Глава одиннадцатая

Глава одиннадцатая

Не прошло и трех дней после беседы рабби Гершома с Милетой, как его арестовали и заключили в подземную темницу. Вскоре его привели в суд, где председательствовал Иоанн.

— Гершом, выслушай предъявляемое тебе обвинение, — начал Иоанн. — Ты обвиняешься в том, что взял из царской казны больше серебра, чем требовалось для изготовления трона, и присвоил себе излишки. Кроме того, отрицая, что тебе известно, как взвесить трон, ты лжесвидетельствовал. Этого достаточно, чтобы приговорить тебя к смертной казни.

— Вы не можете вынести мне приговор, не взвесив трон и не доказав, что я действительно вор! — возразил рабби.

— В нашем распоряжении достаточно доказательств твоей вины. Мы уже взвесили трон с помощью способа, изобретенного тобой самим. Отметив ватерлинию пустого парома, мы поставили на него трон. Дополнительный вес трона заставил паром осесть глубже в воду, и мы зафиксировали новую ватерлинию. Убрав трон, мы стали грузить на паром камни и грузили их до тех пор, пока они не вытеснили столько же воды, сколько и трон. Когда паром погрузился в воду до той же ватерлинии, что и тогда, когда на нем стоял трон, мы убрали камни и, взвесив их, смогли определить вес трона. Выяснилось, что не хватает 23 центнеров серебра. А теперь мы хотели бы узнать, достаточно ли точно выполнены нами указания твоей жены?

Рабби Гершом покрылся смертельной бледностью. Он открыл рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, но не мог произнести ни слова. Ужас парализовал его, когда он узнал о предательстве Милеты.

— Ты молчишь, Гершом! Означает ли это, что признаешь свою вину?

— Нет, я не виновен, — возразил рабби Гершом, сумевший овладеть собой. — Но прежде чем защищаться, я хочу выяснить, действительно ли моя жена Милета помогала вам в ваших попытках доказать мою вину?

Иоанн сделал знак присутствовавшему на суде племяннику Михаилу. Тот подошел к рабби Гершому и шепнул ему: «Неужели ты все еще сомневаешься? Милета выдала твой секрет из любви ко мне. Ведь она любила меня еще до того как вышла замуж за тебя!»

— Это ложь! — не поверил рабби Гершом.

— Нужны доказательства? — с насмешкой спросил Михаил. — Не хочешь ли ты знать, что случилось с кольцом, которое император дал тебе? Оно у меня! Милета выкрала его, когда ты на минуту снял его с пальца, и подарила мне. Что скажешь теперь?

Иоанн снова обратился к рабби Гершому: — Признаешь ли ты свою вину?

— Нет, никогда! Я не виновен, — настаивал рабби. Если какой-то части серебра не хватает, то в этом виноваты мои подручные, но не я!

— А чем ты объяснишь свой отказ сообщить императору, как взвесить трон?

— Тем, что это позволило бы моим врагам, которые всегда ищут повод навредить мне, помочь им в их целях.

— Пустые фразы! Ты приговариваешься к смерти через повешение, как всякий другой вор.

—- Мы поддерживаем это решение, — единогласно заявили остальные члены суда. — Он должен быть повешен!

По новому знаку Иоанна два судейских стража увели Гершома в ту же темницу, Иоанн же поспешил в императорский дворец, чтобы вручить императору протоколы судебного заседания. Решение судей надлежало скрепить императорской печатью.

— Нет, я не подпишу приговор! — заявил император. — Гершом не заслужил, чтобы с ним поступили так жестоко. Держать его в тюрьме можно только как политического преступника, и в этом качестве он будет наказан соответствующим образом.

Глубоко в душе добрый император не верил в вину рабби Гершома и хотел затянуть решение во-

проса, чтобы дать рабби время доказать свою невиновность. Кроме того, он надеялся, что рабби Гершом явится к нему с кольцом.

Но Иоанн предугадал план императора.

— Напрасно вы медлите, Ваше Величество. Кольца у него больше нет! Вероятно, он давно уже продал его за хорошие деньги. Неужели вы думаете, что жид может оценить королевский подарок? Есть и другое соображение. Вы так гордитесь уникальным троном, который он построил для вас! А что может ему помешать соорудить такие же троны для других монархов, если он избежит смертного приговора? Ваше Величество, жид ничем не погнушается ради денег!

Эти слова задели императора за живое: ведь он так гордился своим уникальным троном.

— Ты прав, Иоанн. Он должен умереть, и с ним умрет его талант.

Еще до захода солнца император утвердил смертный приговор рабби Гершому.