рав Йосеф Юзл Горовиц - Саба из Новардока

РАВ ЙОСЕФ ЮЗЛ ГОРОВИЦ – САБА ИЗ НОВАРДОКА  

Рав Йосеф Юзл Горовиц (1848-1920 гг.), широко известный в народе Израиля как Саба (Дедушка) из Новардока^[1], родился на северо-западе Литвы в городке Плунгян (Плунге). На протяжении веков этот город был известен своими богобоязненными еврейскими жителями, глубоко изучавшими Тору и трепетно соблюдавшими Б-жественный Завет. Отец рава Йосефа Юзла рав Шломо Залман Зив, который сменил свою фамилию на Горовиц, был судьей раввинского суда Плунгяна, после чего около двадцати лет занимал должность раввина еврейской общины местечка Куртувьян (Куртувенай), где прошла большая часть детства его сына.

В те дни в Плунге проживали две тысячи евреев, что составляло половину населения города. Они занимались различными ремеслами и мелкой торговлей. Духовная жизнь еврейской общины протекала в шести Домах Учения и Молитвы, которые по вечерам были полны людьми всех возрастов – от малых детей до убеленных сединой стариков, изучавших Тору, Талмуд и Закон.

Рав Шломо Залман Горовиц был известен своей праведностью и отстраненностью от всего мирского. Всю жизнь он проводил в «четырех локтях Галахи», дни и ночи всецело посвящая себя Торе. Нередко у него не было средств на покупку свечей, и он учился при свете луны. Раввин никогда не покидал места своего проживания и не интересовался ничем, выходящим за пределы Дома Учения, в небольшой пристройке к которому проживала его семья, как в те дни часто было принято в маленьких и бедных еврейских общинах Восточной Европы. Из опасения нарушить запрет на «шаатнез» он всегда носил ткани, не содержащие шерсти, из-за чего его прозвали «льняной раввин».

Рав Йосеф Юзл рассказывал, что его отец был бескорыстным человеком, который в самом буквальном смысле «не знал изображения на монете». Единственными деньгами, которые он когда-либо держал в руках, были трехкопеечные монеты – ими по пятницам он оплачивал окунание в микву. Однажды у него оказалась монета достоинством в 50 копеек – того же размера, что и 3 копейки, – и он протянул ее хозяину миквы. На его удивление рав Шломо Залман ответил, что каждый раз дает ему подобную монету и не видит разницы между медными и серебряными деньгами. Жена раввина отличалась милосердием, возвышенностью деяний, осторожностью в речи и необыкновенной щедростью. Их дом всегда был открыт для всех, у кого было тяжело на сердце и кто нуждался во внимании и заботе.

Как и все раввинские семьи маленьких местечек российской «черты оседлости» они жили в бедности. У рава Горовица было девять детей, и его скудного жалованья не хватало даже для скромного существования. Но что могли неимущие евреи Куртувенай и нескольких близлежащих деревень дать своему раввину? В Литве в те дни было принято, что перед праздниками раввины посещали еврейских земледельцев, и те давали им овощи и фрукты из собранного ими урожая.

Жена рава Шломо Залмана была скромной праведной женщиной. Она постоянно заботилась о жителях местечка и, несмотря на отсутствие достатка в своей семье, помогала им духовно и материально. Обладая утонченной женской мудростью, она поддерживала бедных, незаметно оставляя возле их дверей пищу и одежду, чтобы об этом никому не стало известно, и они не испытали неловкость. Особенно она дорожила добрыми отношениями в общине и мирила людей во время изредка происходивших между ними ссор.

Рав Шломо Залман Горовиц дал своим детям хорошее еврейское образование. Он обучал их самостоятельно, не полагаясь ни на кого другого, и внимательно следил за их духовным развитием. Несмотря на отделенность от мира, он знал, как направить своих потомков по прямому пути.

В детстве рав Йосеф Юзл был очень озорным и шаловливым ребенком. Случалось, что он залезал в телеги, на которых крестьяне приезжали для беседы с его отцом, уезжал на них в лес или в другие деревни, и его приходилось разыскивать часами. Рассказывают, что он был бесстрашным ребенком. Помещик в их местечке держал в своей усадьбе огромную собаку, которая со злобой бросалась на еврейских детей. Все ее боялись, кроме этого мальчика, который давал ей отпор и бросал в нее камни. Однако, несмотря на все его проказы, родители воспитали его мудрецом Торы. Уже в 16 лет он давал уроки Талмуда юношам, учившимся в небольшой ешиве его отца.

Свадьба рава Йосефа Юзла

Еще в юности рав Йосеф Юзл стал известен во всей округе глубоким знанием Талмуда. В 18 лет он обручился со старшей дочерью торговца мануфактурой Яакова Штейна, проживавшего в местечке Швекшна (Литва), расположенном неподалеку от границы с Восточной Пруссией. Жених получил 800 рублей приданого, намеревался заняться коммерцией и все свободное от работы время посвящать изучению Торы. Незадолго до свадьбы умер отец невесты, оставив после себя вдову и восемь сирот. Рав Горовиц оказался вынужден возложить на свои плечи заботу о семье невесты и заняться торговыми делами умершего тестя. Он был очень активен и решителен в своей предпринимательской деятельности, вложил в нее свою неисчерпаемую энергию и очень скоро добился успехов. Он ездил на ярмарки в Данциг, Лейпциг и другие города и привозил оттуда товары для реализации в Литве. От рождения ему было свойственно бесстрашие, и, несмотря на риск, он возил контрабанду из Германии, что приносило большую прибыль.

Несмотря на занятие коммерцией, рав Горовиц посвящал много времени изучению Торы и преподаванию Талмуда в Доме Учения в Швекшне. Он обучал не только простых людей, но и грамотных евреев. Он также выступал с уроками веры и еврейского мировоззрения, которые глубоко затрагивали сердца слушателей. Тем не менее, он ощущал, что не обладает достаточными знаниями, чтобы проникнуть в глубины своей души и не находит ответов на многие волнующие его вопросы. И вот, в Мемеле (Клайпеда) он встретился с основателем Учения Мусар равом Исраэлем Салантером, что полностью перевернуло его жизнь.

Рав Исраэль Липкин (Салантер)

Раввин Исраэль Липкин (1810-1883 гг.), известный в еврейском мире как рав Исраэль Салантер[2], выдающийся ученик рабби Йосефа Зунделя из Саланта (Салантай), перенял у своего раввина и учителя пути праведности и служения и воспринял от него знание и мудрость. Рав Зундель был учеником рава Хаима из Воложина – ближайшего ученика Виленского Гаона. Стезя праведности рабби Зунделя был сутью его жизни, всецело сокрытой в личном служении, а рав Исраэль выделил его основы и систематизировал в Учение Мусар, сделав достоянием всего народа Израиля.

О детстве и юношестве рава Исраэля известно не много. Он не любил рассказывать о своей жизни, кроме того, что могло принести пользу людям. Рав Исраэль Липкин родился в 1810 г. в Жагаре Шяуляйского уезда Ковенской губернии Российской империи, расположенном на севере Литвы у самой границы с Латвией. Это местечко издавна славилось в еврейском мире знатоками Торы, снискавшими себе имя «Мудрецы Жагаре».

Рав Исраэль родился в семье рава Зеева Вульфа Липкина, который позже стал главой раввинского суда городов Голдинген (Кулдига) в Латвии и затем Тельз (Тяльшяй) в Литве и был внуком учителя местечка Новая Жагаре рава Арье – потомка рава Шмуэля Хасида из Расейняй и Виленского Гаона. Мать рава Исраэля – рабанит Леа – была известна благочестием и праведностью, а также обширными знаниями Танаха и Закона.

Отец рава Исраэля до получения им должности раввина Гольдингена проживал в Жагаре, где преподавал Тору еврейским детям. Среди его учеников был также и его сын, получивший в Доме Учения отца первые знания Торы. Способности рава Исраэля были столь выдающимися, что уже в десятилетнем возрасте он давал глубочайшие уроки, на которых раскрывал таинства Торы и разъяснял мнения наших мудрецов. Однако его отец, судя по всему, не разделял подхода своего сына к изучению Талмуда и по достижении им двенадцати лет направил его к раввину Саланта – раву Цви Бройде.

Уже очень скоро мальчик столь глубоко изучил весь Талмуд, что учитель называл его Маленький Алфаси. Рассказывают, что однажды рава Цви Бройде навестил один известный раввин, и, увидев, что тот изучает Тору с ребенком, стоящем на стуле из-за своего низкого роста, с удивлением спросил: «С каких пор вы стали обучать детей?» На что рав Цви ответил: «Это – не ребенок, а Маленький Алфаси!» В возрасте 14-ти лет рав Исраэль составил сборник «Хидушей Тора», освещавший наиболее сложные места в Талмуде, и по совету рава Цви Бройде послал его в Познань к главе поколения – рабби Акиве Эйгеру, который высоко оценил этот труд.

В Доме Учения в Саланте, где рав Исраэль посвящал учебе все свое время, он впечатлился возвышенным служением рабби Зунделя. Этот особенный человек с удивительными и немного странными обычаями его очень заинтересовал. Он начал наблюдать за его поступками и прислушиваться к его словам. Однажды рав Зундель заметил это и произнес: «Исраэль! Изучай Мусар, и ты обретешь трепет перед Всевышним!» Этот случай оставил глубокий след в чуткой душе рава Исраэля и привел к большим изменениям в его служении. Сам рав Салантер говорил: «Когда я услышал призыв своего учителя изучать Мусар, мое сердце загорелось желанием откликнуться на него». С тех пор рав Исраэль сблизился с равом Зунделем и следовал за ним. Рав Исраэль Салантер был гением и известным мудрецом Торы, однако считал рабби Зунделя своим учителем и раввином и перенимал его пути служения Творцу. Много лет он «возливал воду на его руки», пока его учитель не совершил Алию в святой город Иерусалим, да будет он отстроен вскорости, в наши дни.

В те времена в народе Израиля начался духовный спад, и рав Салантер считал обязанностью каждого загородить собою пролом в соблюдении еврейской традиции. Он твердо верил, что человек, удостоившийся мудрости и боязни греха, в такое время не должен бездействовать, находясь в одиночестве, а обязан заботиться о своем поколении! Он не только сурово критиковал известных раввинов, которые закрылись в четырех стенах своих жилищ, но и напрямую обвинял их в плачевном духовном состоянии Общины Израиля.

Тогда ясно определился жизненный путь рава Салантера. Он пришел к убеждению: Мусар – это Учение, обладающее силой оживить соблюдение еврейской традиции и вернуть народ Израиля к его исконным ценностям. И рав Исраэль решил посвятить этому всего себя. Целью своей жизни он определил спасти народ Израиля от духовного угасания и изменить облик поколения. В то время его план еще не был полностью определен и находился в стадии поиска решений.

Вскоре среди мудрецов Торы распространился слух о том, что в еврейском народе появился гений, и он удостоился почета и восхваления. Рав Исраэль использовал эту возможность, чтобы вести людей по пути Мусара, пробуждая их к духовному подъему, и многие последовали за ним. Раввин был наделен блестящим ораторским талантом, и его проникающий в душу голос высекал искры, зажигал в сердцах трепет перед Всевышним и приближал сынов Израиля к их Отцу, Который на Небесах.

Рав Исраэль Салантер переехал в Вильну, где начал преподавать в ешиве Рамайлес. Мудрецы этого города были поражены глубиной его знания. Многие евреи, известные своей ученостью, приходили услышать его «Хидушей Тора». Так о нем вспоминает раввин Шмуэль Зиберцкий в своей книге «Олат Шмуэль»: «В 1840 г. в небесах изучения Талмуда в Вильне взошла новая звезда – в городе появился великий мудрец рав Исраэль Салантер, который озарил невиданным светом пути учения. Этот гений приоткрыл завесу тьмы мощью своего знания, что восхищало сердца всей общины Вильны. Весь город оживился с появлением великого раввина. Выдающиеся в знании всеми силами стремились постичь его методы изучения и достичь глубины постижения».

Рав Исраэль решил расширить свою деятельность и основал Дом Учения Мусара в предместье Вильны Заречье (Ужупис), где давал уроки Талмуда для молящихся местной синагоги. Спустя непродолжительное время вокруг него собралось множество учеников из этого великого города. Все они отличались знанием Торы и трепетом перед Небесами. Так в Заречье была основана ешива, из которой вышли известные мудрецы.

В Вильне он раскрыл сокровищницу своего знания в углубленном учении, понимании простого смысла и выведении практического закона во всех разделах Торы. «Хидушей Тора» рава Салантера были столь гениальны, что лишь немногие постигали их в полной мере. Они были предметом обсуждения и дискуссий раввинов города. Кроме исчерпывающего анализа Талмуда раскрылось также знание рава Салантера во всех областях Закона и особенно в разделе «Хошен Мишпат»[3].

Однако не в глубоком изучении Талмуда рав Салантер видел предназначение своей жизни. Он считал, что в его время не было недостатка в гениях, способных преподавать Тору, которая и без него не забудется в Израиле. Он определил своей задачей распространение в мире Учения Мусар – мудрости трепета перед Небесами – для духовного пробуждения еврейского народа. И в Вильне он нашел для этого благоприятную почву. В этом великом для всех евреев городе в те времена проживали мудрецы, отличавшиеся трепетным служением. Вильна была духовным центром всего литовского еврейства, благодаря чему снискала славу «Литовского Иерусалима».

После того как рав Салантер стал известным раввином и обрел авторитет в глазах Общины, он начал свою деятельность – собирал евреев в Большой синагоге города и в других Домах Учения и говорил с ними о трепете перед Небесами. Он обладал исключительными ораторскими способностями, никогда заранее не готовил свои выступления, но, поднимаясь на возвышение, превращался в неиссякаемый источник мудрости и знания. Его голос пробуждал чувства, а слова вели сердца к духовному подъему.

Нередко просторный зал Большой синагоги не мог вместить всех желающих, и раввина поднимали над головами слушателей, передавая от одного другому, пока не доставляли до бимы. Многие желали удостоиться заслуги переносить праведника. Выступлениями учителя были глубоко впечатлены и простые люди: рабочие, извозчики, мелкие торговцы, ремесленники, – ведь он обращался к ним не сложно и витиевато и не с пафосными абстрактными идеями, как в то время было принято у некоторых раввинов, а говорил понятным для них языком, затрагивавшим душу и проникающим в сердце. Уважение к раву Салантеру и важность его бесед приводили на его выступления мудрецов Торы и влиятельных людей Вильны.

Рав Салантер не считал достаточным обращение к многочисленным слушателям. По его мнению, истинную веру невозможно обрести на общих уроках. Для этого требуется особая сосредоточенность и последовательность. Не всем доступно глубокое изучение Мусара. Это знание могут воспринять лишь те немногие, кто всецело посвящают себя развитию духа. Мудрость трепета – вот всеобъемлющее и всеохватывающее постижение!

Тогда рав Салантер начал создавать особые группы для углубленного изучения Мусара. В первую очередь он собрал мудрецов Торы на уроки по книгам «Месилат Йешарим» и «Ховот Алевавот». Спустя непродолжительное время у него появились ученики, и он основал Дом Учения Мусара, где они собирались небольшими группами или во множестве для размышления о трепете перед Небесами.

В противовес усилиям рава Салантера по распространению Мусара в Литве начали проявляться первые признаки несогласия с этим Учением. Открытое противостояние еще не началось, но некоторые авторитетные раввины отказывались принять пути рава Салантера, считая их непривычным новшеством. Противники Мусара пытались воспрепятствовать раву Салантеру в его деятельности и принизить его авторитет, но не только не уменьшили уважение к нему евреев Вильны, а, напротив, лишь способствовали упрочению его славы и были вынуждены отступить. Так рос авторитет раввина и приумножалось его влияние в еврейском народе.

В 1849 г. рав Исраэль Салантер покинул Вильну и переехал в Ковно (Каунас). Однако он не прервал контактов со своими учениками в Вильне и часто писал им, чтобы поддержать их служение в духе Мусара. В книге «Свет Израиля» приводятся письма, в которых рав Салантер обосновывает все аспекты Мусара и призывает евреев Вильны посвятить себя этому Учению и распространить его среди широких кругов Еврейской Общины. Однако изучение Мусара не успело пустить в Вильне свои корни и в отсутствие рава Исраэля начало постепенно угасать.

В Ковно рав Салантер обратился к известному филантропу Цви Невайзеру и при его поддержке основал Дом Учения Мусара. При этом он несколько изменил свой подход, изыскивая более результативные пути обучения сыновей Израиля. В Вильне он в первую очередь стремился распространить Учение Мусар среди людей, которые уже обладали глубоким знанием. Он показал им стезю, ведущую к цельности в соблюдении Торы, рассчитывая на то, что ей будут следовать и последующие поколения. Духовное пробуждение родителей приведет к величию их детей. Этот путь формирования личности взрослых людей очень нелегок и требует особого подхода к каждому. Поэтому в Ковно рав Исраэль посвятил себя в первую очередь молодому поколению, дабы из него вышли мудрецы Торы и трепета перед Небесами.

В ешиве Невайзер рав Исраэль нашел широкое поле деятельности для развития Мусара. Он приложил все силы, чтобы воспитать своих учеников великими в Торе и трепете, а они уже распространили это Учение во всем мире. Он говорил, что если удостоится передать знание десяти ученикам, это произведет переворот в еврейском народе и изменит образ поколения. И, действительно, так и произошло, и Учение Мусар из Ковно разошлось по всему миру. В этой ешиве получили свое знание величайшие мудрецы Торы – духовные наследники рава Исраэля Салантера, которые приняли пути мудрости трепета и раскрыли их многим в Общине Израиля.

Рав Салантер основал ешиву нового типа, в которой первостепенное внимание уделялось изучению Мусара в пробуждении души. Он отдавал ученикам всего себя, учил постигать пути Всевышнего, укоренял в их сердцах трепет перед Небесами, помогал в обретении возвышенных духовных качеств и раскрывал пути служения. Некоторым из них он посвящал себя в большей мере, чем всем остальным. Это были люди, у которых рав Исраэль различал особые способности к восприятию знания, и им принадлежала большая часть его времени и усилий. Он раскрыл перед ними сокровищницу Мусара, дабы они возвысились в служении Всевышнему. Из числа этих учеников он создал группы для обретения возвышенных путей формирования личности и проводил с ними самые глубокие беседы о тайнах Мусара. Эти встречи проводились за закрытыми дверями, куда не имел доступа посторонний.

Ешива Невайзер в Ковно стала духовным центром Мусара, откуда это Учение распространилось по всей земле. Для того, чтобы получить представление о влиянии рава Исраэля на его учеников и их уважении к нему, приведем несколько строк, написанных одним из учащихся ешивы того периода – равом Йосефом Фельдбергом, который позже стал раввином литовского города Юрбург (Юрбаркас): «Несколько лет мои глаза видели нашего учителя, который оживил мир росой воскрешения – Мусаром Всевышнего. Я был среди тех, кто удостоился увидеть его пути в служении Б-гу, мудрость, Мусар и трепет перед Небесами. Тогда еще при жизни я обрел свой истинный мир. Наблюдая за единственным человеком, больше всех в народе Израиля служившим Творцу, я ощутил свою душу под новыми Небесами, на новой земле. Его уста несли Знание в великой святости, устранявшей завесу, разделяющую между Б-гом и человеком. Истина – ясная и светлая – появлялась из своего сокрытия, озаряла тьму воображения и разгоняла тени лжи. Мне приятны эти возвышенные воспоминания, которые оставили неизгладимый отпечаток в моей душе на все дни моей жизни и никогда не сотрутся из моего сердца. Каждое мгновение я радуюсь, что при жизни Всевышний удостоил меня возможности лицезреть этот вечный свет великого светильника. Чудесным образом он был ниспослан с Небес в этом поколении, чтобы укрепить слабеющие руки и поддержать дрожащие колени. В его сердце был драгоценный камень – Б-жественная мудрость, и каждый, кто его видел, исцелялся от болезней души».

Рав Исраэль Салантер прожил в Ковно девять лет и достиг больших результатов в распространении Учения Мусар среди широких кругов еврейской общины. У него появились ученики, которые всем сердцем приняли его Учение и распространили его в Литве и за ее пределами. Самыми известными из них были рав Симха Зиссель Бройде (Зив) – Саба из Кельма, рав Ицхак Блазер (рав Ицеле Петербургер), рав Нафтали Амстердам, рав Авраам Шинкарь и рав Натан Цви Финкель – Саба из Слободки.

Тогда рав Исраэль принял решение не сосредотачивать свою деятельность только в России, намереваясь изменить весь еврейский мир. В Учении Мусар он видел спасение Торы от забвения и стремился распространить его во всех уголках рассеяния народа Израиля. Прежде всего, его взгляд был направлен в сторону Германии, где тогда господствовала реформа, стиравшая всякую память о Б-жественном Завете. Ассимиляция стремительно захватывала Западную Европу, угрожая полным исчезновением еврейства. Рав Исраэль Салантер переехал в Мемель (Клайпеда), где вскоре с ним встретился рав Йосеф Юзл Горовиц, жизнь которого изменилась в результате этого самым кардинальным образом. Он стал мудрецом Мусара, и позже открыл десятки ешив в «черте оседлости» царской России и за ее пределами и получил известность как Саба из Новардока.

Встреча с равом Исраэлем Салантером

Торговые дела часто приводили рава Горовица в город Мемель (Клайпеда), где находился крупный морской порт, в который из многих стран мира прибывали товары, представлявшие коммерческий интерес. Всевышний особенно заботится о праведниках, стремящихся исполнить Его волю, и незадолго до этого в Мемель переехал основатель Учения Мусар рав Исраэль Липкин (Салантер).

По совету рава Элиягу из Кретинги рав Йосеф Юзл посетил рава Исраэля. Он пришел на урок по книге «Месилат Йешарим», который рав Салантер давал в Большой синагоге Мемеля, и был настолько впечатлен возвышенным образом мудреца, что испытал полный переворот в душе. Он вышел из синагоги после завершения урока совершенно потрясенным и сразу начал задумываться о том, чтобы оставить все материальные дела и всецело посвятить себя Торе и служению Всевышнему.

Однажды, когда рав Йосеф Юзл спешил по торговым делам, его встретил рав Салантер и спросил, куда он так торопится. Рав Горовиц ответил, что у него на плечах забота о большой семье: жене, дочери, теще и семи сиротах. Рав Исраэль ответил, что несмотря на это, большую часть времени следует посвящать Торе.

Уместно рассказать о событии, оставившем особый след в сердце рава Йосефа Юзла. Однажды он находился в доме рава Салантера, который предложил ему задержаться на несколько дней в Мемеле, чтобы ближе познакомиться с Учением Мусар. Рав Йосеф Юзл сказал ему, что собирался отправиться домой в Швекшне и уже нанял повозку. На это рав Салантер ответил, чтобы он поспешил, ибо, возможно, извозчик уже дожидается его и огорчен задержкой. И, несмотря на важность их беседы, нельзя продолжать ее в ущерб другого. Такое отношение рава Салантера к людям глубоко затронуло душу рава Йосефа Юзла.

Рав Горовиц продолжал ездить по торговым делам в Мемель, но его душа стремилась в Дом Учения Мусара, чтобы получить знание из уст рава Исраэля и пребывать среди мудрецов Торы. Рав Салантер давал уроки веры, его лицо излучало сияние, а слова мудрости проистекали из чистого сердца. Так Саба из Новардока рассказывал о своем учителе: «Он напоминал растущее посреди бурной широкой реки высочайшее дерево, крона которого возвышается над водами. Люди полагали, что видят все дерево, когда в действительности это была лишь его вершина, возносящаяся над поверхностью вод. На своих уроках рав Исраэль глубоко анализировал служение Всевышнему и состояние души человека, ссылаясь на Священное Писание и слова наших мудрецов, раскрывающие глубочайшую истину и тайны Творения».

В Мемеле Саба из Новардока постиг концепцию самопожертвования во имя Г-спода согласно Учению Мусар. Каждый верующий еврей в чрезвычайной ситуации готов отдать жизнь, сохранив верность Б-жественному Завету. Но суть Мусара не в этом! Наша задача – спасти свою душу, не позволить дурному побуждению и силам естества ее разрушить и погасить ее сияние. Рав Горовиц всем сердцем ощутил истинность воззрений своего учителя, раскрывающих обязанность человека в Творении.

Рав Исраэль Салантер говорил, что природные явления – это тайны мироздания, предназначенные служить ориентиром в нашей духовной жизни. Небо и землю разделяет огромное расстояние. Однако именно небо дает дождь, взращивающий жизнь из глубин земли. Он приводил слова пророка: «И сказал Г-сподь: когда приближается этот народ, своими устами и губами почитает Меня, но сердце его далеко от Меня, и его трепет передо Мною – заповедь, исполняемая бездушно»^[4]. Человек знает свои обязанности в мире, ему понятны заповеди и запреты Торы во всякое время и в каждой ситуации, но его сердце далеко от Б-га. Он не удостоился того, чтобы Тора, дарованная с Небес, проникла в его сердце, все его поступки на земле соответствовали Б-жественной мудрости, и он исполнил свое предназначение – соединить Небеса и землю.

Рав Йосеф Юзл глубоко ощутил, что его душа спустилась в этот мир не в целях зарабатывания средств для обеспечения своих телесных потребностей, а для служения Всевышнему. Он пожелал украсить Творение своими духовными поступками и привести других евреев к возвышенному соблюдению заповедей Торы, чтобы Всевышний радовался их деяниям. Учитель склонялся к решению оставить все материальные дела, поскольку понял со слов рава Исраэля Салантера, что нижний мир далек от совершенства и ждет людей, которые очистят его от скверны. Он ощущал себя «человеком, держащим в руках метлу».

Рав Горовиц всем сердцем воспринял слова рава Салантера о предназначении людей в Творении и их обязанности исправить свои недостатки и развить качества души, что особенно актуально в поздние века, когда человечество претерпевает страшное духовное падение. Люди все больше заблуждаются, считая свое положение вполне сносным, когда в действительности имеют глубоко сокрытые пороки, искажающие их деяния и мешающие им прийти к истине. Стремление к цельности было основой Учения Сабы из Новардока. Для разъяснения этой концепции он приводил слова пророка Ошеа: «Кто мудр – да разумеет это, благоразумный пусть поймет, ведь прямы пути Г-спода – праведники пройдут по ним, а преступники споткнутся на них»^[5].

В связи с этим возникает вопрос: если Б-жественные пути – совершенная истина, предназначенная вести человека к праведности, то почему грешники спотыкаются на них? Из этого мы приходим к выводу: внутреннее искажение в человеке, даже если оно лишь толщиной с волосок, приводит к тому, что, несмотря на цельность Б-жественного Учения, нечестивцы испытывают преткновения на своих стезях. Пути Всевышнего прямы, однако они глубоко сокрыты и не видны глазу человека. Требуется множество усилий, чтобы воспринять их сердцем. Главное – следовать верному совету: даже если ты не видишь истины, избегай лжи.

Члены семьи рава Йосефа Юзла заметили, что в его душе произошли существенные изменения и у него полностью пропал интерес к материальным делам. Когда наступило время снова отправиться в Мемель за товарами, он не стал брать ссуду, как поступал прежде, и сообщил родственникам, что едет в последний раз, после чего прекращает заниматься коммерцией. Однако, выйдя в дорогу, рав Йосеф Юзл решил, что и эта поездка – излишняя, и вернул семье жены все деньги, полученные им на свадьбу. Он приехал к раву Салантеру и со слезами на глазах сообщил о своем решении покинуть Швекшне, поселиться в городе Торы, оставить все временное и преходящее и всецело посвятить себя вечному.

Рав Исраэль попытался отговорить его от крайностей и убедить в том, что он не может оставить без поддержки большую семью жены. Однако рав Йосеф Юзл неуклонно стоял на своем. Рав Салантер увидел, что не может его отговорить и посоветовал ему спросить мнение своего отца. Рав Горовиц согласился, но заранее заявил, что принципиально не изменит своего решения. Он незамедлительно отправился в Куртувьян и приехал в родительский дом в пятницу. Рав Шломо Залман понял: что-то чрезвычайное привело к нему сына в канун шаббата. Услышав о его намерении оставить все материальные дела и поехать изучать Тору, отец был очень расстроен, и между ними состоялся напряженный разговор. Но рав Йосеф Юзл, всей душой стремясь к истине, не изменил своего решения. Еще до шаббата он покинул местечко в твердой уверенности, что никогда больше в него не вернется.

Рав Горовиц намеревался отправиться в Варшаву, чтобы учиться у рава Йосефа Дова Соловейчика, но рав Салантер посоветовал ему, если он уже окончательно решил посвятить себя изучению Торы, поехать в Ковно, дабы получить знание у его учеников: рава Ицхака Блазера, рава Нафтали Амстердама, рава Авраама Шинкаря и других учителей Мусара. Рав Йосеф Юзл без малейшего промедления отправился в Ковно. В то время ему было 27 лет, он поступил в Колель Ковно, основанный равом Салантером, в котором преподавали его ученики, и посвятил все свои силы изучению Мусара. Будучи одаренным выдающимися способностями и возвышенными силами души, он освободился от всего земного и устремился к возвышенному. В глазах современников он олицетворял полное чудо, став человеком, который в одночасье сломал все оковы, связывающие его с этим миром, совершил полный переворот в душе, коренным образом изменив свою жизнь.

Колель Ковно

В 1877 г. рав Исраэль Салантер открыл в Ковно Дом Учения совершенно нового типа, и это повлияло на изучение Торы и распространение Мусара во всем мире. Этот Шатер Торы был обязан своим возникновением богобоязненному еврею из города Йонишек (Йонишкис) – раву Элиэзеру Якову Ховесу. В то время в Берлине проживал праведный состоятельный предприниматель Овадья Лахман, ближайшим другом которого был брат рава Элиэзера Якова, рав Йосеф Хаим. Не располагая средствами на дорожные расходы, рав Элиэзер Яков пешком отправился в Берлин и обратился к этому меценату с просьбой посвятить часть своего состояния на изучение Торы. Овадья Лахман пожертвовал десять тысяч рублей в качестве основного фонда и согласился оказывать ежегодную поддержку движению Мусар в размере тысячи рублей. С течением времени, видя успех этой деятельности, меценат постоянно увеличивал размеры своей помощи.

Рав Исраэль решил создать Колель для поддержки способных молодых людей и их семей, чтобы насущные жизненные проблемы не отвлекали их от учебы. Главную задачу Колеля он видел в подготовке компетентных раввинов. Рав Салантер писал: «Высший уровень изучения Торы – это умение выводить практический закон из Талмуда и трудов законоучителей без необходимости постоянных поисков в позднейших галахических источниках. И в наши дни есть молодые люди с живым умом и глубокой мудростью, знающие Закон в Израиле. Но многие из них лишены средств к существованию, а ведь сказано: «Не пренебрегайте сыновьями бедняков, ибо из их числа выйдут мудрецы Торы»[6]. Желание посвятить себя Б-жественному Знанию наполняет их сердца, но рано или поздно заботы о нуждах семей возобладают, ибо наши времена отличаются от прежних: жизнь стала тяжелее, а источники доходов иссякли.

В создании Колеля принимал активное участие рав Авраам Шинкарь. Он несколько раз ездил в Германию и убедил барона Ротшильда и еще нескольких филантропов поддержать эту крупнейшую в мире сеть Домов Учения. Рав Натан Цви Финкель и рав Авраам Шинкарь вдохнули в Колель возвышенный дух Мусара. С возвращением в Ковно из Петербурга рава Ицхака Блазера наступила новая эпоха изучения Торы в Литве. Колель расширялся и разрастался, и вскоре число учащихся в нем достигло ста двадцати человек. Этот Шатер Торы приобрел известность, и самые достойные молодые люди устремились туда со всех концов Литвы. Огромное влияние на рава Йосефа Юзла Горовица оказали мудрецы Мусара – ближайшие ученики рава Исраэля Салантера: рав Симха Зиссель Бройде (Зив) – Саба из Кельма, рав Ицхак Блазер (рав Ицеле Петербургер), рав Нафтали Амстердам, рав Авраам Шинкарь и рав Натан Цви Финкель – Саба из Слободки.

Рав Симха Зиссель Бройде (Зив) – Саба из Кельма

Рав Симха Зиссель Бройде Зив (1824-1898 гг.), широко известный в народе Израиля как Саба (Дедушка) из Кельма[7], был ближайшим учеником и последователем основателя Учения Мусар рава Исраэля Липкина (Салантера), который относился к нему с особым почтением и доверял ему решение самых важных и актуальных задач, стоявших в тот исторический период перед Общиной Израиля.

Рав Симха Зиссель родился в местечке Кельм (Литва) в одной из самых почтенных семей – династии раввинов в тринадцати поколениях. На протяжении веков Кельм славился своими раввинами и богобоязненными жителями, глубоко знавшими Тору и трепетно соблюдавшими Б-жественный Завет. Рав Бройде был наделен гениальными способностями и глубиной понимания. В выступлении на своей Бар-мицве он подвел итог изучению всего раздела Талмуда «Незикин» – «Ущербы». Рав Симха Зиссель женился на дочери рава Мордехая Меджа из Кельма и переехал в Ковно, чтобы учиться у рава Исраэля Салантера в основанной им в то время ешиве Невайзер.

В 1860 г. рав Исраэль Салантер оставил Литву и отправился в Германию, где тогда господствовала реформа, стиравшая в еврейском народе всякую память о Б-жественном Завете. Тогда рав Бройде вернулся в Кельм, где продолжил изучение Торы и работу над обретением возвышенных качеств души в духе Мусара. На некоторое время он практически отделился от мира, уединился в учении, почти не выходя за пределы своей комнаты, за исключением особых редчайших случаев. Его усидчивость не знала границ, и он установил себе порядок жизни, принятый Виленским Гаоном: спал не более двух с половиной часов в сутки, при этом не более получаса подряд. В будние дни он не снимал своих одежд и учился на протяжении всей ночи, молился «Ватикин» с первыми лучами солнца, после чего в течение всего дня продолжал изучение Торы.

Даже в последние годы, страдая от тяжелой и опасной болезни сердца, рав Бройде, напрягая все силы, продолжал свое служение и учебу по раз и навсегда установленному распорядку. Чтобы не задремать от усталости, он целыми часами стоял на ногах, иногда падая от изнеможения. Пользуясь множеством первоисточников, учитель проникал в суть вопросов и подвергал их всестороннему анализу своего утонченного мышления. По утрам после ночной учебы на его столе скапливались стопки фолиантов. Он стремился постичь каждую тему, начиная с изучения Талмуда, Первых и Последних комментаторов и законоучителей и завершая практическим выведением закона.

Однако в первую очередь величие Сабы из Кельма раскрывалось в Учении Мусар. Его личность вбирала в себя все возвышенные ценности, определявшие путь его жизни. Он был подобен неисчерпаемому бьющему источнику, воды которого никогда не иссякают. Рав Бройде обладал глубиной видения, его рассуждения раскрывали основы веры и мудрость трепета, учение о возвышенных качествах, достойном поведении, постижении сил души и воспитании человека. Он проложил особый путь и создал систему, охватывающую все составляющие жизни в этом мире. Удостоившиеся приблизиться к его мудрости восхищались ясностью его мышления и следовали его совету, испытывая глубочайшее уважение к своему учителю.

Первостепенными источниками изучения Мусара для рава Бройде были Талмуд, Мидраш и комментарии мудрецов ранних и поздних поколений. В своих рассуждениях он часто опирался на Рамбана и Сфорно и, согласно совету своего учителя, нередко обращался к трудам Маараля из Праги, подход которого был ему особенно близок. Он находил свет Мусара и в Галахе, поскольку во всем Б-жественном Учении видел одну основу – трепетное служение Г-споду. В юности он давал уроки по различным темам закона, выводя из них увещевание, основанное на фундаментальном знании Торы.

Глубокое изучение Мусара привело Сабу из Кельма к предельной сосредоточенности, невероятно возвысило его духовные качества и усилило трепет в служении. Все дни своей жизни он всячески совершенствовал мышление и деяния. Каждую идею Мусара он воплощал в первую очередь в себе самом и не требовал этого от своих учеников до тех пор, пока полностью не реализовывал ее сам, чтобы не быть к другим строже, чем к себе. Он обрел недосягаемую духовную чистоту, и каждый его шаг направлялся глубоким мышлением и чистым духовным расчетом.

В вере учитель находил основу всему. Он определял системы мышления согласно ценностям веры, внимательно относился к всевозможным природным явлениям и происходящим в мире событиям, черпая из них вдохновение в постижении величия Творца. Во всем он видел Б-жественное Провидение и определял духовные причины каждого явления и события. Однако больше всего его чувства проявлялись в молитве, вдохновение для которой он находил в первую очередь в глубоком проникновении в ее смысл. Он был чуток к каждому ее слову, видя в ней неиссякаемый источник знания. Молитва раввина занимала много времени: только «Шмоне Эсре» он уделял больше часа. Даже в последние годы жизни, будучи тяжело больным, раввин не сокращал время молитвы и нередко после ее завершения в полном изнеможении опускался на стул. В его молитве ярко проявлялось «служение сердцем»: он не находил в ней удовлетворения, если не обретал нового понимания и не испытывал духовного подъема.

Рав Симха Зиссель Бройде всецело посвятил себя Дому Учения в Кельме, слава о котором распространилась повсеместно. Туда устремились молодые люди со всех концов земли. Некоторые юноши приезжали на короткое время, другие оставались там на долгие годы. В Кельме начали селиться и «аврехим» – женатые молодые люди, дабы быть возле великого учителя Мусара и постичь его пути в святости. Так Кельм стал одним из духовных центров Б-жественного служения. Особое великолепие этот Дом Учения приобретал в месяц Элул и в Дни Трепета, когда в Кельм по совету своих учителей съезжались лучшие ученики ешив.

В Доме Учения в Кельме было немного учащихся, поскольку рав Симха Зиссель принимал лишь самых великих в знании и обладавших ясностью и глубиной мышления, видя, что они станут главами следующего поколения. Он был рад тому, что удостоился передать знание Торы в духе Мусара лучшим – тем, кто в дальнейшем распространили это Учение во всем мире.

Рав Йосеф Юзл часто посещал Кельм и рассказывал своим ученикам, сколь большое влияние на него оказал рав Симха Зиссель.

Рав Ицхак Блазер

Рав Ицхак Блазер[8] (1837-1907 гг.) широко известен в еврейском народе как рав Ицеле Петербургер, поскольку 16 лет был раввином столицы Российской империи. Он – один из трех ближайших учеников основателя Учения Мусар рава Исраэля Салантера. Рав Ицхак Блазер родился в предместье Вильны Снипишек (Шнипишкес), расположенном на противоположном от центра города берегу реки Вилия (Нерис). Его отец рав Шломо, отличавшийся ученостью и праведностью, был одним из уважаемых мудрецов Вильны. В конце своих дней он совершил Алию в Иерусалим, где был известен как рав Шломо Нееман из Вильны. Его сын, рав Ицхак, обладал исключительными способностями. В четырнадцать лет он опубликовал свой первый труд, в котором четырнадцатью различными способами разрешал тяжелейшие вопросы трактата Бава Кама Вавилонского Талмуда. Он был необычайно усидчив в учебе и, несмотря на бедность семьи, все свое время посвящал изучению Торы. В юности он и рав Нафтали Амстердам вместе учились в небольшом местечке Литвы, и праведные женщины заботились об этих великих в знании и приносили им пищу в Дом Учения, как в те времена было повсеместно принято в еврейском народе. Рассказывают, что однажды по недоразумению их не кормили целый день, но юные мудрецы этого даже не заметили. Такая возвышенная духовная атмосфера царила в те дни в Литве.

Когда в предместье Вильны Заречье (Ужупис) рав Исраэль Салантер открыл Дом Учения Мусара, туда за словом Торы потянулись многие мудрецы Литвы. Одним из первых был рав Ицхак, которому к тому времени исполнилось четырнадцать лет. В пятнадцатилетнем возрасте он женился на дочери рава Шмуэля Волка из Вилькомира (Укмерге) и поселился в Ковно (Каунас), поскольку рав Исраэль Салантер перенес туда свой Шатер Торы, столкнувшись с недопониманием, а порой и неприятием Учения Мусар в Вильне.

Следуя мнению своего учителя, рав Ицхак Блазер не намеревался «сделать из Торы лопату, дабы копать ею»[9] и не хотел принять раввинскую должность, а чтобы прокормить семью обучался рабочей специальности. Однако его учитель, видя его способности и духовное совершенство, настоятельно рекомендовал ему стать раввином, чтобы принести пользу своему народу. В 1862 г. рав Блазер принял предложение занять должность раввина Санкт-Петербурга – столицы Российской империи.

За время пребывания на этом посту рав Блазер стал известен во всем мире как один из глав поколения. Со всех концов земли к нему обращались со сложными вопросами по еврейскому Закону. В Петербурге вышла в свет его книга по Галахе «При Ицхак», восхитившая великих в Израиле глубиной его знания и постижения Талмуда, Первых комментаторов и свода законов Шульхан Арух. Рав Блазер изменил еврейскую жизнь Санкт-Петербурга. Многое в общине преобразилось в результате его деятельности и духовного влияния. Также он немало сделал для евреев других городов России.

Евреи столицы сильно отличались от своих братьев, проживавших в Литве. В те времена сынам нашего народа было запрещено жить в городах Российской империи, находившихся за пределами «черты оседлости» иначе, как по особому разрешению, которое могли получить лишь выкресты, купцы первой гильдии, известные деятели науки и культуры и солдаты-кантонисты, завершившие службу в царской армии. В те годы Петербург стал центром «маскилим» – сторонников «просвещения», которые были далеки от еврейской традиции, оставили изучение и соблюдение Торы. Литва же была провинциальной губернией Российской империи, однако являлась центром всего мира в знании Торы и в служении Небесам.

«Просвещенцев» Петербурга не устраивал литовский раввин – мудрец Торы, обладавший возвышенными духовными качествами и исключительной добротой, что притягивало к нему множество евреев. Они пытались принудить его оставить занимаемую должность и, располагая большими политическими и финансовыми ресурсами, а также поддержкой влиятельных покровителей среди аристократии и приближенных к царю, использовали все средства информации, чтобы очернить его имя. Они унижали великого раввина, называя его «Ицхак-кузнец», ибо так его фамилия переводится с языка идиш. Но рав Ицхак был мудрецом Мусара и не реагировал на их нападки. В конце концов, увидев духовное величие раввина, многие, в том числе и его недоброжелатели, последовали за ним.

Рав Блазер обладал выдающимся ораторским талантом. Его выступления и уроки Торы отличались не только глубиной анализа Писания и Талмуда, но и тем, что исходили из глубин души и сердца. Он выступал во всех синагогах города, приближая к Торе и служению Творцу евреев, далеких от традиции. За деятельность на благо евреев России рав Блазер получил памятную награду от царя Российской империи.

Несмотря на то, что еврейская община Петербурга была самой богатой в России, платила раву Ицхаку высокое жалование и давала возможность многое сделать для своего народа, после шестнадцати лет служения он принял решение оставить занимаемую должность и вернуться в Литву. Он не находил удовлетворения в своей работе. Ему было тяжело без атмосферы Знания Торы, которая в те дни царила в «Литовском Иерусалиме» и ощущалась в каждом местечке Литвы, светилась в глазах каждого еврейского ребенка.

По возвращении в Литву рав Ицхак поселился в Ковно (Каунас), где его учитель рав Исраэль Салантер основал Дом Учения Мусар, в который приходили за мудростью и знанием многие ученики ешив, жители города, евреи из Литвы и всего мира. Рав Блазер давал там уроки, вдохновлявшие еврейские сердца к духовному пробуждению и трепету перед Небесами.

В 1880 г. был основан Колель Ковно, открывший свои двери для многих, чьи души стремились к глубокому знанию Торы. Его главой был избран рав Ицхак Блазер, который всецело посвятил себя этой возвышенной цели. Он отправил своих лучших учеников для открытия филиалов Колеля во многих городах России, и вскоре бюджет организации уже составлял сто тысяч рублей в год. Ответственность за сбор этих средств раввин возложил на себя, для чего он сам и его посланцы ездили по городам России и Германии.

Рав Ицеле имел отношение ко всему происходящему в Ковно, его влияние ощущалось во всех Домах Учения и Молитвы города. На протяжении всей своей жизни он посещал и другие места, пробуждая своими беседами сердца народа Завета к трепету перед их Отцом, Который на Небесах. В дополнение к самоотверженной деятельности ради народа Израиля рав Блазер посвятил себя служению Б-гу и совершенствованию духовных качеств. Видя, что главное препятствие на всех путях человека – отсутствие трепета перед Небесами, он наполнил им свою душу. Глубокой верой были пронизаны все его слова и деяния. Его служение Всевышнему было совершенным. Всегда и во всем он выискивал у себя недостатки и находил средства для их исправления. Нередко он целые дни проводил в посте. Главной целью человека раввин считал очищение мыслей от желаний и пристрастностей и не жалел для этого сил. Много часов в день он в уединении посвящал изучению Мусара.

Рав Ицеле Петербургер отличался поразительной скромностью и всегда избегал славы. Еще в юности, изучая Тору у рава Исраэля Салантера, он приложил много сил для обретения возвышенных качеств души. Рав Ицхак Блазер провел многие годы в Доме Учения рава Исраэля Салантера, постиг проложенные им пути и оказал неизгладимое впечатление на рава Йосефа Юзла Горовица, который воспринял от него Учение Мусар.

Рав Нафтали Амстердам

Еще одним выдающимся учеником рава Исраэля Салантера, оказавшим большое влияние на Сабу из Новардока, был рав Нафтали Амстердам. В отличие от рава Симхи Зисселя Бройде, основавшего Дом Учения в Кельме, и рава Ицхака Блазера, возглавившего широчайшую деятельность по распространению Торы во всей Литве и за ее пределами, рав Нафтали Амстердам сторонился известности, всецело пребывая в «четырех локтях Галахи», являясь для всех примером цельного «человека Мусара». Рав Исраэль Салантер говорил, что понятие «праведник» больше всего соответствует образу рава Нафтали Амстердама, совершенного во всех своих деяниях.

Однажды были найдены записи рава Нафтали, в которых говорилось о том, что он возлагает на себя задачу вернуть весь народ Израиля к добру. На вопрос, как он собирается это сделать, раввин ответил: «Я принял обязательство внимательно и точно, во всех деталях и тонкостях исполнять все законы свода Шульхан Арух, и каждый желающий соблюдать Тору сможет увидеть на моем примере как прийти к добру». Это обязательство рав Нафтали исполнил в полной мере, став цельным человеком в своем поколении.

Рав Нафтали Амстердам (1832-1916 гг.) родился в местечке Салант (Салантай) на северо-западе Литвы и с детства обладал уникальными способностями и возвышенными качествами души. Он начал учиться у рава Салантера на заре его деятельности в предместье Вильны Заречье (Ужупис) и вслед за ним переехал в Ковно, где вместе с другими ближайшими учениками основателя Учения Мусар воспринял сокровенное знание Торы, которому следовал все дни своей жизни.

После свадьбы, следуя воззрениям своего учителя, рав Нафтали не захотел принять должность раввина и решил трудом своих рук заботиться о своей семье. Он открыл в Ковно пекарню, доходы от которой с трудом покрывали самые насущные потребности. Узнав об этом, рав Исраэль Салантер запретил ему заниматься физической работой, считая, что все свое время он должен посвящать изучению Торы. И тогда тяжкое бремя легло на плечи его жены. Душа рава Нафтали не могла этого вынести, и он начал искать для себя раввинскую должность.

Рав Исраэль Салантер попытался ему помочь с местом раввина Москвы, что соответствовало его планам распространения Учения Мусар во всем мире. С этой целью он обратился к своему богатому и влиятельному ученику – купцу первой гильдии Кальману Вульфу Высоцкому, основавшему самую крупную в России компанию по торговле чаем. Высоцкий родился в бедной еврейской семье в литовском местечке Жагаре и получил традиционное еврейское религиозное образование. Много лет он учился в ешиве Воложин и позже в Доме Учения рава Исраэля Салантера Невайзер в Ковно. Он постарался сделать все возможное для реализации замысла своего учителя и заручился поддержкой некоторых влиятельных членов общины, но из-за противодействия хасидов не смог осуществить задуманное.

Сам рав Нафтали не прилагал много усилий для поиска работы и решения своих материальных вопросов, так как всецело уповал на Небеса. В своей жизни он всегда исходил из принципа: если нечто не получается с первого раза, значит нет на то воли Б-га. В 1867 г. рав Нафтали принял приглашение занять должность раввина Хельсинки – столицы Финляндии, где провел семь лет. Евреи появились в этой стране после того, как она вошла в состав царской России в результате многочисленных войн между Россией и Швецией в XVIII веке и соглашения в Тильзите между Александром I и Наполеоном III в 1807 году. Финляндия была за пределами «черты оседлости», и евреям не разрешалось селиться на ее территории. Исключение составляли лишь выкресты, состоятельные купцы и кантонисты – солдаты царской армии после выхода в отставку. В Хельсинки в те дни проживало всего 500 евреев и была немногочисленная ортодоксальная община. Уровень знания и соблюдения Торы там был не очень высок, и, конечно же, несравним с Литвой.

Рав Нафтали Амстердам посвятил себя служению евреям города, что привело к невероятным изменениям: многие устремились в Дом Учения. В их сердцах пробудилось желание обрести ценности Б-жественного Завета и передать их своим детям, для чего были приглашены четыре преподавателя Торы. В течение семи лет пребывания рава Нафтали на должность раввина Хельсинки, его семья оставалась в Ковно и лишь эпизодически навещала его в Финляндии. Он изначально согласился приехать в город лишь на непродолжительное время, и когда ему удалось отложить немного денег, вернулся в царство Торы в Ковно, где вместе со своими товарищами проводил дни и ночи в учении.

Однако средства, которые ему удалось сэкономить за время работы в Хельсинки, иссякли намного быстрее, чем он предполагал, потребности семьи возросли, была дочь на выданье, и их вновь настигла нужда. Рав Нафтали понял, что ему опять следует подыскать себе какую-нибудь должность. Так он пишет об этом своему ближайшему товарищу раву Ицхаку Блазеру, в те дни раввину Санкт-Петербурга: «Мое мышление ныне неспокойно из-за состояния, в котором я пребываю. Я в смятении, как идущий по дороге, с одной стороны которой снег, а с другой – огонь. Моя душа все время бушует во мне: когда я смогу достичь своей возвышенной цели – ступить на пути праведников прежних поколений, которые посвящали себя служению Б-гу в уединении и изучению Его Торы во имя Небес... И вот, мои телесные силы бурлят во мне, и мне очень горько, когда я вижу, что моя дорогая жена в полном смирении тяжело работает днями и ночами, растрачивая свои последние силы, дабы поддержать многочисленных членов семьи. И сейчас я озабочен замужеством дочери, и у меня нет возможности дать за нее в приданое более чем двести рублей, которые мне удалось отложить за время пребывания в России (в Финляндии)… Сокрыты от меня пути. Горе мне от моего Творца, горе мне от моего дурного побуждения… Я всегда мечтал в уединении изучать Тору в Ковно, к чему так рвется моя душа, но потребности семьи не позволяют мне отделиться от общества…»

Из этого письма мы видим, сколь сильно душа раввина стремилась к уединенному изучению Торы, как он дорожил обществом своих товарищей в Ковно, какие возвышенные цели перед собой ставил и насколько заботился о своей жене и семье. Однако даже в такой ситуации рав Нафтали не считал правильным прилагать чрезмерные усилия для решения материальных вопросов и всецело уповал на Всевышнего.

Рав Ицхак Блазер помог своему близкому другу и нашел для него должность учителя в Санкт-Петербурге, где рав Нафтали провел два года, после чего стал раввином Алексотаса – пригорода Ковно, где смог полностью посвятить себя Торе и служению еврейской общине и ежедневно проводил много часов в Доме Учения Мусара в Ковно, распространяя среди сынов Израиля знание Торы. Также он давал уроки в ешиве Слободка и в нескольких синагогах города. Дом раввина всегда был открыт для всех евреев, которые приходили к нему за мудрым словом и верным советом. Особенно трогательными были субботние беседы раввина по Мусару и его уроки по Галахе, на которых он глубоко исследовал труды последних законоучителей.

Всем своим гостям рав Нафтали поставил обязательное условие: никоим образом ему не прислуживать и даже запрещал им возвращать книги на полки и возражал против того, чтобы перед ним вставали в знак почтения. Когда ему задавали некий вопрос, он никогда не спешил с ответом, а всегда глубоко задумывался или искал его в книге. Очень часто раввин не отвечал напрямую, а начинал рассуждать, чтобы его собеседник сам мог прийти к верному выводу и не испытал неловкости.

В 1906 г. после кончины жены рав Нафтали Амстердам совершил Алию в Святую Землю, где поддерживал близкие отношения со своими друзьями: равом Ицхаком Блазером, равом Цви Левитаном и другими великими в Торе, проживавшими в те дни в Иерусалиме во Дворе Штрауса. Мудрецы Мусара вместе учились, с первыми лучами солнца молились «тфилат ватикин», поскольку первая глава Шульхан Аруха провозглашает важность «пробуждения утра в молитве». Все время, пока рав Йосеф Юзл Горовиц учился в Колеле Ковно, он поддерживал близкую связь с равом Нафтали Амстердамом и перенимал от него трепетное служение Небесам.

Рав Авраам Шинкарь

Одним из ближайших учеников основателя Учения Мусар – рава Исраэля Салантера – был рав Авраам Шинкарь, который своим возвышенным образом оказал очень большое влияние на Сабу из Новардока и помог ему проложить свои пути в святости. Он был намного моложе своих товарищей и прожил очень короткую жизнь. Рав Авраам Шинкарь (1846-1888 гг.) родился в Слободке в семье рава Аарона и рабанит Батьи Михлы. Обладая редчайшими способностями, уже в юные годы он учился в ешиве Воложин и в семнадцать лет получил «смиху» от раввина Слободки. В Ковно он встретил рава Исраэля Салантера, который в то время уже постоянно проживал в Германии, но эпизодически посещал Литву для поддержки своих учеников.

Жена рава Авраама происходила из семьи известного филантропа Шраги Франка. Она возложила на себя все материальные заботы о семье, дабы ее муж мог всецело посвятить себя Торе. Он снимал комнату в одном из домов Ковно, чтобы, пребывая там в уединении, не отвлекаться от служения Всевышнему. Рав Шинкарь в самом прямом смысле исполнял слова мудрецов: «Таков путь Торы: хлеб с солью ешь и воду мерой пей, и на земле спи, и тяжелой жизнью живи. Если ты так поступаешь – счастлив ты в этом мире и хорошо тебе в мире Грядущем»[10]. Жена ежедневно приносила ему пищу, но он всегда отдавал ее кому-нибудь из учеников ешивы, а сам довольствовался куском хлеба с селедкой. По понедельникам и четвергам – в дни чтения Торы – он постился. Рав Авраам пришел к праведности, отделенности от этого мира и глубокому знанию Торы, став одним из мудрецов поколения.

Не все в Литве одобряли столь строгий аскетичный образ жизни раввина и однажды спросили рава Финкеля: не стоит ли обратиться к раву Исраэлю Салантеру, чтобы он запретил своему ученику постоянные посты. Саба из Слободки ответил, что тоже не разделяет такие воззрения, но, чтобы стать таким праведником, как рав Авраам Шинкарь, стоит поститься.

Рав Авраам полностью отдался работе над исправлением себя, детали которой никому не были известны. Рав Нафтали Амстердам рассказал, что однажды в ночь праздника Йом Киппур рав Авраам пришел к нему в Алексотас, пройдя несколько километров, дабы рассказать о том, что нашел некое средство для борьбы с дурным побуждением. Он был тесно связан с равом Нафтали, который после его кончины сказал, что ощущает потерю так, как будто лишился правой руки.

Рав Шинкарь иногда покидал место уединения и посещал Дом Учения Мусара в Ковно, где выступал со своими беседами. Те, кто видели мудреца во время молитвы, рассказывают, что он представлял собой живой урок Мусара. Он нередко приводил слова Талмуда: «Раскайся за день до смерти. Но разве человек знает, когда умрет? Поэтому раскайся сегодня, ведь ты можешь умереть завтра»[11]. Раввин приводил этому наглядный пример: если бы человек знал, что наступил последний день его жизни, то, вне всякого сомнения, оставил бы все свои заботы и тревоги и направил сердце к раскаянию и служению Небесам. Ни одного мгновения он не растратил бы впустую и приложил бы все силы для обретения духовных заслуг. Согласно совету наших мудрецов, всю свою жизнь человеку следует провести так, как будто это его последний день. Это ощущение никогда не покидало сердце мудреца, и на нем он строил все свое служение.

Дом раввина славился гостеприимством, он всегда был полон людей, среди которых были известные раввины и мудрецы Торы. Рабанит Сара каждому оказывала почет, кормила гостей изысканными блюдами и заботилась об их потребностях. Благодарные путники восхваляли гостеприимство семьи Шинкарь, говоря, что они разбили в Ковно «Шатер Авраама и Сары». Каждый Суккот рав Шинкарь устраивал в своем доме празднование «Симхат Бейт Ашоева», в котором принимали участие аврехим Колеля Ковно, ученики ешивы Слободка и местные жители. Тогда всем открывалось, что такое настоящая радость Торы и близость между Всевышним и народом Израиля. Рав Ицхак Эльханан Спектор – раввин Ковно – говорил: «Если бы рав Авраам Шинкарь жил во времена Виленского Гаона, то и в том поколении считался бы выдающимся праведником».

Большую часть своей жизни рав Авраам проводил в уединении, всецело посвящая себя служению Г-споду, однако при этом он был руководителем Колеля Ковно, несколько раз ездил в Германию и убедил барона Ротшильда и еще нескольких известных меценатов поддержать создание крупнейшей в мире сети Домов Учения. Он также помогал раву Натану Цви Финкелю при основании ешивы «Кнессет Исраэль» в Слободке и давал в ней уроки Талмуда.

В конце жизни рав Авраам Шинкарь страдал от болезни легких и по состоянию здоровья не мог принимать активного участия в общественной жизни. Об этом узнал барон Ротшильд и отправил раввина, возвышенный образ которого произвел на него неизгладимое впечатление, на лечение в курортный город Мерано в Италии, расположенный у подножия Альпийских гор, где три года спустя в возрасте 42-х лет рав Авраам скончался. Барон Ротшильд предложил перевезти его для захоронения в Ковно, но раввины решили не задерживать предание его тела земле, и он был перенесен в свою последнюю земную обитель в Мерано. Возможно, именно рав Авраам Шинкарь своим стремлением к изучению Торы в уединении с одной стороны, активной деятельностью во имя Общины Израиля с другой стороны и возвышенностью своих путей оказал самое большое духовное влияние на рава Йосефа Юзла Горовица, который позже стал повсеместно известен как Саба из Новардока.

Рав Натан Цви Финкель

Мудрецом Мусара, чья деятельность сильно повлияла на рава Йосефа Юзла, был рав Натан Цви Финкель – Саба из Слободки[12]. Рав Натан Цви воспринял мудрость трепета от своего раввина рава Симхи Зисселя Бройде – Сабы из Кельма, что изменило его сущность и возвысило до образа «человека Мусара». После ухода из этого мира учеников рава Исраэля Салантера он остался духовным наследником Учения Мусар и многое сделал для его распространения по всей земле. Его имя не сразу стало широко известно, поскольку он избегал публичности, но лучи его влияния пробивались далеко за пределы Слободки.

Рав Натан Цви (1849-1927 гг.) родился в местечке Райсен (Расейняй) в Ковенской губернии Российской империи в семье раввина. Он был еще ребенком, когда умерли его родители, и он переехал к дяде в Вильну. Практически ничего не известно о детстве и юности рава Натана Цви, поскольку сам он об этом не рассказывал. Мы лишь знаем, что он отличался уникальными способностями и уже в пятнадцатилетнем возрасте прославился как знаток Талмуда. Слух о его мудрости дошел до небольшого городка Кельм, и рав Меир Башис – зять бывшего раввина Кельма рава Элиэзера Гутмана – выдал за него замуж свою дочь.

После свадьбы рав Натан Цви поселился в Кельме. Он жил в доме родителей жены, которые заботились о потребностях молодой семьи, как в те дни было повсеместно принято в еврейских общинах «черты оседлости» Восточной Европы. Рав Натан Цви очень скоро стал известен в местечке благодаря своему знанию Торы. Он отличался ясностью мысли и яркими ораторскими способностями и время от времени посещал соседние деревни, где давал уроки, основанные на глубоком анализе Талмуда и Галахи.

Однажды он оказался в своем родном городке Райсене, раввином которого в те дни был рав Александр Моше Лапидот – близкий ученик рава Исраэля Салантера. Раввин услышал выступление рава Натана Цви и был впечатлен его выдающимися способностями и возвышенными качествами души. Он отправил письмо раву Симхе Зисселю в Кельм с просьбой принять талантливого юношу в число его учеников и помочь ему обрести путь утонченного служения Небесам. Рав Финкель был сразу же приглашен к Сабе из Кельма, и эта встреча навсегда изменила его жизнь и историю народа Израиля.

Рав Натан Цви был настолько потрясен возвышенным образом рава Симхи Зисселя и его видением картины мира, что в кратчайшее время стал совсем другим человеком. Первое же услышанное им выступление Сабы из Кельма, посвященное величию души человека, настолько впечатлило рава Натана Цви, что он не мог заснуть всю ночь, и слезы непрерывно струились из его глаз. В тот же день он принял твердое решение посвятить свою жизнь Мусару – мудрости трепета перед Небесами – и с тех пор считал рава Симху Зисселя своим раввином. Избрав новый для себя путь, он прилагал все силы для развития себя как человека Торы и очень много сделал для распространения Учения Мусар во всем мире.

Рав Натан Цви был непосредственно знаком с еврейской жизнью в Литве и видел, что, хотя синагоги во множестве городков и местечек полны молодыми людьми, все свое время посвящающими Торе, все же имели место и определенные проблемы. Нередко некому было помочь им в учебе и оказать необходимую поддержку. Талантливые молодые люди, сердца которых стремились к изучению Торы, зачастую не могли найти для себя подходящего места и соответствующих их уровню знаний учителей. Непросто было найти раввина, способного передать ученикам глубокое знание Талмуда и уникальное еврейское мировоззрение, ведущее к трепетному служению Небесам. Условия жизни евреев, посвятивших себя изучению Торы, были ужасны. Они ночевали в синагогах на деревянных скамьях, были одеты в лохмотья и каждый день, согласно установленной очередности, ходили за пищей в разные дома, хозяева которых и сами жили в нищете. Это было унижением мудрецов Торы и требовало кардинальных изменений.

Рав Натан Цви ясно видел, что и в его дни яркий свет Торы, как вспышка молнии, озаряет истинную реальность, окутанную тьмой и туманом, пробуждая своим сиянием чуткие сердца сыновей Израиля, верных Завету Б-га Авраама и рассеянных среди всего бескрайнего изгнания. Каждый из них прилагает силы, дабы поднять из праха и водрузить над собой знамя веры. Наши глаза видят и сердца чувствуют чудеса Б-жественного Провидения, дающие нам силы для восприятия мудрости трепета перед Небесами.

В 1882 г. рав Натан Цви Финкель основал ешиву в Старой синагоге Слободки, с которой он связал всю свою жизнь. В течение почти пятидесяти лет он преподавал в ее стенах Тору в духе Мусара, благодаря чему стал широко известен как Саба из Слободки. В этой ешиве сложился образ раввина и прозвучали его известнейшие уроки, проложившие новый путь в изучении Мусара и совершившие переворот в еврейском мировоззрении. Там сформировались его педагогические методы, на которых выросли тысячи учеников.

Ешива рава Натана Цви развивалась постепенно. Вначале в ней не было преподавателей, и туда приходили аврехим из Колеля, чтобы углубить понимание учеников. Периодически, особенно в Дни трепета, там давал уроки рав Ицхак Блазер, когда, по своему обыкновению, он оставлял свой дом и уединялся в Слободке для особо утонченного служения в чистоте и святости. Не прошло много времени, как слава о ешиве Слободка распространилась по всей Литве, и туда устремились многие талантливые юноши.

Ешива «Кнессет Исраэль» продолжала расти, и ее наполняли уже сотни учеников из Литвы и других краев царской России. Большую часть дня там углубленно изучали Талмуд в свете толкований Первых и Последних комментаторов и постигали методы выведения Галахи из ранних источников и трудов поздних законоучителей, как это было принято в нашем народе на протяжении поколений. Большое внимание уделялось углублению веры и обретению трепета перед Небесами, совершенствованию воззрений на Творение и исправлению качеств души согласно пути Мусара. Саба из Слободки на реальном примере своих учеников опроверг утверждения оппонентов о том, что Мусар несовместим с глубоким изучением Торы. Он доказал на практике, что Талмуд и Мусар являются единым целым. Созданная им ешива подтвердила правоту его воззрений. Среди ее выпускников были великие раввины, соединившие в себе глубочайшие знания с возвышенными духовными качествами и утонченным служением Всевышнему.

После столь быстрого увеличения количества учащихся материальное положение ешивы стало еще более тяжелым. Рав Натан Цви отказался от принятой прежде системы, когда ученики расходились на ночлег по разным синагогам, где спали на деревянных скамьях в порой неотапливаемых помещениях, а на трапезу раз в день по очереди ходили в различные семьи. Он усматривал в этом пренебрежение к Торе и унижение мудрецов, посвятивших себя ее изучению. Главный спонсор ешивы – Овадья Лахман – в то время ежемесячно перечислял ешиве по 200 рублей, однако этих денег не хватало даже на покрытие самых первоочередных расходов. Тогда ешива начала сбор средств во всем мире, направляя своих посланцев к евреям, которые с радостью отдавали порой последнее на поддержку изучения Торы.

Рав Натан Цви Финкель не удовлетворялся выдающимися достижениями одной ешивы, прославившей город Ковно и все литовское еврейство, которое и прежде было известно своими величайшими мудрецами Торы. Следуя путем основателя Учения Мусар рава Исраэля Салантера, он возложил на себя задачу возвысить духовность всего народа, для чего считал необходимым открывать ешивы во многих других местах. Намереваясь сделать доступным изучение Торы в духе Мусара в каждом еврейском городе и местечке «черты оседлости» и за ее пределами, рав Финкель направлял своих учеников для обучения возвышенному служению Небесам туда, где это только оказывалось возможным.

Первым Домом Учения, с которым у рава Натана Цви Финкеля возникла тесная связь, была ешива города Тельз (Тяльшяй, Литва), куда во время противостояния между евреями, верными учению своих отцов, и «просвещенцами», стремившимся искоренить многовековую традицию из Общины Израиля, он направил группу своих учеников. Затем рав Финкель открыл филиал ешивы Слободка в Слуцке (Польша), поддерживал ешиву в городке Мелец (Польша), основанную величайшим мудрецом Торы равом Шимоном Шкопом. Ешива в Брянске была тесно связана с Сабой из Слободки. Незадолго до начала Первой мировой войны рав Финкель направил своего сына рава Шмуэля с небольшой группой учеников «Кнессет Исраэль» основать ешиву в Гродно, которая, после того как ее возглавил рав Шимон Шкоп, стала одной из самых известных литовских ешив в Восточной Европе и оказала огромное влияние на знание Торы в нашем народе. В 1909 г. был основан филиал ешивы Слободка в городке Щучин (Польша), которую возглавил известный учитель Мусара рав Йеуда Лейб Хасман – один из ближайших учеников раввина. В те же годы рав Финкель помогал своему близкому ученику раву Песаху Прускину, прежде бывшему духовным руководителем ешивы «Эц Хаим» в Слуцке, основать ешиву в Шклове (Белоруссия). В 1909 г. в городе Лодзь (Польша) был основан филиал ешивы «Кнессет Исраэль».

Влияние Сабы из Слободки коснулось также многих других ешив, расположенных вдалеке от Ковно и, в частности, одной из старейших в Восточной Европе ешивы Мир, которую позже возглавил его сын рав Элиезер Йеуда Финкель, а машгиахом стал его ученик рав Шломо Залман Долинский. Духовное влияние Сабы из Слободки затронуло также ешиву Радин, главой которой был рав Исраэль Меир Акоэн – «Хафец Хаим». В ней преподавал Талмуд рав Нафтали Троп – гениальный ученик ешивы Слободка. Духовное влияние рава Финкеля распространялось также и на ешиву Ломже (Польша), еще в 1883 г. основанную равом Элиэзером Шуловичем (1848-1931 гг.) и изначально следовавшую путями Учения Мусар Кельма. Даже в ешиву Воложин, которая на протяжении многих лет была оплотом противостояния Мусару, на должность машгиаха был принят рав Авраам Драшкович, прежде учившийся в Кельме и в Слободке.

Так, при помощи и содействии Сабы из Слободки строилась и расширялась сеть ешив, в первую очередь в Литве и Польше. Со временем их влияние распространялось на всю «черту оседлости» Российской империи, Западную Европу, Америку и Землю Израиля. Рав Натан Цви стоял во главе мира Торы, и без его совета не принимались никакие существенные решения. Его дом всегда был полон учениками и посетителями, желающими задать вопрос и получить совет великого учителя. Он принимал решения о том, кого из своих учеников отправить в какую ешиву и кого порекомендовать на какую должность. С особым вниманием он относился к назначению раввинов в города и местечки.

Кроме ешив, о которых мы упоминали прежде, Саба из Слободки основал еще много центров изучения Торы в духе Мусара. Его ученики разъехались по всей «черте оседлости» России и вышли за ее пределы, заняв должности раввинов общин или преподавателей Талмуда, и распространили Учение Мусар среди тысяч еврейских душ. Все это осуществилось благодаря стараниям и руководству рава Финкеля. Так Учение Мусар, сложившееся в ешиве «Кнессет Исраэль» в Слободке – духовном центре Мусара того времени, – стало известно во всем мире.

Неутомимая деятельность рава Финкеля во имя народа Израиля оказала большое влияние на рава Горовица, что проявилось много лет спустя. Однако в те времена он склонялся к личному служению Всевышнему в условиях полного уединения для исправления себя и обретения возвышенных качеств души.

Уединение в Слободке

Вскоре после начала учебы в Колеле Ковно рав Йосеф Юзл перевез в этот город жену и дочь, для которых снял небольшое помещение в Слободке. Рассказывают, что он учился по 18 часов в день, в основном стоя, чтобы не задремать от усталости, и достиг величия в знании. Он был тесно связан со всеми учениками его раввина – рава Исраэля Салантера, которые давали уроки Талмуда и Мусара в Колеле и других Домах Учения Ковно, и в первую очередь с равом Авраамом Шинкарем – человеком выдающегося деяния, отделенным от этого мира. Эпизодически в Ковно приезжал из Германии и сам рав Исраэль Салантер, на выступления которого собиралась вся община, и преображался весь город.

На одном из первых уроков Мусара рава Ицхака Блазера, услышанных равом Горовицем, в его душу глубоко проникло следующее изречение наших мудрецов: «Глаз видит, сердце желает и деяния завершают (грех)». Так говорил рав Ицхак: «Чем больше суетных соблазнов раскрывается перед глазами человека, тем сильнее их желает его сердце; чем больше страсти обжигают душу своим жаром, тем скорее он приходит к преступлению и погрязает в грехе». Однако из описания зла можно получить и представление о добре. Душа, созданная в высших мирах, согласно своей природе тянется к добру. И когда глаза человека видят добро, при его пробуждении от изучения Священного Писания и слов наших мудрецов, в его сердце загорается чистый огонь, заполняющий душу.

Рав Исраэль Салантер говорил, что хотел создать труд, в котором намеревался описать каждое качество человека, однако отказался от этой идеи, посчитав, что в этом нет смысла, ибо все люди видят себя под разными углами. Поэтому каждый должен составить такой труд для самого себя в соответствии с чертами своего характера, стоящими перед ним испытаниями и особенностями сражения с дурным побуждением.

В определении сути Мусара рав Нафтали Амстердам сравнивал человека, наделенного множеством сил души и тела, с дирижером большого симфонического оркестра, чья задача настроить каждый инструмент и объединить их вместе для концерта, в исполнении которого не было бы ни ошибки, ни фальши.

В Ковно Саба из Новардока увидел в мудрецах Мусара истинную скромность, любовь к Б-гу, заботу о ближнем, отделенность от этого мира, видение нарождающегося и многое другое, что необходимо каждому еврею для исполнения своей обязанности на земле. Учение Мусар раскрыло его сердце для восприятия Б-жественного присутствия в мире. В этом городе раввин заложил основу своего уникального пути в служении, которым позже последовали тысячи его учеников.

После долгих лет учебы в Колеле Ковно и тесной связи с великими учениками рава Исраэля Салантера рав Йосеф Юзл решил уединиться на несколько месяцев в местечке Румшишек (Румшишкес), расположенном неподалеку от Ковно, где он исполнял обязанности служки синагоги, не получая за это никакой платы. По всей видимости, его намерением было удалиться от глаз людей, чтобы полностью посвятить себя служению Всевышнему. Он жил в синагоге, ночевал на деревянной скамье, посреди ночи выходил из местечка, окунался в реке и следовал непривычным для людей обычаям. Когда об этом стало известно жителям деревни, рав Йосеф Юзл, не желая привлекать к себе внимание, оставил Румшишек и вернулся в Ковно.

В 1881 г. скончался отец рава Горовица, и община Куртувьяна предложила ему занять место раввина, но он отказался. После смерти отца он позаботился о своей младшей сестре, выдав ее замуж за выдающегося мудреца Торы рава Зелига Таршиша, который стал раввином этого местечка. В Ковно жена рава Йосефа Юзла родила еще двух детей – сына и дочь. Во время последних родов произошла трагедия – она умерла. Эта беда столь сильно сказалась на раввине, что он решил полностью отделиться от этого мира для достижения цельности в служении Творцу. Он позаботился о своих детях, которых на время приняли достойные и праведные люди, а сам уединился в маленькой комнатке дома жителя Слободки, которого звали Шломо, кузнеца по профессии, откуда не выходил на протяжении полутора лет, не общаясь ни с одним из людей. Хозяева дома были простыми богобоязненными евреями и с большим уважением относились к мудрецам Торы. Они были рады оказать праведнику гостеприимство и заботились о его скромных потребностях.

Рав Горовиц решил полностью изменить себя, сломить свои дурные качества и обрести возвышенные силы души. Он оставил внешний мир, перегородил каменной стеной коридор, ведущий в его комнату, оставив в ней два небольших оконца для связи с хозяином дома и установил два колокольчика: внутри и снаружи. Раввин замуровал себя и когда в чем-то нуждался, оставлял записку в одном из окон и звонил в колокольчик, чтобы сообщить об этом.

Хозяева дома клали все необходимое на оконце и звонили в другой колокольчик. Так они заботились о затворнике, уединившемся в их доме, который посвящал все свое время изучению Мусара и исправлению себя. Одно окно было предназначено для молочной пищи, другое – для мясной, чтобы не произошло смешения между ними. Над этим насмехались «просвещенцы», иронично описывая в своих газетах непривычные для них обыкновения раввина, называя его «рав Йосеф Юзл с двумя окнами». Узнав о столь беспримерном служении Б-гу рава Горовица, Овадья Лахман построил для него микву во дворе этого дома. Рав Йосеф Юзл не покидал место своего затворничества на протяжении полутора лет, не ходил в синагогу для молитвы в миньяне, чтения Торы по шаббатам и праздникам, трубления в шофар в Рош Ашана и даже для мольбы о прощении в Йом Киппур. В те дни он исполнял все заповеди Торы, находясь в полном одиночестве.

Мы не знаем, каков был путь его служения в добровольном заточении, но у него было много книг: Талмуд, Галаха, Мусар и, по всей видимости, все дни и ночи напролет он посвящал их изучению. Достоверно известно, что за это время он основательно изучил все четыре раздела свода законов Шульхан Арух. Однако основой его занятия было исправление себя, согласно бескомпромиссному пути Мусара, которым много лет спустя последовали тысячи в народе Израиля. Иногда хозяева дома и соседи слышали его громкий плач и обращенные к себе упреки: «Творец мира, я вынужден отвечать Тебе, ведь необходимо когда-то прийти к ясному мышлению и чистому знанию!» По всей видимости, раввин многое открыл для себя за полтора года уединения в Слободке и позднее за семь лет, проведенные в лесной хижине возле Новоельни. Он исправил свои духовные качества, искоренил недостатки, обрел достоинства, пришел к глубокой вере и упованию на Небеса, после чего вышел в мир и повел своим путем тысячи сынов Израиля.

Многим религиозным евреям такие обыкновения казались странными и воспринимались ими негативно. «Просвещенцы» описывали это в своих газетах в ярких красках, насмехаясь над Учением Мусар и его мудрецами. Известные раввины тоже не были согласны с таким образом жизни и опасались, что это может привести к осмеянию еврейской традиции и осквернению Б-жественного имени. Когда же об этом рассказали раву Симхе Зисселю Бройде, – он ответил, что не видит никаких недостатков в том, что человек уединился и всецело посвятил себя Торе и трепету перед Небесами. Однако другие мудрецы Мусара имели иное мнение. Рав Ицхак Блазер пришел к месту уединения рава Йосефа Юзла, чтобы уговорить его выйти из заточения. Также рав Ицхак Эльханан Спектор – раввин Ковно – перед праздником Йом Киппур направил своего посланца, чтобы убедить рава Йосефа Юзла покинуть свое укрытие, но он не принял приведенных доводов и не поддался уговорам.

Рассказывают, что между ними произошел следующий диалог. Посланник рава Спектора спросил рава Горовица: «Почему в праздник Рош Ашана Вы не пришли в Дом Молитвы для трубления в шофар?» Ответил рав Йосеф Юзл: «Что является первичным: отдалиться от зла или делать добро? – Несомненно, отдалиться от зла. А раз так, то необходимо оставить общество, чтобы спастись от зависти, страстей и стремления к славе. И это намного важнее, чем услышать трубление в шофар в миньяне, проживая среди людей, обладая многочисленными недостатками и страдая от приниженных пороков души». Когда посланник раввина Ковно сказал, что можно жить в обществе, трепетно исполнять заповеди и при этом спастись от всех недостатков, рав Йосеф Юзл ответил, что еще не достиг столь высокого уровня. Там, в месте уединения в Ковно, раввином была заложена основа, суть которой намного позже он разъяснил в своих беседах Мусара в ешиве Новардок, записанных его учениками и изданных в книге «Уровень человека».

«Просвещенцам» было не по нраву трепетное служение Б-гу, поскольку оно противоречило их воззрениям и провозглашенным ими идеям пересмотра извечных ценностей Б-жественного Завета. Они не гнушались никакими средствами, чтобы помешать раву Йосефу Юзлу в его духовной работе. Однажды они подбросили во двор дома кузнеца пачку фальшивых банкнот и сообщили в полицию о том, что по этому адресу находится подпольная мастерская фальшивомонетчиков. Однако все ухищрения злодеев в отношении близких к Б-гу праведников, оказываются безуспешными. Так произнесла в своей молитве Хана, мать пророка Шмуэля – учителя пророков: «Стопы праведников Своих Он охраняет, а нечестивые во тьме пребывают, ибо не силой крепок человек»^[13].

В то время, когда жандармы направлялись к месту уединения рава Йосефа Юзла, он в безмятежности и покое души изучал Тору. Однако Б-жественное Провидение с абсолютной точностью управляет этим миром. В тот день, незадолго до появления полиции, в Ковно приехала мать раввина. Она увидела в коридоре фальшивые деньги и выбросила их в мусор. Полиция провела обыск, но ничего не обнаружила. Вскоре поступил новый донос властям о том, что в доме, где проживает «замуровавшийся отшельник», занимаются деятельностью, направленной на подрыв государственных устоев царской России. Власти начали расследование, в ходе которого взяли свидетельские показания у раввина Ковно и нескольких других раввинов. Все они однозначно встали на защиту рава Горовица и отрицали какую бы то ни было незаконность его действий. Тем не менее, городская управа потребовала от рава Йосефа Юзла снести стену и прекратить свое затворничество, и он решил уступить.

Прекращение уединения

Рав Горовиц изначально планировал провести в уединении семь лет, осуществить необходимую работу, затем вернуться в общество и повести за собой сынов Израиля к раскаянию и трепетному соблюдению заповедей. И это произошло, когда на территории России, Белоруссии, Украины и Польши он и его ученики основали десятки ешив, в которых учились тысячи молодых людей. А тем временем после полутора лет рав Йосеф Юзл был вынужден преждевременно прервать свое затворничество.

Рав Горовиц вернулся в Колель Ковно и в обществе своих товарищей продолжил изучение Торы и исправление себя в духе Мусара, не отвлекаясь ни на что другое. Лишь по вечерам он возвращался в теперь уже открытую комнату в доме кузнеца, которой очень дорожил, поскольку в ее стенах произошло его духовное возрождение. Выход в мир не повлиял на раввина, и приниженные соблазны не затрагивали его сердце, как и прежде всецело преданное служению Небесам.

Поскольку супруги рава Йосефа Юзла уже не было на этом свете, друзья уговаривали его жениться вновь и построить «верный дом в Израиле». Рав Элиэзер Шулович – глава ешивы Ломже – предложил ему богатую невесту, что освободило бы рава Йосефа Юзла от материальных забот и позволило в покое души продолжить изучение Торы, но он отказался. Когда же ему порекомендовали встретиться с дочерью Сабы из Кельма г-жой Нехамой Либой, известной своей мудростью и богобоязненностью, он отправился в Кельм. Рав Йосеф Юзл провел в Доме Учения Кельма двенадцать дней, на протяжении которых обсуждал тончайшие вопросы веры с его главой. Рав Симха Зиссель считал, что верный путь Мусара – последовательное духовное продвижение, ведущее к исправлению качеств и другим достоинствам, а рав Йосеф Юзл настаивал на предельных крайностях во всех вопросах, говоря, что если человек не исправит себя в одночасье, то не сделает этого никогда. От греха необходимо отказаться сразу, а не постепенно.

Учение Мусар – широчайшее поле знания и служения Небесам, и в нем есть место для многих дорог и тропинок, ведущих к одной возвышенной цели. Каждый мудрец выбирает для себя стезю, наиболее подходящую его духовным качествам. В результате «шидух» с дочерью Сабы из Кельма не состоялся из-за слишком большой разницы в их воззрениях на обязанности сердец. Рав Горовиц отказался от этого брака, также следуя словам Талмуда «Возьми себе жену из более простой семьи»[14], чтобы не оказаться под влиянием ее родственников.

И тут произошло следующее событие. У кузнеца Шломо, в доме которого проживал рав Йосеф Юзл, – была единственная дочь Хая Ривка Мирьям. Она хотела выйти замуж за мудреца Торы, но не находила для себя подходящей пары. Все старания ее родителей были безрезультатными, время шло, а девушка оставалась одинокой. И вот, наконец, состоялась ее помолвка с молодым человеком, свадьба с которым намечалась после праздника Суккот. Однако незадолго до этого жених передумал и расторг договоренность. В доме Шломо эту весть восприняли как гром среди ясного неба; брошенная невеста и ее мать плакали.

Рав Йосеф Юзл ничего об этом не знал и, услышав стенание, подумал, что произошло несчастье, и тотчас поинтересовался его причиной. Когда кузнец поведал ему о произошедшем, в сердце раввина пробудилась жалость к людям, оказавшим ему столько добра за годы его пребывания в их доме, и он выразил готовность жениться на их дочери. Реб Шломо не верил своим ушам: мудрец Торы, известный своими знаниями и трепетом перед Г-сподом возьмет в жены его дочь?! Но рав Йосеф Юзл получил согласие девушки и незамедлительно закрепил договор рукопожатием с ее отцом. Так определили на Небесах: Хая Ривка Мирьям – дочь простого еврея из Слободки – станет женой великого мудреца Торы.

Рав Горовиц изначально обусловил, что продолжит свою духовную работу в уединении и будет свободен от всех материальных обязанностей по отношению к жене, заботу о которой примет на себя ее отец. После свадьбы рав Йосеф Юзл продолжил свое отделение от мира и дни и ночи напролет посвящал изучению Торы и служению Всевышнему. Лишь шаббаты и праздники он проводил со своей семьей, но и тогда говорил лишь о Торе, не отвлекаясь ни на что постороннее и малозначимое, и сразу же после Авдалы возвращался назад.

В тот период жизни он много времени посвящал Мусару. В его комнате висели листки бумаги, на которых были перечислены качества, над исправлением которых он в те дни работал: искоренение зависти, страстей, стремления к славе, обретение упования на Всевышнего… В те годы он был тесно связан с учителями Мусара в Ковно, учил с ними Тору и исследовал тонкости служения Всевышнему. Однако его не устраивали пути постепенного исправления личности, которым они следовали, и он определил себе целью полное сокрушения дурных качеств в условиях уединения и полного отделения от этого мира.

В то время рав Йосеф Юзл начал заниматься распространением Торы и открывал ешивы в различных городах Белоруссии и Украины. Первую ешиву он основал в Бердичеве. Учитель ходил из дома в дом и собирал учеников. Когда их количество превысило двести человек, он назначил главой ешивы мужа своей сестры рава Зелига Таршиша, который ради этого оставил должность раввина Куртувьяна, а сам вернулся в Слободку.

Возвращение к уединению

Весь этот период жизни и активной деятельности душа рава Йосефа Юзла, несмотря на его великие свершения во благо народа Израиля, все же стремилась к уединению, чтобы без всяческих помех и влияния общества продолжить работу над собой. В его жизни в полной мере реализовалось изречение Талмуда: «По пути, по которому хочет идти человек, его и ведут»^[15]. Однажды в поезде рав Горовиц встретил богатого лесоторговца Гершона Циринского из Новоельни (Дятловский район Гродненской области). Коммерсант разговорился с раввином, был потрясен его духовным величием и спросил, может ли он ему чем-либо помочь. Рав Йосеф Юзл попросил построить для него небольшой домик в лесу, где бы он мог жить и учиться в полном отделении от всех помех материального мира. Богач понял, насколько это важно для раввина, и согласился построить для него лесную избушку и принять на себя заботу о его скромных потребностях.

Рав Горовиц провел в полном одиночестве семь лет и совершенно отдалился от всего мирского. Все это время он не выходил из леса, кроме праздников Рош Ашана и Йом Киппур, когда приходил для молитвы в миньяне в расположенное неподалеку местечко Делятичи. Эта деревня находилась на большем расстоянии от домика, чем разрешено ходить в шаббат и праздники, поэтому рав Йосеф Юзл останавливался на ночь в Рош Ашана и Йом Киппур прямо в лесу, неподалеку от деревни, и продолжал пост в течение еще нескольких часов, пока не возвращался в свою избушку.

Не прошло много времени, как слух о «святом отшельнике» разлетелся по всей округе, и многие евреи начали ходить к нему за словом мудрости и верным советом. Несмотря на уединение, рав Йосеф Юзл тепло принимал всех посетителей, однако никого не приглашал войти в свою избушку и со всеми разговаривал на пороге. Местные жители заботились о раввине и приносили ему пищу и то немногое, в чем он нуждался. Рассказывают, что однажды его навестил глава ешивы Радин рав Исраэль Меир Акоэн (Хафец Хаим), призывая прекратить уединение и повести за собой народ Израиля.

Семь лет раввин провел в полном одиночестве в лесной избушке возле Новоельни, возвышаясь в знании Торы и духовных качествах. Ничто не отвлекало его от учебы, и окружающий мир никак не влиял на него. Он учился по 18 часов в сутки, стоя на ногах, чтобы не задремать от усталости, ни разу не произнес пустого слова, а если изредка требовалось что-то сказать, то говорил на святом языке. Он начал размышлять о том, чтобы совершенно отдалиться от этого мира и нашел двух единомышленников, известных своей праведностью, – рава Ицхака Лейба, сына рава Авраама Шинкаря и рава Тувье из местечка Дворец, вместе с которыми он хотел провести всю жизнь в полном затворничестве.

Гершон Циринский высоко оценивал свою заслугу и завещал своим потомкам не продавать избушку, в которой проживал Саба из Новардока. Однако случилось так, что много лет спустя, после того как учитель вышел в мир, они все же продали эту хижину нееврейскому крестьянину. Узнав об этом, рав Горовиц испытал душевную боль, из-за того, что домик, в котором на протяжении семи лет он изучал Тору и работал над исправлением качеств, находится в собственности другого человека, и обратился к владельцу с просьбой выкупить его за большие деньги. Однако тот сказал, что не может этого сделать, ибо в день, когда он купил избушку, случился пожар, и она сгорела дотла.

Саба из Новардока относился к Гершону Циринскому с большим уважением и испытывал к нему искреннюю благодарность за оказанное добро. Однажды случилось так, что рав Горовиц в пятницу ехал на телеге, возница ошибся с дорогой, и он не успевал до наступления шаббата приехать к своим ученикам, и был вынужден остановиться в придорожном трактире. Раввин задумался, по какой причине такое произошло, и тут же в очередной раз убедился в глубине Б-жественного Провидения. У хозяина трактира были некие претензии к Гершону Циринскому, который незадолго до того покинул нижний мир, и рав Йосеф Юзл убедил трактирщика простить лесоторговца и не держать на него обиду из-за произошедшего между ними недопонимания.

Во время уединения в лесной избушке возле Новоельни, когда рав Йосеф Юзл полностью отделился от этого мира для достижения цельности в служении Творцу, чтобы в полной концентрации сил, не отвлекаясь от своей работы, изменить себя, сломить свои дурные качества и обрести возвышенные силы души, с ним произошло следующее. В период времени, когда он работал над упованием на Небеса, случилось так, что у него закончились свечи. С наступлением ночи он оказался в кромешной тьме, и неоткуда было взяться свече в чаще леса. Однако упование раввина на Небеса и его уверенность в том, что Всевышний несомненно дарует ему возможность изучать Тору, нисколько не ослабли. И вот, посреди ночи пришел некто и принес ему свечу.

В ешиве Новардок говорили, что это был пророк Элиягу, который раскрывается перед людьми, когда они достигают полной самоотверженности в служении Г-споду. Для раввина и его учеников этот случай был явным доказательством силы упования на Небеса. Огарок этой свечи рав Йосеф Юзл хранил 22 года, пока в Новардоке не случился большой пожар, и сгорел также его дом. Все очень сожалели об утрате этой свечи, но раввин сказал, что упование на Б-га столь очевидно, что не нуждается ни в каких доказательствах.

Вся жизнь Сабы из Новардока была полна подобных случаев, когда он всецело полагался на Небеса во всем, что касалось его самого, семьи и учеников. И Всевышний постоянно являл ему Свои чудеса, сокрытые в естественных событиях. Рав Горовиц говорил, что каждый человек, если только задумается о своей жизни, увидит, насколько все происходит ему во благо и как чудесным образом его обеспечивают всем необходимым. Однако люди не осознают этого и во всем видят только случайности.

Выход в Мир Деяния

В 1894-1895 гг. рав Йосеф Юзл эпизодически прерывал свое уединение и приезжал в Кельм к раву Симхе Зисселю, где проводил недели, а иногда даже месяцы для выяснения тонкостей Учения Мусар. Кабинет Сабы из Кельма находился на втором этаже Дома Учения, где он принимал лишь величайших мудрецов Торы. Для рава Йосефа Юзла эта дверь всегда была открыта, и они проводили в беседах долгие часы. Саба из Кельма был категорически не согласен с позицией затворничества, считая, что нельзя скрываться в Шатре Торы, а необходимо выйти в мир и приносить пользу своему народу, в особенности в то непростое время конца XIX – начала XX века, принесшее нашему народу тяжелейшие испытания. Часть еврейской молодежи оказалась увлечена чуждыми нашей вере идеями «просвещения» и социализма, начался пересмотр традиционных ценностей и отход от еврейства. Тора оказалась заброшенной, и в Домах Учения и Молитвы все больше ощущалось запустение, хотя прежде они были полны евреями, посвящавшими свои жизни ее изучению. Несколько лет продолжались споры между двумя великими раввинами, пока рав Горовиц не убедился в правоте Сабы из Кельма.

Рав Горовиц изначально не задумывался о том, чтобы проложить путь духовного служения для многих в народе Израиля, но как только убедился в истинности взглядов Сабы из Кельма, то со всеми своими безграничными силами ринулся в сторону, диаметрально противоположную своим прежним воззрениям. Он оставил уединение, вышел в мир и приложил всю энергию для духовной пользы других евреев – распространения в мире Знания Б-га и трепета перед Небесами. За кратчайшее время ему удалось создать царство Торы в «черте оседлости» Российской империи, в основном в Белоруссии и на Украине, где прежде еврейская молодежь не имела представления о глубоком изучении Торы, принятом в литовских ешивах. Для этого он незамедлительно вернулся в Ковно и принял активное участие в деятельности Колеля.

Рав Йосеф Юзл Горовиц близко к сердцу принял состояние еврейского народа в те дни, его душа стремилась к спасению Торы от забвения. Он ощутил свою ответственность за поколение, оставил место уединения и посвятил всего себя этой важнейшей задаче. В те дни в еврейском мире было совсем немного ешив и колелей, и в них учились лишь великие в знании. Рав Горовиц начал широчайшую деятельность во многих городах и местечках Российской империи: основал колель в деревне Любча, неподалеку от Новардока. Затем он открыл колели во многих городах Литвы, Польши, Белоруссии и Украины: в Шяуляй, Двинске, Минске, Дятлово, Лиде, Варшаве, Бердичеве, Одессе и других местах. Аврехим, учившиеся в этих Домах Учения, стали известными преподавателями Торы и раввинами общин во всем мире.

Основой для создания колелей был фонд филантропа из Берлина Овадьи Лахмана и помощь местных жителей каждого города, где рав Йосеф Юзл открывал Дом Учения. Он приезжал на новое место, задерживался там не более, чем на месяц, собирал десять человек, сердца которых стремились к изучению Торы, договаривался с руководством общины о материальной поддержке колеля и сразу же переезжал в другое место. Он также заботился о том, чтобы эти Шатры Торы посещали ученики рава Исраэля Салантера из Ковно и в первую очередь рав Ицхак Блазер. Раввины многих городов и местечек, узнав об этой деятельности, открывали у себя ешивы и колели.

Рав Авраам Яфен передает слова своего учителя: «Каждому поколению для свершения великих деяний даруется Б-жественная помощь, и ее используют наделенные мудростью и силами души. Но если, не дай Б-г, они не принимают этот дар, то его получают не столь сильные и мудрые, но те, кто посвящают себя славе Небес и распространению Торы, и удостаиваются благословения». Когда Саба из Новардока вышел в мир, Всевышний даровал безграничное благословение его деятельности во благо народа Израиля. Хафец Хаим сказал об этом: «Что осталось от тех, кто насмехался над равом Йосефом Юзлом, – горы пепла, а его деяния все мы видим воочию».

Основание ешивы Новардок

Главным делом жизни рава Йосефа Юзла Горовица стало основание в 1896 г. ешивы в городе Новардок (Новогрудок, Белоруссия) и в дальнейшем целой сети ешив «Бейт Йосеф» во многих городах Восточной Европы, в результате чего он стал широко известен как Саба (Дедушка) из Новардока. Раввин был убежден в том, что только в ешивах формируются личности, совершенные в знании Б-га, прямые душой и чистые сердцем. Только глубокое постижение Торы приводит к тому, что единственным помыслом еврея становится выверение истины в каждом своем поступке. Его дух обретает силу, и никакие веяния в мире не могут его поколебать. В таком состоянии наш народ пребывал на протяжении веков.

Как только стало известно о том, что «затворник из Слободки» открыл ешиву, основанную на его радикальных путях в Учении Мусар – исправлении качеств души и уповании на Небеса, в нее потоками хлынули молодые люди со всех концов света: из далеких городов России, с Кавказа, юноши из хасидских семей Украины и Польши, стремившиеся к трепетному служению Б-гу. И хотя это была литовская ешива, требовавшая от учащихся высокого уровня знаний, Саба из Новардока принимал каждого и не отказывал ни одному желающему.

Новардок был одним из значимых городов в еврейской истории и на протяжении веков славился своими раввинами и богобоязненными жителями. Большая синагога города была возведена в XVII веке, кроме нее были построены еще 15 синагог. Незадолго до открытия ешивы раввином Новардока был великий в знании рав Ицхак Эльханан Спектор, который позже стал раввином Ковно. Духовная жизнь местной общины была очень насыщенной, несмотря на то, что большая часть евреев проживала в нищете. Новардок находился достаточно далеко от Литвы, Учение Мусар не достигло его пределов, но там не было и противостояния этим ценностям, поэтому рав Горовиц решил остановить свой выбор на этом городе и основать в нем ешиву, развитие которой стало главной задачей его жизни.

Раввином Новардока в те дни был рав Йехиэль Михл Эпштейн (1829-1908 гг.) – один из законоучителей поколения, автор галахического труда «Арух Ашульхан». Его корни ведут к изгнанникам из Испании, поселившимся в германском городке Эпштейн, расположенном неподалеку от Франкфурта-на-Майне, откуда и происходит его фамилия. Сам раввин родился в Бобруйске (Белоруссия) 20 Швата 1829 года. Его отец, рав Аарон Ицхак, был крупным подрядчиком, выполнявшим правительственные заказы, щедрым филантропом и при этом большим мудрецом Торы. Рав Йехиэль Михл учился в ешиве Воложин под руководством рава Ицхака, сына основателя ешивы рава Хаима из Воложина – ближайшего ученика Виленского Гаона.

Рав Йехиэль Михл Эпштейн женился на дочери состоятельного купца и филантропа из города Мир рава Яакова Берлина, сестре рава Нафтали Цви Йеуды Берлина (Нецив), главы ешивы Воложин. В возрасте 27-и лет рав Эпштейн стал раввином Новозыбкова, где издал свою первую книгу «Ор Леяшарим» – комментарий на труд Рабейну Тама «Сефер Аяшар», посвященный развитию возвышенных духовных качеств человека. В 1874 г. община Новардока пригласила рава Йехиэля Михла на должность раввина города. Раввин неустанно заботился о жителях Новардока, но также находил время для углубленного изучения и работы над своим галахическим трудом «Арух Ашульхан», ставшим одним из важнейших источников знания, повсеместно изучаемым до сего дня.

В раввинском суде города у раввина практически не было книг, кроме Талмуда, Рамбама и свода законов Шульхан Арух, однако, формулируя свои решения, он ссылался на множество первоисточников и наизусть цитировал мнения законоучителей последних поколений. Иногда он приводил доводы из книги «Арух Ашульхан» еще до ее выхода в свет.

Делом жизни рава Йехиэля Михла было издание книги «Арух Ашульхан», поэтому он отказывался занять место раввина большого города, многочисленные заботы о жителях которого помешали бы ему завершить свой труд. Сразу после заседаний в раввинском суде и других общественных дел раввин возвращался к работе над своей книгой. Рабанит на протяжении 30-ти лет содержала небольшой магазинчик, но раввин, всецело поглощенный Торой, даже не знал, где он находится.

В 1896 г. рав Йосеф Юзл приехал в Новардок, встретился с раввином и руководством общины, сообщил им о своем намерении открыть в городе ешиву и попросил их о помощи. Рав Йехиэль Михл Эпштейн был еще прежде знаком с равом Горовицем, высоко оценивал его пути в святости и всецело его поддержал. Община приняла на себя обязательство оказывать экономическую помощь Дому Учения. Противники Мусара были очень удивлены такому отношению раввина города и спрашивали о его причинах. На это раввин ответил: «Действительно, я тоже не согласен с некоторыми путями рава Йосефа Юзла, и у меня есть различные возражения, но когда я вижу его самоотверженность во имя Небес и сильнейшее духовное влияние на еврейские сердца, то понимаю, что все мои доводы несостоятельны». Однажды некто пришел к раввину Новардока с жалобой на некий обычай главы ешивы. Рав Йехиэль Михл приподнял свою трость, указал посетителю на выход и произнес: «Заверши свои слова и уходи... Он – единственный во всем поколении!» Рав Эпштейн часто встречался с равом Горовицем для обсуждения трудных вопросов Галахи и еврейского мировоззрения.

В кратчайшее время в ешиве в Новардоке собрались 300 учеников, которые изучали Талмуд и Мусар, окунувшись в уникальную атмосферу истинного знания и чистоты души великого учителя. Многие из них в дальнейшем стали известными раввинами и мудрецами Торы, открыли ешивы и возглавили общины не только в «черте оседлости» Российской империи, но и в Западной Европе.

В еврейском мире стало известно о широчайшей деятельности рава Горовица в Новардоке и других городах, об открытии ешив и колелей, основанных на его уникальном пути Мусара, что привлекло в их стены множество учеников. Однако нашлись и те, кто не были согласны с этим путем и пытались представить его сторонников как некую секту в иудаизме. В общину Новардока поступили требования прекратить поддержку ешивы и исторгнуть это движение из своей среды.

На это еврейская община Новардока опубликовала письменный ответ: «Ешива «Бейт Йосеф» вовсе не является сектой, следующей неверными путями. В ней собрались мудрецы Торы, посвятившие свои жизни изучению Талмуда и трудов законоучителей. Наши глаза не лишены зрения, когда каждую неделю мы оказываем ей большую финансовую поддержку. Мы также близко знакомы с руководителями ешивы – великими в мудрости, праведности и цельности; пути их – прямы и ведут в Дом Б-га. Они не наполняют деньгами свои карманы и не получают от нашей помощи никакой личной выгоды, все их деяния – во имя Небес, и нам это достоверно известно. Мы сочли своим долгом публично объявить об этом во имя торжества справедливости».

Свой ответ дал также раввин Новардока рав Йехиэль Михл Эпштейн: «Да онемеют лживые уста, изрыгающие клевету не на дерево и не на камни, а на великих мудрецов Торы. Горе поколению, в чьи дни могло случиться, что человек, вознамерившийся восседать на раввинском кресле, произносит слова глупости и ереси. Было бы лучше, чтобы он вообще не появился на свет. Вот свидетельство уважаемых членов нашей общины, и наши глаза с радостью видят в этом Доме Учения Тору и трепет перед Небесами. Да приумножатся такие люди в народе Израиля, а о порочащих их сказано: уйдите из нашего лагеря».

В начале существования ешивы Новардок в ней не было преподавателей, поскольку путь, проложенный равом Йосефом Юзлом, еще не утвердился, и он не хотел, чтобы другие мудрецы Торы тянули этот Дом Учения в различных направлениях, не соответствующих духу его служения. До появления множества учеников, перенявших воззрение учителя и методы работы над исправлением качеств души, он сам управлял всеми делами ешивы и давал уроки Талмуда и Мусара. В этом он брал пример с рава Симхи Зисселя, который единолично возглавлял Дом Учения Кельма, дабы этот Шатер Торы следовал своим уникальным путем служения. Однако вскоре рав Горовиц понял, что ему не справится в одиночку, и согласно уровням знания разделил ешиву на группы, над каждой из которых поставил юношу, обладавшего глубоким пониманием Талмуда, обретенным им прежде в этой или других ешивах.

Эти юноши стали первыми преподавателями ешивы «Бейт Йосеф» в Новардоке и во множестве ее филиалов, открытых позже в других городах: рав Авраам Яфен – зять и духовный наследник Сабы из Новардока, который после смерти учителя возглавил всю сеть ешив «Бейт Йосеф», основал ешивы в Гомеле, Белостоке и затем в Нью Йорке, рав Альтер Шмулевич, рав Йерухам Варгафтик – автор книг «Бейт Йерухам» и «Диврей Йерухам», рав Ицхак Вайс – в дальнейшем раввин местечка Любча, рав Йузпе Давидовский из Кобрина (Белоруссия) – автор книги «Имрей Йосеф», рав Мордехай Штейнберг – раввин городка Цехановец (Польша), рав Йоэль Баранчик из Риги – глава ешивы «Бейт Йосеф» в Царицине (Волгоград), рав Авраам Залманс из Мира – глава ешивы в Ростове, рав Давид Будник из Книшина (Польша) – глава ешивы в Житомире, рав Давид Бляйхер из Умани – глава ешивы в Межириче (Польша), основавший сеть ешив Новардок в Польше, рав Шмуэль Вайнтройб из Проскурова – глава ешивы в Пинске, рав Шабтай Нахумович – глава ешивы в Седлеце (Польша) и в Хайфе, рав Гилель Виткинд – основатель ешивы Новардок в Тель-Авиве, рав Хаим Зайчик – глава ешивы в Бучаче (Украина) и многие другие.

Учеба в ешиве была глубокой, обсуждения трудных мест Талмуда порой были очень жаркими, – глава ешивы нередко сам принимал участие в этих диспутах, – и тогда перед всеми раскрывалось его фундаментальное знание Талмуда, Первых и Последних комментаторов и законоучителей. Атмосфера, царящая в ешиве, мотивировала учащихся к постижению знания и обретению возвышенности.

Одним из ближайших учеников Сабы из Новардока был рав Йерухам Варгафтик (1875-1965 гг.), который родился в Волковыске (Гродненская губерния Белоруссии), учился в ешивах Воложин и Тельз, стал выдающимся мудрецом Торы и получил раввинскую смиху от рава Йехиэля Михла Эпштейна. Рав Йосеф Юзл попросил его возглавить одну из групп ешивы. Вернувшись однажды домой на праздник Песах, рав Йерухам увидел, в какой вопиющей бедности живет его семья, и решил временно оставить ешиву и заняться предпринимательской деятельностью.

В предисловии к своей книге «Бейт Йерухам» автор пишет о том, насколько он преуспел в материальных делах: «Я строил дома, торговал лесом, покупал тысячи гектаров земли возле города Пинск, прорывал каналы протяженностью в километры для сплава древесины, торговал виноградниками, ездил в Петербург, Финляндию и другие города и страны, проводил ночи в поездах и с раннего утра, не чувствуя усталости, занимался торговлей. Я внимательно прислушивался к каждой деловой возможности согласно духу времени и места и рассчитывал, сколько прибыли можно извлечь из сделки. Мои нервы всегда были до предела напряжены в радости от прибыли или в расстройстве от ущерба. Ведение материальных дел сказывалось на моей духовной жизни. Я запустил изучение Торы, не испытывая мук совести и утешая себя тем, что мое намерение заработать много денег и обзавестись имуществом имеет конечной целью днями и ночами изучать Тору в покое души и снять со своих плеч бремя материальных забот. Также я не отводил руки и от биржевых операций. У меня был большой банковский кредит для приобретения акций различных компаний. Когда их курс поднимался – я богател, когда падал – беднел. Так я беспрерывно претерпевал взлеты и падения. Когда я достиг вершины успеха, то сказал в своем сердце: наступило время отдалиться от мирской жизни, разрушающей дух и душу, ибо что будет с моей Торой?»

Саба из Новардока старался вернуть рава Йерухама в ешиву, поскольку он был одним из его первых учеников, и он ощущал с ним особо близкую духовную связь. Однажды во время их встречи рав Йосеф Юзл произнес: «Голубка, голубка, ты оставила свое гнездо. Я благословляю тебя, чтобы ты все потерял в материальных делах и вернулся назад».

Рав Варгафтик продолжает свое повествование: «Все вдруг резко изменилось в моей жизни, и я испытал падение, однако продолжал надеяться на улучшение ситуации. А тем временем из-за занятий материальными делами я потерял годы жизни и большую долю в изучении Торы. И я продолжаю оплакивать эту страшную утрату. Я видел в своей жизни только подготовку к вхождению во Дворец Торы, но настоящую радость я ощущал исключительно в часы учебы и преподавания в ешивах и Домах Учения Талмуда, которые я основал».

Так рав Йерухам формулирует свое воззрение на значимость изучения Торы: «В благословении сказано: «…ибо они (слова Торы) – наша жизнь и долгота наших дней, и ими мы будем заниматься днем и ночью…»[16] Ничего подобного не происходит при ведении материальных дел. Каждый коммерсант желает, чтобы время протекало как можно быстрее. Если он приобрел большие площади для вырубки леса на протяжении нескольких лет, то желает, чтобы эти годы пронеслись как можно скорее, и он увидел бы прибыль от своего вложения. Время для него – лишь средство для достижения цели, и получается, что он сознательно сокращает свои дни. Совсем не так при занятии Торой, ибо изучающий Талмуд и Мишну всегда испытывает покой души, каждый день значим в его глазах, и он не желает того, чтобы время пронеслось как можно скорее, и он смог бы завершить свой трактат; для него ценен каждый день, час и мгновение». После возвращения в ешиву Новардок рав Йерухам Варгафтик возобновил серьезную учебу и издал несколько книг. Первая из них – «Диврей Йерухам» – посвящена анализу четырех частей свода законов Шульхан Арух. Главы поколения рекомендовали ее для изучения своим ученикам. Он также написал ряд книг – комментариев на труд Рамбама Мишна Тора.

Одним из самых известных учеников ешивы Новардок был рав Яаков Исраэль Каневский (1899-1985 гг.), который родился в хасидской семье в Горностайполе (Украина). Мудрецы Торы его прозвали «илуй из Горностайполя», что позднее сократилось до «Стайплер». В годы Гражданской войны двадцатилетний рав Яаков Исраэль был принудительно призван в Красную армию. Все время службы, не считаясь ни с какими трудностями, он соблюдал шаббат, кашрут и другие заповеди Торы. Ему выдали зимнее обмундирование, но из опасения, что оно содержит в себе шерсть и лен, в тридцатиградусные морозы он носил летнюю одежду, в которой не было шерстяных нитей.

После демобилизации из Красной армии рав Каневский продолжил изучение и преподавание Торы в ешиве Новардок, однако вскоре был арестован за «контрреволюционную агитацию» и около года провел в тюрьме. После освобождения он вернулся к подпольной деятельности в России, но в 1922 г. из-за смертельной опасности, нависшей над каждым религиозным евреем, вместе со своими товарищами, он нелегально пересек польскую границу и пришел в Белосток в ешиву рава Авраама Яфена. В 1934 г., следуя совету Хазон Иша – главы поколения на Святой Земле, он совершил Алию и поселился в Бней Браке, где возглавил ешиву «Бейт Йосеф», основанную учениками Сабы из Новардока в 1929 году. В Земле Израиля рав Каневский стал одним из глав поколения, и тысячи евреев со всех концов мира обращались к нему с вопросами по Галахе, приходили за советом и благословением.

Основополагающей целью ешивы рав Йосеф Юзл видел изучение Мусара согласно проложенному им пути. В этом его подход существенно отличался от воззрений других глав литовских ешив, которые не были сторонниками крайностей и предпочитали последовательность и умеренность в духовном продвижении. Следуя обычаю рава Исраэля Салантера, основавшего в Ковно Дом Учения Мусара, рав Горовиц установил особое место для изучения мудрости трепета.        

Рав Йосеф Юзл начать давать уроки веры, в которых проявилось его знание Тайного Учения и ораторский дар. Его сильный голос, сияющее лицо и полные глубинной мудрости слова, пробуждали чувства, вызывали восхищение величием Торы и продвигали к постижению тайн души. Он вводил своих учеников в сокровищницу знания, постигнутого им за долгие годы изучения Мусара и исправления качеств души и служения Всевышнему. Его влияние на людей было очень ощутимым и приводило их к трепету перед Небесами. Саба из Новардока лично беседовал со всеми учащимися ешивы, благодаря чему они существенно изменялись и становились людьми Торы.  

В ведении споров и дискуссий он видел важнейший элемент духовного роста, и в ешиве Новардок был установлен час, когда ученики обсуждали между собой важнейшие вопросы веры. Это называлось «биржей», по аналогии с переговорами между торговцами, в результате которых устанавливаются цены на различные товары. В продолжении этой книги мы опишем, как это происходило и что приводило участников к ясности мышления и глубине знания. Благодаря крайним и категоричным методам исправления себя ешива Новардок обрела известность во всем мире.

Всего лишь за несколько лет ученики Сабы из Новардока основали в «черте оседлости» царской России десятки ешив, в которых учились сотни молодых людей. С особыми трудностями они столкнулись во времена Первой революции в России (1905-1907 гг.), когда еврейская молодежь была охвачена влиянием провозглашенных в те времена лозунгов и идей равенства, переустройства мира и многообещающего «светлого будущего». Такое положение в стране нанесло большой урон миру Торы.

Политическая борьба, промышленный спад, нестабильность денежного обращения, неурожай и государственный долг, выросший со времен русско-турецкой войны, требовали принципиальных изменений в управлении государством. Недовольство властью вызывали и неудачи в русско-японской войне, низкий уровень жизни большей части населения страны, отсутствие гражданских свобод, равенства перед законом и неприкосновенности личности привели к брожению в обществе. В особой мере происходящее повлияло на Еврейскую Общину, чему, несомненно, способствовали и такие причины, как антисемитизм, ущемление в правах еврейского меньшинства, погромы в России, ассимиляция и, в первую очередь, надежды на «скорое светлое будущее».

К несчастью, ураган происходивших в те дни событий унес и некоторых юношей из ешивы «Бейт Йосеф», которые покинули Дом Учения и оставили соблюдение Торы. Все это привело Сабу из Новардока к убеждению: зов времени требует самых резких и экстремальных действий в работе над исправлением человека. В особенности на него повлиял следующий случай. Один талантливый юноша из местечка Семятичи (Польша), в сердце которого не было никаких других желаний, кроме изучения Торы, однажды приехал домой на праздники. За несколько дней он стал совсем другим человеком и оставил соблюдение заповедей. «Когда я узнал об этом, – рассказывает рав Йосеф Юзл, – то полностью убедился в том, что в наше время невозможно прийти к соблюдению Торы без чувственного восприятия Мусара». В то время он ввел множество установлений в жизни ешивы, чтобы в еще большей мере наполнить ее возвышенным духом и ярче зажечь в сердцах учеников огонь веры в служении Небесам. В особенности это ощущалось в праздники Рош Ашана и Йом Киппур. В Дни Трепета учащиеся много часов в день изучали Мусар, и вся ешива излучала сияние Б-жественного Завета.

Ешива росла, и для ее поддержки требовалось все больше средств, ответственность за соискание которых лежала на плечах Сабы из Новардока. Благодаря своему влиянию на сердца людей он находил состоятельных коммерсантов, поддерживавших ешиву щедрыми пожертвованиями. Нельзя не вспомнить об известном филантропе из числа последователей рава Исраэля Салантера Дова Зельдовича из Минска, который на протяжении многих лет оказывал ешиве Новардок существенную помощь. Дов Зельдович удостоился и знания, и богатства и был одним из главных филантропов мира Торы. Кроме того, что его отличали мудрость и трепет перед словом Г-спода, он обладал исключительными человеческими качествами. Если ему казалось, что он не отнесся к кому-то достаточно почтительно, то не ленился поехать к нему и просить у него извинения, привозил ему ценные дары и не уходил, пока не был полностью прощен. Он ощущал особую духовную связь с равом Йосефом Юзлом и периодически отправлял ему крупные суммы денег, исчислявшиеся тысячами рублей. В особенности он старался поддержать ешиву в трудные времена, когда у нее не было средств на самые первостепенные нужды.

В целях сбора средств на ешиву Саба из Новардока был вынужден посещать разные города, но всегда избегал чрезмерных усилий из-за своего предельного упования на Всевышнего. Он был внимателен в том, чтобы не сделать больше необходимого и не перейти границу уместных стараний, и Творец всегда даровал ему все, в чем была крайняя надобность. Он никогда не воздерживался от расширения ешивы и не отказывался принимать новых учеников из-за финансовых трудностей.

Рав Горовиц всегда довольствовался малым, считая, что исполнить Тору можно только в нужде, как сказали об этом наши мудрецы: «Будьте почтительны к беднякам, ибо от них выйдет Тора»[17]. Он часто повторял слова царя Шломо: «Обманчива прелесть и тщетна краса, женщина, трепещущая перед Г-сподом, достойна хвалы»[18]. Наши мудрецы отнесли этот стих Писания к праведному поколению рабби Йеуды бен рабби Илая, о котором сказано: «Шесть мудрецов укрывались одним талитом и занимались Торой!»[19] Из этого следует, что Тора обретается только в условиях скудости и нужды, но не в богатстве и излишествах.

В ешиве «Бейт Йосеф» было принято: «Таков путь Торы: хлеб с солью ешь и воду в меру пей, и на земле спи, и жизнью, полной страданий, живи, и занимайся Торой. Если ты поступаешь так, «…счастлив ты, и благо тебе…»^[20] – счастлив ты в этом мире, и благо тебе в мире Грядущем»^[21]. Большинство учеников располагались на ночь в различных синагогах города, спали на деревянных скамьях и не обращали внимания на трудности, скудное питание и изношенную одежду. Их единственным стремлением было восхождение к новым уровням в Торе и трепете перед Небесами.

Пример этому они видели в своем учителе, который полностью освободился от всего материального и не имел в этом мире ничего, кроме духовных целей. Поэтому он считал достаточным обеспечить ешиву только жизненно необходимым, однако в те годы и это было очень непросто. Другие мудрецы Мусара усматривали в таком подходе пренебрежение к Торе и унижение мудрецов, посвятивших себя ее изучению, однако Саба из Новардока был с этим не согласен и призывал к служению Б-гу в бедности и лишениях.

В первые годы у ешивы не было своего здания и занятия проходили в Большой синагоге Новардока, которую ей предоставила община, а Дом Учения Мусара располагался в Талмуд Торе. Незадолго до начала Первой мировой войны из Америки пришло пожертвование в размере 5000 рублей для возведения здания ешивы, которое вскоре было построено и названо «Стена», что самым наглядным образом отражало суть воззрений Новардока. Там проводились молитвы и располагался Дом Учения Мусара, а изучение Талмуда продолжалось в Большой синагоге.

В 1908 г. скончался раввин Новардока рав Йехиэль Михл Эпштейн, после чего рав Йосеф Юзл принял активное участие в выборе нового раввина города. Он считал необходимым, чтобы раввин города поддерживал ешиву и заботился о ней. Руководство общины Новардока избрало на должность раввина рава Авраама Бурштейна. Однако Саба из Новардока был категорически против этого назначения, поскольку рав Бурштейн относился к числу противников Учения Мусар. В то время в Литве многие, и в том числе известные раввины, выступали с тяжкими обвинениями в адрес учителей Мусара, представляя их своеобразной сектой в народе Израиля, установившей себе новые пути и обычаи. Они публиковали в газетах статьи, осуждающие мудрецов Мусара, на которых в изобилии изливались всевозможные обвинения. Некоторые из оппонентов собрались в Ковно на особую встречу и обнародовали заявление, в котором перечисляли многочисленные претензии к учителям Мусара и призывали раввинов и весь народ не допустить «распространения сетей этого движения на изучающих Тору, дабы оно не захлестнуло их своей поддельной привлекательностью».

Рав Горовиц с искренним уважением относился к раву Бурштейну, поскольку считал его выдающимся мудрецом Торы, но категорически выступил против его назначения на должность раввина Новардока, и в результате тот был вынужден покинуть город и позже стал раввином города Тавриг (Таураге) в Литве. Так же нетерпимо Саба из Новардока отнесся к нескольким другим претендентам на должность раввина и делал все возможное, чтобы руководство местной общины считалось с его мнением и назначило раввина, подходящего для всех евреев города.

В течение более двух лет в Новардоке не было раввина, пока на эту должность не был принят известный мудрец Торы рав Менахем Краковский, который прежде был раввином местечка Хиславичи (Белоруссия). Рав Менахем Краковский (1870-1929 гг.) родился в небольшом литовском городке Волковышки (Вилкавишкис). В детские годы он учился у раввинов города рава Элиэзера Ланды и рава Яакова Давида Виловского. В юношеском возрасте он постигал мудрость Торы в ешиве Воложин у рава Нафтали Цви Йеуды Берлина и рава Хаима Соловейчика. Он издал книгу «Аводат Амелех» – комментарий на труд Рамбама «Мишна Тора». И хотя рав Краковский не был сторонником Учения Мусар, Саба из Новардока поддержал его назначение, поставив единственное условие, что тот не откроет в городе другую ешиву, чтобы не расколоть общину.

Рав Краковский был принят на должность раввина, однако он совсем иначе видел историческую перспективу Еврейской Общины, сохранившей верность Б-жественному Завету, и спустя некоторое время все же открыл ешиву «Тора Ведаат», в которой изучение Торы сочеталось с преподаванием светских предметов. Вначале это учебное заведение располагалось в синагоге «Хайей Адам», но позже раввин потребовал от рава Горовица освободить для него Большую синагогу.

Саба из Новардока отказался, сославшись на изначальную договоренность между ними, и тогда раввин города своевольно направил своих учеников занять часть синагоги, что привело общину к конфликту в первую очередь в вопросах отношения к Мусару и к изучению в ешивах светских предметов. Началось противостояние между учениками. Такая ситуация причиняла раву Йосефу Юзлу большие страдания. Сначала он думал покинуть Большую синагогу и перенести Дом Учения в другое место, как поступил Саба из Слободки во время конфликта с противниками Мусара в Ковно. Затем он начал размышлять над тем, чтобы вообще оставить Новардок и основать ешиву в другом городе или даже совершить со своими учениками Алию в Землю Израиля, где, соблюдая заповеди Святой Земли, вознести изучение Мусара и служение Всевышнему на еще более высокий духовный уровень. В те дни Саба из Новардока часто говорил: «Без трепета перед Небесами люди способны убить друг друга за охапку сена».

Учитель понимал, что такая ситуация не может продолжаться дальше и размышлял над тем, как прекратить конфликт в общине и уберечь ешиву от постороннего чуждого влияния, противоречащего его убеждениям и видению картины мира. Рав Йосеф Юзл отличался полным бесстрашием, и когда ставил перед собой святую цель, то использовал все средства для ее достижения. После долгих сомнений и колебаний он принял однозначное решение: встал посреди Большой синагоги и велел ученикам раввина города покинуть здание. Отказавшиеся исполнить его указание были выведены силой, после чего учебное заведение «Тора Ведаат» возвратилось на прежнее место и в городе восстановился порядок.

История рассудила спор между двумя раввинами. В начале Первой мировой войны рав Менахем Краковский побоялся ответственности за жизни своих учеников, закрыл ешиву, оставил общину и уехал в Вильну, где занял некую должность, в то время как Саба из Новардока открыл десятки филиалов ешивы «Бейт Йосеф» во многих городах. В те опасные и смутные времена он дал объявления в еврейских газетах о том, что в любом количестве примет всех желающих изучать Тору. В результате в отделения ешивы Новардок в разных городах пришли сотни молодых людей, разбросанных войной по всей Восточной Европе.

Саба из Новардока посвящал всего себя основанной им ешиве, но не забывал также и о своем духовном состоянии, периодически на несколько дней оставляя город, чтобы в уединении предаться служению Г-споду в соответствии с комментарием рабейну Бхайя: «Основа чистого сердца – любовь к уединению». Однако в тот исторический период тяжелейших испытаний еврейского народа раввин считал неуместным отделение от людей.

Он приводил слова рава Исраэля Салантера, который был против отрешенности от мира и призывал к активной деятельности на благо народа Израиля. Однако вместе с тем он считал необходимым время от времени отстраняться от всех забот, дабы задуматься о своем состоянии и провести анализ души. Он не считал правильным, чтобы человек истощился, заботясь о других. У него должна оставаться возможность периодически освобождаться и задумываться о себе.

Согласно своим воззрениям на протяжении всей жизни некую часть времени рав Йосеф Юзл проводил в уединении. В трех километрах от Новардока он построил в лесу небольшую деревянную избушку. Строительство этого домика потребовало немалых расходов, а материальное положение ешивы в тот период, впрочем как и всегда, было очень тяжелым. Плату за этот дом он частично внес наличными, а остальное – долговыми обязательствами.

В те дни в городе продолжался конфликт, связанный с избранием раввина, и некоторые, в том числе влиятельные члены общины, негативно относились к раву Горовицу и его ешиве, используя любую возможность ему досадить. Они принудили подрядчика обратиться в суд для взыскания долга по векселям, в результате чего лесную избушку могли реквизировать за неуплату. Когда насмешники спросили раввина, стоило ли строить этот дом, чтобы тотчас его лишится, он ответил: «Там однажды собрались раввины ешивы и состоялась молитва и изучение Мусара. И все затраты денег и сил стоят того».

В результате рав Йосеф Юзл преодолел все трудности и завершил строение лесного домика. Он перенес в него немного мебели и книг и иногда оставлял общество людей, уединяясь в этой хижине. В основном он отправлялся туда в тяжелые времена, когда нуждался в душевном покое и восстановлении сил. Он никогда не испытывал страха, и, если чувствовал необходимость, отправлялся в свое убежище посреди ночи, и его не могли остановить ни дождь, ни гроза, ни снежные бури. Бывало, рав Йосеф Юзл проводил там по нескольку часов или даже дней. В этом домике его навещали близкие ученики, иногда посетители приезжали издалека за советом и поддержкой. Также и в городе у него было место, где он оставался в одиночестве, и порой посреди ночи на несколько часов уединялся в Доме Учения Мусара.

Семья Сабы из Новардока

На протяжении первых лет существования ешивы рав Йосеф Юзл находился в Новардоке один, а его семья по-прежнему проживала в Слободке, и он возвращался домой два раза в год на праздники Песах и Суккот. Не желая получать материальную пользу от ешивы, он экономически не поддерживал свою семью, что изначально обусловил перед свадьбой. Его жена владела пекарней, в которой сама же и работала. Она жила в бедности, но радовалась своей доле, осознавая величие духовных ценностей и деяний своего мужа.

Рав Ицхак Блазер (рав Ицеле Петербургер), который после смерти рава Исраэля Салантера стал главой учителей Мусара, не разделял этих воззрений рава Йосефа Юзла и пытался убедить его принимать от ешивы средства для поддержки своей семьи, однако Саба из Новардока оставался непоколебим. И даже после того, как рав Горовиц перевез семью из Ковно в Новардок, он не брал из фонда ешивы для своей жены и детей ничего, кроме самого необходимого для предельно скромного существования.

У Сабы из Новардока было два сына и четыре дочери, которых он выдал замуж за выдающихся мудрецов Торы. Свою старшую дочь от первой жены г-жу Двору рав Горовиц выдал замуж за рава Реувена Сильвера. Он получил знание Торы в ешиве Воложин, обладал феноменальной памятью и столь глубоко знал Талмуд и Тосафот, что цитировал их наизусть из начала в конец и из конца в начало. Он практически не покидал Дом Учения и был всецело погружен в изучение Торы. Перед началом Второй мировой войны раввин уехал в США и позже совершил Алию в Землю Израиля.

Рав Альтер Шмулевич (1878-1919 гг.) женился на г-же Этл – второй дочери Сабы из Новардока от первой жены. Рав Альтер Шмулевич учился у рава Натана Цви Финкеля в основанной им в Слободке ешиве «Кнессет Исраэль», где получил свое знание Торы. В 1897 г. раввин Слуцка – рав Яаков Давид Виловский (Ридбаз) обратился к Сабе из Слободки с просьбой помочь в открытии ешивы в его городе. Рав Финкель выбрал четырнадцать своих ближайших учеников и направил их в Слуцк для основания ешивы. Одним из них был рав Альтер Шмулевич. После женитьбы на дочери Сабы из Новардока рав Альтер некоторое время преподавал в ешиве своего тестя, однако его сердцу был ближе духовный путь Сабы из Слободки, что не соответствовало воззрениям Сабы из Новардока, поэтому ему пришлось оставить занимаемую должность и вернуться в Литву.

В 1909 г. в городке Щучин Ломжинской губернии (Польша) был основан филиал ешивы Слободка, который возглавил известный учитель Мусара рав Йеуда Лейб Хасман. Там преподавали самые первые ученики Сабы из Слободки и среди них рав Альтер Шмулевич. В период скитаний во время Первой мировой войны раввин переехал в Гродно, куда рав Натан Цви Финкель направил небольшую группу учеников «Кнессет Исраэль» для основания ешивы, которая, после того как ее возглавил рав Шимон Шкоп, стала одной из самых известных в Восточной Европе и укоренила знание Торы в сердцах и умах нашего народа. В этой ешиве рав Шмулевич провел более трех лет. В 1918 г. скоропостижно скончалась его жена, а полгода спустя во время эпидемии тифа умер он сам, оставив после себя четырех маленьких детей. Старшим из них был рав Хаим, который в будущем стал машгиахом ешивы Мир.

Третьим зятем Сабы из Новардока стал рав Исраэль Яаков Лубчанский, женившийся на дочери раввина г-же Фейге Малке, родившейся у него от второй жены. Рав Исраэль Яаков Лубчанский (1872-1941 гг.) родился в Барановичах (Белоруссия) в семье раввина города и с юных лет был воспитан в духе Учения Мусар. Их семья славилась милосердием и поддерживала нуждающихся куском хлеба, добрым словом и верным советом. Возвышенные духовные качества родителей в полной мере передались их сыну. Свой духовный путь он начал в доме отца и затем продолжил в ешиве Новардок, куда пришел в юном возрасте, став одним из великих в знании. Рав Исраэль Яаков увидел величие своего учителя и последовал за ним по его стезе святости.

В самом начале пребывания в ешиве «Бейт Йосеф» он прилагал все силы для исправления своей души: обретения любви к ближнему, искоренению стремления к славе и к другим возвышенным целям. Все ученики, так же привычные к радикальным методам духовной работы, увидели, каких духовных высот он достиг. Так рассказывают о его скромности: каждый раз, когда во время выступления рав Исраэль Яаков приближался к своим самым важным открытиям, он произносил: «я – прах и пепел», – и тогда всем становилось ясно, что сейчас прозвучат выдающиеся слова мудрости.

Супруга рава Исраэля Яакова рассказывает о его обыкновениях в изучении Торы: в долгие зимние ночи после субботней трапезы он спал не более двух часов, после чего вплоть до утренней молитвы изучал Талмуд и книги Тайного Учения. Мусару он посвящал раннее утро, и в течение всего дня нередко можно было услышать, как он произносил: «Человек видит все недостатки, кроме своих собственных» и «Каждому, кто превозмогает себя, прощают все грехи». Служение в духе Мусара наполняло всю сущность раввина, и из этого проистекали все его деяния. После эмиграции ешив «Бейт Йосеф» из России в Польшу рав Лубчанский вернулся в Барановичи, и рав Эльханан Вассерман назначил его на должность машгиаха ешивы.

В 1939 г. после начала Второй мировой войны ученики ешивы Барановичи бежали в Литву, благодаря чему сохранили свои жизни до 1941 года. Сам рав Лубчанский оказался в Ковно и погиб во время «раввинской акции» в воскресенье 11 Тамуза (6 июля) 1941года.

В тот день раввины и ученики ешив собрались в Слободке в доме главы ешивы «Кнессет Исраэль» рава Авраама Гродзенского. Возвышенная атмосфера святости царила в те дни среди обреченных на смерть мудрецов Торы, которые посвящали свои последние дни и часы изучению Торы и трепетному служению Небесам.

Внезапно калитка распахнулась, и во двор вошли четверо вооруженных литовских нацистов. Вначале их крики оставались без внимания, поскольку все присутствовавшие были всецело поглощены изучаемой темой Талмуда. Когда убийцы увидели, что раввины их не замечают, они сделали несколько выстрелов, услышав которые, все вскочили со своих мест. Литовцы отреагировали на это животным смехом. «Нам известно, что вы планируете организовать восстание в целях побега в Палестину!», – сказали они. «Выстраивайтесь в колонну и следуйте за мной», – приказал один из них.

Колонна ведомых на смерть раввинов двигалась по улицам Ковно. В их глазах не было страха, они смело шли вперед, понимая, что их гибель станет искуплением за весь еврейский народ. В ту же ночь они были расстреляны во рву Девятого форта, да отомстит Всевышний за их кровь. Несколько женщин, освобожденных из форта на следующий день, рассказывали о том, как слышали автоматные очереди, оборвавшие чтение молитвы «Шма Исраэль», которую вознесли перед смертью великие учителя Торы, провозгласившие единство Творца в сотворенном Им мире.

Рав Авраам Яфен женился на четвертой дочери Сабы из Новардока г-же Саре. Он был преподавателем ешивы Новардок, основал отделения ешивы в Гомеле и позже в Белостоке и стал духовным наследником Сабы из Новардока, возглавив после его смерти всю сеть ешив «Бейт Йосеф». Он избежал гибели во время Второй мировой войны, получив визу в США, и открыл ешиву Новардок в Нью Йорке.

Рав Авраам Яфен (1887-1970 гг.) родился в Пинске. Его родители со слезами на глазах возносили молитву Всевышнему, чтобы их сын вырос мудрецом Торы, верным Б-жественному Учению, и Творец ответил на их молитвы. В детские годы он учился в Талмуд Торе в Пинске, и преподаватели, заметив в нем особые способности и желание к учебе, поняли, что его душа спустилась в нижний мир для великих деяний в народе Израиля. В юности рав Авраам отправился в ешиву города Слуцк, основанную Сабой из Слободки, и позже – в Кобрин к раву Песаху Прускину, где его называли «гений из Пинска».

Рав Авраам встретил на своем жизненном пути Сабу из Новардока, последовал за ним и внес большой вклад во все свершения ешивы «Бейт Йосеф», вошедшие в историю. Он перенял от своего учителя его стезю в праведности, с «жадностью пил его слова» и исследовал воззрения, став неиссякаемым источником Б-жественного Знания и примером возвышенного образа «человека Мусара». Организаторские и лидерские способности рава Авраама сделали его правой рукой учителя в распространении Торы и основании филиалов ешивы «Бейт Йосеф» во многих городах России.

У рава Йосефа Юзла также были двое сыновей: Хаим, родившийся от первой жены и в молодом возрасте покинувший этот мир, и сын от второй жены Ицхак, который перед Катастрофой европейского еврейства иммигрировал в США.

Развитие ешивы Новардок

Расцвет еврейской жизни в Литве и Польше продолжался до шаббата 9 Ава (1 августа) 1914 г., когда Германия объявила войну России, что перевернуло весь мир. Началась Первая мировая война (1914-1918 гг.) – самая масштабная и кровопролитная в человеческой истории до того времени.

Бедствия и тяготы в первую очередь затронули Литву и Польшу – страны, находившиеся непосредственно возле российско-германской границы, где и начались боевые действия. Германия вела массированное наступление на ближайшие к Восточной Пруссии города, где проходили затяжные кровопролитные бои. Вскоре после начала войны царские власти издали указ, предписывающий евреям, проживавшим неподалеку от линии фронта, покинуть свои дома и перебраться вглубь России. Так были насильственно депортированы многие литовские евреи. Правительство опасалось, что недовольство Еврейской Общины, вызванное национальной политикой Российской империи и многочисленными ограничениями и притеснениями еврейского меньшинства, а также знание близкого к немецкому языка идиш и широкие культурные и экономические связи литовских евреев с их братьями в странах Западной Европы приведут к их сотрудничеству с оккупационными властями на захваченных Германией территориях. Многие ученики и преподаватели ешив были мобилизованы на военную службу или оказались вынуждены бежать, что привело к закрытию большинства ешив.

Основанная Сабой из Слободки ешива «Кнессет Исраэль» сначала закрылась, потом была снова открыта в Минске, а затем, в результате продвижения линии фронта, перебралась в Кременчуг. Ешиве Мир пришлось закрыть свои двери. Ешива Радин временно расположилась в местечке Смолевичи Минской губернии, а затем ее ученики отступали до Могилева, пока не обосновались в городке Сновск (Черниговская область Украины). Тяготы военного времени захлестнули всю страну, везде царило смятение. Требовались невероятные усилия для сбора средств на самые первостепенные нужды. Также были необходимы деньги для подкупа чиновников, чтобы добиться освобождения преподавателей и учеников ешив от воинской повинности.

В те дни многие считали, что лучше оставаться на местах, захваченных германскими войсками, которые побеждали на всем протяжении линии фронта и завоевывали один город за другим, поскольку тогда немецкие власти намного лучше относились к евреям, чем российское правительство, и предоставляли им гражданские права. Однако Саба из Новардока имел другое мнение. И хотя в Германии экономическое положение было лучше, с духовной точки зрения евреям там грозила большая опасность.

В то время среди евреев Германии распространились реформа и «просвещение», целью которых было уподобить евреев другим народам. Как только еврейский юноша приезжал в Германию, он в кратчайшее время становился совсем другим человеком и оставлял Б-жественный Завет. Этого опасался Саба из Новардока и принял решение: ешива покинет Новардок и отправится в изгнание в глубину России. В качестве временного пристанища рав Йосеф Юзл избрал Гомель, куда, несмотря на лишения и опасность в дороге, в одиночку или небольшими группами – кто на поезде, кто на телегах, кто пешком – устремились его ученики.

В конце лета 1915 г. в Гомеле собрались первые 80 человек и основали ешиву, в которой начался новый период духовного расцвета Мусара Новардок. В соответствии с чрезвычайной ситуацией тех дней в России, руководство ешивы провозгласило особое положение и в Доме Учения. Ученики ешивы, уровень знания и веры которых был невероятно высок, совершенно забыли обо всех своих потребностях и всецело посвятили себя распространению Торы. Они ночевали на скамьях синагог, довольствовались в лучшем случае сухим хлебом, были одеты в лохмотья, но совершенно не обращали внимания на материальные условия, всецело посвятив себя служению Небесам.

Тогда Саба из Новардока достиг высочайшего уровня в трепете, полностью освободился от сковывающей материи и устремился только к одной цели – духовному подъему себя и своих учеников. В ешиву «Бейт Йосеф» в Гомель бесконечным потоком хлынули юноши из самых разных городов и местечек, и каждого из них радушно принимали. Рав Горовиц нашел широкое поле для распространения Мусара и без устали, как неиссякаемый источник, давал уроки, полные истинной чистой мудрости. Он лично заботился о каждом из учеников, разительно отличавшихся друг от друга своим происхождением, уровнем знаний и чертами характера. Слово учителя проникало в их сердца, а свет его души влиял на судьбы. Тогда он принял решение расширить границы Дома Учения Новардок и основать множество отделений ешивы в других местах, чтобы воспитать новые поколения мудрецов Торы, которые распространят Учение Мусар во всем мире.

Этим путем последовали и его ученики, которые использовали все возможные средства для привлечения молодых людей в стены ешивы, видя в этом спасение их душ. В тот период времени из-за бедствий и хаоса войны по просторам России странствовали многие юноши, возвращавшиеся домой после закрытия ешив, в которых они учились прежде. Гомель находился на пересечении железнодорожных линий, являясь центральной станцией, соединявшей между собой разные концы этого региона страны. Ученики ешивы Новардок не упустили эту возможность и поочередно дежурили на вокзале и приглашали в Дом Учения всех, кого там встречали. Благодаря этому в ешиву попали многие ученики ешивы Радин, которых Саба из Новардока очень ценил за их глубокие знания и ясное мышление. Он считал, что сможет привлечь их к своему пути в Учении Мусар, в отличие от учеников Слободки, Мира и Воложина, которые следовали другими стезями, проложенными их учителями.

В начале своего существования ешива Радин в полной мере не приняла Учение Мусар, а следовала своим собственным уникальным путем служения Небесам, который определил ее глава – рав Исраэль Меир Акоэн (Хафец Хаим). Он с большим уважением относился к Учению Мусар, однако изучение Торы в ешиве Радин следовало по пути, несколько отличавшемуся от стези Мусара, которую проложил рав Исраэль Салантер и продолжили его великие ученики. Ученики ешивы Радин, которые познакомились Сабой из Новардока, приняли его видение Учения Мусар.

Из Гомеля и других мест в ешиву пришли также юноши, которые прежде не учились в ешивах и не были близко знакомы с глубоким изучением Талмуда и трепетным соблюдением Торы. Некоторые из них не могли поступить в другие ешивы, для учебы в которых требовались глубокие знания Талмуда и было необходимо сдавать тяжелейшие экзамены. В Новардоке они нашли для себя место, где им были рады. Рав Йосеф Юзл не только тепло и дружелюбно принимал каждого, но и ездил по всей округе в поисках новых учеников. Он посещал светские ивритские гимназии и предлагал их учащимся изучать Тору. Некоторые из них соглашались, и способные к преподаванию ученики ешивы начали давать им уроки, в результате чего учащиеся гимназий приходили в ешиву, в последствие став соблюдающими евреями.

Финансовое положение ешивы в годы войны было очень тяжелым. Не раз случалось, что у раввина, его семьи и учеников не было даже куска хлеба и многим не хватало одежды. Однако благодаря безграничному упованию на Б-га, являвшемуся основой Учения Сабы из Новардока, это не мешало духовной работе. На плечах рава Йосефа Юзла лежала забота обо всех нуждах его учеников, но он никогда не стремился найти средств больше, чем на текущий день, и всегда возникало чудесное решение.

Шел второй год войны, все мужчины в возрасте от 18 до 50 лет подлежали мобилизации в армию. Из ешивы «Бейт Йосеф» ни один юноша не пошел на призывной участок, несмотря на многочисленные суровые предупреждения властей. Бывало, что молодых людей задерживали во время облав, но самым непредсказуемым образом им всегда удавалось спастись от беды. Ситуация становилась все более напряженной, и рав Горовиц решил разослать своих учеников по разным городам.

Тогда было трудно предположить, что именно это приведет к возникновению широкой сети ешив и распространению Мусара по всей стране. Саба из Новардока видел, что многие, и в том числе его молодые ученики, уже настолько прониклись мудростью Торы и обрели непоколебимые духовные силы, что сами были способны возглавить ешивы. В то время на просторах России оказались тысячи еврейских беженцев из Литвы и Польши, верных Б-жественному Завету, нуждавшихся в духовной поддержке. Ученики Сабы из Новардока в одиночку или небольшими группами разъехались по всей стране и открыли десятки ешив. Очень скоро сеть ешив «Бейт Йосеф» превратилась в царство Торы, которое охватывало тысячи учеников и продолжало расширяться.

Большей частью ешивы располагались в синагогах городов и местечек. Как правило, местные евреи встречали их радостно и дружелюбно и, убедившись в их фундаментальном знании Торы, утонченном служении, возвышенных духовных качествах, глубокой вере и трепете перед Небесами, оказывали им всевозможную помощь. Иногда приходилось сталкиваться с недовольством габаев, которые были не рады непрошенным гостям, «обосновавшимся» в их синагогах, но ученики Новардока легко преодолевали все препятствия. Материальные трудности и невзгоды их нисколько не тяготили, они приезжали на новое место, приглашали всех желающих учить Тору, и ешива начинала процветать. В некоторых городах, особенно в глубине России, евреи были достаточно далеки от своей традиции и под влиянием литваков возвращались к своим корням. Многие из них становились людьми Торы, посвящая себя служению Творцу.

В тот период времени филиалы «Бейт Йосеф» были открыты в Гомеле, Киеве, Харькове, Нижнем Новгороде, Ростове, Саратове, Бердичеве, Чернигове, Проскурове, Николаеве, Бельцах, Кременчуге, Одессе, Астрахани и еще в нескольких городах. Многие евреи, видевшие духовное величие учеников Сабы из Новардока, силы их души и безграничную энергию в распространении Торы среди народа Израиля, следовали за Мусаром Новардока. Ученики ешив повсеместно занимались с детьми, которые становились немного старше и приходили в ешивы. Во всех Домах Учения царил дух святости, ученики дни и ночи напролет изучали Талмуд и Мусар и преподавали Тору местным жителям.

Центр этой сети ешив в годы Первой мировой войны располагался в Гомеле, где находились рав Йосеф Юзл Горовиц и рав Авраам Яфен. Все главы филиалов ешивы состояли с ними в постоянной переписке и периодически приезжали за советом и духовной поддержкой. Время от времени проводились встречи, на которые собирались представители всех отделений ешивы. На них обсуждались насущные проблемы и потребности каждого города, рассматривались вопросы служения в духе Мусара и меры, необходимые для дальнейшего духовного развития. Решения на этих встречах принимались коллегиально и становились обязательными для всех отделений. Рав Йерухам Лейвовиц – машгиах ешивы Мир – очень высоко оценивал путь Сабы из Новардока: «Если сравнить учителей Мусара с хазанами, то получится, что все главы ешив ведут молитву в одиночку, и все зависит только от них самих, а Саба из Новардока – в сопровождении оркестра».

Рав Йосеф Юзл постоянно посещал все эти города, дабы удостовериться в возвышенности духовного состояния своих учеников и поддержать их сердца словом мудрости трепета перед Небесами. Как мы уже отмечали, у него почти никогда не было денег на дорогу, однако, всецело уповая на Г-спода, он никогда не заботился о завтрашнем дне, и Творец всегда раскрывал перед ним Свою руку, порой самым неожиданным и непредсказуемым образом. Благодаря этому все ученики ешивы Новардок, открывшей свои филиалы во многих городах, смогли исполнить слова пророка: «И да будут глаза твои видеть учителей твоих»[22].