виленский Гаон. Однако отсюда, отнюдь, не следует, что человек не в состоянии трезво проанализировать свои действия и отчасти намерения, которые их продиктовали. Изучение самого себя - эффективное средство повышения качества служения. Помимо него известен простой и верный способ понять, действительно ли служение направлено к Небесам.

Т. Интересно узнать, какой.
Р. Вспомним, что говорит Рамбам: "Каждый, кто служит не из- за боязни (наказания) и не для того, чтобы получить награду, но из-за любви к Создателю, который заповедовал выполнять закон, - такой человек служит во имя небес" (Законы тшувы, 10:5). И в отношениях между людьми, если один любит другого, то не воспринимает услугу как бремя или рутину: наоборот, она приносит ему неподдельную радость. Так и в Торе. Служению во имя Небес сопутствует любовь к Творцу, поэтому выполнение мицвот (поднимание лулава, ношение цицит) не оставляет человека равнодушным, оно привносит в его жизнь высокое духовное наслаждение. Р. Хаим Воложин дает представление об этом: "Когда обратится человек к своему сердцу во время выполнения мицвы, он поймет и почувствует в своей душе, что окружен и одет в этот момент в кдушу и в нем возникает новая духовность" (Нефеш ахаим, 1:6).
Подтверждение своей мысли р. Хаим Воложин находит в Хумаше: "Эти мицвы он будет делать, и будет жить в них" (Ваикра, 18:5). Странный оборот: "жить в них" интерпретируется так: "Жить на самом деле, внутри них, а именно: во время выполнения мицвы человек окружен кдушей и светом, исходящим из сада Эденского".
Уровень служения, о котором пишет р. Хаим Воложин, очень высок, и, видимо, не многим суждено до него дорасти. Тем не менее, по мере приближения к нему, у человека будет все явственнее возникать чувство искренней радости от выполнения мицвы. Светлое чувство, вызываемое служением, явится верным критерием того, что он на правильном пути, на пути служения во имя Небес. Но если мицва не затронула человека, прошла мимо сердца, то она, хоть и будет засчитана, но не как действие, совершенное во имя Небес.

Т. Кажется, я понял твою мысль. Мне всегда казалось, что служение во имя Небес и бескорыстное служение - это синонимы. Но сейчас я вижу, что между ними есть разница. Служение во имя Небес шире, чем просто чистое служение.
Р. Царь Давид сказал: «Уклоняйся от ра и делай тов» (Тгилим, 34:15). Эта заповедь, простая по мысли, - один из главных законов нашего учения. Начнем с того, что она затрагивает весь свод законов Торы. Дело в том, что мицвы делятся на две группы. К первой группе относятся запреты: мы не имеем права работать в шабат, есть и пить в Иом Кипур, варить мясное с молочным, красть, поклоняться чужим богам и т.д. Вторая группа состоит из приказов, предписывающих совершать определенные действия: еврей должен носить цицит, поднимать лулав в Суккот, есть мацу в Песах, давать цдаку, ежедневно молиться и т.п. Назначение мицвот первой группы - оградить человека от проникновения внутрь силы зла.
Самому человеку не придет в голову, что на свойствах души отрицательно сказывается варка мясных продуктов с молочными.²⁴¹ Тем не менее, мир устроен именно так. Творец открыл в Торе то, что невидимо. Исполняя предписания первой группы, которых 365, мы отстраняемся от разрушительной силы зла, создавая возможность для проникновения кдуши. Эту сторону служения царь Давид охарактеризовал как уклонение от ра.
Вторая группа мицв, кроме вполне естественных хороших дел, типа помощи бедным и почитания родителей, также содержит необычные поступки: поднимание лулава, ношение цицит, окунание в микву. Ни один народ в мире не додумался до этого самостоятельно. Евреям повезло: выполняя эти странные действия, мы положительно влияем на 248 духовных органов, из которых состоит человек. К этой стороне служения адресовано окончание фразы: «делай тов».
Служение во имя Небес, о котором мы говорим, также содержит две ступени, которые вписываются в эту формулу. Выполнение мицвот без примеси личной выгоды связано с "уклонением от ра". Вторая ступень - не только бескорыстие, но и шаг вперед. На этой ступени любовь к Творцу настолько сильна, что сердце человека само бежит за мицвой, выполнение предписаний Торы вызывает духовное наслаждение.²⁴²
Хахамим учат: две силы живут в сердце: йецер тов и йецер ара. Служение во имя Небес - это служение сердца. Подавление йецер ара очищает аводу, поэтому сказано: «уклоняйся от ра». Усиление йецер тов устремляет сердце к выполнению мицвот, что отвечает второй части предписания: «делай тов».

Что хочет Творец?

Р. Вернемся к вопросу, с которого начали: во всех ли мицвах достичь чистоты служения одинаково трудно?
Т. Изучение Торы - одна из мицвот, к чистому выполнению которой прийти нелегко. Одно из главных препятствий, как известно, - гаава (гордыня).

Р.Изучение Торы во имя Небес - обширная тема, затрагивать ее сейчас не время. Но обрати внимание на допущенную неточность. В твои слова "изучение Торы - одна из мицвот, к чистому выполнению которой прийти нелегко", вкралась ошибка. Изучение Торы не одна из ряда других мицвот. У нее в служении особое место. Когда хахамим хотят проиллюстрировать соотношение между изучением Торы и другими мицвами, они прибегают к сравнению между нешамой и гуфом.²⁴³ Одна из идей сравнения - подчеркнуть нематериальную природу Торы, ее наполненность кдушей. Выполнять мицву во имя Небес значит не просто подчиниться приказу. К изучающему Тору предъявляется требование соответствовать предмету изучения - подчинить материальное начало духовному. Сказали хахамим: "Прежде чем просить, чтобы Тора вошла внутрь тебя, проси, чтобы еда и питье не вошли в твои внутренности" (Тана девей Элиягу раба, 26). А вот высказывание Виленского Гаона: "Невозможно ощутить сладость Торы, иначе как с помощью полного самоограничения и отдаления от прихотей" (Эвен шлема, 2:9).
Т. Тогда возникает вопрос. Служение во имя Небес обязывает выполнять мицвы качественно. Но всегда ли для этого требуется встать на путь "самоограничения и отдаления от прихотей" или это относится исключительно к изучению Торы?

Р. О каком "самоограничении и отдалении от прихотей" может идти речь, когда человек поднимает лулав или носит цицит?
Т. Не такой тип мицвот я имею в виду. Однажды мы разбирали утверждение Виленского Гаона: "Я слышал от брата моего, гаона: нельзя точно сказать, что мицвы насчитывают только 613 и не более... На самом деле, каждое слово в Торе, вышедшее от Творца, это мицва сама по себе. И вот, мицвот много, им нет числа. Поэтому тот, у кого глаз разумный и сердце понимающее, может во всех деталях своего поведения, в малом или большом, следовать Торе и мицвам. И тогда становится возможным выполнять мицвы в любое время и в каждый момент так, что не будет им числа. Но почему упоминают лишь 613 мицвот? Потому что они являются корнями, из которых вырастают множество ветвей...".
Каждое действие сопряжено с волей Творца, поэтому нужно его рассматривать как служение Ему. Материальный мир устроен так, что многое в нем доставляет удовольствие. Здесь-то и возникает проблема. Служение во имя Небес требует отказа от личной выгоды. Ясно, что удовольствия - одна из форм личной выгоды. Следовательно, высокое служение отрицает чисто материальное удовольствие. Но как быть с едой, питьем, сном, прогулкой и многими другими вещами, без которых не обойтись: ведь они доставляют удовольствие? Даже если человек встанет на путь "самоограничения и отдаления от прихотей", еда, питье и прочее не исчезнут из его жизни. Когда я ем, то не могу искренне утверждать, что делаю это исключительно потому, что Творец хочет, чтобы я жил и, следовательно, ел. Я ем, потому что голоден. Гуф движет мною, перекрывая рассуждения о высоком служении. Творец абсолютно совершенен. Значит, и мир, созданный Им, должен быть совершенным, - должен предоставить человеку возможность совершенного служения. А от нас уже будет зависеть, используем мы ее или нет. Поскольку многие действия (еда и так далее) в основе своей не бескорыстны, то изначально отсутствует шанс выполнять их во имя Небес.

Р. Ошибку в заключении могут вызвать две причины. Или человека подвела логика, или посылка, на которой построено рассуждение, ложная. Логическая цепочка, выстроенная тобой, мне кажется верной. А заключение, как сам видишь, неприемлемо. Отсюда следует, что отправной момент цепочки понят тобою неверно.
Давай разберемся. В служении во имя Небес человеком движет желание выполнить распоряжение Творца, правильно разгадать Его волю. Это касается абсолютно всего, в частности еды. У Всевышнего Свой "взгляд" на это действие. Ты уверен, что знаешь Его желание, полагая, что действие выигрывает, если оно не связано с личной выгодой. И тогда возникает проблема с едой, сном и т.п. Но почему ты решил, что правильно разгадал желание Творца?
Т. Мысль, из которой я исходил, настолько очевидна, что всякий с ней согласится: Творец хочет видеть наше служение чистым, максимально бескорыстным. Разве нет? И тогда каждый раз, когда в действие вкрадывается личная заинтересованность, в частности в форме удовольствия, это идет против Его желания.

Р. Ты считаешь, что абсолютно прав, но послушай мнение специалиста: "Праведнику, стремящемуся в момент получения удовольствия, чтобы оно было во имя Небес, это удовольствие, напротив, засчитывается, как выполнение мицвы" (Эвен шлема, 2:12). Неверно считать, что всякое действие, сопряженное с удовольствием, неугодно в Его глазах. Человек имеет полное право на удовольствия гуфа, если он при этом выполняет волю Небес и сердце его устремлено к Небесам. А ты исходишь из того, что воля Небес не оставляет места личному удовольствию.
Т. Мне не совсем понятна мысль Виленского Гаона. Каким образом, доставляя удовольствие гуфу, можно считать, что делаешь это не для себя, а ради Небес?

Р. Проблема в том, что ты изначально противопоставил чистое служение, основанное на выполнении желания Всевышнего, и персональное удовольствие человека. Однако хахамим считают, что обе вещи могут сочетаться.
Т. Как?

Р. Попробуем разобраться. Творец хочет, чтобы человек жил, а, следовательно, ел. Но как ел? Исключительно, чтобы поддержать жизнь, а не чтобы дать наслаждение гуфу. Еда, отвечающая этому требованию, расценивается как действие во имя Небес. Чтобы достигнуть этого, необходимо придерживаться нескольких правил. Первое: садишься за стол, когда голоден, а не из-за того, что хочется отведать что-то вкусное. Второе: не следует переедать, но взять столько, чтобы не быть голодным. Третье: воздерживайся от пищи, которая нравится, но вредит здоровью. Четвертое: еда не должна быть помехой в служении: чрезмерное количество вина затрудняет работу мысли; с другой стороны, в Пурим его употребление до определенного предела лишь поощряется. Когда у тебя есть пища, к которой гуф не испытывает особой привязанности, не отправляйся на поиски желанного: ведь пять минут, потраченные на дорогу, оторваны от изучения Торы. Но если дефицит удовольствия препятствует сосредоточению в молитве или в изучении Торы, допустимо пойти на уступку. Выкури сигарету, хотя это вредно для здоровья.²⁴⁴ Пятое: употребление дорогой, изысканной пищи противоречит скромности и развивает вожделение; однако в дни праздников, когда повышенная забота о гуфе превращается в мицву, это не только допустимо, но поощряется.
У человека, который придерживается перечисленных установок, процесс еды является действием во имя Небес. Такой человек с чистым сердцем может сказать: да, мой гуф испытывает удовольствие, но если бы я мог обойтись без еды, я бы, конечно, не стал следовать его влечениям, а использовал бы эти минуты продуктивнее.²⁴⁵
Т. Мне кажется, несмотря на твое объяснение, проблема до конца так и не решена. Ты рассуждаешь так: Всевышний захотел, чтобы человек жил. Но жить без пищи невозможно. Поскольку желание Творца, чтобы человек ел, всякий, кто питается по правилам, соответствующим Его воле, служит Ему, совершает действие во имя Небес, несмотря на физическое удовольствие, которое при этом испытывает.
Я согласен. Поскольку выполняется воля Создателя, еда превращается в одну из форм служения. Как сказано у Виленского Гаона: «И вот мицвот много, и нет им числа. Поэтому тот, у кого глаз разумный и сердце понимающее, может во всех деталях своего поведения, в малом и большом, следовать Торе и мицвам. И тогда становится возможным выполнять мицвы в любое время и в каждый момент».
Возникает вопрос: имеет ли еда самостоятельную ценность - является ли она звеном общего плана Творца, суть которого в привнесении
духовного тов от Него к творению? Очевидно, нет. Но тогда какой смысл в ее возникновении? В момент сотворения мира Творца ничто не ограничивало. Он, конечно, мог создать мир, в котором для поддержания жизни не было бы необходимости в еде.²⁴⁶

Р.Твое замечание правомерно. Без еды можно было бы обойтись. Подтверждение находим в мидраше: «Чем же он (Моше рабейну) питался (сорок дней и ночей на горе Синай)? Сиянием Шхины питался» (Шмот раба, 47:57).
Творец совершенен, следовательно, не должно существовать вещей чисто вспомогательных. Совершенство предполагает, что каждый созданный предмет сам по себе свидетельствует о совершенстве Создателя, как сказано у пророка: "Полна вся земля Его Славой" (Йешаягу, 6:3). Еда не должна представлять исключение. Так, на самом деле, и есть: еда - подтверждение правила. В Мидраш раба сказано, что "мир сотворен, чтобы человек ел и пил", - еда и питье имеют самостоятельную ценность.
Т.Может быть, мидраш и не считает еду и питье самоцелью, но указывает, что для существования человека, выполняющего волю Всевышнего, необходимо наличие мира, предоставляющего ему еду и питье.²⁴⁷

Р. Такое объяснение мидраша допустимо, но тогда мы возвращаемся к проблеме, которую ты поставил: можно было бы изначально создать человека не нуждающимся в еде. Однажды мы разбирали комментарий р. Ицхака Лурье, касающийся еды. Попробуем использовать его в объяснении мидраша.
"Существование всякой вещи поддерживается за счет силы Его слова, произнесенного в момент создания мира. Сила Его Божественного слова, скрытая внутри еды, и есть поддержка для нешамы. В тот момент, когда еврей берет еду и произносит благословение, пробуждаются духовные силы, скрытые в еде силой Божественного слова, сказанного в момент сотворения мира, и они являются духовной поддержкой нешамы...".²⁴⁸

Одна из основных обязанностей человека на земле - своим действием поднять нижний мир на более высокий уровень духовности. Это относится, в первую очередь, к самому человеку, а также ко всему, что его окружает. Еврею, в частности, дана возможность извлечь "душу" пищи и, присоединив ее к своей нешаме, отправить наверх.²⁴⁹ Таким образом, слова мидраша "мир создан, чтобы человек ел и пил" можно понять и буквально: еда имеет не только вспомогательное назначение - поддерживать жизнь - но и является самостоятельной мицвой, смысл которой в духовном возвышении материального мира. Именно об этой мицве писал Виленский Гаон: "Праведнику, стремящемуся в момент получения удовольствия, чтобы оно было во имя Небес, это удовольствие засчитывается, как выполнение мицвы".²⁵⁰
Т.Твое объяснение помогает понять слова, которые я неоднократно слышал: "Стол еврея подобен жертвеннику". До сих пор это утверждение вызывало у меня, мягко говоря, недоверие.

Р.Не думаю, что фраза, которую ты процитировал, имеет какое-то отношение к действительности.
Т.Но разве не этой идеи придерживается Виленский Гаон?

Р.Конечно, нет. Виленский Гаон говорит не об обычном еврее, но о праведнике, для которого еда - действие, направленное во имя Небес. Но даже для такого редкого человека еда превращается в выполнение мицвы, но все еще не дотягивает до уровня жертвоприношения. Чтобы стол действительно превратился в подобие жертвенника, нужно подняться на высокий духовный уровень. Человека, которому это удается, называют иш кадош, «человеком святым». Фраза, которую ты процитировал, позаимствована из мидраша: "Еда и питье, которую ест иш кадош,
рассматриваются как еда и питье с жертвенника" (Мидраш Танхума, Тецаве). Заметь, твоя цитата содержит "неточность". Термин «иш кадош» заменен в ней на слово "еврей". Неумышленная замена одного слова другим приводит к абсурду. Если ты слышал ее от талмид хахама, то, согласно трактату Бава мециа, он будет серьезно наказан за подобную оплошность. "Р. Йегуда сказал: Будь осторожен в учебе, ибо ошибка при изучении Торы считается как бы умышленной" (Бава мециа, 336). Согласно объяснению Раши, р. Йегуда говорит о человеке, который неправильно понял какую-то деталь в Торе и не проконсультировался с тем, кто превосходит его в хохме. И, хотя такой человек искренне заблуждается, если он начинает учить своему "открытию" других, то за результат обучения он достоин наказания, как будто умышленно учил неверно.
Т. Чтобы еда превратилась в подобие жертвоприношения, необходимо достичь высокой духовной ступени, превосходящей ту, о которой говорил Виленский Гаон. Что отличает эту степень духовности от той, на которой еда становится мицвой?

Р. Р. Моше Хаим Луццато объясняет различие между иш таор (чистый человек) и иш кадош («святой» человек). "Материальные действия чистого человека являются для него лишь необходимыми, не более того. Он сам обращается к этим действиям, только когда нет выбора. Поэтому они выходят из категории зла материального мира и остаются чистыми.251 Но к категории кдуши они не приходят. Ибо если бы имелась возможность без упомянутых действий обойтись - было бы лучше. Иш кадош всегда стремится к Творцу, и его нефеш постоянно обитает в истинной духовности, в любви и страхе перед Ним. Он как будто ходит перед Б-гом в "земле живых", еще пребывая в этом (материальном) мире. Такой человек сам по себе подобен Храму и жертвеннику" (Месилат йешарим, 26).
Т. В мидраше сказано, что не у каждого человека стол, за которым он ест, подобен жертвеннику. Для этого необходимо достичь высокого уровня в духовном развитии, подняться на ступень иш кадош.
Не вступает ли эта идея в противоречие со словами трактата «Брахот»: «Во время существования Храма жертвенник искупал Исраэль. Сейчас стол человека искупает его» (Брахот, 55а). Разве Талмуд не говорит здесь об обычном человеке?

Р. Формально ты прав, утверждение Талмуда не согласуется с идеей мидраша. Однако посмотрим на конец приведенной тобой выдержки: «Удлинение пребывания в туалете - достоинство».
Т. Разве? Что хахамим имеют в виду?

Р. Наивно полагать, что здесь выражена забота о теле. В чем была бы тогда связь с началом фразы: «Стол человека искупает его»? Ясно, обе части высказывания связаны. Если одна говорит об искуплении, вторая относится к некоему духовному процессу.
Т. Но пребывание в туалете - действие сугубо материальное. Пожалуйста, поясни свою мысль.

Р. В пище, как выяснилось, помимо физической оболочки находится скрытая часть, своего рода нешама продукта. В процессе еды эта часть может присоединиться к нешаме человека и получит тем самым духовное возвышение, которого не было у нее прежде. Другая ее часть остается в материальном мире. Лучшее впитывается кровью, входит в тело, а прочее отвергается организмом.
Описанный процесс - неотъемлемая часть нашего существования. Интересно, что духовная жизнь человека является его аналогом. В самом деле, каждый день неоднократно мы попадаем в ситуации, когда приходится выбирать между тов и ра. Известно, что действия человека оказывают на него влияние. Тогда выбор тов подобен впитыванию в гуф лучшей части продукта. А отстранение от ра сравнимо с тем, что организм отбрасывает ненужное, то, что для него вредно.
Продолжительность пребывания в туалете, о котором говорит Талмуд, характерна для человека, для которого сражение с ра является постоянным фактором его жизни. Закономерно, что хахамим ставят это ему в заслугу, считают важным достоинством.
После того, как выяснен скрытый смысл конца фразы, обратимся к ее началу: «стол человека
искупает его». Как окончание этого высказывания адресовано не к обычному человеку, так и начало говорит о том, кто способен во время еды извлечь нешаму продукта, присоединив ее к своей, дать ей возвышение. По плечу это далеко не всякому. Еда обычного человека, по своей сути, не духовна, она направлена лишь на поддержание жизни. В этом смысле она принципиально не отличается от еды животного.
Заметь, что, говоря о еде, сходной с жертвоприношением, из всех слов, соотносимых с человеком, Талмуд остановился на слове «адам». Отличие этого имени от других в том, что им подчеркнута духовная значимость человека, его принципиальное отличие от животного. Не случайно именно этим именем - Адам - был назван первый из людей. Его еда в Эденском Саду была духовной, ничем не походила на еду животного. И вот оказывается, что усвоение пищи происходит на разных уровнях. Первый из них к духовности никакого отношения не имеет. А второй уровень, о котором и говорит Талмуд, выявляет способность человека присоединять внутреннюю, невидимую часть еды к миру высокому. И, наконец, третий уровень, отмеченный мидрашем, доступен иш кадош, человеку, еда которого достигла максимально возможного уровня духовности. Преобразование, осуществляемое им, превосходит то, на которое способны остальные люди.
Т. Кажущееся противоречие между мидрашем и трактатом «Брахот» устранено. Но спустимся с Небес на землю. Мне кажется, даже планка праведности, которую р. Моше Хаим Луццато характеризует как духовную чистоту, чересчур высока для обычного человека.

Р. Отчасти ты прав. Подавляющее число людей не достигают уровня духовности, когда действия, включающие в себя удовольствия (не только еду), могут быть причислены к категории служения во имя Небес. А раз так, уровень духовной чистоты, о которой говорят хахамим, удел немногих. С другой стороны, это вызвано тем, что люди, как правило, не пытаются двигаться в этом направлении, но сосредотачивают свои усилия на других аспектах служения: изучают Тору, выполняют мицвы, совершают хорошие дела. Отсюда и результаты в плане самоограничения весьма скромные.
Т. Странно, ведь приобретение духовной чистоты в действиях, связанных с удовольствиями, несомненно, отразилось бы на всех трех, упомянутых тобой, аспектах служения.²⁵²

Р. Безусловно, преодоление личного в удовольствиях приводит к ослаблению материального начала и, тем самым, к очищению разума, а вслед за этим меняется вся линия поведения человека. В результате служение Творцу качественно изменится, поднимется на высоту, о которой можно лишь мечтать. Но не только это. Движение в этом направлении приведет к уменьшению наказания, ожидающего человека за полученные удовольствия.
Т. О каком наказании ты говоришь? Человек, не достигший высокого уровня в служении, не получит высокой награды, но разве он будет за это наказан?

Р. Случается, и не так уж редко, что общепринятые представления не согласуются с тем, что на самом деле сказано в Торе. Мишна из Пиркей авот проливает свет на то, что ожидает человека после смерти: "Тот, кто увеличивает плоть, увеличивает червей" (Пиркей авот, 2:7). Удел человека, послушно следующего при жизни за своими удовольствиями, - познакомиться с большим количеством червей после смерти. Но если бы он встал на путь самоограничения, меньше было бы червей. Этому учит мишна.
Т. Что плохого в том, что червей больше? Если бы это случилось при жизни, было бы неприятно, но покойнику они безразличны.

Р. Как ты это узнал?
Т. Доказательство простое: если уколоть живого, человек моментально отреагирует, а тело мертвого останется по-прежнему неподвижным.

Р. Человек, способный передвигаться, спрячется от палящего солнца в тень, но если он болен так, что каждое движение доставляет невыносимое страдание, он предпочтет остаться под солнцем. Означает ли это, что он не мучается от жары? То, что покойник не двигается, когда его колют иглой, не доказывает, что ему не больно.
Т. Я согласен. Доказательство у меня не получилось. Но есть ли у тебя подтверждение того, что мертвый чувствителен к боли?

Р. Есть.
Т. Я всегда слушаю тебя с большим интересом, но сейчас просто сгораю от нетерпения.

Р. Там, где не помогает наблюдение и бессильны приборы, на помощь приходит разум. Через пророчество, руах акодеш или изучение Торы, которая сама основана на пророчестве, можно постичь абсолютно все, что позволил Творец. В Танахе сказано о том, кто умер: "Лишь плоть его на нем, больно ей, и душа о ней печалится" (Иов, 14:22). Перед нами пример, когда Тора делится тайным знанием: плоть человека после смерти испытывает боль. Талмуд, комментируя это утверждение, поясняет, какого типа боль испытывает тело: «Мучительны черви для плоти мертвого, как игла для плоти живого» (Брахот, 186).
У некоторых комментаторов возникает вопрос, как тело мертвого может испытывать боль? Комментарий «Июн Яаков» находит следующий выход: "Мучительно для нешамы видеть позор гуфа". Такую же идею выдвинул другой комментатор, Тосафот Йом Тов.
Т. В предложении, которое приоткрывает завесу над тем, что начинается после смерти, ясно сказано, что больно плоти. А помимо этой боли имеется дополнительное страдание, уже для души, которая "печалится о ней" (о плоти).

Р. По мнению этих комментаторов, боль плоти означает, видимо, боль о плоти - "печаль души".
Т. Но Талмуд, разъясняя происходящее, прямо указывает на мучение плоти и при этом совсем не упоминает душу! Да и сравнение с болью от уколов иглой, которую испытывает живое тело, все-таки больше подходит к телу, а не к душе.

Р. Мекубалим (знатоки тайного учения), р. Ицхак Лурье, Виленский Гаон и другие утверждают, что некоторая часть нефеш не покидает гуф, а вместе с ним спускается в могилу. Возможно, именно этот остаток нефеш позволяет плоти чувствовать чисто физическую боль, о которой говорят Танах и Талмуд.²⁵³ Мишна из «Пиркей авот» идет еще дальше и объясняет причину возникновения боли после смерти: чрезмерные наслаждения при жизни оборачиваются в могиле чрезмерным страданием.
Т. Где же предел полученных удовольствий, после которого за них приходится расплачиваться?

Р. Послушай, как отвечает на твой вопрос Виленский Гаон:
"Все удовольствия, которые получает человек в этом мире, обернутся в могиле горечью. Вожделевшие суеты наказываются "муками могилы". Там же судится каждый орган, получивший удовольствие в этом мире не в процессе выполнения мицвы, и его жжет, как змеиным ядом. И праведники тоже получают наказание «муками могилы».²⁵⁴ Но праведнику, получающему удовольствие только во имя Небес, это удовольствие, напротив, засчитывается как исполнение мицвы и приношение жертвы" {Эвен шлема, 2:12).
Т. Объяснение Виленского Гаона превзошло мои ожидания, и признаться, поставило меня в тупик.

Р. В чем проблема?
Т. Подавляющее большинство людей, даже многие праведники мучаются после смерти? Так ли это?

Р. За все хорошее, большое оно или малое, человек получит награду, а за плохое понесет наказание.
Т. Разве удовольствия этого мира входят в разряд плохого?

Р. Если за ними следует наказание, как сказано в мишне из "Пиркей авот", это ли не доказательство, что они не угодны в глазах Творца и, тем самым, являются злом?²⁵⁵ За безобидные вещи не наказывают. Разве не так?
Т. Не могу не согласиться. Одно мне все-таки не понятно. Служение Б-гу основано на свободе выбора. Если человек склоняется к тов, то получает награду, а если в сторону
ра - следует наказание. Но, по установленным правилам, испытание, перед которым стоишь, должно быть по плечу. Если сражение неравное, почему нас наказывают?

Р. Хороший вопрос. Чтобы ответить на него, нам придется совершить экскурс в далекое прошлое, попробовать понять, в чем именно состояла авера первого человека. Не будем выяснять, какие мотивы побудили его нарушить предписание. Как ребенок не в состоянии постичь истинные мотивы поведения взрослых, так и мы не можем понять, чем, в точности, руководствовался первый человек, когда пошел наперекор воле Создателя. Для выяснения того, что, на самом деле, его к этому побудило, есть только один способ - изучение Торы, причем глубокое. Тем не менее, не осведомленные о ходе мысли первого человека, мы можем составить представление о сути испытания, перед которым он стоял.
Ты уже знаком с правилом: награда за мицву и наказание за аверу соответствуют поступку. Посмотрим, как был наказан первый человек. "И выслал его Гашем Элоким из сада Эденского, чтобы он возделывал землю, из которой взят" (Брейшит, 3:23). Суть наказания - изменение "места жительства". Кдуша сада Эден сменилась работой по возделыванию земли. Мир, в который он перебрался, оказался "земным", материальным. Его покинула высокая духовность, определявшаяся нешамой, полученной от Создателя. Рост оставшейся нешамы стал сравнимым с уровнем духовности, который был у гуфа до аверы. Материальное тело, которое человек приобрел, в Эденском саду вообще не существовало. Вместе с ним, с гуфом, человек получил доступ к чисто физическим наслаждениям, которых в саду Эден у него совсем не было.
Воспользуемся правилом: о характере испытания можно судить по его результату. Поступок первого человека привел к тому, что духовное наслаждение Эдена уступило место материальным удовольствиям нашего мира. Отсюда следует, что именно в этом и состояло испытание. Человек был поставлен перед выбором типа служения. Р. Моше Хаим Луццато отмечает, что суть пребывания в Эденском саду состояла в том, чтобы постигать кдушу, которая до начала шабата должна была возрастать.²⁵⁶ И достаточно было, чтобы он ее не отверг. Тогда обилие кдуши полностью бы его освятило, и даже йецер ара стал бы тов меод (очень хорошим), а весь мир получил бы моментальное исправление. Альтернативой высокому служению являлось служение в мире материальном. За ним он и последовал.
Не то что он полностью отверг кдушу. Материальный мир, в котором он оказался, также был с нею связан. Тем не менее, высоким уровнем кдуши он пренебрег.²⁵⁷ И ради чего? Ради материального начала. Духовное наслаждение проиграло сражение материальному удовольствию.
Что последовало за аверой? Исполнилось предсказание: "...от дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, когда вкусишь от него, смертью умрешь" (Брейшит, 2:17). Смерть здесь упомянута дважды: "смертью умрешь". И Адаму пришлось пройти через две смерти. Одна из них была отложена на 930 лет, но другая наступила, согласно обещанию, в тот же день.²⁵⁸ В чем суть смерти? Человек не исчезает, но переходит в иной мир: нешама в отведенное ей место, а гуф, как известно, в могилу. Авера привела к тому, что возвышенная нешама покинула человека, а ее "остатки" вместе с гуфом отправились в нижний мир - человек был изгнан из Эдена. Это ли не смерть? Что ожидало "умершего" в нижнем мире? "Проклята за тебя земля; в муках будешь питаться от нее все дни твоей жизни. Она произрастит тебе тернии и волчец, и станешь питаться полевой травой. В поте лица твоего будешь есть хлеб" (Брейшит, 3:17-19).
Параллель между случившимся с первым человеком и тем, что ожидает каждого из нас, очевидна. Жизнь Адама на земле - существование мертвеца, если вспомнить, каким он был в Эденском саду. И с чем он столкнулся в нижнем мире, "в могиле"? С муками, которые пришли как наказание за то, что он, будучи живым, пренебрег кдушей ради служения, смешанного с материальными удовольствиями.
Именно на это и указывает Виленский Гаон: удовольствия, получаемые в процессе жизни, оборачиваются муками в могиле. Сотворение мира, описанное в Хумаше, судьба первого человека, является прототипом того, что происходит в настоящее время. Потомки Адама повторяют его выбор, не отвергают удовольствий, но связывают их со служением Творцу. В чем наша альтернатива? Подчинять удовольствия служению во имя Небес, духовно очищать ту сторону служения, которая включает в себя физические наслаждения. Всевышний дал шанс первому человеку, послал ему испытание и хотел, чтобы он с ним справился. Так же и с нами. И если мы оказываемся не на уровне Его замысла, то, как и первый человек, расплачиваемся за это муками в могиле. Как остаток души первого человека, спустившийся с гуфом в нижний мир, позволил ему ощущать земную боль, так и остаток нефеш, сопровождающий гуф в могилу, делает гуф чувствительным к мукам нового места. Об этом и сказано в Танахе, Талмуде и мишне: человек, множащий удовольствия наверху, столкнется с обилием червей внизу, которые подобно иглам будут истязать его гуф.
Творец захотел дать от Себя тов человеку. Для этого и был создан грядущий мир. Однако в Его план не входило подарить тов. Вместо этого Он пожелал, чтобы человек сам заработал "билет" в будущее. А поскольку грядущий мир полон кдуши и лишен материального, то и плата за "билет", как мы видим, состояла в выборе кдуши и в отвержении материального. Но, если человек не в состоянии заплатить за "билет" при жизни, как быть тогда? Вместе с удовольствиями, полученными при жизни, в него вошло низкое - духовная нечистота, которой нет места в грядущем мире. Гуф, который взял власть, желал наслаждений и толкал человека на путь неугодный Творцу, оказавшись в могиле, расплачивается за полученное при жизни излишнее удовольствие. "Муки могилы" очищают его от духовной грязи, которую он вобрал в себя, когда был наверху, и, тем самым, подготавливают его к переходу в грядущий мир.

Во имя Небес и для себя

Т. Случаи, которые мы обсуждаем, учат, насколько осторожно следует подходить к выполнению мицвот. Вспоминаются слова р. Моше Хаима Луццато: "Не все люди одинаковы и не все действия равны... Не сравнимы действия простолюдина и знатока Торы, как и действия талмид-хахама, не обладающего высокой кдушей, и талмид-хахама, полного кдуши"
(Даат твунот, 126).
Раньше я полагал, что духовный рост человека влияет на высоту его действий. А последние примеры показывают, что внутренний мир человека определяет не только степень успеха его действий, но может явиться причиной разрушения, даже если действия, сами по себе, хорошие. Человек молится, а в результате растет число ссор в доме. Изучает Тору, а это приводит к развитию негативных качеств, свойственных его сердцу. Выполняет мицвы, а это ставит под сомнение целесообразность его пребывания в этом мире. Инструмент в руках мастера помогает ему создать нечто ценное. Но если он попадает к человеку, не умеющему с ним правильно обращаться, легко представить, к каким "достижениям" это может привести.
Р. Поскольку мицвы в любом случае мы обязаны выполнять, выход один: не просто следовать закону, но сосредоточить свои силы на совершенствовании служения. Полезно помнить слова Виленского Гаона: "Все служение Творцу зависит от исправления качеств характера. Они, как одежда для мицвот... Основа жизненности человека - постоянно укрепляться в преодолении своих плохих качеств. И если он этого не делает, зачем живет?" (Эвен шлема,1:1-2).
Примеры, которые мы разбирали, явились для тебя полной неожиданностью. Сейчас мы рассмотрим случай не менее удивительный, но по смыслу противоположный тем, что встречались до сих пор.
Талмуд интересует, почему Моше рабейну так настойчиво просил Творца позволить ему войти в Эрец Исраэль: "И умолял я Б-га в то время... Дай перейду я и посмотрю на эту землю добрую, которая за Иорданом, на эту гору прекрасную и на Леванон" (Дварим, 3:25).

Т. Много раз я читал эти строки, но вопрос: зачем Моше рабейну понадобилось оказаться по другую сторону Иордана, в голову не приходил. Сейчас, когда ты на него обратил внимание, я вижу его правомерность. Если следовать простому пониманию текста, то Моше рабейну захотелось ознакомиться с достопримечательностями обетованной земли. Мысль, безусловно, нелепая.
Р. Вот как объясняют это место Хумаша в трактате Сота: "Спросил р. Симлай: почему Моше рабейну так сильно желал попасть в Эрец Исраэль? Разве для того, чтобы поесть фрукты или насытиться благами той земли? Вот что сказал Моше рабейну: «Много мицвот можно выполнять только в Эрец Исраэль. Войду в эту землю, чтобы мицвы были выполнены через меня». Сказал ему Всевышний: ты не хочешь ничего кроме награды (за выполнение мицвот).
Я тебе это засчитываю, как будто ты их все выполнил" (Сота, 14а).

Т. Слова Талмуда вызывают недоумение. Это явно противоречит тому, что ты говорил до сих пор. Служение ради награды характеризует человека с неразвитым разумом - так писал Рамбам. В самом начале "Пиркей авот" хахамим дают наставление: "Не уподобляйтесь (в служении) рабам, которые служат господину своему ради вознаграждения, но будьте, как рабы, которые служат господину своему бескорыстно" (Пиркей авот, 1:3). Ребе (учитель) всего народа обладал разумом, которому можно только завидовать. Его высокое служение, конечно, не противоречило стандарту, установленному в "Пиркей авот". Как же тогда относиться к словам Талмуда: "Ты не хочешь ничего, кроме награды за выполнение мицвот"?
Р. Как я и предполагал, разъяснение р. Симлая привело тебя в изумление. И не только тебя. Многие комментаторы пробуют объяснить этот трудный момент. Вот что пишет Махаршо: "В этой мишне «Пиркей авот» сказано о мицве, которую человек обязан выполнять. Но Моше рабейну еще не вошел в Эрец Исраэль, поэтому не был обязан выполнять эти мицвы, а Всевышний не хотел его обязывать - в таком случае правильно стремиться к получению награды за выполнение мицвы".²⁵⁹

Т. Мне бы хотелось узнать, так ли я понял Махаршо, а также уточнить некоторые моменты.
Р. Слушаю тебя внимательно.

Т. Мишна учит, что выполнение мицвы ради награды не соответствует высоким стандартам Торы. Бескорыстное служение признается более предпочтительным. Но, согласно Талмуду, Моше рабейну хотел попасть в Эрец Исраэль главным образом для получения дополнительной награды. Махаршо разрешает это бросающееся в глаза противоречие следующим образом: мишна и Талмуд говорят о двух принципиально разных случаях, поэтому их идеи не противоречат друг другу²⁶⁰. Мишна наставляет человека, на которого уже возложена обязанность выполнения мицвы. Ему предлагается служить Всевышнему бескорыстно. Но положение, в котором оказался Моше рабейну, в корне иное. Поскольку он находился за пределами Эрец Исраэль, на нем не лежала обязанность выполнять мицвы жителей этой страны. В таком случае, по мнению Махаршо, нет ничего предосудительного в том, что движущим мотивом служения является награда за выполнение мицвот. Правильно ли я изложил концепцию Махаршо?
Р. Правильно²⁶¹.

Т. Теперь перейду к тому, что в комментарии непонятно. Как на чистоту служения влияет тот факт, что человек обязан выполнять мицву или освобожден от нее? Допустим, в настоящий момент он не должен ничего делать. Почему при этом сама мысль получить личную выгоду - награду за мицву, когда представится возможность ее выполнить, не противоречит чистоте служения?
Р. Чтобы понять идею Махаршо, попробуем разобраться, что такое "чистое служение". Выполнение любой мицвы включает два аспекта. Первый - выполняется воля, приказ Творца. Помимо этого есть второй аспект: происходит действие, последствия которого каким-то образом скажутся в этом и, главное, в будущем мире. Служение считается "чистым", если оно не ради награды, получаемой за действие, а определяется лишь первым аспектом: я совершаю действие, потому что так велел Творец.

Т. Объясни, как быть со второй стороной? Ведь того, кто поднимает лулав²⁶², научили, что мицва будет оплачена, в чем он, конечно, заинтересован. А раз так, служение перестает быть абсолютно чистым, к нему примешан личный интерес?
Р. Ясно, от человека не требуется забывать о пользе мицвот, данных ему ради него самого. Вопрос, что им движет, когда он их выполняет. Чем сильнее преобладает первый аспект,²⁶³ тем больше это будет служением во имя Небес. Подняться до высокого уровня в этом направлении не так просто. Причем, следует быть весьма осторожным и не переоценивать собственных достижений. Виленский Гаон предостерегал: "Истинные меры - у Всевышнего, ими Он определяет, насколько намерения человека были во имя Небес, и насколько - ради удовлетворения собственного вожделения" (Эвен шлема, 2:8).
Предположим, человек оказался в ситуации, когда на нем не лежит обязанность выполнять мицву. В этом случае первый мотив служения: хочу совершить действие, потому что так приказал Творец, отпадает сам собой - ведь Он не приказывал. И тогда не остается ничего другого, как второй аспект: преследование личной выгоды²⁶⁴ , получение награды. Но о каком вознаграждении идет речь? Не о вилле и бассейне с рыбками - их ценность в будущем мире равна нулю. Суть награды после смерти - близость к Создателю. В стремлении к Нему нет ничего предосудительного, это может только приветствоваться. Если человек, находясь в материальном мире, устремлен вверх, сориентирован в своих земных действиях на мир грядущий, это явно говорит в его пользу. Поэтому в ситуации, когда отсутствие приказа не позволяет бескорыстно осуществить служение во имя Небес, тогда стремление к духовной выгоде считается абсолютно оправданным. Такова точка зрения Махаршо.

Т.Логика Махаршо стала понятной, но проблема осталась. В одном из наших разговоров ты процитировал закон, сформулированный Рамбамом: "Каждый, кто служит не из-за боязни (наказания) и не для того, чтобы получить награду, но из-за любви к Создателю, который заповедовал выполнять закон, - такой человек служит во имя Небес" (Законы тшувы, 10:5). Основой служения во имя Небес является любовь к Творцу. Она побуждает человека выполнять Его приказы. Сходную позицию занимает Раши: "Не говори: я выполню мицву Создателя, чтобы достичь того, что мне необходимо, но служи из-за любви..." (Пиркей авот, 1:3). А вот слова Махарала: "Настоящее служение Творцу основано на любви к Нему, а не на том, чтобы получить от Него награду" (Пиркей авот, 1:3).
Рамбам, Раши и Махарал сходятся в том, что корнем служения во имя Неба является любовь к Творцу. Представим себе сына, у которого старый отец, горячо им любимый, находится в другом городе. Предположим, у сына в месте его пребывания есть все, что ему нужно. Тем не менее, оторванность от отца не будет давать ему покоя. Сын будет искать возможность навестить отца. И не только потому, что соскучился и хочет побыть рядом. Главное, что им будет двигать, - стремление помочь отцу: приготовить обед, перестелить постель и т.п., ведь для отца помощь сына самая желанная и превосходит участие посторонних. Именно эта причина явится главной для встречи с отцом, перед нею эгоистическое желание оказаться рядом с близким человеком отступит на второй план.
Так и с Моше рабейну. За пределами Эрец Исраэль у него не было возможности выполнять мицвы в полной мере. Любовь к Творцу порождала стремление оказаться в том месте, где он сможет по-настоящему служить Ему. Для чего? Чтобы получить вознаграждение? Конечно, нет. В первую очередь, чтобы быть максимально полезным, выполнять волю Создателя. Но Махаршо, видимо, считает иначе: пребывание вне Израиля трансформирует любовь. Находясь вдали от Творца, Моше рабейну теряет желание "помочь" Ему бескорыстно, посредством выполнения мицвот. Любовь остается, но приобретает эгоистическую окраску: ему хочется быть поближе к Творцу, но не с целью услужить, а чтобы, в конечном счете (в будущем мире), насладиться близостью. Такая точка зрения мне непонятна.
Р.Твои доводы убедительны, но один момент в комментарии Махаршо ты упустил. Дело не только в том, что у Моше рабейну не было обязанности выполнять мицвы обетованной земли, но, как отмечает Махаршо, Создатель «не хотел его обязывать их выполнять». Тот факт, что Всевышний был абсолютно не заинтересован в служении Моше рабейну в Эрец Исраэль, делает твое сравнение с отцом и сыном неточным. Если отец полон сил и энергии, в помощи сына не нуждается, то единственный мотив приезда к отцу - желание оказаться вместе. Это и есть награда за мицвы, которую Моше рабейну страстно желал.

Т.Действительно, эту деталь в словах Махаршо я упустил. С ней все становится на места, и высказывание р. Симлая получает обоснование. Непонятно только, откуда Махаршо узнал, что Создатель не был заинтересован в том, чтобы Моше рабейну служил Ему в Эрец Исраэль? Разве не очевидно желание Творца, чтобы все больше людей исполняло мицвы и возможно больше мицвот? На чем же основана идея ограничения в служении?
Р.Абсолютно всему в созданном мире положена граница: хорошему и плохому. Награда грядущего мира не исключение²⁶⁵. Не ограничен только Всевышний, который выше творения. Награда, которую мы получим в самом конце, тоже уже отмерена и не превзойдет определенной черты. Отсюда следует, что не может возникнуть служение, награда за которое превзойдет этот уровень. В этом, очевидно, и состоит мысль Махаршо: служение Моше рабейну в Эрец Исраэль не входило в общий план Творения, ибо вознаграждение за него превышало размер, предусмотренный планом. Это и имеет в виду Махаршо: «Создатель не хотел его обязывать их выполнять».

Т.Предположим, это действительно так, и вознаграждение за мицвы Моше рабейну в Эрец Исраэль превышало то, что предусматривал план Творца, выходило за рамки того, что было отмерено изначально. Но как это согласуется с заключением р. Симлая: "Всевышний сказал ему: ты не хочешь ничего иного, как получить награду (за выполнение мицвот). Я тебе это засчитываю, как будто ты их все выполнил". Последняя фраза показывает, что дополнительному вознаграждению нашлось место в сокровищнице Создателя.
Р.Принимаю твое возражение. Ты привел веские доводы, и мне, по правде говоря, нечего на них возразить. Поскольку у меня нет убедительного объяснения позиции Махаршо, предложу тебе комментарий Р. Хаима Воложина. Его беспокоит та же проблема: как увязать мишну из "Пиркей авот" с мыслью р. Симлая из трактата "Сота"? Вот его объяснение: "(Духовный) уровень Моше рабейну таков, что он был готов потерять оба мира: настоящий и будущий, ради Ам Исраэль, чтобы сделать хорошо народу. У такого человека главное в служении - получить награду" ( Руах хаим, мишна, 1:3).

Т. Р. Хаим Воложин сообщил нечто, чего я до сих пор ни от кого не слышал: человек, жертвующий собой ради других, когда выполняет мицвы, стремится в первую очередь к получению награды за них. Нет ли в этих словах внутреннего противоречия: с одной стороны, полное самопожертвование, а с другой стороны, мотивом служения является награда?
Р. Разделяю твое удивление, но попробуем разобраться, чему учит Талмуд.²⁶⁶ Первое, на что обращается внимание, - награда Моше рабейну необычная, природа ее такая же, как у награды праотцев: Авраама, Ицхака и Яакова. Чтобы объяснить, в чем отличие служения праотцев от служения последующих поколений, р. Симлай использует слово עצום «сильное»²⁶⁷ - награда Моше рабейну будет как награда сильных, Авраама, Ицхака и Яакова, которые были сильны в Торе и мицвах». В иврите обнаруживаются несколько слов, характеризующих силу. Каждое из них имеет свой собственный оттенок. Корень слова עצום, «сильный», имеет и второе значение: עצם «кость», «сущность». Жизнь праотцев и их служение Творцу неразделимы. Как здесь, на земле, их бытие дало начало народу, точно так же их служение поднималось до той части верхних миров, которая отведена для шореш Исраэль (корня нашего народа). Не случайно слово, соответствующее их служению, - «кость», «сущность».
Шореш Исраэль (духовный корень народа) - самая высокая из точек верхнего мира, с которой может соединиться нешама. В ней происходит максимально возможное слияние с кдушей Создателя. Талмуд раскрывает причины, благодаря которым Моше рабейну удостоится столь высокой награды. Во-первых, наш учитель пожертвовал своей жизнью ради народа. Моля о прощении за аверу золотого тельца, он не останавливается ни перед чем: "И вот, не простишь ли Ты грех их? Если же нет, сотри и меня из книги Твоей, которую Ты писал" (Шмот, 32:32).²⁶⁸ Вторая причина: он разделил судьбу с грешниками, а именно: умер в пустыне вместе с поколением, вышедшим из Египта. С одной стороны, ему не позволил войти в обетованную землю его собственный проступок: "И Г-сподь сказал Моше и Аарону: за то, что вы не поверили Мне и не явили кдушу Мою перед глазами сынов Исраэля, не введете вы общества этого в землю, которую Я дам им" (Бемидбар, 20:12). С другой стороны, "оплошность" Моше рабейну была во многом спровоцирована людьми, среди которых он находился. В другом месте Пятикнижия находим указание на то, что вина за наказание Моше рабейну лежала отчасти на народе: "И Г-сподь прогневался на меня за слова ваши и поклялся, что не перейти мне Иордана, и не войти в землю добрую" (Дварим, 4:21). Третья причина: он искупил грех народа с золотым тельцом. Более того, хахамим сообщают, что после смерти на нешаму Моше рабейну было возложено бремя: искупать вину живых ценой собственных страданий. Все эти причины, которые позволили Моше рабейну получить такую высокую награду, имеют одно общее: пребывание Моше рабейну в этом мире было целиком подчинено нуждам народа. Поэтому и сама награда восходила к точке, объединяющей весь народ, к шореш Исраэль.

Т. Этот экскурс в Талмуд лишь подчеркнул внутреннюю противоречивость высказывания р. Хаима Воложина. Жизнь и служение Моше рабейну неразделимы в его бытии: жизнь для него была формой служения, а служение - возможностью жить. Как у праотцев, его жизнь была тесно связана с Ам Исраэль, и, тем самым, его служение - с шореш Исраэль. Маленькие веточки не растут у корней дерева, так и персональным желаниям нет места в служении человека, близкого к корню народа. Как может возникнуть мысль, что, выполняя мицвы, Моше рабейну руководствовался стремлением получить награду в грядущем мире, мотивом сугубо личным?
Р. При выполнении мицвы могут возникнуть три варианта: действие выполняется абсолютно чисто, так что нет в нем и тени личного интереса; либо ради собственной выгоды; или есть сочетание: личный интерес и «во имя Небес» перемешаны. Талмуд указывает, что Моше рабейну был готов пожертвовать жизнью ради народа, как настоящей, так и будущей. Даже после смерти он остался вместе с теми, с кем вышел из Египта: он был похоронен в пустыне²⁶⁹. Не так как Яаков авину и Иосиф, кости которых принесли в Эрец Исраэль. Странная вещь: Талмуд характеризует служение главы народа как полностью свободное от личных устремлений и, наряду с этим, утверждает: "Всевышний сказал ему: ты не хочешь ничего, кроме награды...". Р. Симлай подвел нас к явному противоречию, выход из которого только один: Моше рабейну действительно желал награды, но не ради себя.

Т. Такое возможно? Получив подарок, человек, конечно, вправе передать его. Но такая возможность открыта лишь в этом мире. Вознаграждение, к которому стремился Моше рабейну, - награда грядущего мира, передать ее другому нереально.
Р. Кажется парадоксальным, но такое все же возможно. Вот что говорит комментарий "Июн Яаков": "Моше рабейну, конечно, не делал мицвы, чтобы получить награду, как раб (для себя). Он стремился к увеличению своей награды, чтобы от нее возросла польза поколениям, приходящим после него". Идея комментария следующая: возможен вариант, когда служение человека создает духовную силу, которая после смерти может быть полезной его потомкам. Примеров тому множество. Один из них - Авраам авину, который без колебаний принес в жертву сына, выполняя волю Творца. Это действие повлияло на всю последующую историю народа, и вот как об этом сказано в Торе: "Так как ты сделал это дело и не пожалел своего единственного сына, Я буду благословлять тебя, и, умножая умножу потомство твое как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет потомство твое вратами врагов своих. И благословятся в потомстве твоем все народы земли..." (Брейшит, 22:16-18). Не случайно р. Симлай сравнивает награду Моше рабейну с наградой праотцев. Как духовные, нравственные достижения Авраама, Ицхака и Яакова поддерживали существование Ам Исраэль на протяжении веков, так и заслуга Моше рабейну, связанная в первую очередь с изучением Торы, стоит вечно.²⁷⁰

Т. Мысль интересная и неожиданная. Оказывается, существует способ быть полезным другим, обретая награду для себя самого. Талмуд учит: если служение свободно от личных, эгоистических устремлений и направлено на благо других, то в подобном случае стремление увеличить собственную награду не принижает человека, его действия относятся к категории служения во имя Небес.
Р. Комментарий "Июн Яаков" перекликается с мишной: "Все, кто трудятся для общества (для других), должны делать это во имя Небес, ибо заслуги предков помогают им, и праведность их устоит в веках" (Пиркей авот, 2:2). Махарал поясняет, что заслуги предков, о которых говорит мишна, это заслуги праотцев: Авраама, Ицхака и Яакова. Если человек служит другим бескорыстно, его собственную заслугу перед Творцом соединят с заслугами праотцев, так что они составят единое целое, духовную силу, поддерживающую шореш Исраэль и питающуюся от него, как сказано: "И праведность их устоит в веках".

Т. Комментарий "Июн Яаков", в самом деле, созвучен мишне. Мало посвящать свою деятельность другим, «трудиться для общества», как сказано в мишне. Важно, чтобы личный мотив не являлся приправой к действию. Только в этом случае человек связан с шореш Исраэль и, тем самым, разделяет заслугу праотцев. В этом видит Июн Яаков специфику аводы Моше рабейну в оценке р. Симлая, представленной в Талмуде. В таком случае нет и тени изъяна в стремлении получить награду за выполнение мицвы. Так устраняется противоречие между высказыванием р. Симлая и известным положением о чистоте служения. И все же один момент остается для меня неясным.
Р. В чем трудность?

Т. Оба мотива аводы - стремление выполнить приказ, полученный свыше, и желание получить награду за выполнение мицвы - в данном случае уживаются друг с другом. Вопрос в том, какой главенствует?
Р. Ты полагаешь, что существенно, какой мотив впереди? Поскольку один не исключает другой, оба включаются в аводу.

Т. Не думаю, что задал праздный вопрос. Ведь качество мицвы зависит от того, как именно она выполняется. Ясно, что участие сердца прямо влияет на результат. Отсюда возникает вопрос, каким должно быть главное устремление сердца? Направить ли его в сторону чистого подчинения приказу или в другом направлении: стремиться к получению максимально возможной награды, не для себя самого, естественно.
Р. Согласен, твой вопрос имеет практическое значение. Но разве р. Симлай на него уже не ответил: «Сказал ему Всевышний: ты не хочешь ничего, кроме награды»?

Т. Именно это меня беспокоит. Почему стремление выполнить то, что повелевает Б-г, отодвинуто на второй план? Выполнение мицвы не сводится к простому осуществлению приказа, когда собственная воля подчиняется воле Того, Кто стоит над всеми. Ты сам учил меня, что действие на земле вызывает определенные изменения в верхних мирах. И это те преобразования, которые необходимо совершить еврею в соответствии с планом Создателя. Поэтому, когда Он хочет, чтобы приказ был выполнен, дело не ограничивается одним лишь подчинением. Его желание шире: необходимо, чтобы в верхнем мире совершилось определенное преобразование. Причем, это преобразование не что иное, как звено в движении творения: от начальной точки к его завершению. Неясно, почему столь важная задача является вторичной по отношению к намерению помочь другим людям?
Р. По-моему, ты поставил очень хороший вопрос. Дам на него два ответа. Первый ответ. Смысл использования заслуг праотцев, Моше рабейну, других праведников не сводится к помощи потомкам, как тебе показалось. Речь идет о самом существовании Ам Исраэль. Мы не одна из мелких деталей плана Творца. Ам Исраэль - центр всего творения. Поэтому, если служение человека вносит лепту в спасение народа от темных сил, пытающихся нас поглотить (упаси Б-г), это, определенно, входит в план Творца и ничуть не уступает конкретным деталям этого плана - той или иной мицве. В конце концов, людей, выполняющих мицвы много, но тех, кто в служении поднимается до такого уровня, что его заслуга может пригодиться последующим поколениям, несравненно меньше.
Второй ответ. Талмуд учит, что цель служения Моше рабейну - получение награды, которая, как объясняет комментатор, пойдет на пользу последующим поколениям. Причем, дело не в том, что в момент, когда народ будет нуждаться в помощи, Творец обратится к событиям далекого прошлого, "вспомнит", каким образом отличился тот или иной праведник, выполняя Его волю, и в ответ на это пошлет на землю спасение. Не факт выдающегося служения поможет потомкам в будущем, но сама награда за служение явится источником помощи.

Т. Поясни, что ты имеешь в виду.
Р. Каждая мицва сопряжена с определенным участком верхнего мира. Действие на земле по созданным для этого "каналам" передается наверх, после чего Творец посылает свет в тот участок верхнего мира, который этой мицве отвечает. В результате, там, наверху, возникает духовная сила, которая, на самом деле, и есть источник награды за исполнение мицвы. Именно эту созданную духовную силу используют в дальнейшем последующие поколения в сражении со злом. К такому вознаграждению стремился Моше рабейну. Тебя беспокоит, почему создание награды, которую впоследствии используют потомки, имеет приоритет над приказом Творца по преобразованию верхнего мира? По-твоему, должно быть наоборот: влияние на верхние миры более значимо, чем помощь другим людям на земле. На самом деле, никакого противоречия нет. Ведь награда за мицву есть духовная сила, возникшая в результате преобразования верхнего мира. Моше рабейну стремился получить награду именно для того, чтобы создать в  верхнем мире эту духовную силу.

Т. Мы рассмотрели два объяснения: Махаршо и Июн Яаков. Можно ли сказать, что идея р. Хаима Воложина «человек, жертвующий собою ради других, когда выполняет мицвы, стремится в первую очередь к получению награды за них» совпадает с мыслью Июн Яаков?
Р. Не берусь утверждать, но в словах р. Хаима Воложина не содержится никакого намека на использование награды последующими поколениями. Скорее всего, р. Хаим Воложин придерживался иного объяснения, которое мне неизвестно.

Т. Есть ли иное объяснение, которое снимает противоречие между мишной о бескорыстном служении и утверждением Талмуда: Моше рабейну желал увеличить свою награду?
Р. Поделюсь тем, что мне довелось однажды услышать от моего учителя. За основу своего объяснения он взял идею, высказанную р. Моше Хаим Луццато: «Закон таков: поскольку Он тов, Ему свойственно давать тов. И от этого Он захотел создать существа, чтобы Он мог дать им тов, ибо, если нет принимающего тов, то нет и передачи тов» (Даат твунот, 1).
По мысли р. Моше Хаима Луццато, главное назначение человека - быть сосудом, вмещающим в себя тов Создателя. Нет ничего выше подчинения себя этой цели. Как осуществить это на практике? Известен способ, который вызывает приток шефы Творца в верхние и нижние миры, в частности, в человека, - это изучение Торы и выполнение мицвот. И тогда оказывается, что награда за мицву взаимовыгодна. От нее выигрывает не только человек, но и, в определенном смысле, Всевышний. Награда за мицву - шефа. Выполняющий мицву заинтересован в получении шефы, в этом и состоит его награда. А посылающий шефу «рад» предоставленной возможности отдать ее другому, тому, кто заслужил, ведь в этом и состоит Его замысел.

Т. Если все обстоит именно так, что плохого в служении ради награды? Поскольку оно устраивает обе стороны, к нему как раз и надо стремиться.
Р. Дело в том, что служение человека, стремящегося ухватить для себя приятный кусок в этом или будущем мирах, не является чистым и, тем самым, не совсем угодно Создателю.²⁷¹ Мишна из "Пиркей авот" обращается именно к такому человеку. Она говорит: освободись от корысти, выполняй мицву не ради удовлетворения своих желаний, а только чтобы претворить волю Всевышнего в этом мире, будь среди тех, кто помогает Его желанию осуществиться. Творец хочет дать награду, но, в первую очередь, тому, кто служит Ему бескорыстно. Ясно, что рекомендация мишны не относится к Моше рабейну, поскольку он и так полностью освободился от какого-либо проявления корысти. Становится понятным ход мысли р. Симлая. Сначала он формулирует свое парадоксальное утверждение о "корысти" лидера народа: «Сказал ему Творец: Ты не хочешь ничего, кроме награды». И сразу вслед за этим предупреждает беспокойство слушателя: не думай, что мои слова о нашем ребе противоречат известному знанию. Знай, что духовный уровень Моше рабейну выше тех, на кого распространяется мишна. Его служение характеризуется как עצום (сильное): «Награда Моше рабейну будет как награда сильных, Авраама, Ицхака и Яакова, которые были сильны в Торе и мицвах».
Приведу эпизод из Пятикнижия, содержащий в неявной форме причину, по которой Моше рабейну не входил в категорию тех, к кому обращена мишна. В описании спора Кораха и его сообщников с Моше рабейну и Аароном читаем: "Моше стало очень досадно, и сказал он Б-гу: не обращай внимания на их приношения. Ни у кого из них не взял я и одного осла и никому из них не причинил зла" (Бемидбар, 16:15). Можно задаться вопросом: почему Хумаш упоминает именно осла, а не, скажем, корову или какой-то другой предмет? Ответ очевиден:²⁷² слово חמור (хамор - осел) состоит из тех же букв, что и חומר ( хомер - материя). И тогда фраза "ни у кого из них не взял я и одного осла" указывает на то, что Моше рабейну не был связан тягой к материальности. Зависимость от материального начала - преграда на пути к высокому служению. Чрезмерная связь с материальным миром соединяет со злом. На это, кстати, в неявной форме указывает приведенная цитата. Сначала в ней говорится об осле, символизирующем материальное начало, а вслед за этим в предложении возникает ра: «никому из них не причинил зла (ра)». Их последовательность в тексте не случайна, она отражает их близость в реальной жизни.
Для Моше рабейну, как видно из Хумаша, материальный мир не служил преградой в аводе. Служение его было исключительно во имя Небес. В желании получить награду - нет ничего зазорного, если только к нему не примешивается стремление к личной выгоде. Подобное служение угодно в глазах Творца, ибо отвечает Его главному замыслу дать тов другому. Полная подчиненность Моше рабейну воле Всевышнего обращала само стремление к получению награды за выполнение мицвы в выполнение главного желания Творца. В чем состоит воля Создателя? Разве не в том, чтобы дать от Себя тов человеку? Стремление выполнять мицвы, чтобы за них получить тов, в случае Моше рабейну, в точности отвечало замыслу творения.
Есть в высказывании р. Симлая слова, подтверждающие правоту этого объяснения. Моше рабейну не сказал: «Войду в Эрец Исраэль, чтобы выполнить мицвы». Для передачи своей идеи р. Симлай использует иной оборот: "Войду я в Эрец Исраэль, чтобы мицвы были выполнены
через меня".
С идеей о том, что качество мицвы зависит от духовного роста того, кто ее осуществляет, мы уже сталкивались. Поскольку уровень служения Моше рабейну превосходил уровень всех остальных евреев, шефа, вызываемая его действиями, была уникальна. Талмуд учит: Моше рабейну заботился о награде, но не ради себя. Он понимал, что только его служение даст возможность Всевышнему послать в мир эту высокую шефу, в этом смысле он заботился о Б-ге. Построение фразы "чтобы мицвы были выполнены через меня" отражает эту мысль.