СЧАСТЬЕ И ВОЗДАЯНИЕ В ЭТОМ МИРЕ

СЧАСТЬЕ И ВОЗДАЯНИЕ В ЭТОМ МИРЕ

Счастливая жизнь

"Счастливая жизнь в этом мире". Кто не пытался выяснить смысл этих слов! Что это такое — счастье в этом мире? А, с другой стороны, может, все это просто? Кому удается достичь того, чего он хочет, тот и счастлив. Поэтому мы считаем, как само собой разумеющееся, что всякий, имеющий способности к торговле и обладающий талантом накапливать деньги, — тот и счастлив; и каждый, у кого есть больше настойчивости, энергии и достаточно сообразительности и хитрости, — вот он как раз тот, у которого есть силы, предпосылки для достижения счастья. Ведь повсеместно мы видим и слышим, как возвеличивают людей, умеющих стремиться к цели, и как насмехаются над неудачником, несчастливцем, считая его бездельником.

Однако, если хорошо вдуматься, планомерно обдумать эту проблему и спросить: "Видели ли уже на свете счастливого человека?", спросить у людей: "Встречали, видели ли счастливых людей в этом мире?" — то, конечно, ответят: "Да, да". Да и нам самим иной раз кажется, что — да.

Но спросите богача, миллионера, счастлив ли он, — ответит: нет, у него куча проблем, забот и в бизнесе, и в семье, и с детьми и пр. и т.п. Спросите у человека среднего класса — тоже ответит отрицательно: он весь в заботах о заработке, о необходимых для поддержания его уровня покупках — дом, машина и т.п., об образовании для детей... А у рабочего силы и время просто уходят на то, чтобы заработать на жизнь, на существование — где уж тут говорить о счастливой жизни!

Да есть ли вообще в мире счастливая жизнь?

— спрашиваем мы, и нет ответа. Так и получается, что общий глас всех живущих на земле отвечает: "Счастливая жизнь? Нет ее!"

А потому, как не спросить: Что же это сделал Святой, благословен Он, — сотворил этот большой мир ради того, чтобы все, абсолютно все, страдали от больших и тяжелых мук? Но ведь такое невозможно! Поэтому разве не ясно, что есть в этом мире возможность исправления зла, ужасной беды, которых мы встречаем повсюду. И мы должны искать знание о том, в чем состоит это исправление и в чем найти счастье, ибо, несомненно, Творец — источник добра — приуготовил счастье ради приходящих в сотворенный Им мир.

Но прежде чем определить, в чем исправление наших поступков, мы должны выяснить — в чем порок; так же, как врачу, который, лишь поняв болезнь, — может излечить больного.

Итак, какой порок, какая порча губят счастье в жизни?

Объяснение мы находим у истинных мудрецов, у мудрецов Торы.

Сказано в Пирке авот /4:28/: "Зависть, и страсть, и честолюбие сживают человека со света".

Сотворенный Всевышним мир — мир счастья, но мы покинули его и ушли в мир мучений под воздействием этих трех сил. Когда же человек уходит от зависти, страстей и честолюбия, то есть изгоняет их из себя, — он исправляет свой мир, и этот его мир наполняется счастьем от края и до края. Тогда будет у него не только счастье, но и богатство, как сказали наши мудрецы, благословенна память о них: "Кто богат? Довольный долей своей".

Что же это за человек? Это тот, кто изгнал страсти и амбиции из своего сердца.

Без "амбиции", без "энергии" — разве это жизнь? Но кто сказал, что у такого человека нет желаний и стремлений, нет у него энергичности? Однако смысл-то весь в том, что в мире не существует никакого материального счастья, но есть лишь духовное счастье; и тот, кто богат духовно, — тот счастлив, и никто другой, ни в коем случае.

Поэтому счастье — у сынов Торы, у тех, кто устремили глаза свои и желания свои, страсть сердец своих и энергию свою — к Торе, к ее мудрости. Они ощутили истинное счастье и не только в духовном мире, но просто — в этом мире. Конечно, у кого вообще нет стремления и нет энергичности, — тот не счастлив, ибо стремление и энергия — основа счастья, они — сама жизнь. Но когда? Когда стремления исполняются, когда их воплощение не зависит от других людей, когда амбиции удовлетворяются без зависти и погони за почетом — то есть, когда стремление идет от любви к Торе, любви к мудрости, любви к морали и т.п.

Воплощение такого стремления, удовлетворение такой амбиции зависит только от нас, и каждый, кто в этом деле увеличит энергичность и увеличит стремление, — увеличит наше счастье, и тогда мы будем счастливыми в жизни этого мира. Из всего этого становится понятным сказанное в Пирке авот /6:4/

"Таков путь Торы — кусок хлеба с солью ешь, пей воду в меру, спи на земле; жизнью нелегкой живи, но трудись над изучением Торы; если так поступаешь, то "счастлив ты и благо тебе" /Тегилим*, 128:2/, счастлив ты в этом мире, благо тебе в мире грядущем".

Если ты готов к этому из-за твоего большого стремления к Торе, то, при всех условиях, будешь ли богат имуществом или даже беден — счастлив ты в этом мире. Ты — счастливый в этом мире и никто другой, ни в коем случае. Такова истина, так достигается счастье в этом мире.

На иврите слова "счастье" и "богатство" (עשר и אשר) схожи по звучанию, а в написании разнятся лишь начальными буквами: счастье (אשר) пишется с алеф (א), а богатство (עשר) — с айн (ע). Выражение: "быть далеким от алеф" имеет значение: "еще не начал делать дело".

Награда за выполнение мицвы — в этом мире

Сказали древние мудрецы / Кидушин, 39/: "Награды за мицву в этом мире нет". И на первый взгляд, вроде бы, ясно, что не воздают человеку за выполненную мицву в этом мире, ибо награда за нее — в грядущем (духовном) мире.

Но проблема эта очень глубока и нуждается в правильном анализе.

Сказали древние мудрецы /Пирке авот, 4:17/: "Лучше час душевного покоя в грядущем мире, чем целая жизнь в этом мире". И эти слова нуждаются во вдумчивом анализе. Я хочу открыть здесь то, что удостоился услышать от большого мудреца, рава Бройда. Вот его объяснение проблемы всей жизни в этом мире:

^,,Если собрать в один миг все часы и минуты счастья и удовлетворения, которые были у человека за всю его жизнь, и прибавить к этому все счастье и удовлетворение, которые были у всех его друзей и знакомых за всю их жизнь, и все это вместить в один миг — и все это дать одному человеку, разве можно представить себе огромность и высоту счастья, которые ощутит человек в этот миг? Более того, если в этот миг мы добавим этому человеку счастье и удовлетворение, которые испытали все жители его города за время жизни каждого из них; и, кроме того, добавим все счастье, испытанное жителями всей его страны и вообще всех стран мира, то есть все хорошее, что было в мире на протяжении целого поколения, и все это сольем в единое мгновение и дадим человеку — ни в коем случае это не будет "целой жизнью в этом мире".

Но "целая жизнь в этом мире" получится лишь тогда, когда объединим все счастье всех поколений от сотворения человека и до смерти последнего человека на земле, все добро, все хорошее этого мира без исключения, и все это дадим одному человеку в единое мгновение — разве может быть счастье больше этого? И несмотря на все, "душевный покой в грядущем мире" — неизмеримо больше".

Исследуя уровни "душевного покоя", глубокоуважаемый рав, учитель и наставник, мой тесть, рисовал перед учениками такую картину. В царском дворце большой, веселый пир. Бедняк вдохнул запахи пира и быстро прошел мимо, получив все же удовлетворение от этих приятных запахов. Вот это и можно сравнить с тем, что сказано древними мудрецами о "часе душевного покоя". Ведь если человек не удостоился пребывать в грядущем мире, а разрешено ему пройти стороной и получить удовольствие лишь от запаха грядущего мира, приготовленного для цадиков, — то такой человек не пребывает в грядущем мире, а получает лишь "час душевного покоя в грядущем мире".

Об этом и сказано, что вся жизнь этого мира, все его удовольствия, все его счастье — от сотворения мира и до конца его — еще не достигли мгновения "душевного покоя" в грядущем мире.

Из всего сказанного становится ясным, что награды за мицву в этом мире нет, ибо нет у тебя ни одной мицвы, даже самой малой, награда за которую не была бы выше, чем любая награда этого мира. Это действительно, как сказано: "...в этом мире нет" — нет во всей вселенной того, что могло бы стать наградой за мицву, даже за самую малую.

Награда за мицву — мицва

Сказано /Пирке авот, 4:2/: "...мицва влечет за собой мицву... так что награда за мицву — мицва"*. Воистину, нет в этом мире никакой награды за мицву — "награды за мицву в этом мире нет". И одна лишь награда в этом мире за мицву: "...мицва влечет за собой мицву". Это верно, что истинная награда в том, что Святой, благословен Он, освящает нас Его велениями — мицвот и этим приближает нас к служению Ему, поэтому нет у тебя другой истинной награды в этом мире, основанном на ошибках и обмане, и только духовность, которой нас удостаивает Святой, благословен Он, является великой наградой, не сравнимой ни с чем.

Однако, исходя из всего этого, трудно нам понять сказанное в молитве "Шма, Исраэль":

"...если будете послушны Моим мицвот... чтобы любить Г-спода, Б-га вашего, и служить Ему всем сердцем вашим и всей душою вашей, то дам дождь земле вашей вовремя, ранний и поздний, и будешь собирать хлеб свой, и вино свое, и масло свое... и будешь есть и насыщаться".

Значит, есть награда и в этом мире? И не только за малую мицву вознаграждают в нашем мире, но также и за мицвот высочайшего уровня, как сказано: "...любить Г-спода, Б-га вашего, и служить Ему всем сердцем вашим и всей душою вашей..." — ведь это самый высокий из всех уровней служения — и при всем этом: "...дам дождь..." и т.д.?

Рамбам объяснил корень этой проблемы ("Мишне Тора", раздел Тшува)

"Тора заверила нас, что, если будем выполнять ее с радостью и с доброй душой, и всегда будем вдумчиво изучать ее мудрость, то устранено будет от нас все, что может помешать выполнять ее, как, например, болезни, войны, голод и все связанное с ними, и обильно изольется на нас все добро, которое укрепит наше желание выполнять Тору. И здесь же объяснено: "Чтобы не занимались все дни наши потребностями тела, а были освобождены для изучения мудрости и выполнения мицвот, — чтобы удостоились жизни в грядущем мире".

Стоит потрудиться и понять, насколько изумительны эти слова, как поразительны они. Действительно, каждое хорошее дело в нашем мире, которое стоит того, чтобы человек достиг этого путями Торы, — дается не ради достижения материальных удовольствий, но, в конечном счете, только лишь ради святости, чтобы интересы этого мира помогали человеку в делах святых, а не в иных целях. И это — объяснение слов: "мицва влечет за собой мицву", и добро этого мира, достигнутое цадиком, направлено к этой конечной цели.

И так как, поистине, во всех делах этого мира есть святость, ибо возможно, благодаря этим делам, увеличить святость, и они могут стать оруднями для ее достижения; и как в Святом Храме все его предметы и все относящееся к нему — свято, то в каждом деле (каждой вещи) есть что-то святое, ибо все дела этого мира созданы для того, чтобы использовать их для святости. И как изумительно сказали древние мудрецы, стал талмид хахам* похож на алтарь, а еда его — как возношение, на алтарь Храма, следовательно, так как сущность трапезы — это поистине дело высшей святости, чтобы укрепить, умножить силы для Торы, счастлив, кто удостоился исполнить эти мицвот в святости и чистоте.

Если еще углубиться в эту тему, ясно откроется вещь и ужасная и чудесная. Так же, как использующий предметы Храма для обыденных дел виновен в вероломстве, злоупотреблении, в такой же мере это относится и к тем, кто получает удовольствие этого мира не ради святости, что есть в них, не с целью исполнения мицвот, а для удовольствия своего тела, ведь он просто-напросто злоупотребляет святостью. Это ужасная вещь.

И это объясняют нам слова из трактата Ктубот* /104:1/:

"В час смерти Раби* поднял десять пальцев вверх и сказал: "Владыка мира, открыто и известно Тебе: я трудился моими десятью пальцами в Торе и 'ие имел удовольствия даже на мизинец. Да будет воля Твоя, чтобы я покоился в мире".

Из этого следует, что, если бы он получил удовольствие от этого мира, данное ему с небес, это нанесло бы ущерб его покою. Надо понять, почему так. Разве дал Благословенный все 60־ гатство Рабену га-кадош (Нашему святому учителю), чтобы тот не получил от этого удовольствия? Однако вот объяснение этих слов: Рабену га-кадош именно потому, что достиг наивысших вершин, понял, что все сотворенное в мире — сотворено для освящения га-Шем, как сказано: "Все сотворенное — ради Имени Моего и славы Моей сотворил, создал и сделал (т.е. завершил)". Поэтому все богатство, которое дал Благословенный Рабену га-кадош, — для святости дал ему, а не для чего иного, и если бы тот использовал это богатство с другой целью — злоупотребил бы святостью небес, и потому все,'что взял из этого мира, — все было для святости и во имя небес, так как все, абсолютно все, было у него единственно во имя небес, без каких-либо иных желаний.

Как известно, в этом случае сразу же задают вопрос: "Значит, тот, кто выбирает путь Торы и идет путем цадиков, не получит ничего из всего прекрасного и приятного, что есть в этом мире? Разве жизнь не представляется столь красивой, полной удовольствий и наслаждения, а если выбравший Тору убирает руки свои от всего этого, значит жизнь его — не жизнь?"

На это ответили ему: "Ты ошибаешься, дорогой вопрошающий, наслаждение его и выше и больше, чем ваши мнимые удовольствия; вы воображаете, что наслаждаетесь, — но это не так, ваша жизнь — не жизнь, нет в ней насыщения удовольствиями, нет в ней полного довольства наслаждениями, потому что вы стремитесь лишь к мнимому, кажущемуся удовольствию и лишь краешек его видите, стремитесь к нему и никогда не можете его достичь. В то время как наша доля — насыщение удовольствиями, наслаждение истинным счастьем в этом мире и, тем более, в грядущем мире, мы всегда насыщаемся всеми дарами, которые дает нам Благословенный по Его большому благу, как сказано мудрецами нашими: "За всякую меру (хорошего или плохого), что Он отмеряет тебе, — благодари Его", — ведь мы должны быть очень и очень благодарны за огромное количество добра и блага, которыми Благословенный одаривает нас всегда и непрестанно.

И это объясняет сказанное в "Шма, Исраэль"— "и есть будешь, и насытишься". Эта тема насыщения — наивысшая среди брахот*, ибо нет человека, который насытился бы делами этого мира, потому что стремящийся к наслаждениям этого мира не достигает их, как желает того, и голоден он всегда. Но лишь тот, у кого вся цель — духовное счастье и духовные интересы, а дела этого мира — лишь средства для достижения этой цели, человек, который поистине и от всего сердца жаждет служить Благословенному, этот человек насытится дарами Всевышнего и в этом мире. И он всегда счастлив.

И так как мы пришли к этому выводу, то вернемея к сказанному: "Кто счастлив — довольный своей долей". На первый взгляд, трудно принять это. Ведь если человек доволен своей участью, то нет у него стремлений и нет у него вожделений, и поэтому даже в том, что есть у него, он не находит желаемого, значит, нельзя назвать его богатым, потому что вообще-то нет у него удовлетворения в его богатстве. И еще трудно понять, как он может быть довольным своей участью: все то, чего ему недостает, он также пожелает достичь, и поэтому, как может он считать, что достаточна доля его, то малое, что есть у него?

Но, исходя из сказанного, мы видим, что тот, у которого главное — его духовная жажда (тяга к духовному), а в материальном он нуждается лишь ради того, чтобы поддержать себя в духовности, этот человек благодарен Всевышнему за каждую мелочь и частность, которые дает ему Благоеловенный, чтобы содействовать, помочь ему в духовности, и он насыщен всегда, ибо всякая мера, которую Благословенный отмеряет ему, он воспринимает как помощь ему в его служении Всевышнему. И все у него — к добру, к лучшему, абсолютно "все, что дает Милосердный, источник милосердия, — к добру дает". И он видит своими глазами и чувствует своим сердцем это добро, и он всегда рад своей доле. Такой человек действительно счастлив в этом мире, ибо он чувствует, что достигает этой большой награды: "награда за мицву — мицва".

*"...мицва влечет за собой мицву... Так что награда за мицву — мицва": одна мицва, которую еврей выполнил, побуждает его выполнять и другие, вознаграждением служит возможность выполнить другую мицву, то есть Б־г помогает тому, кто совершил одно доброе дело, сделать еще одно, чтобы вознаградить его за оба.

Послесловие

В этой книге изложены некоторые основные принципы мусара. Вначале мы видим попытку автора определить уровень, на который может подняться физическое удовольствие в нашем мире — посредством духовного наслаждения. В Талмуде (Брахот, 17, а) описан грядущий (духовный) мир, как царство чисто духовных наслаждений. Трудно, а может быть и невозможно, нам в нашем земном состоянии создать себе представление о таком духовном существовании. В лучшем случае нам посчастливится уловить какие-то намеки, да и то лишь связанные с нашим личным опытом. Однако для мусара недостаточно "знать", что духовное возносит материальное: если знание влияет на наши действия, то это знание обязательно необходимо "чувствовать", оно должно быть отражено в нашем воображении, да еще в наиболее живом виде. Один из методов, развиваемых мусаром для достижения этого заключается в том, чтобы ^,,разбить" этот процесс на основные составные части. Этот метод умственных интеллектуальных упражнений, при котором рассматривается сама по себе определенная духовная сила и прослеживается одна за другой все последовательные ступени процесса ее действия. И если ктото представит себе все это достаточно ясно, живо, то интеллектуальное знание обратится в знание, обретенное личным опытом, и тогда оно действительно станет влиять на поведение человека.

Пример использования такого метода, приведенный здесь, опрокидывает "общепринятое мнение" о том, что "вся жизнь" этого мира — это все силы счастья, испытанные одним человеком, многими людьми, целым городом, многими городами, странами, всем миром и, наконец, всеми людьми, которые жили, живут и будут жить в нашем мире.

Другой классический пример, приводимый раби Деслером, это способ, каким человек может составить себе понятие о "вечности". Один представляет себе при этом бесчисленность песка в море. Раз в тысячу лет громадная птица берет с вершины горы песчинку, несет ее в клюве и роняет ее в море, и еще тысяча лет пройдет, пока будет обронена в море следующая песчинка с этой горы. Благодаря такому упражнению можно попытаться обозреть или составить какое-то опытное представление о временном промежутке в тысячу лет. Это имеет целью "разбить" процесс на составные части. Начинается с того, что человек представляет себе (как бы восстанавливает) происшествия одного дня, затем двух дней, недели, месяца, двух месяцев, года и т.д. с тем, чтобы обозреть временной промежуток, с каждым разом все больший, с целью выработать в себе "чувство времени" — дня или недели. Когда человек "чувствует" год таким способом, то он может постепенно развить это чувство так, чтобы постигнуть время своей жизни, век, два века, три века — пока не достигнет времени в тысячу лет. Тогда — прилетает птица и берет песчинку с горы. Но вся гора еще на месте! И так надо начинать весь этот процесс снова — для третьей песчинки, для четвертой и так далее. И даже когда наступит невообразимо далекий момент и последняя песчинка горы исчезнет в океане — тогда лишь, и то с трудом, начнет возникать понятие о "вечности". Если посвящать, скажем, десять минут в день такому интеллектуальному упражнению, то пустые ранее слова — "вечная жизнь" — вскоре начнут обретать чувство,, ощущение, которых, разумеется, не было прежде.

Еще один метод мусара мы видим в исследовании понятия "вся жизнь этого мира". Здесь высказывание наших древних мудрецов логически развивается и расширяется до предела, с объяснения на каждой ступени развития. В исследовании же понятия "час удовольствия в грядущем мире"этот метод применен был в обратном смысле. Наши мудрецы не определяют подробно и точно, как нам понимать это выражение — "час удовольствия...", и это дает нам право считать, что оно относится к любому удовольствию, даже к самому малому.

Следует отметить, что подход рава Деслера — откровенно "не во имя" ("ше-ло ле-Шма"): побуждение и есть наибольшее вознаграждение. Надо помнить, что рав Деслер писал эти статьи, прежде всего, для своего пятнадцатилетнего сына, который учился в литовской ешиве. Ребенка надо побудить к учебе или хорошему поведению посредством воздействия на него, на его эмоции, так как сам он еще не может оценить удовольствия от учебы и делать мицвот ради самого себя. Учение мусара считает, что от этой ступени развития человек очень редко избавляется, даже став взрослым. Побуждения, приводящие к ярким картинам удовольствий духовной жизни, должны храниться на первом месте в человеческом воображении. Потому, пока мы на этой ступени, мы должны тренировать самих себя, приучать себя делать нужные, правильные вещи, даже если наши побуждения еще не полностью освобождены от своекорыстия. В конце концов, надеемся, эта ступень будет преодолена, человек поднимется на следующую ступень — и из "ло ле-Шма" перейдет к "ле-Шма".