Норман Лэм - «Окаймленная лилиями»

Норман Лэм - «Окаймленная лилиями»

Еврейская трактовка проблемы пола и сущности брака

«Живот твой — ворох пшеницы, окруженный лилиями»

(Песнь песней 7:3)

«Сказал раби Леви: Как принято в мире, человек женится...

Когда она говорит ему: «Я видела нечто, подобное красной лилии», — он мгновенно отстраняется от нее.

Почему он не приближается к ней?

Какой змей ужалил его, какой скорпион?

Это (удерживают его) слова Торы, которые нежны, как лилия. Ведь написано в ней:

«И к жене, (когда она пребывает) в отлучении в нечистоте своей, не приближайся...»

(Ваикра 18:19)

(Мидраш Раба на Песнь песней)

Введение

Автором предпринята попытка описать институт еврейского брака на языке, понятном современному еврею. Институт этот — в равной мере священный и древний, бесценный, но малоизвестный, насущно необходимый, но подчас неверно понимаемый.

Надеюсь, что эта брошюра в какой-то мере будет способствовать как исполнению заповеди, принадлежащей к числу важнейших в иудаизме, так и устойчивости и благополучию еврейской семьи.

Большинство браков терпит неудачу. Этот простой и потрясающий факт должен запечатлеться в сознании каждой четы, собирающейся вступить в брак. Независимо от того, кончается ли неудачный брак разводом или нет, семейная жизнь превращается в рутину, полна напряженности, которая лишь изредка перемежается радостными периодами относительного счастья. Проигнорировать это и возложить на себя обязанности супружеской жизни, исходя из опасной романтической иллюзии «неминуемого» счастья — «ведь мы любим друг друга» — означает не что иное, как навлечь на себя разочарование и крушение надежд.

Решение вступить в брак — одно из самых судьбоносных решений, принимаемых человеком в течение жизни. Последствия же его так трудно предвидеть и они столь серьезны, что здесь недопустимы произвол и легкомыслие. Условия нашего исполненного напряжения изменяющегося общества не благоприятствуют благополучному, не станем уже говорить счастливому, супружеству. И тем не менее очень многие молодые люди, выбирая себе спутника жизни, задумываются не больше, чем когда выбирают школу или покупают новые платья. А даже если выбор является результатом серьезных и зрелых размышлений, в основе его лежит безотчетное предположение, что все само собой устроится, ибо в конечном счете «любовь всепобеждающа».

Это опасное заблуждение приводит к тому, что все творческие силы молодой пары и все ее заботы концентрируются на незначительных частностях предстоящей свадьбы, в то время как существеннейшие вопросы, связанные с самим браком, совершенно игнорируются.

Такое отношение к совместной жизни — предвестие катастрофы. При всем нашем уважении к романтической любви, очевидно, что она, не в состоянии разрешить все проблемы или, хотя бы, все семейные проблемы. В самом лучшем случае, брак между двумя, большей частью молодыми людьми, с ограниченным жизненным опытом, людьми, поверхностно знающими друг друга, — рискованная авантюра. Разрушительные силы нашего времени и резкие перемены, изменившие лицо общества, подточили его устои, сделали неуверенность и неустойчивость характерными для нашей

жизни, расшатали институт брака, который по самой своей сущности опирается на взаимное доверие и постоянство, определенность и непрерывность. Шансы молодой пары на подлинное счастье ничтожны, если на пороге супружеской жизни они не предпримут сознательное усилие, чтобы заранее доискаться, как сделать прочным дом, который они собираются построить.

Отрасль знания, именуемая «чистота семьи», которой посвящены эти страницы, может вызвать недоумение тех, кто никогда о ней не слышал. Ограничения, накладываемые требованием чистоты семьи, вначале затруднительны даже для тех молодых супругов, которые выросли в традиционной еврейской семье. Однако, хотя и не может быть абсолютных гарантий, с этим институтом ничто не может сравниться по его действенности в укреплении основ семейной жизни. Каждый молодой человек, наделенный умом и чувством и кровно заинтересованный в том, чтобы внести свой личный вклад в построение прочной семьи, на собственном опыте убедится, что институт семейной чистоты воистину достоин восхищения и, в конечном счете, незаменим.

Возможно, не во всякой еврейской семье узы любви, ее связывающие, находят внешнее проявление, но любовь всегда присутствует в еврейском доме, будучи его фундаментом — основанием прочным и надежным, древним и освященным традицией, сформировавшей характер нашего народа.

Стихия пола в любви супругов здесь никогда не подавлялась, но скромность отвергала все низменное и вульгарное. А ограждение «красных лилий», периодическое самоограничение, оберегающее чистоту семьи, облагородило ее, просветлило и возвысило.

На этих страницах читатель не найдет исчерпывающих трактовок и указаний, а всего лишь вступление к теме, которое не касается самой практики соблюдения семейной чистоты. Чтобы ознакомиться с ней, следует обратиться к соответствующим источникам.

Автор не претендует на лавры первооткрывателя тех представлений и идей, которые здесь описаны. Некоторые из них почерпнуты им, прямо или косвенно, у ряда учителей и коллег в среде раввинов и на различных факультетах Ешивы-университета. Автор выражает им свою признательность. За все недостатки этой работы несет ответственность только автор.

Большая часть материала брошюры была использована в лекции, прочитанной в Клубе молодоженов Еврейского центра.

Эта брошюра опубликована на английском, португальском, испанском языках и на иврите.

Норман Лэм

Пол и нравственность

Дилемма извечная и актуальная

Впечатляющие психологические (главным образом, психоаналитические) теории, разработанные в первые десятилетия XX века Зигмундом Фрейдом и его последователями, статистические исследования сексуального поведения американцев, выполненные профессором Кинси и его коллегами, и, наконец, широко разрекламированная «сексуальная революция» последнего десятилетия — вместо того, чтобы прояснить, лишь запутали представления современного человека о сфере пола. Проблемы не только не нашли своего решения, но осложнились больше прежнего. Многие нетерпеливые души, решившие не отставать от времени и «смотреть на вещи просто», отбросили ограничения традиционной морали, полагая, что открыли «новую философию пола». Однако в арсенале последней нет ничего, кроме обыкновенного, давно известного распутства, за которым прячутся тоска и отчаяние.

Если сбросить покров довольно мудреной модной терминологии, окажется, что в сфере пола современному человеку предоставлен выбор из двух противоречащих друг другу возможностей, причем, каждая из них отражает весьма старый подход к проблеме пола. И парадоксальным образом, большинство сочетает в своих взглядах оба подхода сразу, постоянно страдая от возникающих при этом внутренних противоречий.

На уровне сознания нетрудно осмыслить всю эту «открытость» в вопросах пола, характерную для нашей «пост-фрейдиской» эпохи. Казалось бы, не осталось уже никаких тайн. С ранней юности все просвещены, «эмансипированы» и знают ответы на все вопросы. Тайна пола разоблачена, она сводится к одному лишь биологическому влечению, которое камуфлируется романтическими бреднями и подавляется системой традиционных религиозно-нравственных норм, лицемерных по сути, порождающих чувство вины и неврастению. «Плэйбой» — настольная книга «сексуальной революции»; его бледное подобие — «А-олам а-зэ» и все подобные издания, гоняющиеся за низкопробной сенсацией, безответственные журналисты и выпускники университетов не у дел, торговцы непристойным товаром и недипломированные сексологи — служители и пророки этой «революции»; небрежный, «хладнокровный» подход к проблеме пола — их символ веры, а нравственные запреты в их глазах — враждебная, демоническая сила; многочисленные статистические исследования на тему крушения сексуальной морали — документированное «доказательство» истинности откровений «сексуальной революции», а ее недосягаемый идеал — распад института брака и полная свобода гомосексуальных отношений и скотоложества.

Но, увы, это «новейшее» освобождение от нравственных обязательств вовсе не ново. В психологическом облачении и экзистенциалистской терминологии присутствует, пожалуй, момент новизны, но теории, которые прикрываются ими, вне всякого сомнения, восходят к временам языческой древности, когда господствовали различные формы идолопоклонства: от храмовой проституции, процветавшей у народов Ханаана, до безудержного распутства римлян. Капитуляция перед инстинктом пола и фаллические культы, освящающие разврат, — явления, хорошо известные с незапамятных времен. «Новая нравственность» — это не что иное, как очень старая гедонистическая безнравственность в новых, «соблазнительных» одеждах.

И подобные настроения овладели сознанием современной массы. Правда, не абсолютно все в этом поветрии достойно порицания. В какой-то мере оно внесло большую прямоту и откровенность в обсуждение и понимание сферы пола, помогло избавиться от ханжества и жеманства, и преодолеть нежелание вести разговор на «скользкие» темы. Однако, по самой сути своей, это возрождение идолопоклонства несет в себе серьезнейшую угрозу для нравственности, семьи и, в конечном счете, для самого человека. Разрушение семьи и распад личности — опасность для человечества, ничуть не меньшая, чем расщепление атома. А наша чрезмерная откровенность в вопросах пола загоняет в подсознание свою антитезу: стыдливость и аскетизм, которые сохраняют свою реальность вопреки отречению от них.

Обсуждающий отрицательный подход к проблеме пола реакционен — в буквальном смысле этого слова. Исторически он заявил о себе как реакция на не знающую границ сексуальную распущенность, свойственную языческим культам. Ранее христианство отождествляло сексуальные отношения с первородным грехом, а произведение потомства рассматривалось как процесс передачи греха последующим поколениям. Наряду с проповедью воздержания и безбрачия считался допустимым брак, но только как уступка человеческой слабости: лучше жениться, чем сгорать от вожделения. Недостаточно контролировать сексуальные порывы, желательно полностью подавить их. На протяжении столетий церковь сохраняла эту враждебную полу позицию, сформировавшуюся в борьбе с более древними языческими культами, поощрявшими необузданный разврат. Однако, оба этих противоположных друг другу подхода к полу восходят к общему источнику — гностицизму (см. Г. Джонас «Гностическая религия»).

Несмотря на то, что, казалось бы, эти воззрения отжили свой век и совершенно чужды современному человеку, в действительности, они глубоко коренятся в его психике. Христианство — один из краеугольных камней западной цивилизации, и августинианская философия пола продолжает незаметно, как бы уйдя в подполье, воздействовать на сознание западного человека вопреки тому, что противоречит его претензиям и принципам. Психологи осознают этот факт, им известны патологические последствия отвращения к сексу и страха перед ним, усугубляющиеся в условиях общества, демонстративно исповедывающего диаметрально противоположное отношение к сексу. Многие могут убедиться в том, что в их психике наличествуют обе противоположные тенденции, хотя признаки патологии могут и отсутствовать: некоторые склонны в душе относиться к сексу, как к чему-то неприличному, непристойному, ассоциируемому со сточной канавой, но, благодаря общественному лицемерию, узаконенному при посредстве супружеской спальни. Возможно, сказанное отличается излишней резкостью, но нашей целью было подчеркнуть противоречивость общепринятого «здорового» отношения к вопросам пола.

Тело и душа

Иудаизм отвергает обе крайности — с одной стороны, омерзи-тельую сексуальную распущенность древнейших идолопоклоннических культов и, с другой, христианскую доктрину греха, изначально довлеющего над интимными отношениями полов, а вместе с ней и христианскую концепцию брака.

Гилуй арайот (кровосмешение и разврат) относится к числу трех смертных грехов, которых следует избежать даже ценой собственной жизни, в соответствии с повелением: «Умри, но не преступи!». Однако лишь запрещенные законом Торы формы сексуальной активности рассматриваются как грех и мерзость,, в то время как отрицательное отношение к интимной близости вообще иудаизму никак не свойственно. «Душа (дана) Тобой и тело — Твое», поэтому нет никаких причин для презрительного отношения к потребностям тела, при условии непрестанной заботы о запросах души.

Каббала учит, что Шхина (Божественное присутствие) обитает в доме лишь тогда, когда живущий в нем человек женат и сожительствует со своей женой (Зоар Бэрэшит, 1:122а)

Заповедь «Плодитесь и размножайтесь!» — первая из заповедей, данных человеку. Конечно, несомненно, что функция пола является естественной физиологической функцией, так властно заявляющей о себе, что нет человека, который избежал бы ее соблазнов. Однако, с другой стороны, при ее посредстве Творец заселяет мир, и в нем осуществляется Божественная воля. И это возвеличивает и освящает сферу пола.

Кроме того, интимной близости и содружеству супругов присуще нечто, выходящее за пределы требований продолжения рода. В первом из двух текстов Торы, посвященных созданию человека, где он представлен как создание, неразрывно связанное с природой, Создатель повелевает ему плодиться и размножаться, заполнить всю землю и овладеть ею, дабы властвовать над всеми созданиями земными, — исполнить эти повеления человеку помогают изначально заложенные в него инстинкт пола и стремление к власти (см. Бэрэшит 1:26-28).

Однако, во втором, более пространном тексте, посвященном созданию человека, где речь идет о его нравственной сущности, отсутствует даже упоминание повеления расплодиться и размножаться, и вместо него мы находим такие слова: «И сказал Бог Всесильный: нехорошо человеку быть одному; сделаю ему подмогу, соответственную ему» (Бэрэшит 2:18). И далее: «Посему да оставит мужчина отца своего и мать свою и прилепится к жене своей, и станут единой плотью» (Бэрэшит 2:24). Взаимная любовь мужа и жены, их соучастие в любви — самодовлеющая цель, высокая добродетель, заповеданная и освященная Творцом. «Нехорошо человеку быть одному», — эти слова означают, что заложенная в человеке способность творить добро не может быть реализована, если у него нет пары, партнера, на которого он сможет излить свою бескорыстную любовь.

Еврейский взгляд на проблемы пола раскрывается в Алахе в форме необычайно убедительной и недвусмысленной. Например, хорошо известно бескомпромиссное отношение иудаизма к прелюбодеянию, и в этом находит выражение отвращение к любым запрещенным Законом сексуальным отношениям.

Способность преодолевать искушения, порождаемые инстинктом, — а еврейство всегда было в высшей степени реалистичным в оценке того ущерба, который может быть нанесен человеку половым вожделением, — есть не что иное, как проявление святости. Фрагмент Торы, содержащий перечень запрещенных половых связей, читается в синагоге в предвечерней молитве, исполненного высшей святости Дня Искупления, ибо соблюдение этих запретов приводит человека к нравственному возвышению и святости. В то же время, как уже было сказано выше, еврейский закон не только разрешает половые отношения в пределах дозволенного, но и поощряет их. Право на них считается законным правом женщины, не менее важным, чем право на получение пропитания и одежды, которыми муж обязан ее обеспечить. Этот взгляд на отношения полов признает их самодовлеющее значение, независимое от проблемы продолжения рода, важность которой не заслоняется. Еврейский закон не запрещает отношения полов в том случае, если они не приводят к беременности, как, например, людям пожилым, мужчинам, не способным к оплодотворению, женщинам, лишенным способности к зачатию, а также отношения в период беременности.

Во время брачной церемонии, происходящей под свадебным балдахином, произносят семь благословений. В одном из них благословляют Творца за то, что Он создал человека по Его образу и подобию и дал человеку возможность увековечить себя в своем потомстве. Как сказано об этом в Торе: «И создал Бог человека по образу Своему... мужчиною и женщиной создал Он их. И благословил их Бог и сказал им: плодитесь и размножайтесь!» В том, что человек, созданный по образу Божьему, наделенный душой, в то же время обладает сексуальным инстинктом и производит потомство, нет непоследовательности, изъяна творения или оплошности Творца. Еврейство не находит непреодолимого противоречия между Богоподобием и сексуальной природой человека, между телом и духом. Если душа человека и его сексуальная, алкающая природа борются друг с другом — это противоречие лишь видимое, не существенное.

Преодоление противоположности

Богоподобие человека — его инстинкты

Неоспоримость точки зрения Торы на отношения полов выявляется для еврея и еврейки только после вступления в брак. До этого столь значительного дня в их жизни жених и невеста были обязаны, опираясь на нравственное чувство, подавлять свою чувственность. Внутренняя борьба в каждом из них была трудной и напряженной. И как в каждой борьбе, нагнеталась вражда, независимо от того, какая сторона брала верх: нравственность или плотское начало. Чувство вины является средством, с помощью которого нравственная природа человека стремится подавить сексуальное начало и лишает его радости победы.

Однако это противоборство преходяще. В браке достигают примирения Божественный образ, запечатленный в человеке, и инстинкт пола, которым его наделил Творец. С Божьей помощью и с Его благословения должна возникнуть гармония между духовнонравственной стороной личности и чувственно-материальной природой человека, а те противоречия, которые между ними возникли, должны разрешиться. Безмерно важно прийти к свадьбе в нравственной чистоте и внутреннем равновесии. Всякая предвзятость, проникшая в супружескую спальню, сознательное или бессознательное отношение к сексу как к греху и отождествление влечения с похотью могут лишь воспрепятствовать гармоничному объединению нравственного и плотского начала в человеке, ибо, в сущности, в сексуальном начале, нашедшем свое выражение в рамках дозволенного, нет ничего греховного, непристойного или животного, что могло бы вызвать у человека чувство вины.

Еще прежде, чем двое станут «одной плотью», каждый из двоих должен достичь мира с самим собой. Без этого нет больших шансов на достижение супружеского согласия двумя отдельными личностями. Еще до вступления в брачный союз, каждый из двоих должен освободиться от превратных представлений о физической стороне любви, которые могут стать препятствием на пути к полноте и совершенству совместной жизни.

А это именно то, что достигается с помощью соблюдения еврейских законов о чистоте семьи на протяжении лет супружества. Однако прежде мы обязаны ясно объяснить, что такое чистота семьи и что она влечет за собой.

Что такое чистота семьи?

Одно из достоинств иудаизма состоит в том, что это не просто религия, ограничивающаяся утверждением религиозной догматики, официальными церемониями и публичными отправлениями культа. Законы иудаизма охватывают все важные аспекты жизни еврея — от его повседневных практических забот до того, как должен быть накрыт его стол, от государственного устройства до взаимоотношения детей и родителей, от поведения в обществе до манеры одеваться. Такой широчайший охват проблем является величайшим достоинством иудаизма, но — в наше время —также и препятствием, поскольку люди относятся с недоверием ко всему, что не соответствует успевшим установиться у них представлениям.

В законах Торы сказано очень многое об отношении полов в семейной жизни. Разумеется, сексуальность не является единственным фактором, воздействующим на человека, и, быть может, даже не самым главным, однако его значительность несомненна. Пренебрежение к нему чревато настолько тяжкими последствиями, что еврейский Закон относится к этому фактору с исключительной серьезностью.

Проблеме брака посвящена значительная часть талмудической литературы. Более шестой части всего Талмуда, целый раздел, посвящен проблеме брака, развода и прав женщины. Каждая сфера семейной жизни без исключения является предметом обсуждения, характерного с одной стороны своей деликатностью, а с другой — своей неизменной прямотой и отсутствием излишней сентиментальности. Сексуальный аспект семейной жизни является одним из важнейших, и ему посвящен трактат «Нида»— и это в дополнение к обширному материалу на ту же тему в других резделах Талмуда.

Задачей настоящего труда не является обсуждение частностей этих законов, однако важнейшие из них необходимо изложить, дабы читатель сумел оценить по достоинству мудрость еврейского закона и его разносторонность. Еврейский закон запрещает мужу приближаться к жене на протяжении тех дней, когда у нее происходит ежемесячное кровотечение (обычная длительность — 5—7 дней). Этот период, удлиняется еще на 7 дней, известных под названием «семь чистых». Запрещается всякий физический контакт между супругами, поэтому в еврейских домах, где соблюдаются заповеди, имеются две раздельные постели для мужа и жены. В этот период супругам положено вести себя по отношению друг к другу с любовью и уважением, однако запрещено проявлять свои чувства в форме физической близости, — превосходная подготовка к той более поздней поре их жизни, когда они вынуждены будут перейти к иным формам близости вместо сексуальной. По окончании этого периода, который продолжается от 12 до 14 дней (это зависит от традиции,

которой придерживаются разные общины), женщина должна окунуться в воды миквы и произнести благословение, в котором она благодарит Бога, Который освятил нас заповедями Своими и заповедал нам окунание в воды миквы.

Миква служит евреям с древнейших времен. В соответствии с законами Священного писания, миква использовалась очень широко во времена Первого и Второго Храма. Человеку, который по какой-то причине стал нечистым, было запрещено есть мясо жертвы или войти в Храм до тех пор, пока он не окунулся в микву. Большая часть функций миквы временно отпала после разрушения Второго Храма. Ныне, пока нет у нас Храма, мы не совершаем жертвоприношений. Только женщина по окончании месячного кровотечения должна погружаться в микву и в наше время, поскольку иначе она не может не только войти в Храм, но и вступить в интимные отношения со своим мужем.

Окунание в микву предписано также мужчинам и женщинам, которые решили принять еврейство и приобщиться к народу Исраэля. В микву, при определенных условиях, погружают новую посуду перед тем, как начать ею пользоваться. Некоторые евреи очень педантично соблюдают правило окунания в микву перед утренней молитвой, а также перед субботой и праздниками. Миква является общественным учреждением и находится, как правило, в определенном, специально сооруженном для нее здании, где обряд погружения совершается в подобающей атмосфере скромности и деликатности.

И очистимся от нечистоты нашей...

Те, кто готовит себя подобным образом к бракосочетанию и соединяется друг с другом после окунания в микву, при котором женщина благословляет Бога и благодарит Его за то, что Он освятил ее, — знают — знание это им дается в символической и возвышенной форме, — что их супружеские отношения освящены и благословенны, что отношения эти чисты, что нет в них ничего вульгарного; что отношения эти святы и нет в них ничего непристойного. Соблюдение правил чистоты семейной жизни оказывает на душу влияние очищающее и просветляющее. Оно освящает и облагораживает отношение мужа и жены друг к другу так, словно очищающие воды миквы омыли их мысли, очистив их от всего ложного и ущербного, что осталось от дней юности и могло бы поколебать их любовь и взаимное уважение — единственный залог устойчивости семьи. Так миква становится священным соединительным звеном между нравственностью и супружескими отношениями, приводящим мужа и жену друг к другу в чистоте и нежности, так, чтобы их любовь не оказалась затронута чувством вины и стыда — следами прежней внутренней борьбы.

Никакая, даже весьма убедительно сформулированная философия сексуальных отношений, не сравнится по глубине и силе психологического воздействия с законами семейной чистоты. Но лишь практическое осуществление этих законов может внедрить еврейское мировоззрение и неотъемлемые от него ценности в столь важную и требующую деликатности сферу жизни.

Очищение — духовное таинство

Чтобы оценить по достоинству смысл законов о чистоте семьи, важно понимать также, что они собой представляют.

Без предрассудков

Прежде всего, иудаизм относится к женщине в период нечистоты иначе, чем иные культуры, которые считают, что на женщине в этот период лежит печать позора, а сама она вызывает отвращение. Ее подвергали остракизму, носившему мистический характер, и запрещали ей находиться в обществе весь этот период.

Великий Рамбам, прославленный талмудист 12-го века, философ и врач, решительно отвергал суеверия и обычаи сабаев, амгусеев и других древних народов по отношению к женщине в период нечистоты и подчеркивал духовную сущность еврейского учения о чистоте семьи. К большому сожалению, многие наши современники отождествляют законы Торы с верованиями представителей древних примитивных культур. Подобные представления являются следствием невежества и полного незнания еврейских законов и традиций. По этой причине они не способны увидеть проблему чистоты семьи в более широкой перспективе, исходя из знания проблемы.

Терминологическая путаница также повинна в прискорбных искажениях понимания заповедей и их внутреннего смысла. Неверное понимание терминов «чистота» и«нечистота» и образованных от этих слов определений «чистый» и «нечистый» приводит к серьезнейшей семантической ошибке, придает им в глазах многих мистический и пугающий смысл, как, если бы нечистый дух пребывал в женщине, и его требовалось изгнать из нее с помощью магических действий.

Однако, очевидно, что это неправда. В соответствии с тем, чему учит иудаизм, ни у мужчины, ни у женщины, когда они «нечисты», не происходит никакого изменения характера или достоинств личности. Ни одно свойство не умаляет и не унижает женщину перед другой женщиной, находящейся в периоде «чистоты».

Понятие «нечистота» и «чистота» представляют собой категории, связанные с исполнением еврейского закона. Они призваны только напомнить еврею и еврейке правила поведения, обязывающие их в определенных обстоятельствах. Более того, еврейский закон не видит никакой заслуги в том, что тот, кто был «нечист», снова станет «чистым». Он лишь констатирует, что в период «нечистоты» ему запрещено, как мы уже упоминали, есть от святыни, а именно от жертвоприношений и трумот или входить в пределы Храма. И, если от женщины в период нечистоты закон требует своевременного и безотлагательного обряда очищения, то это лишь для того, чтобы возобновить супружеские отношения с мужем без излишней отсрочки, — как вклад в осуществление одной из главных целей брака.

Семантическая трагедия

Существует еще одна весьма распространенная ошибка в отношении законов семейной чистоты, которая явилась причиной его несоблюдения во многих еврейских семьях. Ошибка эта также в значительной мере семантическая, поскольку является результатом неправильного перевода слов «чистый» и «нечистый» как «гигиеничный» и «негигиеничный». А потому нет ничего удивительного в том, что многие представители молодежи, воспитанные на современных научно-технических понятиях, отвергают закон о чистоте семьи. Достижения санитарии и гигиены в наш «просвещенный» век столь впечатляющи, что молодое поколение не видит никакой пользы в исполнении древнего закона, для того, чтобы обеспечить чистоту своего тела.

Необходимо усвоить, что закон о чистоте семьи ни в коей мере не предполагает исполнение гигиенической процедуры. «Нечистота» — не грязь или нечистоты, смываемые водой: очищение, предписанное Торой, связано с побуждениями сердца. Забота о теле, о гигиене и физическом здоровье почитаются в еврействе. Однако это совсем другие независимые от прочих законы, и их нельзя смешивать, как делают по своему невежеству многие, с законами о чистоте семьи. Так, например, первосвященнику вменялось в обязанность окунаться пять раз на протяжении храмового ритуала в День Искупления. Очевидно, что всякий, знакомый со священническим служением в Храме, не заподозрит первосвященника в том, что он должен пять раз мыться, чтобы достичь физической чистоты с точки зрения простой гигиены. Очевидно, что назначение окунания совсем иное и никак не гигиеническое. Более того, еврейский закон требует от женщины полной гигиенической чистоты перед окунанием в микве.

В этой связи необходимо отметить медицинский аспект еврейского закона о чистоте семьи. Известно, что соблюдение этого закона предупреждает, в частности, определенные формы рака (читатель может почерпнуть эти сведения из брошюр, посвященных данной теме). В дополнение к сказанному заметим, что период отдаления супругов друг от друга дает им отдых и покой, необходимые для установления надлежащего ритма в интимных отношениях. Никакое добровольное воздержание не может быть настолько действенно, не может обеспечить такой полный покой, как отдаление, заповеданное религиозным законом. Если закон запрещает супругам приближаться друг к другу, ни один из них не заподозрит другого в том, что любовь его ослабела.

И снова — не дай нам Бог возомнить, что в этом и заключается смысл закона, что этим он исчерпывается. Совокупность законов о чистоте семьи имеет исключительно духовный, религиозный смысл по самой своей сути. Психологические и медицинские аспекты, являющиеся следствием соблюдения закона, — не более как сопровождающие моменты, однако глубочайший смысл этих установлений не имеет ничего общего ни с психологией, ни с медициной, антропологией или гигиеной.

Значение чистоты семьи безмерно

Возможности слова недостаточны, чтобы объяснить, какое значение придает иудаизм этим законам, особенно поколению, которое в большинстве своем даже не знает об их существовании. Наказание, которое влечет за собой неисполнение этих законов, является наиболее убедительным доказательством их важности. Это наказание — карэт — полное исторжение из общины Исраэля, такое же, что постигает тех, кто не постится в Йом Кипур.

По важности своей законы о чистоте семьи превосходят многие и многие другие установления. «Строительство миквы предшествует строительству синагоги и приобретению свитка Торы и всем остальным повелениям» (Хафец Хаим). Чистоте семьи даже больше, чем остальным заповедям, включая изучение Торы, мы обязаны сохранением народа Исраэля. Пусть не удовольствуется читатель этим кратким и поверхностным изложением закона о чистоте семьи для того, чтобы воплотить его в жизнь. Как и в других сферах Алахи — и вообще в жизни — частности определяют успех всего предприятия. Только исполнение частностей наполняет содержанием и смыслом принципы, лежащие в основе закона.

Для того, чтобы знать положенные установления, читатель должен обратиться к книге «Шулхан Арух» или другим сочинениям, подробно излагающим и объясняющим закон в форме доступной и ясной.

Приправа к пище

То, что я попробовал изложить в настоящем труде, относится к категории «таамэй а-мицвот» — объяснению заповедей. Мы не в силах проникнуть в замысел Создателя, давшего нам заповеди, поскольку это неизмеримо выше нашего разумения, кроме того, пытаясь проникнуть в этот замысел, мы проявляем недопустимую дерзость. И, однако, то, что мы действительно пытаемся понять, — это не то, почему повелел нам Создатель исполнять эти законы (заповеди), а то, что именно Он хотел, чтобы мы поняли из них, иными словами, какова польза от этих законов в различных сферах жизни. Мы пытаемся понять смысл заповеди, однако, ни в коем случае не дозволено нам подменять поиски подобного рода поисками и размышлениями над непостижимым замыслом Творца. Само собой разумеется, что законы не зависят от смысла, который мы в них открываем. Для того, чтобы закон стал законом, он должен быть независим от нашей логики. «Таамэй а-мицвот» — в дословном переводе «вкус заповедей», т.е. их свойства в соответствии с тем, что мы «раскусили» в них: перевод «смысл заповедей» — вспомогательный и неточный. И это следует иметь в виду, когда мы начинаем искать «смысл» заповеди о чистоте семьи: исследуя смысл религиозных установлений, —«мы тем самым пытаемся присовокупить к нашей духовной пище некую приправу, имеющую назначение «ублажить» наш вкус.

Однако нам ни в коем случае не разрешено подменить этой приправой основную нашу духовную пищу, т.е. еврейские заповеди в том виде, в каком они осуществляются на деле. На протяжении нашей истории предпринимались неудачные попытки «дополнить» и подменить закон различными логическими построениями, при этом подлинный, духовный смысл заповедей полностью игнорировался. Закон должен оставаться совершенно независимым от тех ценностей, смыслов и намерений, которые, по нашему мнению, мы в нем открыли.

Устойчивость супружеской жизни

Счастье, царящее в еврейских семьях, исполняющих закон иудаизма, даже в нынешних условиях, когда происходящий вокруг процесс распада семьи, с каждым часов становящийся все более и более неудержимым, свидетельствует о том, что еврейский взгляд на интимные аспекты семейной жизни должен стать предметом внимательного изучения для современной еврейской молодежи.

Один из столпов современного реформистского движения, описывая счастье и благополучие, характерные для еврейских семей, соблюдающих заповеди еще со времен средневековья, пишет: «И в наши дни и в Европе и в Америке можно наблюдать уклад жизни, характерный для еврейской семьи в прежние времена. Это семьи, ведущие религиозный образ жизни. Те же семьи, куда проникло влияние эмансипации, ведут иной образ жизни, определенный их отстранением от религии».

Один из историков, обозревающих панораму еврейской жизни в наше время, мог сказать лишь несколько лет назад: «Значение семьи в еврейской жизни чрезвычайно важно, поскольку она являлась связующим звеном между заботой о чистоте расы и соблюдением религиозной традиции. Она является крепостью еврейского мироощущения, в которой жизнь складывалась по еврейским законам и имела свой специфической интимный облик». Это верно также в отношении тех семей, в которых существует связь с еврейской традицией, хотя бы и в самой неортодоксальной форме.

Единство, характерное для типичной еврейской семьи, не является следствием этнической или расовой особенности еврейского народа. Не вытекает оно также из какого-либо особого общего отношения, полного добрых намерений или «связи с еврейской традицией», однако же лишенной формы и неорганизованной. Это, конечно же, следствие той специфической ортодоксальной традиции — Алахи или «еврейского образа жизни», той самой алахической традиции, обязывающего закона, который наделил устойчивостью еврейскую семью. ,

Еврейский образ жизни

Соблюдение закона о чистоте семьи воздействовало непосредственно на образ жизни еврейской семьи и общине Исраэля, оно дало силу и устойчивость братству внутри народа. Система, которая установлена еврейским законом для мужа и жены, известна под названием «таорат а-мишпаха» («чистота семьи»). Это, как мы уже видели, выражение, наиболее подходящее, поскольку оно соотносится со стремлением к той форме духовного возвышения, называемой «таора» — «чистота» и являющейся залогом единства семьи.

Выше говорилось о значении психблогического аспекта очищения, содержащегося в обряде погружения в микву невесты. Однако, то психологическое влияние, которое содержится в исполнении закона о чистоте семьи, не ограничивается только сферой интимной жизни в первые годы замужества. Исполнение этого закона играет решающую роль в сохранении семьи в период, когда исчезает свежесть и новизна интимных отношений и вступает в силу рутина повседневности.

Достаточно просто вступить в брак, однако нелегко сохранить супружеские отношения: это уже нечто совсем иное. Талмуд сравнивает преодоление трудностей семейной жизни с чудом, которое состояло не только в том, что море разверзлось, а в том, что воды его стояли недвижно справа и слева, как стены, до тех пор, пока не прошел между ними весь народ Исраэля. Вступление в брак со всеми проблемами, которое оно ставит перед мужем и женой, относительно просто. Много сложнее — равносильно чуду — сохранение брака в условиях бурной современной действительности. Сексуальное влечение сближает молодую пару, приводит ее под свадебный балдахин и помогает в первые годы брака. Однако, позже, когда это влечение ослабевает, брак подчас оказывается в опасности, ему грозит распад. И, к сожалению, это случается слишком часто. Радость совместной жизни превращается в серую повседневность; очарование и красота, характерные для начала пути, теряют свою свежесть, чувства притупляются, наступают тусклые будни, — а это самый опасный яд для семейной жизни.

Рутина и скука

Успех брака зависит от устойчивости того взаимного влечения, которое было характерно для супружеской поры в первые годы; более того, оно должно даже возрастать с течением времени. Соблюдение законов о чистоте семьи, обязательное периодическое отдаление супругов друг от друга (в сфере физической) гарантирует устойчивость влечения во всей его силе. И вот как описывает Талмуд психологические последствия соблюдения закона о чистоте семьи:

«Почему повелевает Тора пребывать женщине в период семи дней ее нечистоты в отдалении? Потому что муж привыкает к ней и охладевает. Тогда сказала Тора: да будет нечистота семь дней,

дабы была желанна для мужа своего, как во время вступления под свадебный балдахин» (трактат «Нида» 316).

Половая близость, которая не знает ограничений, приносит полное чувственное удовлетворение, вплоть до пресыщения и скуки, а скука вносит дисгармонию в семейные отношения. В то же время супруги, которые следуют требованиям Торы и соблюдают установление о физическом отдалении, не подвергаются этой опасности пресыщения, и их изначальная любовь продолжает существовать во всей ее силе.

Итак, правы был мудрецы Талмуда! Рутина отдаляет супругов; временное отстранение напротив, сближает их сердца. Главный раввин Израиля, рав Унтерман, отметил, что по свидетельству тех, кто занимался проблемами семейной жизни, муж часто хочет расстаться с женой, вплоть до развода, а расставшись на определенное время, вдруг убеждается, что он нуждается в ней, тоскует по ней и любит ее. Расставание приводит к объединению. Временное отшельничество, которое повелевает Тора, оберегает жизненность семейных отношений, более того, привносит в них новое обаяние и возвращает им их поэтичность: «И ложе наше — цветы свежие» (Песнь песней, 1:16).

Медовый месяц — всегда

Закон о чистоте семьи содержит в себе еще одно дополнительное достоинство, относящееся непосредственно к женщине, — он помогает сохранить красоту, заключенную в первых месяцах брака. Обычно мужчины не так чувствительны к этому, как женщины, поскольку сфера пола и чувственности является для них чисто внешней по отношению к их внутренней жизни. Для женщин они — неотделимы от ее существования. Ее биологическая природа проникает в психологическую сферу гораздо глубже. В то время как мальчик мечтает о том, кем он будет, когда вырастет, — солдатом, пожарником, врачом или ученым, девочка, даже стремящаяся приобрести определенную профессию, все же мечтает в первую очередь о браке, семье и собственном доме, о детях и семейной жизни. Чем старше она становится, тем сильнее ее стремление к браку и тем больше она мечтает о любви. В период обручения она думает о первой брачной ночи и дальнейшей совместной жизни с ее суженым («и станут они как одна плоть»), И как это печально, если ее мечты осуществятся, чтобы быстро развеяться. Какое это жестокое разочарование и утрата надежд для женщины, если всего лишь неделя или месяц окажутся воплощением ее мечтаний о долгой жизни, исполненной томления и нежности, — жалким воплощением прекраснейшего из снов!

Но вот закон о чистоте семьи порождает чудо: нет конца медовому месяцу на протяжении многих лет совместной жизни. По-

настоящему драматична любовь, в которой отсутствие физической близости сменяется полным слиянием супругов из месяца в месяц. Так период отстранения снова и снова возвращает супругов к чудесному времени обручения, когда жених и невеста выражают друг другу свою любовь и нежность без физической близости. А после этого женщина окунается в воды миквы, произносит то самое благословение, которое она произносила еще будучи невестой, и возвращается к своему мужу в чистоте и любви, как в первую брачную ночь.

В такой атмосфере повседневность не наносит любви никакого ущерба. Мечты женщины становятся реальностью, а ее устремления полны очарования. Ее жизнь обещает быть постоянным медовым месяцем, над которым не властны пресыщение и будничность.

Облагораживание чувственности

Закон о чистоте семьи имеет и еще одну особенность, достойную внимания, — он влияет на характер взаимоотношений супругов и на то, в каком свете они видят друг друга.

Современная психология и общественные круги, испытавшие влияние Мартина Бубера, указывают на два пути восприятия ближнего — как «Ты» или как «Он» (или «Она»). Первый предполагает восприятие ближнего как человеческого существа, субъекта, как независимой личности, обладающей своей независимой ценностью, — и это отношение полно уважения. Второй же путь предполагает отношение к человеку как к объекту, лишенному индивидуальности, достоинства и самостоятельной ценности, подобное отношение к вещи как к средству для удовлетворения собственных потребностей, желаний и вожделений. На первом пути я «встречаю» личность и стою лицом к лицу с иной индивидуальностью; на втором пути я использую и отношусь к иной индивидуальности как к вещи.

Чувственное отношение, все всякого сомнения, склоняет человека ко второму пути: «Я и Он (Она)», вместо того, чтобы взращивать отношения, определенные как «Я и Ты». Имеет место тенденция использовать партнера по сексуальным отношениям как вещь и объект собственных вожделений. Пещерный человек, тащивший женщину за волосы (на первый взгляд — карикатура, однако подобный тип мужчин существует и в наше время!), не воспринимал ее как личность, обладающую внутренней ценностью, достойную уважения. Она была для него лишь объектом его вожделений, вещью, подобной другим вещам вокруг, и более ничего. Будем честны и скажем, что это превращение женщины в объект характерно, в известной мере, для сексуальных отношений современного общества.

Недопустимо, чтобы подобное отношение укоренилось в нас, — оно унижает достоинство человека — того, кого превращают в объект, и того, кто выступает в роли потребителя.

Уже возникнув, подобное отношение к человеческой личности не ограничивается пределами спальни — оно проникает во все сферы жизни, пронизывает каждый ее аспект. Животное, заключенное в человеке, приручается и воспитывается в соответствии с его отношением к ближнему, и в первую очередь — к жене, которую он воспринимает либо как «Ты», либо как «Она».

Закон о чистоте семьи действует облагораживающе на сокровенные глубины мужской и женской души. Он ограничивает разнузданное вожделение мужчины, помогает ему ясно осознать, что его жена создана не только для удовлетворения его желаний. Ведь если бы она была только «объектом», он мог бы поступать с ней в соответствии с тем, как ему захочется, удовлетворять любые свои вожделения, прибегая, если потребуется, к физической силе. Законы Торы постепенно, но верно внедряют в его сердце осознание того факта, что его жена человек, что она образ и подобие Божье, а не вещь!

Некоторые полагают, что самоограничение и воздержание самодостаточны и приводят к тем же результатам, а посему нет никакой нужды в соблюдении закона Торы. Однако, добровольное воздержание не оправдывает себя уже потому, что может породить в сердце мужа или жены подозрение в охлаждении любви. Более того, добровольное воздержание не принесет той пользы и не будет способствовать облагораживанию чувств, которое привносит в отношения супругов религиозная сущность закона. А, между тем, сколь насущны и благотворны психологические последствия использования еврейской заповеди, сколь всеобъемлюще и глубоко ее влияние на самую природу супружества и институт брака! Если бы ее не существовало, ее следовало бы придумать ради нашего мира и благополучия. «Счастливы мы, как хороша участь наша, и как отраден наш жребий, и как прекрасно наследие наше!» (слова молитвы).

Святость времени

Необычайно важное значение законов чистоты семьи можно оценить, лишь исходя из основных принципов еврейского закона, определяющих права и обязанности женщины. Это даст нам возможность убедиться, что по своей важности заповедь чистоты семьи выходит далеко за пределы того значения, которым она обладает в общем контексте.

Обязанности женщины

Еврейский закон не возлагает на женщину те же обязанности, что на мужчину. В то время как мужчина обязан возложить на себя бремя 613-ти заповедей Торы, а также, многих законов, установленных нашими мудрецами, — женщина освобождена от большинства из них. Критерием для исполнения заповеди является ее принадлежность к одному из двух видов заповедей. Всякая заповедь « не делай» — запретительная — обязывает как мужчину, так и женщину в равной мере.В то же время в отношении заповеди повелевающей — «делай», «совершай» — есть различие между теми, исполнение которых связано с определенным временем, и теми, которые не связаны, не зависят от времени.

Например, запрещение употреблять некашерную пищу, запрет лгать, воровать, оговаривать ближнего, есть в Йом Кипур—будучи запретительными заповедями, распространяются в равной мере как на мужчину, так и на женщину. Женщина обязана также, в равной мере с мужчиной, исполнять определенные повелевающие заповеди: любить Всевышнего и благоговеть перед Ним, уважать отца и мать — заповеди, которые не связаны с временными рамками и требуют постоянного исполнения. И, в противоположность этому, женщины освобождены от исполнения заповедей, связанных со временем: например, от трубления в шофар (в Рош Ашана) или от возложения тфилин — они обязательны только для мужчины.

Этот критерий присутствует во всей структуре Алахи. В чем же логика этого странного, на первый взгляд, разграничения? Существует ряд объяснений, и наиболее популярное из них принадлежит одному из еврейских мудрецов конца средневековья — Авудраму. Он утверждает, что освобождение женщины от многих заповедей объясняется исключительным уважением к роли женщины в доме и семье. Тора облегчает женщине исполнение ее обязанностей матери, жены и хозяйки дома, освобождая ее от исполнения тех заповедей, которые приурочены к определенному времени. Все остальные заповеди она должна исполнять. С точки зрения назначения этой брошюры несущественно, насколько удовлетворительно такое объяснение. Здесь предлагается другой подход: объяснение различия между природой мужчины и женщины, и, как следствие этого различия, — разница в обязательствах, возложенных на них при исполнении заповедей. Но, чтобы по-достоинству оценить предлагаемое объяснение, мы должны спросить себя еще раньше, чем мы рассмотрим обязанности женщины, в чем особенность заповедей, исполнение которых связано с временными ограничениями, или, другими словами, каково различие между заповедями, исполняемыми постоянно, и заповедями, исполняемыми в определенное время.

Два вида святости

Чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно определить различие между двумя видами святости — святостью времени и святостью места (включающей святость вещей, занимающих определенное место в пространстве).

Иудаизм придает большое значение месту. Так, например, свято место, где находится синагога; общеизвестна святость земли Исраэля, святость Иерусалима и места, где находился Храм. Следует сказать также о святости определенных предметов — таких, как правильно написанный свиток Торы, и о «производной» святости других священных книг, отпечатанных в типографии.

Но еще большее значение придает иудаизм святости времени. Она не ограничивается только субботой и праздниками, но включает в себя также и будни, которые могут быть освящены. Если день предназначен для молитвы и наложения тфилин, а вечер и ночь — для вечерней молитвы и исполнения других заповедей, то это означает, что мы освящаем день и ночь самим исполнением этих заповедей.

Святость времени, осознание святости истории, находится на первом месте в Торе. Сразу же после того, как человек был создан, — в день шестой, первым его переживанием было осознание святости времени — святости субботы. «И благословил Бог седьмой день и освятил его» (Бэрэшит 2:3).

Человек может прожить всю свою жизнь и не вступить в соприкосновение со святым местом или предметом. И, если он еврей,

и прожил немногим более недели, то он уже успел приобщиться к святости времени. (Раби Шимшон Рафаэль Гирш считал, что обряд обрезания совершается на восьмой день после рождения ребенка именно потому, что каждый младенец должен соприкоснуться со святостью субботнего времени еще раньше, чем он вступит в завет праотца Авраама).

Святость места действует на наше сознание и вселяет благоговение в наши сердца только тогда, когда мы находимся в святом месте, тогда как святость времени пронизывает всю нашу жизнь. Она наделяет нас знанием того, чтф каждое мгновение чревато возможностями поистине Божественными по своей значимости. Вызов, который бросает нам святость времени, преследует нас беспрерывно, не давая нам погрязнуть в кощунстве бездуховного существования. Можно объехать стороной святое место, но невозможно убежать от святости времени. Когда народ Исраэля был изгнан из Святой Земли, он был исторжен из самого святого места. Но он взял с собой во все концы земли заповеди Торы — источник святости времени.

Заповеди дают нам осознать, что существуют два вида святости, о которых говорилось выше. Те заповеди, которые относятся к Земле Исраэля, Храму и святым предметам, укрепляют в нас чувство святости места. В то же время заповеди, связанные со святостью субботы и праздников, напоминают нам о святости времени, и каждая из них поторапливает человека, приобщая его к святости наиболее возвышенной — к святости времени. Без этих заповедей человек никогда не осознал бы духовного содержания освященного времени, а ведь время — это история самого бытия.

Внутренний ритм

И, однако, все сказанное относится к мужчинам, а женщины освобождены от исполнения этих заповедей по простой причине: они в них не нуждаются. Женщина не должна исполнять заповеди, связанные со временными ограничениями, поскольку она приобщается к святости времени изначально и в форме гораздо более глубокой, индивидуальной и интимной, чем та, что доступна мужчине, исполняющем возложенное на него.

В противоположность мужчине, женщина наделена внутренними «биологическими часами». Цикличность физиологических процессов, присущих только женщине, создают внутренний биологический ритм, неотделимый от самого ее существа. Однако, если этот внутренний ритм не будет освящен, женщина не ощутит святости времени. Когда же она исполняет закон о чистоте семьи, она заставляет те «биологические часы», которые заключены в ней, действовать так, что начинает ощущать святость времени. Ис

полняя только одну эту заповедь, женщина постигает святость времени гораздо глубже, чем может постичь мужчина.

Таким образом, женщина нуждается в том, чтобы заповеди, связанные с временными ограничениями, напоминали ей о святости времени, тогда как не наделенный внутренним ритмом мужчина, дожен опираться на многочисленные заповеди, чтобы приобщиться к святости времени.

Итак, закон о чистоте семьи — Божественный дар, позволяющий женщине подняться на высочайшую ступень святости. Переживание времени — исторической арены, на которой Бог проявляет Свою волю и где человек встречается со своим Творцом, — является для женщины внутренним, а не внешним.

Утверждение жизни

В законе о чистоте семьи есть также глубокий символический смысл, который обнаруживается, если взглянуть на него с точки зрения законов о «чистоте» и «нечистоте».

Выше уже было упомянуто, что нельзя путать понятия «чистоты» и «нечистоты» с понятиями гигиены, поскольку первые суть духовные понятия и не имеют, ничего общего с понятиями физической привлекательности или непривлекательности. Свод законов и установлений о «чистоте» и «нечистоте» является одним из самых трудных и сложных во всем Талмуде. Есть разные виды «нечистоты», возникающие в различных ситуациях. Однако каковы бы ни были причины «нечистоты» или продолжительность периода «нечистоты», каковы бы ни были законы, запрещающие есть жертвенное мясо или входить в Храм, —каждое состояние «нечистоты» находить свое разрешение в очищении, и каждый раз соответствующим образом человек возвращается к состоянию «чистоты».

Существенный момент, общий для всякого процесса очищения, — это окунание в микву, являющееся кульминацией всего процесса.

Что же представляет собой тот общий принцип, который объединяет различные формы «нечистоты», и каким образом миква аннулирует «нечистоту», возвращая человека в состояние «чистоты»?

Шепот смерти

Ответ на этот вопрос затрагивает самую сердцевину иудаизма и его отношение к жизни человека и ее ценностям; он заставляет нас еще раз задуматься над сущностью закона о чистоте семьи.

Тора — Учение жизни. Тора повелела почитать жизнь задолго до того, как Альберт Швейцер начал проповедовать этот принцип. «Древо жизни она для придерживающихся ее» (Притчи 3:18) — сказано о Торе. Тора сама определяет смысл заповедей, утверждая: «И живи, исполняя их» (Ваикра 18:5), а наши мудрецы прибавляют: «живи, а не умирай» (Санэдрин 74а).

Первому человеку было разрешено есть только фрукты и овощи и запрещено было употребление в пищу мяса. Только много позже, после потопа, разрешил Господь человеку есть мясо. Древнейшее вегетарианство является ярким выражением отношения иудаизма к святости жизни. В то время, как жрецы древнего Египта (страны, из которой вышел наш народ после долгого пребывания на чужбине) посвятили свою жизнь служению смерти — они составляли персонал своего рода культового похоронного бюро, — священничество Исраэля освящало жизнь. Коэну (священнику) запрещен всякий контакт с мертвым, исключая семь категорий близких родственников из членов семьи; запрещено оскверняться прикосновением к мертвому и даже находиться с ним под одной крышей. Ради сохранения или спасения жизни еврею разрешено преступить все заповеди Торы, за исключением трех грехов. Три греха, о которых сказано: «Умри, но не преступи!»; убийство, идолопоклонство и «гилуй арайот» (кровосмешение и разврат).

Жизнь, без сомнения, почитается Торой одной из величайших ценностей.

Анализ разных видов «нечистоты» обнаруживает то, что объединяет их: это контакт или связь со смертью. Самая большая «нечистота» возникает от соприкосновения с трупом или его частью. Но и другие виды «нечистоты» связаны со смертью — прямо или косвенно. Проказа, например, является одной из форм «нечистоты», она представляет собой болезнь, связанную с постепенной дегенерацией частей тела и их отмиранием (см. Бэ-мидбар 12:12), и, поэтому, наши мудрецы учат, что прокаженный подобен умершему. Имеющий истечение из тела тоже нечист, ибо самопроизвольное истечение семени есть утрата потенциальной жизни. Когда же речь идет об истечения гноя, то и такая патология, несомненно, отрицательно влияет на мужской детородный орган — источник жизни. Это верно и по отношению к женщине в период «нечистоты», поскольку в этот период она теряет еще неоплодотворенную яйцеклетку и эта потеря потенциальной жизни, это нашептывание смерти приводит ее в состояние «нечистоты». Также и во время родов исторгает женщина из своего тела организм живой или бывший живым, а потому она рассматривается как «нечистая».

Вода — пламя жизни

«Таара» (очищение) является противоположностью процесса перехода в состояние, именуемое «тум’а» («нечистота»), а, если под «нечистотой» подразумевается смерть, то «чистота» означает жизнь. И самое яркое свидетельство тому — воды миквы, символ утверждения жизни, ибо вода — наиболее убедительный символ жизни. «И дух Божий витает над ликом вод» (Бэрэшит 1:2). Прозрачные чистые воды называются на иврите «маим хаим»— «живая вода». Тора учит, что воды покрывали всю вселенную, до тех пор, пока Создатель не разделил воды (Бэрэшит).

Жизнь не может существовать без воды. «Вода действительно источник жизни не только для прошедших поколений, но и сейчас, здесь» (Сильвия Скапа, «Что такое вода?»). Всякая органическая жизнь, от протоплазмы до человека, в основе своей является водой. Зародыш человека на 97% состоит из воды, взрослый человек — на 60%.

По мере старения человека количество воды в его теле уменьшается, «словно содержание воды является мерилом жизненной активности человека. Это выглядит так, словно пламя жизни поддерживается водой» (Л. В. Вольф, «Водяное тело»).

Когда астроном смотрит на далекую звезду и размышляет над тем, если там жизнь, он в первую очередь интересуется тем, содержатся ли в ее атмосфере пары воды. Если они действительно там присутствуют, тогда возможна и жизнь на этой звезде. Психологи-фрейдисты считают океан или воду, снящиеся человеку, или фигурирующие в мифах, символом жизни — ведь человек родился из сосуда, полного воды, которым является плацента, наполненная околоплодными водами.

Неудивительно поэтому, что в молитве «Шмонэ эсрэ» мы благословляем Бога за то, что Он дает нам дождь, произнося эти слова рядом с благословением о воскрешении мертвых. Попив воды, мы произносим благословение: «...дабы оживить душу всего живого...» Вода больше, чем что бы то ни было, насущно необходима для жизни, и она символизирует жизнь.

Представитель другого народа, решивший войти в завет праотца нашего Авраама, то есть принять еврейство, обязан пройти омовение в микве, поскольку он считается как бы заново рожденным, как младенец, только что появившийся «а свет, и идея рождения к новой жизни акцентируется омовением в водах миквы. Погружение к микву привело к рождению нового еврея. Так воды, символизирующие жизнь, аннулируют «нечистоту», которая не что иное, как «шепот смерти».

В свете этой символики мы можем понять и требования, предъявляемые к микве. Воды ее должны быть естественными, как воды колодца или дождевая вода, а не вода, которую черпают в сосуды

или накачивают с помощью насоса. В чем тут разница? — Вопрос этот волновал людей издревле. Однако в свете сказанного выше уже можно понять смысл этого различия. Подчеркивая, что воды миквы должны быть естественными, мы сознаем, что только Создатель — источник жизни, и только к Нему мы обращаемся с просьбой даровать нам жизнь, нам и потомкам нашим. Не человек — властитель жизни и хозяин своей судьбы. Воды, которые начерпывают или накачивают, воды, извлекаемые искусственным способом, не очищают, поскольку нет в них очистительной силы, которая есть в водах живых. Жизнь — от Бога.

Воспитание для жизни

Нет более важной темы в современном мире, чем святость жизни. Воистину, жизнь проходит через затмение. Продолжительность жизни, правда, увеличилась, однако возросла также и опасность массового уничтожения. Нас призывают «получать удовольствие от жизни». Однако, счастье и удовлетворение не даются нам. Исчезли вкус и смысл жизни — да и как можно найти смысл в том, что ныне определяется словами «биохимическая случайность», или даже «авария-»?

Наше поколение выросло вместе с возможностью полного и окончательного уничтожения, которое постигнет нас неожиданно, и нависшая опасность превратилась в «естественную» часть мироощущения поколения. Зачатые под тенью грибовидного облака, рожденные в мир ядерной угрозы, вскормленные на радиоактивном стронциуме, мы принимаем с олимпийским спокойствием идею массового уничтожения. Жизни угрожает потеря ясной перспективы, потеря значимости и ценности. Если мы не предпримем сознательное усилие, чтобы, изменив атмосферу, создать новую реальность, полную истинных ценностей, мы обречем наших детей, они будут вдыхать в себя эту отраву: презрение к жизни и равнодушие к смерти. Если мы не поспешим, дав «природе делать свое дело», мы приговорим своих сыновей и дочерей к тому, чтобы, идя своим путем, они пришли, беспомощные, к порогу атомной катастрофы. И, действительно, какие нравственные ценности могут быть у людей, которые живут под постоянной угрозой уничтожения? Для чего любить, уважать, надеяться, если ты всегда должен быть готов к массовому истреблению? Для чего нужны родители, дом и дети, если завтра наступит наш конец и мы превратимся в один общий радиоактивный пепел?

Еврейский дом, доверие к высокой духовной значимости еврейского образа жизни являются той колыбелью, в которой вращается «святость жизни». Любовь к жизни и уважение к ее высоким внутренним ценностям составляют неразрывную часть атмосферы еврейской жизни. Еврейский ребенок учит — не только на словах, но и на деле, на примере, — что евреи не занимаются охотой; отвращение евреев к кровожадности так велико, что они извлекают из мяса, перед его приготовлением, всякие следы крови, вымачивая его в воде и посыпая затем солью... Евреи относятся милосердно ко всему живому — освящение жизни является важнейшим принципом Торы.

Родители обязаны создать в семье благодатную атмосферу, чтобы дети прониклись чувством благоговения к жизни — содержательной и осмысленной. Надо быть самоотверженными в осуществлении возвышенных еврейских идеалов, связанных с самой сущностью жизни, быть педантичными в исполнении еврейских законов, не пренебрегать даже самой малостью — нужно, полностью доверившись еврейским установлениям, следовать Алахе.

Итак, закон о чистоте семьи отражает, как мы пытались показать, радость еврейского утверждения жизни и отвращение к смерти и страданию. Миква — через символику «живой воды» — предлагает еврею возможность прекрасного начала для человеческой жизни, исполненной любви.

Время действовать, нельзя откладывать на завтра, оно уже наступило. Своих детей, которых мы приводим в этот мир, где жизнь находится в постоянной опасности, мы обязаны наделить не только физическим существованием, но и духовной жизненной силой, олицетворяемой и пробуждаемой исполнением закона о чистоте семьи и всех остальных заповедей Торы.

У евреев утверждение жизни — это процесс воспитания. И необычайно важно начать его вовремя — не дожидаясь, пока ребенок достигнет школьного возраста. Утверждение жизни должно предшествовать зачатию ребенка — исполнение закона о чистоте семьи, которое учит еврейскому образу жизни, любви к жизни, должно начаться еще прежде, чем началась еще одна жизнь.

Послесловие

Выше было сказано несколько основополагающих принципов, дабы разъяснить читателю смысл освященной Торой и традицией совокупности норм, регулирующих чистоту еврейской семьи, норм, насущно необходимых, которые поддерживают вечное существование еврейского народа и даруют счастье и устойчивость еврейской семье.

Пусть не подумает читатель, что сказанное исчерпывает затронутую тему, ибо она столь древняя, как и сам народ Исраэля, а неотъемлемая от нее святость такова же, как святость субботы, Дня Искупления или законов кашрута, — тема, в которой связаны возвышенные идеи святости времени и самой жизни.

Если читатель нашел в этой книге что-то близкое его сердцу, пусть он не отложит ее в сторону, соглашаясь или протестуя, и как бы отдав дань своему любопытству. Будущее брака каждого еврея и вечность иудаизма важны до такой степени, что не допускают половинчатого отношения к ним.

Опыт, накопленный еврейским народом, подтверждает логическое правило, что все религиозные установления окажутся бессмысленными, если не будут с подлинным рвением и преданностью воплощены в жизнь.

Автор возносит молитвы Создателю и надеется, что читатель испытает влияние этой книги и не перестанет размышлять над затронутыми в ней вопросами и более того, что он начнет исполнять законы чистоты семьи, подвигнет других поступать по его примеру и вместе с членами своей общины сделает все необходимое, чтобы создать условия, обязательные для соблюдения этих законов.

«Сказал раби Акива: Счастлив Исраэль— пред кем вы очищаете себя и кто очищает вас? Отец наш небесный... Как миква очищает «нечистых», так Пресвятой, благословен Он, очищает Исраэль» (Мишна, Трактат Йома, гл. 8, мишна 9).