Гофман, но совсем не сказочник
Гофман, но совсем не сказочник
Творчество замечательного сатирика Эфраима Кишо-на широко известно в мире. Суммарный тираж его произведений, изданных почти на сорока языках, уже превысил 43 миллиона экземпляров. Даже самому известному израильскому писателю, лауреату Нобелевской премии по литературе, Ш.Й. Агнону и наиболее популярному в последние десятилетия израильскому прозаику Амосу Озу далеко до таких тиражей. Автор более пятидесяти книг, нескольких популярнейших в свое время кинофильмов и пьес, Кишон и сегодня, в свои 78 лет, энергичен, остроумен и, что очень важно для художника, продолжает с неиссякаемым интересом всматриваться в окружающую жизнь. Своими книгами классик израильского юмора оказал несомненное влияние на развитие иврита в 50-70-е годы XX века, а сценариями, фильмами и театральными постановками - на весь облик формировавшейся израильской культуры.
Западным зрителям Кишон знаком так же как сценарист, драматург и режиссер. Фильм «Салах Шаббати», поставленный им по собственному сценарию, номинировался на получение премии «Оскар» Американской киноакадемии, как и другой фильм Кишона - «Полицейский Азулай». Последняя лента удостоилась трех призов «Золотой глобус», присуждаемых гильдией кинокритиков Голливуда.
Эфраим Кишон (настоящие имя и фамилия Ференц Гофман) родился в Будапеште в 1924 г. в совершенно ассимилированной еврейской семье, в которой даже идиш был запрещен. «Мы не говорим на испорченном польском, - наставляли Эфраима в детстве родители. - Мы же не из Галиции». Единственное, что напоминало о национальности, была запись в удостоверении личности: «Изр.» - сокращение от венгерского «израэлит» - еврей. «Я был единственным учеником-евреем в классе, - с грустным юмором вспоминал Кишон, - и предпринимал невероятные усилия, чтобы участвовать в рождественских праздниках».
В 1942 г. Ференц Гофман в числе лучших закончил гимназию и определенно хотел связать свою жизнь с литературной деятельностью, ведь еще учась в гимназии, он вышел победителем всевенгерского конкурса на лучший рассказ, организованного среди учеников средних школ. Однако, даже несмотря на успешно пройденные психометрические тесты, на комиссии по распределению Ференцу прямо дали понять, что в университет ему, еврею, дороги нет. Лучшее, что ему предложили, - пойти в подмастерья к известному мастеру-ювелиру. Молодой человек согласился, тем более что имел склонность к рисованию*.
После начала Второй мировой войны и прихода к власти в Венгрии профашистского режима Миклоша Хорти, когда положение евреев в стране стало особенно тяжелым, Гофману и членам его семьи какое-то время пришлось жить по поддельным документам. Молодой Ференц был даже вынужден временно принять христианство. «Чтобы выжить, я был готов перейти хоть в буддизм, - вспоминал он позднее. - В молодости я абсолютно не выглядел евреем. Высокий, светловолосый и голубоглазый, со вздернутым носом - просто арийский архетип, как его представляла нацистская пропаганда. Экземпляры вроде доктора Геббельса могли только мечтать о такой внешности».
В январе 1945 г. в Будапешт вошли части Красной Армии. Однако новый режим оказался не менее враждебным: вместе с некоторыми другими жителями города, в том числе многими венгерскими коммунистами и недавними партизанами, евреев как военнопленных погнали на Восток - в Белоруссию. По счастливой случайности, Ференцу удалось отстать от колонны, и он вернулся в венгерскую столицу.
Измученный и истощенный до предела, молодой мужчина весил тогда 35 килограммов.
Еще в 1944 г., прячась от нацистов в каком-то подвале, Гофман написал на венгерском языке свою первую сатирическую книгу «Декларация лысых», машинописная рукопись которой уже после окончания войны без ведома автора попала на конкурс и заняла первое место. Это был авторитетный всевенгерский конкурс прозы, проведенный литературным журналом «Вилаг» («Мир»). Несмотря на победу в конкурсе, рукопись не была опубликована.
Только в 1998 г. эта книга впервые вышла в свет в Израиле в переводе на иврит и под названием «Козел отпущения».
После окончания войны Гофман начинает писать юморески и короткие пьесы, которые вскоре принесли ему известность. Тогда литературным псевдонимом молодого сатирика было имя Киш Хонт, происхождение которого весьма интересно: в Венгрии уже был известный художник по имени Хонт, поэтому литератор решил добавить к псевдониму слово «киш» - «маленький». В итоге - Киш Хонт.
На какое-то время литератор даже становится заместителем главного редактора сатирического журнала «Лудаш Мати», то есть он вошел в высшее звено партийно-идеологической номенклатуры Венгрии. Однако коммунистическая идеология и просталинский курс тогдашнего руководства страны были глубоко чужды и органично неприемлемы для одаренного юмориста.
Был еще один фактор, несомненно повлиявший на решение Кишона срочно уехать из коммунистической Венгрии. Об этом автору этих строк рассказывал уже сам сатирик. Дело было в следующем: в 1948 г. руководство советского сатирического еженедельника «Крокодил», одного из печатных органов ЦК КПСС, направило Кишону приглашение приехать в Москву. В свете начинавшейся в СССР и странах-сателлитах антисемитской кампании против «космополитов», а также достаточно насмотревшись на действия местных коммунистов («меня уже тошнило от них»), Кишон посчитал сигнал из Москвы фактически «приглашением на казнь». Он принял решение бежать на Запад через Чехословакию, власти которой разрешали выезд евреев. «Я ведь умный еврей, - довольно смеясь, говорил мне сатирик, - поэтому вместо того, чтобы поехать на Восток, я отправился на Запад и сбежал от ваших...»
В 1949 г., добравшись до Братиславы, а потом до Вены, Кишон решает ехать в Израиль. Вот как сам автор вспоминает первые часы пребывания на израильской земле:
«...Неизвестный сохнутовский чиновник печально взглянул на меня поверх съехавших на нос очков:
- Имя?
- Кишхонт Ференц, - сказал я правду.
Чиновник несколько занервничал:
- Что из этого - фамилия?
- Кишхонт.
- Кишон, - прошамкал представитель власти ртом с отдельными оставшимися зубами и записал мое имя справа налево.
- Не Кишон, - поправил я, - а Кишхонт, «т» на конце.
- Кишон! Имя?
- Ференц, - ответил я и уточнил: - Под «ф» и «р» -«сэгол».
Старик посмотрел на меня в изумлении: «Зачем?» и в итоге написал в бланке: «Эфраим».
- Не Эфраим! - пытался возражать я. - Ференц!
- Такого не бывает. Следующий!
Похоже, что именно в эту минуту мы с государством начали писать юморески вместе. После такого начала остановиться уже было просто невозможно».
Первые свои рассказы в Израиле сатирик опубликовал в газете на венгерском языке «Уй келет» («Новый Восток»), а вскоре начинает вести юмористическую колонку «А я говорю...» в газете на облегченном иврите «Омэр», издававшейся для изучающих этот язык. С 1952 г. он ведет такую же колонку под заголовком «Один козленок» в газете «Маарив».
К середине 50-х годов Кишон стал самым известным юмористом Израиля, чьи рассказы и повести расходились по стране в десятках тысяч экземпляров (огромный тираж для маленькой страны), переводились почти на все европейские - а также на японский, турецкий и многие другие языки.
После десятилетий активной работы в израильской прессе, что заслуженно принесло ему неофициальный титул «лучшего газетного юмориста Израиля», Кишон в середине 80-х годов практически перестал писать для газет. Произведения писателя все более активно издавались за пределами Израиля. Как утверждает израильский литературный критик М. Несвиский, «в любой день в десяти разных странах идет какая-нибудь пьеса Кишона». Вот почему в настоящее время сложилась ситуация, когда писатель большую часть времени живет вне Израиля, главным образом - в Швейцарии.
Помимо иврита и венгерского Кишон, особенно в последние годы, много и успешно пишет на немецком языке. Достаточно сказать, что он упоминается в Книге рекордов Гиннеса как пишущий по-немецки автор, книги которого постоянно пользуются наибольшим спросом. По словам самого автора, тираж его книг на немецком превысил 25 миллионов экземпляров. «Это моя месть немцам», - смеется писатель.
Чтение рассказов Кишона - одна из эффективных возможностей изучения и, соответственно, понимания Израиля и его граждан. В миниатюрах внимательного сатирика мы находим отражение почти всех сколько-нибудь заметных событий современной израильской истории. А написано очень много, потому что на протяжении двадцати лет Кишон писал по одному короткому рассказу в будний день и по одному длинному - каждую пятницу (чтобы он был опубликован в субботнем номере газеты).
Разумеется, нам небезразлична судьба более миллиона наших бывших сограждан, переехавших в Израиль, но которые еще одно-два поколения в той или иной форме обязательно будут продолжать оставаться в сфере всего, что происходит в России, будут жить российской культурой, литературой, говорить на русском языке. И о них - новых израильтянах, безусловно, не только из России - также много пишет Кишон.
Писатель удостоен большого числа израильских и зарубежных премий и призов, отметим только самые интересные: премия «Отличного экспортера Государства Израиля», которой Министерство торговли и промышленности удостаивало писателя семь раз. В 1978 г. юморист получил приз... Общества борьбы со смертельной серьезностью на карнавале в голландском городе Аахене. В 2000 г. израильский сатирик номинировался на Нобелевскую премию по литературе. Наконец, весной 2002 г. Кишону была присвоена Государственная премия Израиля.
Подзаголовок настоящего сборника - «Рассказы о себе, евреях и русских». Кишон, его покойная супруга Сара, дети, которые выступают в рассказах под своими именами (правда, жена писателя не названа по имени ни разу. Автор именует ее только «маленькая женщина»), друзья и знакомые - герои, наверное, половины всех рассказов. Говоря о себе, своей семье и друзьях, сатирик показывает нам Израиль и израильтян, весь народ, его радости и огорчения, трудности и достижения.
Он очень хочет, чтобы его рассказы дошли и до российского читателя, а сам он, объехавший полмира, наконец увидел так некогда пугавшую его Россию.
«До звиданья в Москве, голубшник», - с явным удовольствием продемонстрировал мне Кишон свои познания в русском, прощаясь. По крайней мере, его рассказы уже достигли Москвы.
Александр Крюков
* Рассказы в одном из первых своих сборников, изданных в Израиле («Тысяча и один козленок», 1952 г.), Кишон сопроводил собственными рисунками.
