Основание ешив Новардок в Польше
Основание ешив Новардок в Польше
Во времена гражданской войны в России, упрочения советской власти, преследований и суровых репрессий учащиеся ешив «Бейт Йосеф» продолжали изучение Торы и служение Всевышнему, укрепляя сердца еврейского народа в соблюдении заповедей.
Ученики Новардока расценивали происходящее как декрет нечестивого царства об искоренении веры и уничтожении еврейства – и жертвовали жизнями за верность Б-жественному Завету. В годы тотального преследования верных Торе евреев в Советском Союзе ешивы Новардок вели подпольную борьбу за сохранение еврейства, пока это хоть как-то было возможно. Они изучали Тору, исполняя заповедь: «И возлюби Г-спода, Б-га твоего, всем сердцем твоим и всей душой твоей, и всем достоянием твоим»[1]. В 1922 г. Хафец Хаим посоветовал им покинуть Россию и бежать в Польшу, чтобы спастись от неминуемой гибели.
Тогда все расположенные в разных городах филиалы ешивы Новардок начали небольшими группами через леса и поля незаконно пересекать хорошо охраняемую границу, чтобы добраться до Польши. Некоторых из них обманывали местные проводники, других задерживали, арестовывали, судили и приговаривали к продолжительным тюремным срокам.
По ту сторону колючей проволоки изможденных, оборванных и голодных, их встречали местные евреи, заботились о них и всячески им помогали. Иногда их останавливали польские солдаты, но поскольку некоторые ученики ешив Новардок были гражданами Польши, то, как правило, их вскоре освобождали. Иногда их возвращали назад в Россию или задерживали советские пограничники, и тогда, если им удавалось чудесным образом спастись от арестов и ссылки в Сибирь, они снова совершали дерзновенные попытки перехода границы, дабы вырваться на свободу.
Пересечение советской границы
Несколько лет продолжалось бегство религиозных евреев из Советского Союза в Польшу. Невозможно представить силу духа учеников ешивы Новардок, которые последовали за своими учителями и, подвергая свои жизни опасности, претерпевая голод и лишения, отправились в рискованный путь, который нередко вел в застенки ЧК, а затем в Сибирь. Великий образ Сабы из Новардока навсегда сохранился в их сердцах и стоял перед их глазами.
Никогда не сотрутся из летописей еврейской истории имена людей, которые в столь тяжелые для нашего народа времена жертвовали собой во имя Г-спода. Многие из них были еще совсем детьми и даже не достигли возраста Бар Мицвы, но в их сердцах пылал неугасимый огонь веры. Некоторые были из богатых семей и, оставив материальное благополучие, устремились в Дома Учения. Другие происходили из кругов, соблюдение заповедей в которых не было на достаточно высоком уровне, но они постигли истину и пути духовного служения, проложенного их великим учителем. Все они двинулись на запад, зачастую не имея средств на дорогу и куска хлеба. Нередко им приходилось скрывать бегство от родителей, которые не позволили бы им отправиться в столь опасное путешествие. Многим из них уже никогда не довелось увидеть отца и мать, поскольку вскоре границы СССР оказались полностью закрыты, отделены «железным занавесом» и всякая связь со свободным миром была отрезана. Родители некоторых учеников погибли во время страшных еврейских погромов, особенно в кровавой резне на Украине в Йом Киппур 1922 года.
Для нелегального перехода границы Советского Союза шестистам студентам ешивы Новардок требовались хорошая организация и большие суммы денег на транспортные расходы, оплату услуг местных проводников и подкуп пограничников. Всю эту деятельность, продолжавшуюся два года, возглавили два ученика ешивы: рав Йосеф Глик из Казани и рав Моше Штерн из Рокишкиса (Литва). Они поехали в Москву, где смогли собрать среди евреев крупную сумму денег в золотых царских рублях, поскольку пролетарские денежные знаки мало чего стоили и быстро обесценивались. Филиалы ешивы «Бейт Йосеф» были разбросаны по многим городам, расстояния между которыми измерялись сотнями километров, поэтому для сбора возле границы были назначены два пункта – «Северный» и «Южный». Южный находился неподалеку от города Житомир, и туда устремились ученики ешивы Новардок из ее украинских филиалов. Северный пункт был неподалеку от Минска, и туда отправились ученики белорусских филиалов ешивы «Бейт Йосеф».
В обеих этих точках располагались комитеты, состоявшие из нескольких юношей, занимавшихся переводом своих товарищей через границу. Они находили проводников из числа местных жителей и на основе предыдущего опыта устанавливали подходящее место и время для перехода границы. В основном это происходило темными безлунными ночами. Для каждого юноши изготавливали поддельное свидетельство о рождении в Польше и другие документы, подтверждавшие его право проживать в стране. Комитеты располагались также на польской стороне и занимались приемом и распределением беженцев. На протяжении всех долгих дней пути учеников ешивы Новардок, куда бы они ни попадали, местные еврейские жители проявляли к ним гостеприимство и поддерживали всем необходимым. В Польше беженцам из Советского Союза оказывала помощь также американская благотворительная организация «Джойнт».
Из всех отделений ешивы Новардок юноши отправлялись в сторону границы небольшими группами по 5-10 человек. И даже в дороге они каждый миг использовали для изучения Торы. Сначала они ехали на поездах, которые во время всеобщей разрухи гражданской войны ходили крайне нерегулярно. Нередко не было билетов, и им приходилась разделяться и вскакивать в вагоны уже движущегося состава, прятаться под скамьями, забираться на крышу или ехать, ухватившись за поручни между вагонами, каждую секунду рискуя упасть под колеса поезда. Случалось, что проводник высаживал безбилетника из вагона, и он оставался в полном одиночестве на неизвестной станции. Десятки километров им приходилось преодолевать пешком, порой не имея копейки денег и куска хлеба. Иногда они вызывали подозрение, их задерживали и сурово допрашивали чекисты. Обычно им удавалось отвертеться под предлогом того, что они, якобы, возвращаются домой, но порой это не получалось, и их помещали в заключение, предъявляя какое-либо обвинение.
В каждом местечке по пути к границе они останавливались на кратковременный отдых в синагоге и незамедлительно начинали учиться и молиться в миньяне, как это было принято в ешиве в былые времена. Еврейские семьи радушно принимали их в своих домах, поддерживали куском хлеба и добрым словом, там они находили тепло и уют.
Приведем рассказ о переходе советской границы ученика киевского отделения ешивы «Бейт Йосеф» рава Йеуды Лейба Некрича, который позже стал преподавателем в Белостоке. В середине месяца Элул 1922 г. группа юношей, в которой был также и он, собралась в Киеве и отправилась в направлении Житомира, где при помощи комитета они намеревались незаконно пересечь границу с Польшей. Рав Йеуда Лейб, будучи еще совсем ребенком, простился с родителями, не рассказав им о цели своей поездки из опасения, что они не позволят ему пойти на столь отчаянный шаг. Он попрощался с матерью, понимая, что, возможно, больше никогда ее не увидит, как в действительности и произошло. Чтобы родители ничего не заподозрили, он ушел из дома с пустыми руками, взяв с собой только тфилин. Рав Йеуда Лейб пришел на вокзал, бросил в почтовый ящик прощальную открытку, адресованную родителям, и вместе с товарищами сел в поезд, отправляющийся в Киев.
На вокзале ребят встретил рав Йосеф Глик, который дал им немного денег и еды в дорогу. Вечером того же дня они планировали отправиться на поезде в Житомир и дальше в сторону Новограда-Волынского. Однако, когда вечером они пришли на вокзал, оказалось, что все билеты уже распроданы, а следующий поезд в нужном направлении отправлялся только в пятницу вечером. Сесть на него они не могли, чтобы не осквернить святой шаббат. Задержаться в Киеве еще на несколько дней тоже не представлялось возможным, поскольку родители могли бы узнать об их планах и попытаться их остановить. Решение было принято незамедлительно: ехать без билетов, и Всевышний дарует успех!
Выход на платформу охранялся вооруженными солдатами, которые никого не пропускали без билетов и документов, удостоверяющих личность. Ученики ешивы Новардок разделились, и каждый начал пытаться в одиночку проникнуть на перрон и забраться в вагон. Рав Йеуда Лейб остался с Моше Атманом из Гомеля, которому тогда еще не исполнилось 13-ти лет, и им удалось незамеченными пробраться в вагон. Когда поезд тронулся, к ним подошел проводник, и, поскольку они не смогли предъявить проездные документы, потребовал заплатить штраф в размере 5000 рублей и сойти с поезда на ближайшей станции.
Увидев ситуацию, в которой оказались два мальчика, над ними сжалилась русская женщина, спрятала их под скамьей вагона, заслонив своими мешками, и когда проводник вторично подошел, чтобы высадить их из вагона, стала отвлекать его разговорами о всяких мелочах. Спустя некоторое время кондуктор все же их обнаружил и потребовал покинуть вагон на ближайшей остановке. В ночной тьме под сильным дождем и пронизывающими порывами ветра двое мальчиков оказались на перроне незнакомой станции. Они сразу же побежали в билетную кассу, но она была закрыта. Не оставалось другого выхода, кроме того, чтобы под пристальным вниманием охраны снова залезать в вагон поезда. Раздался гудок паровоза и состав тронулся с места. Рискуя своими жизнями, мальчики под хлестким дождем на бегу ухватились за мокрое сцепление между вагонами и забрались внутрь.
Снова подошел кондуктор и спросил, купили ли они билеты. Ребятам пришлось отдать ему последние деньги в качестве взятки, которые тот охотно принял. Казалось бы, опасность миновала, однако немного спустя проводник сказал, что ожидается обход главного контролера, поместил их в служебное купе и запер за ними дверь. Вскоре в дверь постучали и потребовали ее открыть. Начальник поезда увидел двух еврейских мальчиков и на ближайшей станции высадил их из вагона и передал сотрудникам ЧК. Их отвели на допрос, и они сказали, что едут домой, а денег на билет у них нет. Приняв во внимание юный возраст задержанных, их отпустили.
Как выяснилось, ближайшим городом, где проживали евреи, был Коростень, расстояние до которого составляло 30 километров. Следующий поезд уходил не скоро, и за отсутствием иной возможности юноши решили идти по шпалам пешком. Они помолились Маарив, разделили между собой последний кусок хлеба и, едва начало светать, вышли в дорогу. На пути они столкнулись с многочисленными опасностями и недобрыми взглядами местного населения. Много часов спустя голодные и утомленные они добрались до города и зашли в синагогу, где впервые за несколько дней немного поспали на деревянных скамьях до молитвы Минха. В Коростене оказались еще пять юношей из киевского отделения ешивы. Вместе они провели шаббат и хотели перейти границу с Польшей, однако совершенно не представляли, какие действия для этого следует предпринять. Оставаясь в Коростене на несколько дней, мальчики, согласно обычаю ешивы Новардок, изучали Тору, и за ними, как всегда, потянулись другие евреи.
Местные жители, как и везде, оказывали помощь ученикам ешив и заботились о них как о своих сыновьях. Рав Некрич рассказывает, что его пригласили на трапезу в семью, в которой дети начали оставлять соблюдение заповедей. Сын хозяев дома спросил: не является ли незаконное пересечение границы нарушением Галахи, поскольку установили наши мудрецы: «Закон царства – закон»[2]. На это рав Йеуда Лейб ответил: «Данный закон не имеет силы во время гражданской войны, пока еще не установилась власть, а также не относится к нечестивому царству, стремящемуся искоренить веру из сердец народа Израиля. К тому же, что произойдет со мной, если я исполню этот закон и в результате останусь в стране, которая лишает меня свободы и возможности соблюдать все 613 заповедей Торы?» Хозяевам дома очень понравился столь мудрый и лаконичный ответ юноши.
Собравшиеся в Коростене не знали, каким образом продолжить путь и пересечь границу, – ведь самостоятельно разыскивать местных проводников было очень опасно. Кто угодно мог донести властям, что привело бы к их аресту. Однажды среди ночи раздался стук в дверь дома, в котором они находились. Все сильно перепугались, ожидая самого страшного… Однако оказалось, что это был рав Моше Штерн из Рокишкиса – ответственный за нелегальный переход границы. Тут же посреди ночи они собрались для обсуждения дальнейших действий. Праздник Рош Ашана начинался в шаббат, до которого оставалось два дня... Как поступить: остаться в городе на праздники или незамедлительно двинуться в путь? В результате они решили отправиться в Житомир, где и провели Рош Ашана. Первый день ученики ешивы молились вместе с жителями города, а второй – в своем отдельном миньяне. Молитву вели богобоязненные юноши, обладавшие утонченным музыкальным слухом. В шофар трубил рав Яаков Исраэль Каневский, который позже стал главой поколения в Земле Израиля. Сразу же после Рош Ашана они двинулись в сторону Польши.
На расстоянии 20-ти километров от границы начиналась «закрытая зона», проникновение в которую гражданским лицам было строжайше запрещено. Однако это нисколько не устрашало и не останавливало учеников ешивы Новардок. Темными ночами они шли по лесу, преодолевали реки, всецело уповая на то, что Всевышний убережет их от руки жестокого врага. Иногда они издалека замечали патрули, и им приходилось прятаться, но затем они снова продолжали свой путь.
Рав Йеуда Лейб Некрич рассказывает, что после поста Гедальи они отправились из Житомира в Звиль, где находился «штаб нелегальной эмиграции ешивы Новардок» и уже собралась большая группа учеников. Там им выдали поддельные документы, свидетельствовавшие о том, что они учились в ешивах на Украине и возвращаются домой в Польшу. Эти бумаги предназначались для того, чтобы, в случае их задержания польскими властями, они не были бы высланы назад в коммунистическую Россию. Юноши продолжили движение на запад и через несколько дней, минуя посты, оказались в небольшой деревне Дольск на расстоянии нескольких километров от границы с Польшей, где остановились на шаббат. Праздник Йом Киппур начинался в воскресенье вечером, но они решили не задерживаться и вышли в путь ночью сразу после окончания шаббата. Совсем недалеко от границы находилась эта деревня, в которой проживало немного евреев и украинцы. Некоторые из них промышляли контрабандой и за плату соглашались переводить евреев в Польшу.
Лишь только они собрались посреди ночи выйти в путь, как нагрянули пограничники с облавой. По всей видимости кто-то из конкурентов проводника донес на них властям. Юноши спрятались на гумне, закопавшись в сено. Однако солдаты обнаружили их пристанище, потребовали выйти и предупредили, что будут стрелять. Не оставалось другого выхода, кроме как покинуть укрытие. По размытой лесной дороге в ночной тьме под проливным дождем их вели в ближайшую пограничную часть на допрос. Задержанные ответили, что являются польскими гражданами, которые учились в ешиве на Украине, и после ее закрытия возвращаются домой. Политрук провел с ними разъяснительную беседу, убеждая их в преимуществах советской власти, и призывал остаться в СССР и вместе строить светлое социалистическое будущее, что, с его точки зрения, было намного перспективнее проживания в капиталистической Польше, пролетариат которой страдает от бедности и угнетения буржуазией. Он был искренне удивлен, что его слова не возымели на слушателей ожидаемого воздействия.
Беглецов поместили под арест в коровник, где они сидели усталые, промокшие и голодные. Приближался праздник Йом Киппур. Их волновало только одно: смогут ли они провести День Искупления в Доме Молитвы и излить сердца перед Творцом мира. Вскоре им сообщили, что их переводят в тюрьму в Славуту, где они предстанут перед судом по обвинению в попытке незаконного перехода границы.
Тем временем евреи Дольска узнали об аресте юношей и обратились к властям с просьбой позволить им провести Йом Киппур в деревне, пообещав, что на следующий день сами отвезут их на своих телегах в тюрьму Славуты. Разрешение не было дано, местным евреям лишь позволили передать задержанным немного пищи. Утром арестованным не дали молиться и приказали вместе с вещами забраться в телеги. Мальчики категорически отказались нарушить святой праздник. Увидев силу их духа и готовность пожертвовать собой во имя Б-га, комиссар пошел им навстречу и разрешил пойти в деревню и провести остаток дня в синагоге, благодаря чему они смогли помолиться в миньяне Минху и Неилу. После завершения праздника жители Дольска пригласили их в свои дома и сытно накормили. С болью в душе и слезами на глазах они смотрели на тех, кто жертвовал собой за веру, отправляясь в застенки ЧК.
На следующий день после праздника Йом Киппур их ожидало тюремное заключение. Ранним утром к ним пришел офицер, у которого, видимо, было доброе сердце, и сказал: комиссар уехал, он повез на расправу зажиточного крестьянина, а я не хочу причинять вам зла. Спрячьтесь в амбаре, и когда на следующий день он вернется, я скажу, что вы сбежали. Если он не разозлится, я незаметно вас отпущу, но если он захочет привлечь меня к ответственности, то я скажу, что всего лишь пошутил, и тогда мне придется отправить вас в тюрьму. Услышав на следующий день о «побеге» еврейских детей, комиссар не был слишком разгневан.
Дабы не попадаться на глаза военным, ученики ешивы Новардок скрывались в еврейских семьях Дольска. Их упование на Небеса и готовность пожертвовать своими жизнями во имя исполнения воли Б-га нисколько не пошатнулись, и они вернулись к планам перехода границы. Юноши снова договорились с местным проводником выйти в путь ночью после завершения первых двух дней праздника Суккот. Однако в тот день луна была полной, а небо ясным, любое движение было видно издалека, и проводник не пришел. И тут самым неожиданным и чудесным образом раскрылась Б-жественное Провидение. В дом зашел офицер, который прежде хитростью освободил их от тюрьмы, и предложил самому довести их до границы, чтобы их снова не задержали. Следующая ночь была более облачная и темная. Они вышли в дорогу, и офицер довел их до линии границы, сказав, что дальше идти уже не может, но указал им точное направление, где за нейтральной зоной начиналась территория Польши.
Беглецы продолжали скрытно и бесшумно продвигаться по густому лесу, чтобы их не заметили польские пограничники и не отправили назад в Россию. Изредка из облаков выглядывала луна, что помогало им ориентироваться на местности. Издалека услышав шум телеги, на которой передвигался патруль, они легли в высокую траву и прижались к земле. Вскоре юноши перешли границу, однако на этом опасности все еще не заканчивались, поскольку в приграничных населенных пунктах полиция постоянно разыскивала нарушителей и проводила облавы. Они дошли до ближайшей польской деревни и спрятались в кашерной мясной лавке, откуда их привели в еврейский дом. Мальчиков радушно приняли, накормили и заменили их грязную и промокшую одежду на сухую и чистую.
Лишь немного переведя дух, они направились в синагогу, где произнесли благословение на четыре вида растений, заповеданных Б-гом в праздник близости между Творцом и Израилем, о котором сказано: «Семь дней празднуй Г-споду, Б-гу твоему, в месте, которое изберет Г-сподь, ибо благословит тебя Г-сподь, Б-г твой, во всем урожае твоем и во всяком деянии твоих рук, и будешь только радоваться»[3]. У евреев Советского Союза, находившихся за «железным занавесом», такой возможности уже не было.
Дальше молодые люди направились в Ровно, где находился центр сбора учеников ешивы Новардок для их последующей оправки в ешиву в Белостоке, возглавляемую равом Авраамом Яфеном, или в ешиву в Межириче, главой которой был рав Давид Бляйхер. Это были два первых филиала ешивы «Бейт Йосеф» в Польше. Несколько лет спустя их число возросло до шестидесяти, и они открыли двери тысячам молодых людей.
Рав Йеуда Лейб Некрич завершает свое повествование о бегстве из России рассказом о том, как он попал в ешиву в Межириче к концу праздника Суккот и оказался в обществе трехсот юношей, каждый из которых прошел похожий путь бегства из Советского Союза. Все вместе они вознесли Всевышнему благодарность за спасение и отмечали Симхат Тора – праздник радости еврейского народа Б-жественному Знанию, приводящему его к духовным высотам.
Переход учеников ешивы Новардок из России в Польшу продолжался на протяжении двух лет с 1922 по 1924 год. Некоторые из них или даже целые группы были задержаны советскими пограничниками при попытке незаконного пересечения границы или депортированы польскими властями. Но их не оставляло Б-жественное милосердие, и в конечном итоге почти всем удалось покинуть «коммунистический рай» и оказаться в свободном мире, чтобы посвятить себя изучению Торы и служению Б-гу согласно путям, проложенным их учителем – Сабой из Новардока.
Ешивы Новардок в Польше
После незаконного перехода советско-польской границы у шестиста учеников ешивы «Бейт Йосеф» из более чем двадцати филиалов ешивы, прежде находившихся в России, Белоруссии и Украине, начался новый период расцвета служения, Родиной которого является Новардок. В течение 18 лет до начала Второй мировой войны, во время которой были уничтожены почти все евреи Европы, в Домах Учения Новардока продолжалась бескомпромиссная борьба за постижение истины и обретение образа человека, которого Всевышний желает видеть в Своем Творении. Ученики рава Йосефа Юзла основали шестьдесят ешив, принявших в свои стены более четырех тысяч молодых людей.
Первую ешиву рав Авраам Яфен перевел из Гомеля в Белосток, вторую рав Давид Бляйхер – из Киева в Межирич. Местные еврейские общины с радостью приняли у себя эти Дома Учения и оказывали им поддержку. Рав Давид Будник решил продвинуть Мусар Новардока еще дальше и основал ешиву в Латвии в городе Двинск (Даугавпилс).
Повсюду, где открывались филиалы ешивы, приходили юноши из числа жителей города и окрестных местечек, прежде не имевшие опыта углубленной учебы. Там они находили для себя слово Б-га, проникающее в сердца. Нелегко в то время было распространять Тору, поскольку в еврейском мире началось смешение света и тьмы. Тогда в особой мере исполнились слова пророка: «Поспешили сыновья Твои, разорители твои и разрушители твои из твоей среды выйдут»[4]. Молодое поколение было увлечено многообещающими идеями просвещения, социализма и нового мироустройства. Они полагали, что вскоре возникнет совершенное человеческое общество, которое приведет всех к счастью и, плененные этими идеями, оставляли веру своих отцов. Мусар Новардока обладал несокрушимыми силами: противостоял иллюзиям новизны и помогал сохранить долю в Грядущем мире тысячам в народе Израиля и их потомкам.
В те дни в Литве и в Польше были и другие ешивы, большинство из которых следовало Учению Мусар, проложенному равом Натаном Цви Финкелем в Слободке. Однако их пути служения были умеренными, в то время как в Новардоке призывали к кардинальному изменению человека, дабы он бескомпромиссно и в одночасье сокрушил дурное побуждение, искоренил свои недостатки и обрел возвышенные качества. Категоричность Новардока была ответом на ложные и чуждые еврейской вере посулы того времени, когда всевозможные идеи перехода к новым формам бытия бурей захлестывали молодое поколение, устремляя его за собой. Дома Учения Новардока шквальным ветром возвращали молодых людей к заповедям Торы. В ешивах «Бейт Йосеф» непосредственно ощущалась ревность за Б-га, пылающая в сердцах учеников неугасимым пламенем. Одним из главных принципов их жизни стали слова молитвы: «И рассеянных собери с концов земли, и приведи их в Цийон, город Твой в радости…»[5]
Ешива «Бейт Йосеф» в Межириче
Рав Давид Бляйхер перевез ешиву из Киева и возвел для нее новый Дом Учения в Межириче. Его решение о выборе места определялось тем, что однажды этот городок посетил Саба из Новардока и сказал, что по причине богобоязненности его жителей следует основать там ешиву. Рав Бляйхер был сердечно принят раввинами и главами общины, которые обрадовались открытию у них ешивы и приняли на себя обязательство оказывать ей помощь.
Рав Давид Бляйхер (1891-1941 гг.) родился в Умани (Украина) в семье шойхета. Он обладал большими способностями и учил Тору у своего отца и других раввинов. После того, как его отец стал раввином Новороссийска, рав Давид отправился в Ковно, где несколько лет учился у рава Натана Цви Финкеля и рава Авраама Гродзенского, восприняв от них пути Мусара Слободки. Спустя некоторое время он посетил родителей своего отца, проживавших в Новардоке, где встретил рава Горовица, и это изменило его жизнь. Он последовал за воззрениями и путями в святости своего учителя, обретя силы властвовать над своим мышлением и чувствами сердца, что определяло все его деяния. Важной частью его жизни было уединение для работы над собой, однако он не проводил много времени в одиночестве, был тесно связан с людьми и распространял среди них знание Торы. Дом его бабушки и дедушки в Новардоке стал всеобщим достоянием, куда каждый ученик ешивы мог прийти за куском хлеба и добрым словом.
Рав Давид Бляйхер стал одним из ближайших учеников рава Йосефа Юзла, постоянно находился возле него и не оставлял его ни на мгновение, благодаря чему успех сопутствовал ему во всех его деяниях. Так Тора повествует о Йеошуа, который не отлучался от своего учителя Моше рабейну и получил от него знание Торы. В начале Первой мировой войны рав Давид был одним из основателей ешивы в Гомеле и позже открыл филиалы ешивы в Нижнем Новгороде и Астрахани. Во времена гражданской войны, когда большинство отделений ешивы «Бейт Йосеф» переехало в Киев, туда перебрался также и он, возглавив ешиву после кончины Сабы из Новардока.
Ешива, основанная равом Давидом Бляйхером в Межириче, вскоре стала известным Шатром Торы на польской земле, в нее устремились многие юноши из хасидских семей, которые не были прежде знакомы с методами изучения Талмуда в литовских ешивах. К этой ешиве на первых порах присоединились ближайшие ученики Сабы из Новардока рав Авраам Залманс и рав Давид Будник, прежде чем они открыли свои ешивы в Польше. Каждый ученик ощущал, что с течением времени становится неиссякаемым источником животворных вод, к которому тянутся другие евреи. Студенты ешивы издавали ежемесячник «Эхо Мусара», который широко расходился по всей округе, привлекая новых учеников. Позже они начали выпускать на идише газету «Жизнь в Межириче», где публиковались статьи, раскрывающие глубину традиционного еврейского мировоззрения.
Рав Давид Бляйхер руководил всей огромной работой, проводимой в Доме Учения и далеко за его пределами. После одной из поездок в целях сбора средств на нужды ешивы он произнес: «Меня гложут сомнения, смогу ли я вызволить ешиву из материальной нужды, но я уверен в том, что многое узнаю о современной жизни и смогу использовать это в моих беседах Мусара».
Уроки веры учителя отличались глубиной и проникали в сердца слушателей. Возникало впечатление, что в его руках ключ к душам учеников, с помощью которого он приближает их к Отцу, Который на Небесах, и они воспринимают истину, исходящую из его уст. Его деяния никогда не расходились со словами и воззрениями. Он хорошо разбирался в житейских вопросах, и его советы были всегда верны. Его забота о людях была примером для всех. Вскоре в ешиве уже учились триста человек, и при помощи филантропов этого города и поддержки извне для нее было возведено новое здание. Ешива «Бейт Йосеф» стала маяком для всей округи и привлекла в свои стены множество молодых людей, стремившихся к возвышенному служению Небесам. Там в полной мере исполнились слова царя Шломо: «Если будешь искать ее (мудрость), как серебро, и разыскивать, как клад, то постигнешь страх пред Г-сподом и обретешь знание о Б-ге»[6].
В работе над обретением возвышенных качеств души и исправлением недостатков большое значение отводилось «Бирже», занятия которой, как это было принято в Новардоке, проводились по вечерам. Еще в Киеве несколько далеких от Торы молодых людей однажды зашли в Дом Учения во время «Биржи» и услышали громкие споры между учениками. Это показалось им весьма странным и неуместным, и они спросили: не лучше ли спокойно и внимательно изучать книгу, произнося прочитанное на приятный неторопливый мотив?
На это глава ешивы ответил следующей притчей: «У одного богача был единственный сын, который, на его горе, не отличался умственными способностями, не был успешен в учебе и впустую растрачивал свое время. Единственным, что хоть в какой-то мере его привлекало, была музыка. Отец решил отправить его в далекие края в музыкальную школу. Не прошло много времени, как он получил сообщение об успехах своего сына. И вот отец тяжело заболел, и приближалась его смерть. Родственники отправили сыну письмо, чтобы тот приехал проститься с отцом перед его кончиной. Однако он не успел вернуться вовремя, и отец умер до его приезда. Войдя в дом, услышав плач и причитания возле тела усопшего, сын сказал, что издаваемые ими звуки не соответствуют принципам музыкальной грамоты. Все родственники взглянули на него с недоумением…»
Продолжил рав Давид Бляйхер: «В точности то же самое происходит с изучением Мусара. Его предназначение – пробудить человека от сна и исследовать тайные изломы его души, его грехи, качества, пороки и недостатки. В час исследования своей души мир вокруг него покрывается мраком, а сердце испытывает горечь, как будто перед ним лежит умерший. Разве это время подходит для приятных мелодий, радующих сердце? Разве это верный совет для жаждущей души, стремящейся к близости с Б-гом?»
Ученики ешивы в Межириче отличались своим поведением не только во время занятий, но и в повседневной жизни. Они были примером того, как преображается человек, получивший в ешиве знание Торы. Они сохраняли возвышенность и во время отдыха, из их уст можно было услышать только слова мудрости. Ни в какой мере их не затрагивали влияния улицы и грубость внешнего мира. В их среде было принято: все отношения с людьми должны проистекать из веры… Во время визита в ешиву Межирич Хафец Хаим произнес: «В этом месте ощущается святость!» Учителя и ученики Дома Учения в Межириче сохранили возвышенные пути ешивы Новардок.
Ешива «Бейт Йосеф» в Белостоке
Филиал ешивы Новардок в Белостоке, расположенном на северо-востоке Польши, основал зять и духовный наследник Сабы из Новардока рав Авраам Яфен. Евреи начали селиться в этом городе в середине XVII века, когда он еще был деревней, и многое сделали для его развития. Евреи Белостока радушно приняли рава Авраама Яфена и группу его учеников – беженцев из Советского Союза, предоставив им Старый Дом Учения, расположенный во дворе Большой синагоги, на фасаде которой была выгравирована надпись: «Это здание возведено в 1718 году». Внешне строение напоминало древнюю крепость и его наполнили молодые люди, собравшиеся для изучения и исполнения воли Б-га.
Название «Бейт Йосеф» очень быстро привело в этот Шатер Торы юношей из множества городов и местечек, которые слышали про особый путь в святости ешивы Новардок и пожелали постичь суть этого Учения. Ешива в Белостоке стала главным центром движения Новардок и была тесно связана со всеми его отделениями. Рав Авраам Яфен давал уроки Талмуда два раза в неделю – в понедельник и четверг – в те дни, когда во время утренней молитвы в синагогах читают свитки Торы. В остальное время ешива была разделена на группы, каждую из которых возглавлял преподаватель. Он помогал ученикам повторить пройденное и подготовиться к следующему уроку. Три раза в неделю рав Авраам выступал с беседами Мусара: в шаббат в своем доме, после окончания шаббата в ешиве и еще один раз в будний день.
Небольшой дом главы ешивы всегда был открыт для ищущих мудрости и знания. Его стол был подобен жертвеннику, за которым каждый шаббат и праздник сидели за трапезой ученики, гости и юноши из других ешив. Гул голосов, раздававшийся в доме раввина, скорее напоминал Шатер Торы, нежели частное жилище. До глубокой ночи в нем кипела бурная жизнь: все время приходили люди, которые обращались к учителю за советом или разъяснением трудных мест в Талмуде. На все вопросы он отвечал с терпением и глубокой мудростью. У него постоянно останавливались гости, и когда не хватало спальных мест, они ложились на снятые с петель двери.
Жизнь ешивы основывалась на двух принципах: глубоком изучении Талмуда и развитии мировоззрения в духе Мусара – обретении трепета перед Небесами и сильной веры, позволяющей еврею выстоять в любых испытаниях и не подчиниться духу времени, находясь за стенами Шатра Торы. Кроме коротких перерывов на отдых Дом Учения всегда был полон. В 8 часов утра начиналась утренняя молитва, и уже в 9 часов все скамьи были заняты учащимися, чьи голоса заполняли учебный зал, создавая в нем возвышенную атмосферу знания. Минха и урок Мусара начинались в 14 часов, и после короткого перерыва на обед учеба возобновлялась в 15 часов и продолжалась до 21 часа, после чего проводился второй урок Мусара и вечерняя молитва Маарив. После ужина и пятнадцатиминутного отдыха все возвращались в Дом Учения, где оставались до глубокой ночи, и уже в 6 утра садились за книги до начала утренней молитвы. В Доме Учения никогда не гас свет; каждую ночь кто-то обязательно проводил за увесистыми фолиантами. Таким было расписание занятий в Белостоке.
В ешиве царила вопиющая бедность: практически не было книг, лишь Виленское издание Талмуда, Рамбам, Рашба, Шита Мекубецет и еще несколько книг, которыми студенты пользовались по очереди. Когда Белосток посетил глава ешивы Гродно рав Шимон Шкоп, который незадолго до того издал свою книгу «Шаарей Йошер», ему показали сильно потрепанный экземпляр его книги, из чего он увидел, насколько востребован его труд. В 1934-1935 гг. в ешиве преподавал рав Элиэзер Менахем Ман Шах, который позже совершил Алию в Землю Израиля, где стал одним из глав поколения. Вследствие возвышенной духовной атмосферы в ешиве ученики пришли к глубокому знанию Торы, каждый согласно своим способностям и усидчивости, и некоторые из них еще в юном возрасте издали свои книги.
Ешива Белостока, согласно обычаям Новардока, была разделена на несколько групп, каждую из которых возглавлял преподаватель или особенно талантливый ученик, помогавший своим братьям в постижении знания. В этой ешиве учились великие в мудрости: рав Хаим Зайчик – автор многих книг о путях служения ешивы Новардок, рав Йеуда Лейб Некрич – один из ближайших учеников и зять главы ешивы, рав Гершон Либман, который пережил Катастрофу и восстановил мир Торы во Франции, рав Яаков Исраэль Каневский (Стайплер) – глава поколения в Земле Израиля и другие. Многие ученики ешивы «Бейт Йосеф» в Белостоке позже основали свои ешивы во многих городах и местечках Польши.
Ешива «Бейт Йосеф» в Варшаве
Филиал ешивы Новардок в Варшаве основали рав Авраам Залманс, рав Гилель Виткинд и рав Давид Будник – ближайшие ученики Сабы из Новардока. В столице Польши в те дни была самая большая еврейская община в Европе – 380 тысяч человек, что составляло треть населения города. Евреи проживали в Варшаве, начиная с XIV века. Польша стала прибежищем для преследуемых и изгоняемых евреев из различных европейских стран. В начале XX века в городе было более четырехсот Домов Молитвы, а также несколько ешив.
Большинство еврейского населения Польши было хасидами и не было знакомо с литваками, отличавшимися от них как манерами и одеяниями, так и обычаями, и методами изучения Талмуда. Основание в Варшаве ешивы «Бейт Йосеф» не осталось незамеченным, очень скоро местные жители по достоинству оценили фундаментальное знание Торы выходцев из Литвы, их утонченное служение, возвышенные духовные качества, глубокую веру и вознесенный трепет перед Небесами и прониклись к ним уважением. Они стали посещать уроки Мусара и восхищались их глубиной и ясностью. В ешиву Новардок потянулись юноши со всей Польши, и вскоре их количество уже исчислялось сотнями.
Рав Авраам Залманс родился в городе Мир в семье судьи раввинского суда. В начале своего пути он учился в ешиве «Кнессет Исраэль» в Слободке. Однажды ему случилось посетить Новардок, где он встретил рава Йосефа Юзла, и это навсегда изменило его жизнь. Рав Горовиц говорил: все труды по основанию ешивы стоили того, чтобы из нее вышел столь великий мудрец, как рав Авраам Залманс. Рассказывают, что еще во времена его учебы в Новардоке к нему относились как к возвышенному праведнику, и лишь великие в знании решались отвлечь его от книги и обратиться к нему с вопросом.
Рав Залманс определил основополагающим принципом своей жизни требование Мишны: «Сделай Тору свою постоянным занятием»[7] и ко всему остальному относился как к временному и преходящему, что не представляло в его глазах никакой ценности. Люди относились к нему с глубочайшим уважением и называли его «праведником из Мира». Рав Горовиц направлял к нему некоторых учеников для беседы о тонкостях Учения Мусар, дабы в их сердцах пробудился трепет перед Небесами. Достигнув соответствующего возраста, он женился на сестре рава Авраама Яфена. Через короткое время после свадьбы его посетил один из товарищей и нашел его в изношенной одежде и вопиющей нищете. Он спросил раввина: «Где ваша новая одежда, приобретенная на свадьбу?» На что рав Авраам ответил вопросом: «Какая связь между женитьбой и одеяниями?»
Рав Авраам Залманс нередко сопровождал Сабу из Новардока в его многочисленных скитаниях по просторам России, основал и возглавил ешиву в Ростове. После смерти учителя именно его мнение было определяющим по главным вопросам, касающимся движения Новардок. В Польше он оставался непродолжительное время в ешиве Межирич, после чего вместе с равом Гилелем Виткиндом и Давидом Будником отправился в Варшаву, чтобы основать там филиал ешивы «Бейт Йосеф».
Несмотря на большую занятость по управлению ешивой, уроки Талмуда и беседы Мусара, которые он давал в ее стенах, рав Залманс продолжал свою работу над исправлением качеств, которую проводил в уединении в течение первой половины дня, не прерывая ее ни при каких обстоятельствах. Все, кто видели великого учителя Мусара, поражались гармонии его путей, красоте деяний и одухотворенности лица.
Духовность раввина в особой мере раскрывалась по субботам и праздникам. Сидя за трапезой, он рассматривал множество важнейших вопросов веры и призывал также и гостей делиться своими открытиями в недельной главе Торы, Талмуде или Законе. Рав Авраам Залманс, его семья и ученики погибли во время уничтожения Варшавского гетто, да отомстит Всевышний за их кровь.
Ешива «Бейт Йосеф» в Пинске
Филиал ешивы Новардок в Пинске основал рав Шмуэль Вайнтройб. Пинск – один из значимых городов в еврейской истории, жители которого на протяжении нескольких столетий были известны своей праведностью и знанием Торы. Раввином Пинска в те дни был рав Аарон Валкин (1864-1942 гг.), да отомстит Всевышний за его кровь, – известный в Европе законоучитель, автор комментариев к Талмуду «Бейт Аарон» и «Зекан Аарон». Его дети учились в Доме Учения в Кельме и в ешивах Слободка и Воложин. Раввин Пинска в юности учился в Колеле Ковно, с большим уважением относился к Учению Мусар и оказывал всестороннюю поддержку открывшейся в его городе ешиве «Бейт Йосеф».
Рав Шмуэль Вайнтройб (1894-1942 гг.) родился в Проскурове (Украина) в хасидской семье с глубокими корнями знания Торы и служения Всевышнему. Отец рава Шмуэля рав Моше Яаков был главным шойхетом города и отличался знанием Закона, его мать рабанит Хая была известна своей праведностью и добрым сердцем. Рав Шмуэль был потомком в седьмом поколении рава Мордехая – хазана из Изяслава, который вел молитву в синагоге Бааль Шем Това. С рождения рав Шмуэль был примером чистоты души и стремления к возвышенному деянию.
Более половины пятидесятитысячного населения Проскурова составляли евреи. В этот город, как и во многие другие места «черты оседлости», Саба из Новардока направил группу своих учеников основать ешиву, собрать с его улиц, кипящих будничной суетой, еврейскую молодежь и привлечь к изучению Торы. Одним из многих, стремящихся к истине и глубокому знанию, был рав Шмуэль Вайнтройб. Его сердце затронули пути Мусара, проложенные Сабой из Новардока, и он стал его ближайшим учеником.
Рав Шмуэль оставил Проскуров и направился в Новардок, где произошла его первая встреча с равом Йосефом Юзлом, в корне изменившая его жизнь. В те дни ему только исполнилось 13 лет. Он услышал слово Мусара великого учителя, зажигающее пламя в душе, и с жадностью воспринимал его Учение. Все свои силы он посвятил исправлению качеств души и очищению сердца от изъянов и влияния естества. Там он определил для себя центральные принципы жизни: подчинить себя воле Всевышнего, разыскивать пути Б-га на земле, не терять времени впустую, не отвлекаться от служения Творцу, во всем признавать истину, всегда действовать быстро, в любой ситуации пребывать в радости, ежедневно совершать раскаяние, изливать сердце в молитве, переживать самые бурные впечатления души в состоянии «голоса тонкой тишины»…
Два года рав Шмуэль Вайнтройб провел в ешиве «Бейт Йосеф» в Новардоке, после чего отправился в Литву в ешиву Тельз, которую в те дни возглавлял рав Йосеф Йеуда Лейб Блох. В Тельзе он проявил редчайшие умственные способности и сблизился с главой Дома Учения. Он учил Талмуд на уроках рава Шимона Шкопа и воспринимал Мусар от машгиаха ешивы рава Йеуды Лейба Хасмана – одного из ближайших учеников Сабы из Слободки. Каждый день он ставил перед собой задачу в еще большей мере принять Тору. Спустя некоторое время он отправился в ешиву Слуцк, основанную Сабой из Слободки, и учился у зятя Сабы из Новардока рава Альтера Шмулевича. Рав Шмуэль Вайнтройб недолго оставался в Слуцке, поскольку почувствовал, что ему не хватает огня Торы, пылающего в ешиве «Бейт Йосеф», и вернулся в Новардок. Тогда рав Йосеф Юзл назначил его руководителем одной из групп ешивы, и он давал уроки Талмуда и Мусара юношам, недавно пришедшим в этот Шатер Торы.
В 1920 г. во время Первой мировой и гражданской войн в России, в период всеобщей разрухи, кровопролития, еврейских погромов и большевистских репрессий, рав Шмуэль Вайнтройб основал ешиву «Бейт Йосеф» в Бердичеве (Украина) – одном из главных исторических центров хасидизма. Тогда ему только исполнилось 26 лет. Это произошло следующим образом. Рав Шмуэль приехал в город, расположился в исторической синагоге рава Леви Ицхака из Бердичева – одного из ближайших учеников Бааль Шем Това – и стал учиться. В первые же дни к нему присоединились семьдесят юношей из числа местных жителей, и была основана ешива. Он зажег в ней огонь Мусара и давал глубочайшие уроки Талмуда, согласно путям его учителей, воспринятых им в литовских ешивах. Саба из Новардока неоднократно посещал ешиву в Бердичеве в последний год своей жизни.
Ешива была основана на несокрушимой силе духа и процветала, несмотря на тяжелейшие условия. Однажды некий простой еврей – грузчик по профессии – проходил мимо ешивы и услышал голоса молодых людей, занимавшихся изучением Талмуда. Он зашел внутрь и был поражен возвышенной духовной атмосферой, свидетелем которой оказался. Он спросил юношей: «Ели ли вы что-нибудь сегодня?» И ему ответили: «Нет!» Он сразу же пошел к раввину города и рассказал ему о происходящем. Раввин в тот же миг выбежал из дома и начал обходить состоятельных людей Бердичева, чтобы обеспечить поддержку ешивы. Ученики ешивы удостоились величия в Торе в заслугу того, что их не тяготили никакие телесные потребности. Они практически голодали, носили старые потрепанные одежды, но в ешивах Новардок это считалось нормой, и никто не придавал этому значения.
При наличии смысла жизни никакие материальные трудности не оказывают разрушительного влияния. Существование ешивы было исключительным чудом. Во время смертоносной эпидемии тифа многие ученики заболели, однако, несмотря на недоедание и физическую слабость, ни один из них не скончался. Ешиву также обошли кровавые погромы, происходившие в те дни в Бердичеве и на всей Украине. Однажды главарь банды ворвался в здание ешивы, увидел юношей, сидящих за книгами, и спросил, что они тут делают. Ему ответили: «Изучаем Тору!» Атаман был необычайно тронут их мужеством и верностью Б-гу и сказал: «Оставайтесь в синагоге, не выходите на улицу и с вами не случится ничего дурного». Он также обеспечил их хлебом и водой.
В один из дней в ешиву ворвалась банда вооруженных казаков, намеревавшихся устроить кровавую резню. Рав Шмуэль подошел к ним в полном спокойствии духа с улыбкой на устах. Он положил руку на плечо атамана, посмотрел ему в глаза и произнес: «Если вы посвятите себя служению Б-гу, то станете прекрасным человеком». Бандит совершенно растерялся от такого отношения к себе и заявил: «Если Вы убедите меня в правоте Ваших слов, то я перейду на Вашу сторону». В крошечное отверстие, раскрывшееся в сердце казака, рав Шмуэль смог направить бурлящие источники истины. Он отвел его в сторону и на протяжении нескольких часов говорил с ним об обязанности человека в мире, показал, как людям, находящимся в плену дурного побуждения, управлять собой в бесконечных перипетиях жизни, вознестись до высочайших уровней и удостоиться вечности. Слова Мусара, произнесенные в порыве души, невероятным образом повлияли на главаря банды, в его глазах загорелся свет, и он стал совсем другим человеком. Так ученики ешивы и жители города были спасены от кровавого погрома.
Рав Шмуэль Вайнтройб своим возвышенным образом производил неизгладимое впечатление на людей – евреев и неевреев – и изменил их жизни. Подобное произошло и с равом Йосефом Гликом, которому было свойственно стремление к истине. Так случилось, что веяния времени завлекли также и его в сети коммунизма. В смуте тех дней в сердцах молодежи возникли иллюзии равенства, братства и пересмотра извечных ценностей, на которых зиждется мир. В лозунгах, провозглашенных коммунистами, множество евреев, прежде верных Б-жественному Завету, увидели надежду и яркий свет, выводящий еврейский народ из тьмы ненависти народов мира, бедности, бесправия и многовекового страдания. В разрешении евреям свободно проживать в Москве и беспрепятственно ходить по Красной площади некий раввин увидел наступление времен Машиаха и стал коммунистом.
Рав Йосеф Глик встретил на своем жизненном пути рава Шмуэля Вайнтройба, и это перевернуло его жизнь, коренным образом изменив воззрения. Нисколько не опасаясь преследования властей за измену, он пришел в ешиву «Бейт Йосеф» в Бердичеве и навсегда последовал за своим учителем. Чудесные способности, возвышенные силы души и безоговорочное стремление к истине привели его к глубокому знанию Торы и трепетному служению Небесам. С течением времени он основал ешиву в городе Переславль и женился на сестре своего учителя. Эта история напоминает повествование Талмуда о том, как глава поколения рабби Йоханан вернул к Торе Рейш Лакиша, бывшего главарем вавилонских разбойников.
И вот еще одна банда казаков ворвалась в здание ешивы, чтобы совершить кровавый погром. Им навстречу вышел рав Шмуэль Вайнтройб. Атаман достал пистолет, направил его в сторону раввина и прокричал: «Именем закона, я арестовываю всех собравшихся, а тебя предаю смерти». Мудрец подошел к бандиту и со свойственной ему мягкостью и величием в полном спокойствии духа произнес: «Пожалуйста, если ты можешь, выстрели в меня!» Все ученики расстегнули свои одежды в знак готовности принять смерть за веру в Б-га и окружили своего раввина. Казак совершенно растерялся и не знал, как поступить. Мудрецу Мусара ешивы Новардок, основанной на уповании на Небеса, было совершенно очевидно, что никто не сможет им причинить ни малейшего вреда, если на то не будет воли Б-га. Казаки некоторое время потоптались в замешательстве и покинули здание. На следующий день главарь банды снова пришел в ешиву, но уже не для того, чтобы пролить еврейскую кровь, а просить прощения и совета учителя, как спасти свою пропащую душу.
Вера в Б-га, упование на Небеса и любовь к людям рава Шмуэля Вайнтройба были столь сильны, что много раз спасали его самого и его учеников от страшных опасностей во времена революции, гражданской войны и большевистского террора. И когда все многочисленные филиалы ешивы Новардок уже были закрыты и все юноши собрались в Киеве, оставалась только одна ешива в Бердичеве, где все продолжалось как в спокойные мирные дни.
После смерти Сабы из Новардока, усиления коммунистических репрессий против религиозных людей и принятия решения о бегстве в Польшу ешива «Бейт Йосеф» в Бердичеве тоже начала готовиться к незаконному переходу российско-польской границы, которая после кровопролитной войны между этими двумя странами была плотно закрыта, и побег представлял большую опасность. Однако истинное упование на Б-га устраняет все преграды, сомнения и колебания. Преподаватели и ученики ешив «Бейт Йосеф», имевшие польское гражданство, официально покинули Россию. Среди них были рав Авраам Яфен, рав Давид Бляйхер и другие. Они сразу же основали в Польше ешивы в ожидании своих товарищей.
Летом 1922 г. вся ешива Бердичева отправилась в путь в направлении границы и остановилась в городке Изяслав, где для реализации побега разделилась на маленькие группы. В условиях разрухи того времени, когда все имущество состоятельных еврейских филантропов было экспроприировано советской властью и многие из них были арестованы или высланы в Сибирь, только чудом удалось раздобыть немного денег, необходимых для изготовления поддельных документов и оплаты услуг местных проводников.
Подготовка побега занимала многие дни, и некоторые юноши решали самостоятельно перейти границу, что у них нередко получалось. Другие были задержаны советскими пограничниками, но юный возраст порой помогал им оправдаться тем, что они заблудились в лесу по дороге домой. Иногда их жестоко избивали или помещали под арест. Во всех случаях ученикам ешив помогали местные евреи и делали все возможное для их освобождения. В конечном итоге ешива Бердичева небольшими группами пересекла границу, где их встретили члены комитета и оказали помощь.
Долгие скитания пришлось претерпеть ешиве рава Шмуэля Вайнтройба, прежде чем она окончательно обосновалась в Пинске, где снискала широчайшую известность. Первое пристанище они нашли в Ковеле, и, не теряя времени впустую, основали ешиву, расположившись в одной из синагог города. Голоса юношей, изучающих Талмуд, слышались далеко за стенами основанного ими Дома Учения. Их появление в городе не осталось без внимания, однако именно это и таило в себе большую опасность.
В те дни в Литве и Польше начались тяжелейшие процессы смешения света и тьмы, ценностей Торы и веяний новизны. Эти страны славились великими ешивами, большинство из которых было связано с ешивой «Кнессет Исраэль» в Слободке и лично с равом Натаном Цви Финкелем. Но бедность и бесправие миллионов евреев, проживавших в «черте оседлости», породили в сердцах молодого поколения стремление к пересмотру извечных устоев. Их привлекали «просвещение», социализм и другие идеи, ставшие популярными среди молодежи в начале ХХ века. Все эти влияния также проявлялись в Ковеле, евреи которого, согласно их убеждениям, были разделены на различные фракции. Рав Шмуэль считал, что в те дни ревность за Г-спода требует выйти из стен ешивы на улицы городов, чтобы спасти еврейские души, и поступал согласно своим воззрениям.
Не прошло много времени, как власти начали преследовать основанную в Ковеле ешиву. Они проводили обыски и совершали облавы, обнаружили 18 учеников, не сумевших подтвердить свое польское происхождение, и депортировали их в Советский Союз. В результате глава ешивы принял решение уйти из этого города, снова отправиться в странствование и перевести ешиву в Ошмяны. Однако, по обычаю Сабы из Новардока, он не покинул Ковель полностью, но оставил там небольшую группу учеников. Следует отметить, что эта ешива не закрылась с течением времени, а продолжила свое существование на протяжении многих лет.
В небольшом городке Ошмяны, расположенном на севере Польши вдалеке от центра страны, была еврейская община, раввином которой в те дни был рав Гершон Моше Глаборд, в юности учившийся в ешиве Воложин. Синагоги города были полны евреями, изучающими Тору, во все часы дня, особенно по вечерам, и многие жители Ошмян трепетно соблюдали заповеди. Рав Шмуэль Вайнтройб решил перевезти туда свою ешиву, надеясь после тяжелейших испытаний борьбы за еврейство на Украине, в покое души посвятить себя Торе. Однако в сумятице тех дней всеобщего пересмотра ценностей это не оказалось возможным. И в Ошмянах сложилась ситуация, типичная для еврейских общин Восточной Европы. Там тоже единство еврейского народа разрушали различные идеи, провозглашенные в те дни, и шла борьба за умы и сердца следующего поколения.
Рав Шмуэль и здесь проводил активную деятельность за пределами стен Дома Учения, не обращая внимания на противодействие вероотступников. Однако в общине Ошмян основной конфликт разгорелся не между евреями, верными традиции, и представителями «просвещения», как это было в Ковеле, а между религиозными евреями и сионистами, полагавшими, что для создания государства Израиль требуются люди совсем другого типа. Заключив союз с социалистами и бундистами, они начали борьбу против религиозных евреев, будучи уверенными в том, что зов времени требует изменений и новшеств, которые уподобили бы евреев другим народам. А образцом для подражания в их глазах была просвещенная Германия.
На первом этапе сионисты Ошмян донесли польским властям, что основанная в их городе ешива является центром сбора контрабандистов, не имеющих польского гражданства и занимающихся противоправной деятельностью. Над головами учеников нависла суровая опасность ареста и депортации в коммунистическую Россию, поскольку почти все они были украинскими евреями из ешивы Бердичева. Раву Шмуэлю стало об этом известно, однако он не поддался угрозам и не прекратил распространение Торы среди юношей, оказавшихся на улице. Вскоре с облавой нагрянули жандармы, однако их заблаговременно заметили, и все разбежались, оставив пустой зал.
Опасность нависла над головами нелегальных беженцев, и для них требовалось найти новое пристанище. Рав Хаим Ойзер Гродзенский – раввин Вильны и уроженец Ивье – давно мечтал о возведении Шатра Торы на своей родине и посоветовал раву Шмуэлю перебраться в это местечко. Рав Вайнтройб спешно перевез ешиву в Ивье, однако, как и прежде, оставил в Ошмянах небольшое количество учеников, которые под руководством рава Шмуэля Лапидота продолжали привлекать юношей к Торе, и их деятельность была успешной на протяжении многих лет.
Представители сионистского движения в Ошмянах не гнушались никакими средствами и стремились любой ценой уничтожить еврейское традиционное образование в своем городе. В первую очередь они решили оторвать от Торы еврейских детей и основали в городе гимназию «Тарбут». Опасаясь вызвать неприятие их деяний и желая сокрыть свои истинные цели, вначале они продолжили изучение в гимназии Талмуда, наняв грамотного преподавателя. Однако постепенно сионисты увеличивали количество светских предметов, вытесняя религиозные, для чего пригласили преподавателей из Вильны и Германии, даже внешний вид которых выдавал в них «просвещенцев». Поначалу те накладывали тфилин и принимали участие в молитве, однако с течением времени гимназия «Тарбут» все больше отдалялась от путей, веками принятых в еврейском народе, и вскоре стала полностью светской школой.
Руководители гимназии «Тарбут» в своей ухищренности не гнушались никаким обманом. Родителей, желающих видеть своих детей традиционными евреями, они убеждали в том, что обучение в гимназии – дело временное, и после ее окончания и получения хорошего образования все желающие смогут поступить в ешиву. Так они пытались ввести родителей в заблуждение и приуменьшить в их глазах ущерб, наносимый чутким сердцам их детей. Небольшая ешива «Бейт Йосеф», оставшаяся в Ошмянах, считала своей первостепенной задачей привлечь к изучению Торы детей из светской школы. Они взывали к родителям и самим детям, убеждая их в том, что компромисс между Торой и образом жизни народов мира приведет лишь к утрате Б-жественного Завета и неизбежной ассимиляции. Подобные сражения происходили в те времена во всей «черте оседлости» Восточной Европы, а за ее пределами в Западной Европе эта война уже давно было проиграна. Там почти все евреи уже оставили соблюдение заповедей.
В результате произошедших событий рав Шмуэль Вайнтройб перевел ешиву «Бейт Йосеф» в Ивье. Она расположилась в Старом Доме Учения, в котором началась новая жизнь. Усилия по изучению Торы учениками ешивы не остались незамеченными жителями местечка, и на его улочках торжествовал дух Мусара Новардок. Пути святости главы ешивы и его учеников стали неотъемлемой частью духовной жизни Ивье, жители которого узаконили положение нелегальных беженцев из Советского Союза, выправив им польские документы, благодаря чему над ними уже не довлела угроза депортации, и, невзирая на собственную бедность, заботились об их пропитании и других потребностях.
На протяжении веков Ивье было известно своими раввинами и праведными жителями. В те годы раввином местечка был рав Давид Шломо Гродзенский – отец рава Хаима Ойзера Гродзенского – последнего предвоенного раввина Вильны. Представить возвышенный образ раввина Ивье нам поможет следующая история. Однажды, согласно своему обыкновению, задолго до утренней зари он шел в синагогу для учебы перед молитвой Шахарит. Внезапно он услышал громкие крики и ругань и подошел узнать, что случилось. Раввин увидел извозчика, который отчитывал своего подручного за то, что тот забыл купить масло и смазать колеса повозки, из-за чего он оказался вынужден ждать открытия магазинов и задержался с отправлением в дорогу. Рав Давид Шломо попросил у него два гроша, чтобы сходить и принести ему требуемое. Извозчик во тьме ночи не узнал раввина и заподозрил, что тот может украсть его деньги и потребовал от него оставить в залог свою шляпу. Раввин так и поступил, и отправился в скобяную лавку. Хозяину магазинчика стало любопытно, зачем раввину в такую рань потребовался столь неожиданный товар, и он последовал за ним, чтобы обо всем как следует разузнать.
Уже ранним утром слух о произошедшем молнией разнесся по всему местечку, жители которого восхитились праведностью раввина, однако посчитали, что ему не следовало настолько себя принижать, ибо в этом наблюдается некое пренебрежение к славе Торы. После длительных обсуждений они направили к раввину одного из уважаемых членов общины, чтобы тот поговорил с ним и убедил его не поступать так в дальнейшем.
Посланник пришел к раву Давиду Шломо и, из уважения к нему, начал разговор издалека, с обсуждения изъяна высокомерия. Он рассчитывал, что рав Гродзенский скажет об отсутствии у себя этого порока, и тогда он вставит слово о том, что раввин чрезвычайно унижает свое достоинство и ему не следует так поступать, ведь раввину общины, пусть и в небольшой мере, все же должна быть присуща гордость. Рав Давид Шломо совершенно не понял намерения пришедшего и произнес: «Мне известно, насколько я поражен отвратительным недостатком гордыни. Однако на Небесах засвидетельствуют, что уже много лет я борюсь с этим пороком, хотя и не справился с искоренением его из моего сердца». Посланец общины завершил беседу, так и не сказав, зачем пришел. Такая духовная атмосфера была в еврейских местечках «черты оседлости» до тех пор, пока ее не разрушило «просвещение».
Когда ешива «Бейт Йосеф» Новардок, возглавляемая равом Шмуэлем Вайнтройбом, по совету рава Хаима Ойзера Гродзенского переехала в Ивье, ситуация была уже не та, что прежде. Жителям Ивье пришлось испытать множество невзгод в ходе Первой мировой войны, когда местечко переходило из рук в руки, пока не было возвращено Польше. Тогда же начались конфликты внутри еврейской общины, как и в других местах разрываемой на части различными фракциями: коммунистами, социалистами, «просвещенцами», сионистами и прочими. Изобилие провозглашенных в те дни лозунгов и идей в первую очередь коснулось молодого поколения, которое еще продолжало изучать Тору, однако уже было заражено разрушительными веяниями новизны и идеологиями того времени. Все громче стали раздаваться голоса «новых наставников», которых еще несколько лет тому назад не было в Еврейской Общине.
Ешива «Бейт Йосеф» в Ивье начала развиваться, в нее поступили молодые люди из этого местечка и окружающих деревень, и вскоре их численность достигла 120-ти человек. В ешиву также пришли юноши, колебавшиеся между различными мнениями, в чьи сердца проникли идеи «просвещения», однако в бескомпромиссных путях Мусара Новардок они нашли ответ на зов времени. Рав Аарон Давид Малахи, родственник раввина Ивье, так описывает в своих воспоминаниях ешиву Новардок: «Ученик, оказавшийся в стенах ешивы, привязывался узами любви к учителю и к его мудрости и не мог покинуть Дом Учения. Истинная Тора была в его устах. Никогда мы не слышали от него ничего банального и упрощенного, все его слова проникали глубоко в душу. Они пробуждали желание достичь цельности, выверить свои деяния, чтобы они совершались исключительно во имя Небес и были свободны от любой личной пристрастности». Пути Мусара, проложенные в ешиве Новардок, не были только указаниями для учеников, в первую очередь ими следовали учителя.
Два года ешива рава Шмуэля оставалась в Ивье, где она приносила пользу жителям местечка, после чего, оставив там небольшое количество учеников, глава ешивы, лишь по одному ему известным соображениям, решил переехать в Волковыск. Этот небольшой городок имеет богатую еврейскую историю. В нем родились известные раввины, в частности Маариль Дискин – раввин Бриска (Брест) и рав Ицхак Эльханан Спектор – главный раввин Ковно. Однако конфликты в еврейской общине не обошли стороной и это место, в связи с чем после переезда ешива «Бейт Йосеф» не обрела покоя и столкнулась с большими трудностями из-за «просвещенцев», которые выступали против ешивы Мусара в их городе.
Рав Шмуэль не отчаялся, и не ослабли в служении его руки. Он всегда следовал принципу, определенному Сабой из Новардока: «Сражаться всю жизнь!» Как обычно, ученики ешивы расположились в одной из синагог города, где спали на матрасах или прямо на деревянных скамьях, однако это не нравилась «просвещенцам», управлявшим синагогой. Штабеля матрасов, сложенные днем в углу синагоги, нарушали принятый у них порядок. Им не импонировал внешний вид юношей в поношенных одеждах. Однако это не мешало твердому решению рава Вайнтройба основать ешиву в данном месте. Более того, филиалы ешивы были созданы в Вишнице, Ракове, Калушине, Седлеце и нескольких других близлежащих местечках. «Просвещенцы» мешали ученикам и преподавателям ешивы как только могли, в результате чего ситуация осложнилась.
Узнав об этом, раввин Семятичей рав Йосеф Йоселевич пригласил рава Шмуэля переехать к ним и основать ешиву в их местечке. Рав Вайнтройб увидел в этом Б-жественное Провидение, поскольку поддержка раввина и всей общины очень существенна для ешивы и помогает справиться со всеми духовными и материальными трудностями. Почти круглосуточное изучение Талмуда в ешиве оказало большое воздействие на сердца местных жителей, которые заботились о молодых мудрецах Торы. Духовная атмосфера, царившая в ешиве, не осталась незамеченной в Семятичах.
Уроки Мусара рава Шмуэля разжигали пламя веры в сердцах жителей местечка. Они совсем иначе видели образ учеников ешивы в оборванных одеждах, замечая в них в первую очередь стремление исполнить в этом мире обязанности сердец, воцарить мышление над естеством, избегая всех материальных благ и удовольствий. Проходя по немощеным улицам местечка, каждый ученик ешивы «Бейт Йосеф» излучал свет, и всем был виден трепет, с которым они исполнили слова Писания: «Одного прошу я у Г-спода, того лишь ищу, пребывать в Доме Г-спода все дни жизни моей, созерцать милость Г-спода, посещать Обитель Его»[8]. Евреи Семятичей с уважением относились к юным мудрецам Торы, обосновавшимся в их городе. Даже неевреи видели их духовное величие и удивлялись тому, насколько они возвысились над материальным миром. Главный полицмейстер нередко приходил к зданию ешивы, чтобы услышать голоса изучающих Тору.
Необходимо также отметить вклад рабанит – супруги рава Шмуэля, которая на всем протяжении существования ешивы принимала большое участие в жизни ее учеников. Многие из них были еще детьми, и она стала для них матерью. Ее маленький дом с бедной обстановкой всегда был открыт для всех нуждавшихся в тепле и добром слове. Каждый, кто в чем-либо испытывал потребность или заболевал, приходил в дом раввина, где о нем заботились с принятой в Новардоке самоотверженностью.
Два года ешива «Бейт Йосеф» процветала в Семятичах, количество скамей в ней все увеличивалось, однако и в это удаленное местечко начали проникать веяния начала ХХ века, разрушающие извечные устои мироздания и основы Б-жественного Завета. Полный переворот произошел, когда рав Йосеф Йоселевич оставил занимаемую должность и стал раввином польского города Сувалки. Новым раввином Семятечей был избран представитель движения «Мизрахи», который имел совершенно другие воззрения на продолжение пути еврейского народа.
Рав Шмуэль Вайнтройб не был готов ни к каким компромиссам в путях чистоты и святости, тысячелетиями складывавшихся в еврейском народе, что привело его к решению покинуть это место, снова отправиться в скитания и перевести ешиву в другой город. Опасения рава Шмуэля полностью подтвердились, когда новый раввин открыл в Семятичях ешиву совершенно иного типа, подобного которому не было никогда прежде в народе Израиля. Изучение Торы было в ней поверхностным и вторичным, а основное внимание уделялось светским предметам. Сам раввин лишь два раза в неделю по вечерам заходил в ешиву, которая очень скоро закрылась, и изучение Торы в этом местечке постепенно угасало.
Тогда в 1927 г. после пяти лет странствований по Польше рав Шмуэль Вайнтройб принял решение перевести ешиву в Пинск, где она оставалась до начала Второй мировой войны, когда эта часть Польши согласно договору Молотова – Риббентропа была захвачена советской армией, после чего ешива бежала в независимую в то время Литву. Немногочисленные повозки со скудным скарбом ешивы, отправились в путь, за ними пешком следовали учителя и ученики.
Евреи Пинска во главе с раввином Аароном Валкиным тепло приняли голодных и оборванных беженцев, выделили им одну из синагог города и всячески их поддерживали. Со всей округи в ешиву стекались молодые люди, поскольку в ешивы «Бейт Йосеф» принимали каждого, чье сердце стремилось к Торе, без тяжелейших экзаменов. В ешиве Пинска собралось много юношей из хасидских семей, а также из домов, в которых соблюдение Торы не было на высоком уровне, и даже те, кого обуревали идеи «просвещения» и социализма. Рав Шмуэль тепло встречал каждого, лично заботился обо всех учениках и приближал их к трепетному служению Небесам в духе Мусара.
Несмотря на многочисленные поездки для сбора средств на нужды ешивы, рав Вайнтройб еженедельно давал урок Талмуда, который был для юношей ориентиром в учении. Находясь в Пинске, он почти не бывал дома, большую часть времени проводил в стенах ешивы, и все юноши видели перед собой образец сосредоточенности в изучении Торы. Однажды по дороге в столовую он обратился к одному из учеников, которому тогда было лишь 14 лет, с вопросом: «О чем ты сейчас думаешь?» Тот ответил: «Ни о чем». Сказал ему учитель: «Человек всегда должен размышлять о своем учении!»
В течение всего дня в ешиве Пинска изучали Талмуд, а вечера посвящали укреплению веры. Несколько уроков Мусара глава ешивы давал по субботам, когда еврейская душа в особой мере раскрывается для восприятия святости. Он следовал путем своего учителя – Сабы из Новардока, который видел цель Мусара в том, чтобы привести человека к пониманию: его предназначение – в постижении Б-жественности через осознание самого себя. Рав Шмуэль стал «человеком Мусара» благодаря неустанной работе над собой и выверению каждого своего качества и деяния. Перед его глазами постоянно стояло изречение учителя: «Человеку свойственно видеть только свои достоинства и недостатки других людей». Поэтому он всегда был предельно внимателен к тому, проистекают ли все его слова и деяния из намерения во имя Небес. Беседы Мусара он начинал тихим голосом, так что его было еле слышно, и все ученики ешивы приближались к нему, после чего его голос крепчал, в трепете пробуждалась душа, и он становился подобным бьющему источнику, воды которого не иссякают.
Важным вспомогательным средством для духовного роста и успеха в сражении с дурным побуждением в ешиве рава Шмуэля была «Биржа», во время которой ученики вели между собой споры и дискуссии по основополагающим вопросам веры. Это помогало им определить истину, прояснить мышление и очистить чувства. Как это было изначально принято в ешиве в Новардоке, «Биржа» начиналась поздно вечером после завершения долгого учебного дня. Все ученики вставали со своих мест, делились на «хавруты» из двух человек и начинали дискуссии. Они совершенно не преследовали цель превзойти друг друга в споре, доказать свою правоту и превосходство, наоборот, это считалось большим изъяном души. Перед ними стояла только одна цель – выяснение истины, и в этом они помогали друг другу, поскольку человек не видит своих недостатков и нуждается в помощи других. О значимости принятия увещевания говорил Саба из Новардока, приводя слова царя Давида: «Через врагов моих умудряет меня заповедь Твоя…»[9] Это означает, что человек должен принимать упреки и укоры даже от ненавистников и исправлять свои пути.
Для связи между ешивой «Бейт Йосеф» в Пинске и ее филиалами, открывавшимися во всей округе, ученики издавали ежемесячник «Путь реальности», в котором они публиковали уроки Мусара рава Шмуэля, машгиахов рава Ицхака Эльханана Вальдшена и рава Ицхака Орлянского, преподавателей и учеников. Нередко там печатались статьи рава Моше Штерна из Рокишкиса – одного из руководителей незаконного перехода советской границы, который учился в ешиве в Пинске. Это печатное издание принесло большую пользу всем многочисленным филиалам ешивы «Бейт Йосеф», распространившимся по всей Польше и вышедшим за ее пределы.
Машгиах ешивы «Бейт Йосеф» в Пинске рав Ицхак Эльханан Вальдшен родился в Шершаве (Брестская область Белоруссии) в семье раввина местечка рава Авраама Аарона, который позже стал раввином Олькеники (Валькининкай) в Литве. В юности рав Ицхак Эльханан отправился в ешиву рава Менахема Краковского, раввина Новардока, который открыл учебное заведение нового типа, где изучение Торы сочеталось с преподаванием светских предметов. Однако ученики Сабы из Новардока дежурили на железнодорожной станции и приглашали в свою ешиву каждого встреченного ими молодого еврея. Рав Йосеф Юзл спросил рава Ицхака, чем его привлекает ешива раввина города, и он ответил, что хочет выучить русский язык, но если ему выделят преподавателя, то он готов пойти в ешиву «Бейт Йосеф». Рав Горовиц согласился выполнить его условие, но только после того, как тот проведет в ешиве месяц, на что рав Ицхак согласился. За это время юноша глубоко проникся учением Мусар. Через месяц рав Йосеф Юзл спросил, нужен ли ему учитель русского языка, на что он ответил: я уже нашел себе учителя Торы…
Обладая уникальными способностями мышления, рав Вальдшен постигал Учение Мусар и возвышался в своих духовных качествах. Он был тесно связан со своим учителем, внимательно следил за его путями в святости. Почти все беседы Сабы из Новардока, опубликованные в книге «Уровень человека», были записаны его рукой. Его уроки Мусара и даже прозаичные беседы воздействовали на сердца людей. Немногие могли в той же мере углубиться в тайны сил души и понять процессы, происходящие в ней. Он хорошо понимал людей и всегда находил верный совет для разыскивающих путь в жизни.
Рав Ицхак Эльханан умел учиться у каждого, и когда в России были основаны многочисленные филиалы ешивы Новардок, он ездил из одного города в другой, чтобы поддержать учеников своими уроками Мусара. Рассказывают, что весь день кончины учителя, он непрерывно плакал, всей душой ощущая произошедшую потерю. После незаконного перехода границы в Польшу, он женился на внучке рава Йосефа Юзла, дочери рава Альтера Шмулевича, обосновался в Белостоке и вместе с равом Авраамом Яфеном возглавлял ешиву.
Много лет спустя рав Хаим Ойзер Гродзенский пригласил его в Вильну на должность машгиаха ешивы Рамайлес, где он давал уроки Мусара, оказывавшие глубокое влияние на учеников. Однажды раввин Вильны спросил его, на какие темы он дает свои уроки, и машгиах ответил: «Таков путь Торы: хлеб с солью ешь и воду в меру пей, и на земле спи, и жизнью, полной страданий, живи, и занимайся Торой. Если ты поступаешь так, «счастлив ты, и благо тебе»[10] – счастлив ты в этом мире, и благо тебе в мире Грядущем»[11]. Иногда я разъясняю, что такое путь Торы, иногда говорю о том, как едят хлеб с солью, иногда – как пьют воду в меру, иногда – как занимаются Торой, иногда – как прийти к счастью в этом и в Грядущем мире. Рав Гродзенский был удовлетворен этим ответом.
На протяжении некоторого времени рав Вальдшен был машгиахом ешивы Барановичи вместе с равом Исраэлем Яаковом Лубчанским, после этого машгиахом ешивы в Пинске, являясь для всех примером духовного человека. В начале Второй мировой войны он бежал в Вильну, где спустя некоторое время умер от болезни незадолго до начала уничтожения евреев Литвы германскими нацистами и их местными пособниками.
Ешивы «Бейт Йосеф», в которых учились свыше четырех тысяч человек, были основаны более чем в шестидесяти городах и местечках Польши. Среди них: Белосток, Варшава, Пинск, Межирич, Остров-Мазовецка, Азарки, Бучач, Бельск-Подольский, Томашов-Любельский, Людмир, Луцк, Свенцяны, Петриков, Ошмяны, Ивье и многие другие. Все они упрочились, разрослись и процветали вплоть до начала Второй мировой Войны, принесшей гибель еврейству Польши и всей Европы. Также филиалы ешивы «Бейт Йосеф» были основаны в Двинске (Даугавпилс) в Латвии, в Англии, Швейцарии, Америке и Земле Израиля, в результате чего память об уникальном пути служения Новардока сохранилась во всем мире до сего дня.
