Рабби Йосеф Дов а-Леви Соловейчик - «Голос любимого зовет...»

Рабби Йосеф Дов а-Леви Соловейчик - «Голос любимого зовет...»

Праведник и страдания

С момента возникновения иудаизм волнует одна из самых глубоких загадок — причина страданий в мире. Еще глава пророков, великий Моше-рабейну умолял Всевышнего открыть ему эту тайну: «...дай мне познать пути Твои... покажи мне славу Твою» (Шмот, 33:13, 18) . Почему человек испытывает мучения? Почему страдает праведник и преуспевает злодей? Начиная с Моше, пророки и мудрецы (Хавакук, Йирмеягу, Давид, Шломо) просили Творца вселенной ответить на этот извечный вопрос. Вся книга Ийова посвящена этой древней проблеме. И по сей день она не дает людям покоя: почему Б-г разрешает злу властвовать над Своими созданиями?

Иудаизм, стремясь в нашем расколотом и растерзанном муками мире указать путь к надежному берегу, пришел к необходимости по-новому взглянуть на загадку безграничной, на первый взгляд, власти страданий. Мудрецы всегда делали различие между, так сказать, существованием под сенью рока и жизнью во имя миссии, между «я» судьбы и «я» миссии. В этом различии и заключается суть нашего учения о муках.

Что значит следовать судьбе? Жить без смысла и цели, повинуясь обстоятельствам, в которые поставило человека Провидение. «Я» судьбы — пассивный объект, не обладающий внутренней динамикой, пустопорожний, лишенный самостоятельности. «Я» судьбы опровергает самое себя, ибо эгоизм и полная пассивность несовместимы.

И вот, на фоне этих противоречий восходит черное солнце зла. Человек-объект, закованный в кандалы принудительного существования, смущенный и растерянный, предстает перед грозным таинством, имя которому — муки. Судьба забавляется им; его беспокойное бытие, полное контрастов, принижает собственные важность и значение. Его охватывает ужас гибели, изнуряющий плоть и душу. Он беспомощно мечется в пространствах вселенной, над которой простирается великий страх перед Б-гом. Его бесконечные страдания как бы порождены дьявольской силой первичного хаоса, оскверняющей каждое создание, которому предназначено быть отражением Творца. В этом состоянии растерянности и отупения невозможно рассуждать о причинах зла и его сущности. Человек страдает в молчании и стонет в одиночестве.

После психологического потрясения, являющегося первой реакцией на муки, возникают интеллектуальное любопытство, стремление осознать сущность бытия и повысить сопротивляемость личности злу. Человек всесторонне изучает феномен зла и пытается найти компромисс между позитивным и негативным, тезой «благо» и антитезой «зло». Умозрительным путем он приходит к метафизическому определению зла, примиряется с ним и даже пытается его замаскировать. Используя данную ему Всевышним способность абстрагировать, страдающий индивид создает иллюзию, отрицающую существование зла в мире.

Иудаизм, с его реалистическим подходом к человеку, не отрицает и не затушевывает зло. Ведь преуменьшение противоречий бытия не приведет ни к душевному спокойствию, ни к пониманию секрета экзистенции. Зло — это не подлежащий опровержению факт. Есть в мире зло и страдание, адские муки и геенна огненная. Тот, кто хочет закрыть на это глаза, романтизируя жизнь, — глупец, находящийся во власти иллюзий. Иудаизм давно пришел к заключению, что невозможно осилить чудовище зла с помощью спекулятивной философии. Человеку, замороженному внутри глыбы льда, называемой «судьба», никогда не решить проблему зла в рамках спекулятивного мышления.

Разумеется, свидетельство Торы, что созданный мир «очень хорош», — истинно. Но не нужно забывать, что так утверждает Сам Создатель. Ограниченному сознанию человека не открывается абсолютное благо, заключенное в творении. Его познавательные способности слабы, и он видит только разрозненные части грандиозной космической драмы. Как будто человек любуется великолепным узором драгоценного старинного ковра, не зная, что тот повернут к нему левой стороной. Разве можно при этом получить полное представление о его красоте? К сожалению, мы видим мир лишь «с изнанки» и поэтому не в состоянии охватить взором всю его гармонию. А без этого невозможно приблизиться к пониманию сущности созидательной деятельности Всевышнего. Короче, «я» судьбы бесполезно ждет ответа на свой метафизический вопрос о причинах зла.

Но в интеллектуальной сфере «я» миссии вопрос о муках ставится по-другому. Что такое бытие во имя миссии? Это активное существование, когда человек противостоит обстоятельствам, исходя из понимания своей неповторимости и самобытности. Осознание своей свободы и своих возможностей позволяет ему оставаться самим собой в столкновении с внешним миром. У «я» миссии есть кредо, которое можно выразить, перефразировав слова наших мудрецов: «Вопреки своему желанию ты рожден, вопреки ему умрешь, но живешь ты по своей воле». Человек рожден объектом и умирает объектом, но он в состоянии жить как субъект, как созидатель и обновитель. Он накладывает на жизнь отпечаток своей индивидуальности, стремится к творческой деятельности. Согласно иудаизму, назначение человека в мире — претворение судьбы в миссию. От пассивного, находящегося под влиянием внешних обстоятельств существования к активному бытию, полному воли, полета, инициативы. Назначение человека характеризуется благословением, данным ему Всевышним: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и овладевайте ею...» (Берешит, 1:28). То есть преобразуйте среду, покоряйте природу, иначе она поработит вас. Следование этому наказу превращает человека в соучастника Б-га в строительстве нового мира.

Итак, пока человек находится под гнетом судьбы, его отношение к проблеме страдания ограничивается созерцательной философией. Он ничего не может изменить в своей судьбе, вся его жизнь подчинена внешним обстоятельствам. И потому проблему зла он рассматривает не в прикладном ее значении, а с позиций спекулятивного мышления.

Зато живущий во имя миссии отдает себе отчет в истинном положении вещей и не стремится воспользоваться фиговым листком гармонии, чтобы стыдливо прикрыть зло. Он мужественный реалист и не отступает, столкнувшись со злом лицом к лицу. В своем подходе он следует законам и этике иудаизма, а не спекулятивной философии. Когда «сын миссии» страдает, он не пытается отрицать зло или завуалировать его бесполезными разглагольствованиями. Оно интересно ему с точки зрения закона: как «жить в страданиях». Таким образом, центр тяжести проблемы переносится в область практики. Метафизический вопрос о происхождении зла превращается в алахическую проблему. Иудаизм уделяет ей достаточно внимания. Мы раздумываем не о непостижимых путях Всевышнего, а о законах, которым человеку надо следовать в повседневной жизни, отнюдь не защищенной от страданий. Это одна из центральных проблем еврейской религиозной мысли. И в ней нас интересуют не пути Б-га в этом мире, а пути человека в годину невзгод. Мы интересуемся не причиной и назначением страдания, а тем, как использовать его.

Иудаизм отвечает на эти вопросы просто и ясно: страдания посланы, чтобы возвысить человека, облагородить его дух, освятить его, очистить его душу от налета высокомерия и грубости. Назначение мук — исправить дефекты в человеческой личности. Закон учит нас, что страждущий совершает преступление, если позволяет себе страдать «зря», то есть без какого бы то ни было нравственного урока. Муки должны принести искупление, избавить грешника от нечистоты, низменности, надменности. Он обязан выйти из горнила страданий одухотворенным и очищенным: «Это час бедствия для Яакова, и в нем же его избавление» (Йирмеягу, 30:7). Несчастья облагораживают человека, он может подняться до таких духовных высот, которых не достигают в мире, лишенном мук. Из негативного выходит позитивное, из антитезы прорастает теза, в отрицании существования скрывается новое существование. О могучей реакции духа, возникающей у человека в ответ на постигшую его беду, свидетельствует Тора: «При невзгоде, когда постигнут тебя все эти несчастья... возвратишься ты к Г-споду, Б-гу твоему» (Дварим, 4:30). Назначение мук — пробудить к тшуве. А что такое тшува, как не обновление и возвышение человека?  Горе тому, кого страдания не привели к катарсису, и душа его осталась непробужденной. Горе страждущему, если сердце его не оттаяло в горниле мук, если не затеплился в его душе огонек свечи Г-сподней. Если человек нравственно не очистился, его страдания блуждают в пространствах вселенной как скрытые бесполезные силы. Небесный прокурор требует сурово наказать такого расточителя.

Иудаизм распространил этот принцип ответственности на всё, что Б-г дает человеку. Ведь милость Всевышнего — не безвозмездный дар. Конечно, Г-сподь дает щедрой рукой, которая никогда не оскудеет, но с определенным условием. Если Б-г послал человеку богатство, власть, почет, тот должен знать, как достойно обращаться с этими подарками, как превратить их в созидательные силы. Если полученные блага не убеждают человека в абсолютной зависимости от Всевышнего, он совершает тяжкое преступление и очень быстро приходит беда как напоминание, что долги нужно отдавать.

Мудрецы учили нас, что человек обязан славить Всевышнего в горе так же, как он славит Его в радости (Мишна, Брахот, 9:5). Как милость Творца требует от нас благородной и созидательной деятельности, так и страдания указывают на пути очищения души, ёсли во времена Б-жьей благосклонности мы не пробудились и упустили возможности. Ибо иногда муки вынуждают человека исполнить то, что он не сделал, когда Б-г благодетельствовал ему. Несчастья должны привести к подчинению воле Всевышнего, к пониманию необходимости очищения через страдания. Человек пробуждается от духовного бездействия, в котором он пребывал во времена благоденствия. Он не должен прибегать к спекуляциям, чтобы оправдать зло. Закон требует превратить судьбу в миссию, возвыситься от статуса объекта до статуса субъекта.

Ийов

Когда Ийов, в то время раб судьбы, вопрошал о причинах зла и роптал, Всевышний дал ему решительный ответ. Как об этом повествует Танах, Б-г обратился к Ийову: «Где ты был, когда Я основал землю?.. Открывались ли тебе врата смерти?.. Знаешь ли ты законы неба?.. Печешься ли о рождающихся ланях?» (Ийов, 38, 39). То есть если тебе недоступны элементарные законы мироздания, как же ты отваживаешься сомневаться в правильности управления миром? И когда Ийов понял, сколь бессмысленен его вопрос, он бесстрашно признал: «Так я говорил [о том], чего не понимал, о чудесах [непостижимых], о которых я не ведал» (там же, 42:3). Тогда Творец приоткрыл человеку таящуюся в страданиях истину. Ийову не дано было получить ответ на вопрос «Почему?» Одно он обязан знать: страдания — это путь исправления души. Если он сумеет подняться над страданиями и достичь более высокой ступени духа, значит, они были не напрасны.

Ийова называли «самым богатым среди всех сынов Востока». Но он оказался недостоин тех милостей, которыми осыпал его Б-г. Да, он был «непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла», «возносил всесожжения», «спасал бедняка кричащего и сироту беспомощного». Однако не хватало у него душевных сил, чтобы чувствовать страдания других как свои. Как человек с добрым сердцем он мог на мгновение пожалеть сироту. У него было много денег, и когда он жертвовал, то не ощущал недостачи. Милосердие же понимается иудаизмом не как сантимент, дешевая чувствительность. Это не минутное умиление, завершающееся равнодушной подачкой. Суть милосердия в слиянии со страданиями ближнего, это ответственность за его судьбу. Именно такой ответственности по отношению к личности и обществу недоставало Ийову.

Ийов был современником Яакова, который боролся с Лаваном и Эсавом. Помогли влиятельный богач бедному пастуху? Если бы он отнесся к Яакову с должной симпатией и милосердием, тому не пришлось испытать столько невзгод. Во времена Моше Ийов состоял в советниках фараона. Разве он что-либо предпринял, когда фараон велел каждого новорожденного еврейского мальчика бросать в реку? Пока египтяне притесняли евреев, Ийов молчал, ибо боялся проявить солидарность с несчастными. Он мог бросить им монету, но не отваживался выступить в их защиту, опасаясь обвинения в «двойной лояльности».

После возвращения из вавилонского изгнания такие, как Ийов, с их богатством и влиянием, могли бы помочь восстановить Храм и весь разоренный край. Однако их уши были закрыты, они не услышали исторического призыва нации. Они не выступили против козней санвалатов, самаритян и других врагов Израиля. Ийов устранился, когда вернувшиеся изгнанники взывали: «Нет больше сил... не сможем мы отстроить стену» (Нехемья, 4:4). Он сидел сложа руки в моменты наивысшего напряжения сил всего народа. Ты не страдал вместе с боровшимися за еврейство, за Землю Израиля, за Спасение. Ты ни разу не принес за них ни единой жертвы. Только о своем собственном благополучии и благополучии своих детей ты молился: «...посылал Ийов [за сыновьями], и приглашал их, и вставал рано утром, и возносил всесожжения по числу всех их...» (Ийов, 1:5). Ийов никогда не просил Б-га о ком-нибудь постороннем, а ведь еврейская молитва, по сути своей, выражает чувства и чаяния всей общины. Недаром Талмуд требует, чтобы молящийся совмещал просьбы о своих потребностях с просьбами о нуждах общества.

И Всевышний потребовал от Ийова, чтобы тот научился отождествлять себя с другими, узнал, что значит нести бремя всего народа. Без этого невозможно постичь еврейский смысл милосердия. Если благо, посланное Творцом, не научило Ийова чувствовать муки ближнего как свои, то страдание справилось с этой задачей гораздо лучше. За короткий срок Ийов постиг суть еврейской молитвы. Он научился жить интересами своего народа, испытывать его боль, печалиться о его несчастьях, радоваться его радостям. Муки Ийова завершились подлинным освобождением и вывели его из темницы эгоизма, в которой он пребывал. Гнев Б-жий утих. «И возвратил Г-сподь прежнее Ийову, когда тот помолился за друзей своих...» (Ийов, 42:10)

Упущенное время

Вторая мировая воина принесла еврейскому народу такие бедствия и страдания, какие не постигали его за тысячелетия существования. Но и такой факт, как создание государства Израиль, не принес еврейскому народу полного спокойствия. И сегодня Израиль, окруженный врагами, желающими уничтожить его, находится в постоянной опасности. Обеспокоенные его судьбой и будущим, мы стали свидетелями поразительного лицемерия международного масштаба. Мир заискивает перед нашими врагами, лишенными элементарных понятий о добре и зле, а у Израиля старается отобрать последнее, подобно библейскому богачу, отнявшему единственную овечку у нищего соседа ".

Вновь всплывает извечный вопрос: «Почему Ты заставляешь меня смотреть на несправедливость и ложь?» (Хавакук, 1:3). Однако, как мы уже неоднократно подчеркивали, земной ум не в состоянии объять необъятное и прозреть сокрытое: «...лица Моего ты увидеть не можешь, ибо человек не может видеть Меня и остаться в живых» (Шмот, 33:20). Когда приходит беда, нечего философствовать, надо укрепиться в вере и принять все, сотворенное Всевышним: «...совершенно деяние Его, ибо все пути Его праведны» (Дварим, 32:4). Если уж углубляться в эту проблему, то нужно сформулировать ее в духе иудаизма: что должен предпринять страждущий? Какова нравственная цена его мук? Теперь вопрос входит в компетенцию алахи, и, чтобы получить ответ, нет нужды в метафизических спекуляциях: «Не на Небесах она...» (Дварим, 30:12). Если мы последуем закону, не отвлекаясь на бесплодное умствование, то удостоимся полного спасения и увидим наших врагов в растерянности, как сказано: «Пусть сговариваются, пусть решают, но все расстроится, ибо с нами Б-г» (Йешаягу, 8:10). Тогда и только тогда мы выйдем из политического и духовного кризиса, вызванного Катастрофой, и займем подобающее место в истории, как обещано Всевышним: «...и умножил Г-сподь все, что было у Ийова, вдвое» (Ийов, 42:10).

Разумеется, все это требует мужества и дисциплины. Страждущий должен собрать все силы и беспристрастно проанализировать свою жизнь и свои поступки. Нелегко было сильному духом Ийову. Что уж говорить о нас, не обладающих и десятой долей стойкости предков, трусливых, слабовольных пленников судьбы!

Сейчас Провидение потребовало от нас по-новому рассмотреть эту проблему для того, чтобы правильно «использовать» ниспосланные муки, возвысить зло до блага, честно и объективно оценить свое поведение.

Если милосердие, проявленное к человеку или целому обществу, обязывает получившего его к определенной деятельности, даже когда оно выражено в естественной форме (например, в виде богатства, почета, влияния, власти, приобретаемых тяжелым трудом), что же тогда говорить о милосердии, которое приходит в форме чуда, явления, выходящего за пределы элементарного закона исторического развития, — оно несомненно обязывает человека к полному подчинению Б-гу. За сверхъестественным явлением — чудом — всегда следует трансцендентальный приказ: «повели сынам Израиля» (Бемидбар, 5:2; 28:2). И человек должен услышать его, принять и немедленно начать действовать. Горе тому, кто не реагирует на происходящее с ним чудо, не видит, не чувствует его, не связывает происходящего с волей Творца — вот против такого человека и восстает Небесный прокурор. Так было с царем Хизкией, известным своей праведностью. Всевышний решил провозгласить его Машиахом — избавителем евреев и всего человечества. Но тогда великий прокурор, мидат-а-дин, стал протестовать, напомнив, что Хизкия не спел Б-гу благодарственный гимн за чудесное избавление от врагов и от смертельной болезни (Санхедрин, 94б).

Страдание — это последнее предупреждение лишенному чувства благодарности. Когда Всевышний взывал к человеку «Где ты?», то отвечать нужно немедленно. Промедление иудаизм считает большим грехом. Ведь время необратимо. Работающий минутой позже после захода солнца нарушает субботу, хотя за мгновение до этого работать не запрещалось. Если человек не прочитал Шма до определенного часа , то заповедь осталась невыполненной, и тысячи других молитв не возместят эту потерю.

Иногда из-за мгновения можно лишиться всего, что заслужено целой праведной жизнью. Два царя Израиля, Шаул и Давид, согрешили, а затем раскаялись и исповедались. Но простил Всевышний одного лишь Давида. Шаула Б-г судил по всей строгости закона и лишил царства. Дело в том, что Давид не упустил благоприятный момент и раскаялся немедленно: «И сказал Давид Натану: «Согрешил я перед Г-сподом...» (Шмуэль II, 12:13). Шаул же потерял минуту драгоценного времени. Выслушав упрек Шмуэля, он стал пререкаться с пророком. Правда, впоследствии Шаул признал свою вину: «...согрешил я, что нарушил повеление Г-спода...» (Шмуэль I, 15:24). Но было уже поздно. Небольшая отсрочка стоила ему короны: «...сегодня отнял Всевышний царство Израильское у тебя...» (там же, 28).

В чем заключается смысл «Песни песней», если не в парадоксальном, трагическом промедлении влюбленной подруги, охваченной непонятной вялостью в благословенный и страшный своим величием час. Здесь звучит трагическая тема невосполнимости упущенного мгновения, вожделенного и выстраданного. Нежная подруга днем и ночью ищет своего возлюбленного, она обошла все виноградники и горные тропы, поля с колосящимися злаками, плодоносные сады и городские переулки. После напрасных поисков, усталая, она возвращается ненастной ночью домой и засыпает. И тут неожиданно появляется долгожданный возлюбленный. Он зовет свою прекрасную подругу: «Отвори мне, сестра моя, подруга моя, голубка моя, чистая моя...» (Песнь песней, 5:2).

Стройный, кудрявый и черноглазый стоит он около шатра. Достаточно протянуть руку, и сбудется страстная мечта, исполнятся все желания. Нельзя терять ни минуты! Но именно в эту ночь странная строптивость овладела любимой. Лукавое сердце увлекло ее в бездну равнодушия. Она отказалась сойти с ложа и выйти навстречу Другу под различными пустячными предлогами: «Я сбросила одеяние свое, как же одену его?! Омыла ноги мои — как же замараю их?!» (там же, 3). Друг продолжал звать. Но чем настойчивее он звал, тем холоднее становилась подруга. Друг продолжал терпеливо звать, а время шло. Вскоре его суженая опомнилась, спрыгнула с ложа: «Встала я отворить любимому моему...» Но он исчез во мраке ночи, «ускользнул, скрылся» (там же, 5,6). С тех пор ушла радость из сердца подруги. До сегодняшнего дня бродит она по всему свету в поисках возлюбленного.

«Голос любимого зовет...»

Мудрецы говорят, что когда евреи преступают границу терпения Всевышнего, наступает страшное время — время эстер паним: Б-г отворачивается от своего народа и не видит его страданий. Так было в зловещую пору, когда тысячи евреев ежедневно гибли в газовых печах Майданека, Треблинки, Бухенвальда. И вот тогда опять неожиданно появился Друг и вновь стал взывать к своей возлюбленной, уже находившейся на пороге гибели.

С чем же пришел Друг на этот раз?

Трудно представить себе человека, утверждающего, что рождение государства Израиль, с точки зрения международной политики, международных отношений, — явление естественное, продиктованное рациональными требованиями. Западные страны вместе с Советской Россией поддержали идею создания еврейского государства, причем надо сказать, что это было сделано с поразительным единодушием. Редкое совпадение мнений Запада и Востока. Но я склонен берить, что ООН было специально создано именно для выполнения этой великой миссии Провидения.

Наши мудрецы говорят, что иногда «дождь идет для одного человека или для одной травинки». Что это значит? Это значит, что сейчас решается судьба этого человека или что эта травинка должна спасти кого-то от смертельного голода. Наступил исторический момент, решающий судьбу целого народа. И не важно, кого видели в председательском кресле корреспонденты в ту знаменательную ночь, когда представители многих стран проголосовали за создание государства Израиль. Тот, кто обладает духовным зрением, не мог не видеть и не чувствовать, что истинным председателем, ведшим то заседание, был Всевышний. Это его присутствие повлияло на исход голосования и — вопреки здравому смыслу — заставило участников заседания отдать свои голоса за создание нового государства.

История евреев уже знает подобные примеры. В Мегилат Эстер мы читаем: «в ту ночь не спалось царю». Конечно же, речь здесь идет не о бессоннице Ахашвероша. «Не спит» Царь Вселенной, ибо евреи в опасности, против них готовится страшный заговор, и когда бодрствует Б-г — рождается избавление. Сам факт созыва заседания в Организации Объединенных Наций не решил бы ничего, но... если Друг сидит в председательском кресле, если это

Друг стучит по столу председательским молоточком — свершается чудо и рождается государство.

Второй раз Друг пришел на поле боя. Небольшая только что организованная Армия обороны Израиля победила объединенные вооруженные силы арабских стран. Чудо произошло на наших глазах: вновь, как и прежде, Всевышний «многочисленных отдал в руки немногих» . Но еще поразительней было то, что Б-г «ожесточил сердце» Ишмаэля, велев ему выступить против евреев. Если бы арабы не напали на Израиль и согласились с территориальным разделом, то мы лишились бы Иерусалима, значительной части Галилеи и некоторых областей Негева. Если бы тысячелетия назад фараон внял первой просьбе Моше-рабейну и немедленно позволил евреям выйти из Египта, то они вынуждены были бы вернуться через три дня. Но Г-сподь «ожесточил сердце фараона» и силой вывел Израиль из Египта. Обещание вернуться автоматически стало недействительным, ведь египтяне не выполнили условий соглашения. Если одна из сторон не соблюдает своей части договора, то и другая не обязана его соблюдать.

В третий раз Друг стучит к своей возлюбленной, чтобы показать всему миру, что Его завет с еврейским народом вечен. Я не раз говорил —попытки христианских теологов утверждать, что Б-г отнял у Своего народа право на Эрец-Исраэль, беспочвенны. Они старательно доказывают, что все обещания, относящиеся к Сиону и к Иерусалиму, — лишь аллегория, которая имеет в виду христианство и церковь. Создание государства Израиль явилось лучшим опровержением этих доводов. Надо знать всю скрупулезность теологической аргументации, начиная со времен Мартира Юстина и до работ современных теологов, чтобы понять, сколь велико чудо, развенчавшее центральную аксиому христианской теологии.

Забавно видеть, как наиболее высокопоставленные из них вынуждены маскировать свои мысли, ибо неудобно в наше время выглядеть перед избирателями откровенным антисемитом. Например, государственный секретарь США Джон Фостер Даллес, являющийся ревностным прихожанином епископальной церкви, сказал в сенате, что арабы ненавидят евреев за убийство основоположника их веры. Это «толкование» имеет, конечно, скрытый смысл. Я не психолог, но знаю, что сказали мудрецы о Биламе (Валааме): «По его благословениям... ты можешь понять, что было у него на уме». На самом деле, государственный секретарь хотел сказать, что он сам относится к евреям так же, как и арабы. Ведь евреи «убили Христа» и вследствие этого лишились наследия Авраама. Но что-то случилось с языком государственного секретаря: «И встретился Г-сподь Биламу, и вложил слово в уста его» (Бемидбар, 23:16). Ведь подсознательно христианин более всего боится, что Сион и Иерусалим останутся в еврейских руках.

Я получаю удовольствие, читая о государстве Израиль в католических и протестанских газетах. Ведь им волей-неволей приходится упоминать Израиль, когда они публикуют сообщения о Сионе и Иерусалиме, которые находятся в наших руках. Особенное удовольствие я испытываю, встречая фразы вроде: «Неизвестна еще реакция Израиля, так как сегодня суббота и все министерства закрыты». Или, например, когда накануне Песах агентство «Юнайтед Пресс» сообщает: «Сегодня евреи сядут за пасхальный стол в надежде, что чудеса Исхода из Египта произойдут вновь».

В четвертый раз Друг обращается к сердцам ассимилированной молодежи. Это начало сороковых годов, когда отход от иудаизма стал почти массовым явлением. Ассимиляция приняла колоссальные размеры, еврейская молодежь была увлечена прогрессивными идеями, кроме того, страх перед непонятным будущим и незнание истории народа привели к тому, что очень многие решили забыть о своем историческом предназначении, покинули лоно Израиля — «Кнесет Исраэль», и поднялись на корабль, чтобы «убежать от Б-га в Таршиш». Это была эпоха эстер паним, события которой, казалось,, должны были уничтожить всех нас.

Но Друг вновь обратился к сердцам растерянных евреев. Они откликнулись на его призыв — и вот через некоторое время возникло государство Израиль. Процесс ассимиляции замедлился, у евреев появилось чувство ответственности за судьбу своего государства. Они стали молиться за его благополучие, -связывая Свою судьбу с судьбой страны, пусть даже пока еще и не принимая решения о репатриации. А те, кто пока еще не считал Израиль своей родиной, оказались причастны к нему уже тем, что были вынуждены постоянно защищаться от подозрений в «двойственной лояльности». Этот приход Друга связал с государством Израиль и тех, кто услышал его призыв, и тех, для кого он еще невнятен.

Как это ни парадоксально, хорошо, что еврей, где бы он ни жил, не в состоянии убежать от своего еврейства. Ему всегда придется держать ответ перед суровым кормчим: «...откуда пришел ты... из какой страны, из какого народа?..» (Иона, 1:8). Пусть страх мешает ему гордо ответить: «Я еврей и страшусь Г-спода...» (там же, 9). Простой факт существования Израиля никогда не даст ни ему самому, ни окружающим забыть о его происхождении. Ведь в любой стране, открывая любую газету на любом языке, слушая радио, можно ежедневно натолкнуться на слово «Израиль».

Это особо поучительно для евреев-страусов, пытающихся, подобно Йоне, спрятаться в трюме корабля от своей судьбы, своего предназначения. Однако кормчий не позволяет им мирно спать. Тень Израиля повсюду преследует их. Странные мысли проникают в головы самых упорных ассимилянтов. А когда еврей начинает размышлять и сомневаться, когда его мучает бессоница, появляется надежда.

«Голос любимого зовет...»

В пятый раз голос Друга услышали, наконец, наши враги. Впервые за долгие годы они вдруг ощутили, что не могут больше безнаказанно проливать еврейскую кровь. И не следует бояться, что антисемиты неверно понимают или намеренно извращают смысл библейской фразы «око за око», требующей, на самом деле, от еврея денежного возмещения за нанесенное увечье. Они трактуют это выражение буквально, как элементарную физическую месть. Но если мы хотим защитить наше национальное и человеческое достоинство, то нужно дать пенять врагу, что больше ни одно еврейское «око» не останется неотомщенным. Пришло время исполнять заповедь Торы «око за око» так, как ее толкуют наши враги. И в отношении иерусалимского муфтия и Насера я хотел бы толковать это место так, как они его понимают сами. И меня нисколько не смущает мнение либералов и социалистов, утверждающих, что Тора запрещает всякую месть. Чушь. Далеко не всякую. Запрещает, если цель мести — в удовлетворении уязвленного самолюбия. Но если эта месть необходима, чтобы отстоять свои элементарные права, кто станет оспаривать это право? Она справедлива и оправданна.

Тора учит защищать свою жизнь в случае опасности. Но даже если речь идет лишь об угрозе материального ущерба, необходимо предпринять все возможные меры, чтобы помешать этому. В том случае, если в дом забрался грабитель, способный напасть на хозяина, разрешается убить преступника. Этому нас учат истории, описывающие, как Авраам освободил своего родственника Лота (Берешит, 14:14-16), а Моше убил египтянина, истязавшего еврея (Шмот, 2:11,12).

Такое поведение не исключает милосердия. Напротив, пассивность, нежелание защититься могут привести к еще большим жертвам. Сказано: «...и прославлюсь Я благодаря фараону... и узнают египтяне, что Я — Г-сподь...» (Шмот, 14:7,18). Разумеется, Всевышний не искал Себе славы. Он хотел, чтобы фараон знал: дорого придется заплатить за еврейских младенцев, которых египетский владыка приказал топить в реке. Наказав египтян, Б-г предупредил будущие поколения: за пролитую еврейскую кровь всегда спросится.

И сегодня Всесильный желает, чтобы кровь еврейских юношей, убитых во время молитвы, была отмщена. Обо всем случившемся с фараоном нелишне напомнить нынешнему правителю Египта Насеру, его покровителям из британского министерства иностранных дел и ООН. Дико требовать от нас полагаться на декларацию трех великих держав. Мы на опыте узнали цену заявлениям английского министерства иностранных дел, да и американского тоже. Абсурдно, чтобы целый народ зависел от милости нескольких стран и не имел права на самооборону. Народ, который не в состоянии защищаться, не может быть свободным. Благословен Всевышний, который дал нам дожить до того времени, когда евреи в силах с Его помощью оборонять себя. Нацистской антисемитской пропаганде удалось выработать в сознании народов образ еврея-раба, который позволяет безнаказанно убивать себя. Многие народы спокойно принимали тот факт, что евреев уничтожают в газовых камерах, и не пытались предпринимать против этого никаких мер, не задумывались о судьбе миллионов невинных людей. Против этого смертельного яда, отравившего мозги целого поколения, есть только одно противоядие — наличие еврейского государства, способного оберегать жизнь и благополучие своих граждан.

В шестой раз голос Друга услышали евреи всего мира, и особенно тех стран, где они по-прежнему подвергаются преследованиям. С открытием ворот Эрец-Исраэль любой еврей может найти убежище на земле отцов. Это новое явление в нашей истории. До сих пор изгнанники скитались, как в пустыне, среди враждебных или равнодушных народов, не находя пристанища. Именно из-за того, что большинство стран закрыли границы перед еврейскими беженцами, и стала возможной Катастрофа европейского еврейства.

Теперь положение изменилось. Когда евреев вышвыривают из какого-нибудь государства, они направляют свои стопы в Сион, встречающий их как милосердная мать блудных сыновей. В последние годы мы являемся свидетелями переселения в Израиль евреев Востока. Кто знает, что было бы сейчас с ними, если бы они не репатриировались в свое государство. Если бы нацистской машине было противопоставлено сопротивление еврейского государства, от газовых камер и печей крематориев были бы спасены сотни тысяч евреев. Чудо-государство задержалось в пути, и из-за этого опоздания погибли тысячи и тысячи евреев. Сейчас, когда окончилась эпоха «эстер паним», голос Друга зовет Свой возлюбленный народ вернуться на Святую землю. Отнесемся ли мы серьезно к этому призыву на сей раз?

Долг религиозных евреев перед Эрец-Исраэль

Как же откликнулись мы на зов Друга, на его милосердие и чудеса? Бросились паковать чемоданы? Нет, мы продолжали почивать, подобно героине «Песни песней». Мы опасаемся за территориальную целостность государства Израиль, а арабы смеют выдвигать свои наглые требования только потому, что евреи плохо обжили Эрец-Исраэль. Если бы в Негеве поселились десятки тысяч евреев, Насеру даже в голову не пришло бы на него претендовать. Испокон веков заброшенные, невозделанные земли находятся под угрозой отторжения. Тора давно отметила это: «Не сможешь ты истребить их быстро, чтобы не умножились против тебя звери полевые» (Дварим, 7:22). Одного лишь формального включения Негева в состав еврейского государства недостаточно. Пустыню надо обжить. Великий Рамбам постановил, что святость земель, завоеванных Иегошуа бин-Нуном, утрачена после того, как они были отняты у евреев силой оружия. Святость же территорий, освоенных и заселенных евреями, возвратившимися из вавилонского плена, вечна (Алахот бейт а-бхира, 6:16). Этот закон сохраняет свою силу и в наше время , но, к сожалению, мы забыли о нем. А ведь евреи Америки, безусловно, могли бы активнее участвовать в освоении Земли Израиля. Причем наиболее виноватыми я считаю религиозных евреев. Кто, как не они, должны были первыми услышать голос Друга? И, конечно, откликнуться на него делом, а не словами.

Как известно, Б-г обещал, что после изгнания евреев из Эрец-Исраэль ни один другой народ не сможет овладеть ею настолько, чтобы укрепиться и пустить корни. Только народ Израиля в состоянии возвратить ей жизнь, превратить пустыню в цветущий сад. Поразительно, как на наших глазах сбывается завет Всевышнего. Не было периода в истории, когда Эрец-Исраэль не притягивал к себе хищные взоры различных завоевателей — язычников, христиан, мусульман. Ради ее захвата были организованы в средние века крестовые походы. Однако государство «Христовых рыцарей» оказалось недолговечным. В освоении Эрец-Исраэль не преуспели и мусульмане. Они разорили страну и довели ее до полного истощения, подтвердив пророчество Торы: «...и будет земля ваша пустыней, и города ваши будут в руинах» (Вайикра, 26:33) В более поздние времена, когда Европа колонизировала целые материки, Эрец-Исраэль оставалась в гораздо более примитивном состоянии, чем окружающие ее арабские страны: Египет, Сирия, Ливан. Как не видеть в этих событиях направляющую руку Провидения? Ведь если бы на земле Израиля укрепилась энергичная нация, воинственная и культурная, то нити, связывающие нас с родиной, безусловно, ослабли и права евреев на Эрец-Исраэль были бы аннулированы. Но страна не изменила своему народу, хранила ему верность и ожидала избавления. Казалось, тысячи религиозных евреев должны были воспользоваться моментом и устремиться заселять и восстанавливать Израиль — согласно завету Творца. Однако напрасно Всевышний хранил для нас землю в первобытном состоянии почти две тысячи лет. Когда позвал Друг, мы не встали с ложа и не поспешили Ему навстречу... А ведь если бы Эрец-Исраэль была густо заселена от Эйлата до Дана, наше положение в корне изменилось.

Конечно, у нас есть серьезные претензии к известным политическим лидерам за их отношение к религиозным ценностям и традициям. Претензии эти оправданы. Но разве мы сами чисты и невинны, как ангелы небесные? Мы могли бы активно участвовать в формировании духовного облика Израиля, если бы вовремя пробудились от дремы. Я опасаюсь, что и сегодня верующие евреи погружены в приятный сон. Если бы мы организовали больше религиозных кибуцев, построили больше домов для репатриантов, создали широкую сеть религиозных школ, то многое было бы по-другому. На мой взгляд, ортодоксальные евреи страдают особым недугом, которым почти не страдают нерелигиозные евреи. По сравнению с ними мы далеко не щедры и довольствуемся незначительными пожертвованиями, за которые требуем воздаяния в этом мире и доли в руководстве государством . Поэтому наш престиж упал, и у нас нет серьезного влияния на еврейскую жизнь ни здесь, ни в Израиле. Америка — большая и богатая страна. Ее правительство выделило в 1945—1956 годах более пятидесяти пяти миллиардов долларов в помощь нуждающимся странам. В таких государствах, как США, уважаются солидные благотворители, умеющие давать большие пожертвования. К сожалению, у религиозных евреев нет никаких прав претендовать на такой почет и он по праву оказывается другим.

В последнее время мы занялись критикой недостатков Израиля. Выискивать язвы — хорошо знакомое нам ремесло. Но мы плохо помним эту заповедь. Веды мало объявить больного нечистым. Коэн должен выйти за пределы стана к прокаженному и страдающему, чтобы очистить его (Вайикра, 13,14). Явно недостаточно поддерживать только отдельные уголки, некие «заповедники» иудаизма. Давно пора выйти «за пределы стана», в мир равнодушия и невежества. Необходимо построить в Америке и Израиле крупные центры по изучению Торы. Да, для этого нужны огромные суммы. Мы же, как было сказано, не отличаемся щедростью.

Поэтому наши религиозные учреждения так бедны. Особенно нуждается организация «Шиват Цион». Лишенная средств, она не в состоянии действовать в необходимом масштабе.

Конечно, преданная заповедям подруга хороша собой. Она гораздо лучше своей неверующей сестры. Но «обманчива прелесть и суетна красота» (Мишлей, 31:30), если возлюбленная ленива и скупа. Когда звонишь богатому еврею и объясняешь положение, он отвечает: «Я собираюсь во Флориду. В этом году я решил остановиться в более дорогом отеле и 1Ге в состоянии пожертвовать требуемую сумму. Когда хазарский владыка упрекал евреев в неискренности их молитв о возвращении в Сион, ответил ему мудрец: «Мне стыдно, хазарский царь. Это грех, за который Б-г до сих пор не исполнил своего обещания о восстановлении Храма...» (Куза-ри, 2:24). Всевышний слишком терпелив. До сих пор он продолжает звать Свой возлюбленный народ. Разве не различаем мы этот зов в нашем беспокойстве за безопасность и благополучие Израиля? Неужели мы не откликнемся?

Синайский и египетский союзы

Размышляя над нашей историей, мы приходим к важному выводу. Всевышний заключил с Израилем два союза. Один — в Египте: «И Я приму вас к Себе... и буду вам Г-сподом...» (Шмот, 6:7) другой — в Синае: «Вот... завет, который заключил с вами Б-г...» (там же, 24:8). (Третий союз, упоминаемый в Книге Дварим, по содержанию и цели идентичен с синайским.)

Мне кажется, что разница между двумя союзами хорошо объясняется различием между «я» судьбы и «я» миссии, как об этом было сказано в главе «Праведник и страдание». В свете этого можно предположить, что завет, заключенный в Египте, — союз судьбы, а синайский — союз миссии.

Союз судьбы

Итак, личность, иногда вопреки своему желанию, подчинена судьбе нации. Любое окружение отторгает убегающего от Б-га еврея. От него, как от Ионы, постоянно требуют идентификации как в личностном, так и в национально-религиозном плане. Еврей всегда одинок — ив жизни и после смерти. Еврейское кладбище — разрыв между иудеем и миром. Что бы ни говорили социологи, психологи и историки, нет логического объяснения еврейской изолированности. Она обусловлена союзом судьбы, заключенным в Египте. По правде говоря, иудаизм — это и есть идея обособленности, берущая свое начало в египетском изгнании. Еще праотец, Авраам, Аврам а-иври, был одинок. Весь мир по одну сторону, а Авраам — по другую. Чудо еврейской отдаленности внезапно открылось Биламу, и он в изумлении воскликнул: «...вот народ, который отдельно живет и между народами не числится» (Бемидбар, 23:9). Даже такой всесильный человек, как Йосеф, правая рука фараона, пребывал в одиночестве в своем дворце: «И подали ему особо... и египтянам... особо...» (Берешит, 43:32). А перед кончиной он умолял своих братьев: «...вынесите кости мои отсюда» (там же, 50:25), потому что ощущал глубочайшую связь с народом, которую не в силах разорвать даже смерть. Народ, «который отдельно живет», стал, на самом деле, формироваться в Египте. Там община Израиля почувствовала единство судьбы, а следовательно, стала народом.

Всевышний предстает перед каждым в качестве судьбы. Б-г не ждет, когда еврей Его призовет, а заставляет выполнять Свою волю, ставя человека в определенные обстоятельства. Еврей не в состоянии удалить Б-га из своих владений. Даже если он будет нарушать заветы Торы и попытается отрицать свою принадлежность к избранному народу — даже тогда ему не освободиться от власти Творца, преследующего его как тень. Не помогут никакие ухищрения. «Куда уйду от духа Твоего и куда от Тебя убегу? Поднимусь ли в небеса — там Ты, постелю ли [себе] в преисподней — вот Ты! Возьму ли крылья утренней зари, поселюсь ли на краю моря — и там рука Твоя поведет меня и держать меня будет десница Твоя» (Теилим, 139:7-10). Попытка уклониться от направляющей длани Всевышнего кончается обычно плачевно: «...поразит Он нас мором и мечом» (Шмот, 5:3).

Сознание единства судьбы переживается еврейским народом настолько остро, что в его среде практически отсутствует классовый антагонизм. Общая народная судьба сближает знатного и простолюдина, богатого и бедного и даже глубоко верующего и атеиста. Хотя мы говорим на разных языках и разбросаны по многим странам, отличаемся внешним видом и социальным происхождением — у нас одна судьба. Когда бьют евреев в трущобах, то угрожают безопасности евреев, живущих в царских палатах: «Не думай в душе своей, что спасешься в доме царском [одна] из всех иудеев» (Мегилат Эстер, 4:13). И облаченная в царские одежды Эстер, и покрытый власяницей Мордехай находятся «в одной лодке». Весь Израиль — одна большая семья, и либо погибнут все — либо все спасутся.

Единство судьбы обусловило одну из главных черт еврейского характера: чувство сострадания. В молитвах мы никогда не обращаемся к Б-гу от первого лица единственного числа. Всегда просим за все общество. Если у еврея в доме кто-то болен, он молится не только о своем близком, но и обо всех больных. Утешающий еврея, пребывающего в трауре, упоминает в специальном благословении всех, находящихся в том же положении. Несчастья одного колена и даже одного-единственного еврея должны печалить весь Израиль. Разделять судьбу народа — это значит разделять его страдания.

В одном из мидрашей рассказывается про человека о двух головах, у которого было шесть братьев. Какова доля каждого в наследстве? Двухголовый утверждал, что ему следуют две доли, ибо в его теле заключено две личности. Решили мудрецы, придется капнуть на одну голову кипятку. Если другая голова так же закричит, то близнецы составляют единое существо и им присуждается одна часть в наследстве. Однако если вторая голова не почувствует боли первой, это означает, что в одном теле заключено две личности, которым положено две части в наследстве. Так и еврейский народ. Разве его рассеяние вызвало духовное расчленение? Или несмотря на то, что он говорит на множестве языков и впитал десятки культур и обычаев, у него единая душа? И в этом случае лакмусовой бумагой оказывается восприимчивость к страданию, к беде ближнего. Мы останемся одним народом, народом Б-га до тех пор, пока элегантный еврей из Парижа или Лондона будет вопить от боли, когда льют кипяток на голову еврея в Марокко или Йемене. Верность нации заключена в сочувствии ее страданиям.

Общность страданий подразумевает и коллективную ответственность перед Всевышним. Когда взбунтовались Корах и его сообщники, Моше и Аарон умоляли Всевышнего: «Б-же!.. Один человек согрешил, а на всю общину гневаешься?» (Бемидбар, 16:22). Г-сподь признал их правоту и на этот раз наказал только непосредственных виновников. Однако в еврейском законе существует положение об ответственности того, кто равнодушно взирает, как ближний погрязает в грехе, хотя в состоянии это предотвратить. Тора считает, что все евреи ответственны друг за друга. Если по каким-либо уважительным причинам человек не может исполнить заповедь, это обязан сделать за него другой. Ибо еврейская душа не чувствует себя комфортно, пока другая душа не выполнила все, возложенное на нее Всевышним .

Идея коллективной ответственности нашла свое воплощение в событиях на горе Гризим и Эйвал . Нарушение закона одним-единственным евреем кладет пятно на весь народ (Дварим, 29:18, 19). Связь между синайским откровением и египетским союзом особо подчеркивается Моше. В момент заключения договора о взаимном поручительстве сынов Израиля он повторяет сказанное Всевышним в Египте: «И Я сделаю вас Своим народом и буду вам Б-гом» (Шмот, 5:7, Дварим, 29:12). Общность судьбы в радости и горе выражается в четком этическом законе о взаимной ответственности (Дварим, 29:28).

Неразрывность судьбы всех евреев оказывает влияние на отношение к ним других народов. Вечно за грехи одного еврея должна была отвечать вся нация. Никому в голову не придет обвинять какого-то русского или китайца в происках мирового коммунизма, а весь народ Израиля попрекают левыми симпатиями только из-за деятельности отдельных отступников. Мы до сих пор не очистились от этого обвинения.

Повторяю еще раз. «Научно» объяснить вышеизложенные факты невозможно. Бессильны историки, экономисты, политики, психологи... Евреи не укладываются в рамки научной классификации. Такое положение мы, верующие евреи, можем объяснить только тем, что Б-г избрал нас из всех народов и навязал нам общую судьбу.

Там, где в Торе говорится о цдаке , вместо слова «ближний» употребляется слово «брат»: «И если обеднеет брат твой... то поддержи его, пришелец он или поселенец...» (Вайикра, 25:35); ... не ожесточи сердце свое и не сожми ладонь свою перед нищим твоим братом... дай ему взаймы по мере нужды его...» (Дварим, 15:7,8). И это не случайно. Еврей одинаково ощущает свои страдания и невзгоды всего народа. Великий Рамбам сформулировал эту идею с присущим ему немногословием: «Все евреи подобны братьям, ибо сказано: «Сыновья вы Г-спода, Б-га вашего...» (Дварим 14:1). Если брат не пожалеет брата, то кто его пожалеет? На кого уповают бедняки? Неужели на гоев (неевреев), ненавидящих и преследующих их? Разве не на братьев своих они уповают?» (Алахот матанот аниим, 10:51).

Сплоченность евреев объясняется их страшным одиночеством, которое порождает особые формы милосердия и тесного сотрудничества во враждебном мире. Одинокий еврей находит утешение в активном участии жизни общины. Угнетающее его одиночество облегчается тем, что индивидуум разделяет общую судьбу нации. Повышенное чувство долга по отношению к брату объясняется сознанием неразделенности собственной судьбы и участи ближнего. Таково значение союза судьбы.

Союз миссии

Союз миссии, как и «я» миссии, подразумевает сознательное существование во времени и истории, стремление как можно лучше выполнить добровольно взятые на себя обязательства по отношению к Б-гу. Еврейский народ, заключивший и соблюдающий союз миссии, живет в постоянном творческом напряжении, испытывает вдохновение, не угасающее, пока нация следует по пути Торы. Союз миссии — это осознанная жизнь, результат свободного выбора.

Союз в Египте был заключен независимо от желания сынов Израиля. Всевышний принял решение в одностороннем порядке: «И сделаю вас Своим народом...» (Шмот, 6:7). Но в Синае Б-г предварительно направил Моше к народу с посланием, и тот вернулся с ответом: «...все, о чем говорил Г-сподь, исполним» (Шмот, 24:3). Синайский союз заключен по доброму согласию народа. Знаменитые слова «сделаем и будем послушны» (Шмот, 24:7) явились условием для дарования Торы.

Синайское откровение дает возможность преодолеть судьбу. Его цель — уподобление человека Создателю посредством постепенного возвышения. Теперь еррей действует не в силу обстоятельств, под давлением враждебного окружения, а сознательно следуя своему высокому предназначению. Например, цдака мотивируется не сознанием странного одиночества еврея, а сплоченностью нации, навеки обрученной с единым Б-гом. Абсолютное единство Всевышнего отражается в единстве нации, связанной с Ним вечными узами: «Ты единственен, и Имя Твое единственно, и кто еще, подобно народу Твоему, Израилю, единственен на земле?» С этой точки зрения еврейская солидарность является отражением любви сынов Израиля к Б-гу, подобно привязанности сыновей к отцу (Рамбам подчеркивает этот мотив в приведенном выше отрывке из книги «Алахот матанот аниим»). Вынужденный союз судьбы был в Синае возвышен Творцом до союза миссии.

Сын миссии не предстает перед Б-гом без особой подготовки. Очистившись от грязи и скверны, он нетерпеливо ожидает этого чуда, подобно шестистам тысячам евреев в Синайской пустыне. Если человек не готов, Всевышний не открывается ему, не застает его врасплох. Пока еврей не жаждет Б-га всей душой, пока не изнемогает в страстном желании, Творец в нем не заинтересован. (Уж когда Б-г преследует человека, Он не интересуется его желаниями). Б-г готовит человека к встрече с Собой: «Так сказал Г-сподь, Б-г Израиля: «Отпусти народ Мой, чтоб он послужил Мне в пустыне» (Шмот, 5:1).

Стан и община

Чтобы лучше пояснить разницу между народом судьбы и народом миссии, рассмотрим, чем различаются понятия «стан» и «община». Тора никогда их не смешивает: «И Г-сподь сказал Моше: «Сделай две серебряные трубы... для созывания общины и для подъема станов (Бемидбар, 10:2).

Между станом и общиной нет ничего общего, это совершенно разные социальные понятия. Стан — это группа людей, объединившихся с целью обороны. Связь между ними поддерживается страхом. Община, это детище любви, связывает людей, стремящихся к прекрасному идеалу. Станом управляет судьба, общиной — миссия. Стан представляет собой определенную ступень в историческом развитии народа. Для развитой нации характерно наличие общины.

В сущности, нечто похожее на стан существует в животном царстве. Страх иногда гонит овец и коз с зеленых холмов, и они сбиваются в беспорядочные стада, тесно прижимаются друг к другу, ища защиты в скоплении. И в человеческом обществе образованию стана способствует страх. Он заставляет индивидуумы ощутить ничтожество своих сил и искать соплеменников для защиты от врагов. Станы создаются в военных целях: «Когда выступишь станом против врагов своих...» (Дварим, 23:10). Стан порождается судьбой. Но он является колыбелью народа. Еврейская масса в Египте представляла из себя, в сущности, стан, но там же он превратился в общину.

Община не образуется от страха перед судьбой, людьми, ощущающими свое ничтожество и бессилие. Это собрание свободных индивидуумов, связанных единым прошлым и будущим, чаяниями и стремлениями. Члены общины хранят наследие отцов и мечты о грядущем. Ведь община незримо включает в себя и тех, кто давно умер, и тех, кто еще не родился. Община не страшится судьбы и не живет по принуждению. Она верит в свою миссию и стремится ее исполнить. Когда у евреев появился стан, был заключен египетский союз; после создания общины настало время синайского откровения.

Мила и твила

Конечно, линия судьбы и линия миссии переплетены в истории Израиля. Синайское откровение дополняет египетский союз. В сущности, это один союз, навечно заключенный Всевышним с Его народом. Еврей, подчинившийся судьбе, но не нашедший в себе сил нести бремя Торы, подавляет свое еврейское «я». С другой стороны, тот, кто пытается избежать общей судьбы, кого не трогают муки и страдания братьев и сестер, хотя он и соблюдает заповеди, — профанирует святость Израиля.

Каждый еврей заключил с Б-гом два союза. Чтобы принять иудаизм, также необходимо присоединиться к обоим заветам. Нельзя стать евреем, признав только один из них. Тот, кто хочет стать частью святого народа, должен полностью разделить его судьбу и взять на себя все его моральные обязательства. Иначе переход в иудаизм не считается действительным.

Эти два союза, два краеугольных камня иудаизма символизируют мила и твила — обрезание и погружение в микву. Прозелит не может стать евреем, пока не пройдет два обряда. Милу первым совершил Авраам — отец еврейской судьбы. Перед исходом из Египта, до приношения пасхальной жертвы, являющейся символом избавления от рабства, все евреи сделали обрезание. Мила, этот знак на плоти еврея, напоминает о вечной связи избранного народа с Б-гом. Стереть его невозможно, как нельзя отречься от своего еврейства. Кто не носит на своем теле печать египетского союза, не является евреем.

Перед дарованием Торы в Синае евреям велено было пройти твилу и подготовиться к великому духовному акту — принятию заповедей. Когда прозелит входит в микву, он как бы лично участвует в синайском откровении и добровольно берет на себя обязательство исполнять отныне законы Торы. Тот, кто совершил обряд брит-мила, но не прошел твилу, — не взял на себя никаких моральных обязательств ни перед Б-гом, ни перед избранным народом и потому не может «участвовать в его великой миссии. В Книге Рут эти два аспекта перехода в иудаизм великолепно сформулированы в считанных словах: «Твой народ— мой народ, твой Б-г — мой Б-г» (Рут, 1:16).

Печальные размышления и исповедь

Спросим себя: разве мы всегда были верны египетскому союзу? Разве мы всегда и во всем стремились разделить судьбу нации? Будем откровенны. В страшные годы гитлеровских зверств, когда европейское еврейство гибло в газовых камерах и танковых рвах, евреи Америки не нашли в себе сил сделать все возможное для спасения наших несчастных братьев. Трудно сейчас сказать, какие результаты принесли бы наши старания, хотя мне лично кажется, что можно было спасти многих. Несомненно, если бы мы ощущали страдания наших братьев, как свои собственные, если бы мы перевернули мир, чтобы заставить президента Рузвельта действовать, удалось бы значительно сократить масштабы массовых убийств. Мы были свидетелями самой ужасной трагедии, когда-либо постигавшей наш народ, и молчали. Не буду вдаваться в подробности. Это очень болезненная тема. Но все мы согрешили, молча глядя на убийство миллионов. Ведь сказано в Торе: «Не оставайся равнодушным, когда льется кровь ближнего твоего» (Вайикра, 19:16). А если ближних — миллионы? Как все мы, религиозные и нерелигиозные американские евреи, должны чувствовать себя после Катастрофы? Знаете, почему мы оказались так равнодушны (себя я, конечно, не исключаю из числа виновных)? Потому, что у нас атрофировано чувство еврейства, нации. Мы, как и Ийов, не научились молиться за других. Мы дрожим только за себя и за благополучие своих семей.

С возникновением Израиля американские евреи опять держат экзамен на верность своему народу. Давно пора сказать открыто: речь идет не о политических интригах. На карту поставлены не только существование еврейского государства, но и жизнь его населения. Арабы стремятся уничтожить, упаси Б-г, всех: мужчин, женщин, детей... На одной из конференций я напомнил сказанное моим отцом, что Амалек  может предстать в любом обличье. Нация или группа, провозгласившая: «Пойдем и истребим их... да не будет больше упомянуто имя Израиля!» (Теилим, 83:5) превращается в Амалека. В тридцатых—сороковых годах роль Амалека с успехом сыграл бесноватый фюрер. Сегодня его место заняли Гамаль Абдель Насер и иерусалимский муфтий. Если мы будем продолжать помалкивать, не знаю, какого еще Амалека уготовит нам Провидение. Нельзя полагаться на «прогрессивные силы». Эти самые «либералы» равнодушно взирали на гибель миллионов евреев и даже пальцем не пошевелили. Так же спокойно они будут наблюдать, как евреев Израиля потопят в море. Давайте помолимся за ближнего! Мы должны понять, что судьба Эрец-Исраэль — это наша судьба. Арабы провозгласили «священную войну» не только Израилю, но и всему еврейскому народу. Сегодня они возглавляют международный антисемитизм, жертвуют на него огромные суммы. Нужно преодолеть бессмысленный страх перед обвинением в «двойной лояльности». Во-первых, невозможно удовлетворить антисемитов: что бы евреи ни сделали, они всегда будут виноваты. Во-вторых, речь идет не только о существовании государства Израиль, а о жизни сотен тысяч евреев. Разве не наш священный долг — помочь им? Разве запрещено требовать защитить их?

Нам предстоит испытание Ийова. Подобно тому, как Ийов молился за ближнего, мы должны действовать, не сидеть сложа руки. Нужно открыть двери стучащемуся Другу. И враг Израиля будет побежден!

Вот народ, который отдельно живет...

Каково должно быть отношение религиозного сионизма к сионизму нерелигиозному?

Прежде всего, мне кажется, что нерелигиозный, политический сионизм допускает одну очень грубую ошибку, проистекающую из совершенно произвольного предположения, искусственно внесенного в понятие египетского союза, или союза судьбы. Представители нерелигиозного.сионизма утверждают, что с основанием своего государства евреи стали таким же народом, как и все остальные, и, следовательно, идея о «народе, который отдельно живет», утратила свою силу. Иными словами, нерелигиозный сионизм не понимает сути понятия египетского союза — союза судьбы. Крайние приверженцы этого движения даже делают попытку полностью отрицать общность судьбы евреев диаспоры и евреев Эрец-Исраэль, предлагая считать последних евреями особого рода — израильтянами, которые, благодаря своему измененному статусу, теперь уже точно будут приняты в дружную братскую «семью народов». Подобный ход мыслей является не только исторической и философской, но и практической ошибкой. Наши наивные идеологи просто не разобрались в хитросплетениях международной политики, решив почему-то, что ход истории можно искусственно изменить, предприняв попытку уйти от предначертанной свыше исторической роли. Пытаясь вычеркнуть из нашей истории факт обособленности, наши политики теряют чувство национального достоинства и самоуважения даже в отстаивании самого государства. Но приходит Друг и напоминает об этом всем, и в том числе — самим атеистам. Даже такая защита, как государство, не может расторгнуть заключенный навеки египетский союз судьбы: «И Я приму вас к Себе в народ» (Шмот, 6:7), ибо это — особое, одинокое государство. Именно в этом союзе и заключается источник и смысл еврейского одиночества, потому что это одиночество — образ жизни. И сегодня оно существует так же, как и много лет назад, и именно сегодня оно особенно выразительно, ибо проявляется на международной арене. «Против народа Твоего замышляют они дурное втайне... Говорят они: «Пойдем и истребим их... да не будет больше упомянуто имя Израиля!». Ибо единодушны они в заговорах, против Тебя заключают союз. Шатры Эдома и ишмаэлитян, Моав и Агрим, Гевал, Амон и Амалек, Плешет с жителями Пора, и Ашур присоединился к ним, стали они помощью сыновьям Лота» (Теилим, 83:3-9). Коммунистическая Россия и католический Ватикан, ученик Ганди — Неру и фанатичный католик Франко, британское министерство иностранных дел и Чан Кай-ши, — все объединились в попытке ослабить или, по крайней мере, изолировать Израиль. Сговор этот возник сразу же после провозглашения молодого государства, когда сионисты были уже уверены, что, обретя политическую независимость, они решили «еврейский вопрос», т.е. ликвидировали еврейское одиночество и проблему антисемитизма. Но антисемитизм усилился, стало возможным критиковать целое еврейское государство, а евреи так и остались рассеянным народом, хотя рассеяние и не лишило их единой судьбы. Египетский союз судьбы не может быть отменен по желанию или воле человека. Ни один еврей не может надеяться на то, что «спасется в доме царя один из всех евреев». Мы останемся народом рассеянным и обособленным, но одновременно с этим и объединенным общностью судьбы. Евреям США не отделить своей судьбы от судеб евреев Израиля, которым угрожает опасность; но и израильтянам не приходится рассуждать о «новом типе еврея», у которого нет связи с евреями диаспоры. Все мы должны слышать, как «голос Друга зовет», и молиться друг за друга.

Существует еще одна серьезная проблема, которую сионисты понимают совершенно неправильно, — это проблема синайского союза миссии. Если бы меня спросили, в чем состоит смысл создания государства Израиль, я бы ответил: не в «нормализации», не в избавлении еврея от одиночества, не в бегстве от «исключительности» еврейской судьбы — в этом успеха не добиться. Смысл создания государства Израиль — в преобразовании единства судьбы в единство миссии. Что это означает? Мы уже говорили о том, что от еврейства избавиться невозможно: судьба не дает убежать от него и принуждает страдать в качестве иудея. И вот здесь вступает в силу союз миссии, который помогает еврею не защищаться в одиночку от внешних обстоятельств, а почувствовать свою связь с судьбой всего народа, чтобы разделить эту судьбу. Союз миссии провозглашен для того, чтобы превратить одинокого человека в частицу народа, сильного духом. Принадлежность к этому союзу позволяет еврею реализовать свой духовный потенциал в достойном и свободном существовании.

Подведем итоги. Чем отличается судьба от миссии? Судьба — это предначертание, которбе никто не может изменить. Миссия — жизнь, корректируемая личными устремлениями человека. Кроме того, в теологическом смысле судьба — это просто жизнь, и ее уникальность, непреложность заключается в невозможности бунта. Так, например, еврей не может бежать от Б-га, как это пытался сделать пророк Иона. «И встал Иона, чтобы убежать... от Г-спода. Но Г-сподь навел на море ветер большой... и корабль чуть не разбился» (Иона, 1:3, 4). Миссия подразумевает свободный выбор цели, постоянный духовный рост, стремление к служению Б-гу. Вместо слепой судьбы Иона избирает возвышенную миссию служения Б-гу Израиля: «Иври я и страшусь Г-спода...» (там же, 9).

Правда, жизнь во имя миссии предполагает некоторое одиночество. Но не то одиночество, которое имел в виду Билам, говоря: «Вот народ, который отдельно живет и между народами не числится» (Бемидбар, 23:9), а одиночество как отгороженность, обособленность в мире языческом. Это особая категория святости, о которой говорил Моше: «Израиль живет безопасно, особо по благословению Яакова» (Дварим, 33:28). Таково одиночество не понятых современниками Моше, Элиягу и других пророков. Таково одиночество Авраама, которое он испытал перед своим великим подвигом: «И сказал Авраам отрокам: «Оставайтесь здесь... а я и этот отрок пойдем туда и поклонимся...» (Берешит, 22:5); одиночество, которое не лишает человека душевной гармонии, а дает силы и укрепляет веру в то, что он может существовать «безопасно, особо...»

Мы неоднократно уже говорили о том, что иудаизм дает возможность человеку в определенном смысле управлять судьбой, превращать ее в миссию. Поэтому так важна в еврейском мировоззрении идея свободы выбора и вытекающее отсюда уважение к разуму. Субъект выбора, человек, обладает разумом, способным познавать тайны природы и влиять на окружающий его мир. Народ Израиля призван использовать предоставленные человеку Всевышним возможности во всех областях жизни, и в частности — на благо государства Израиль. Однако необходимо понимать, что сам по себе факт создания и существования государства не изменит судьбу еврейского народа, напротив — одиночество его на международной арене будет ощущаться всегда. А для того, чтобы осознать в чем причина этого одиночества, необходимо всегда задавать себе вопрос: «...откуда пришел ты... из какого народа?» (Иона, 1:8). Если этот вопрос не зададут себе евреи, его зададут неевреи. В ответе на него заключена формула еврейского образа жизни: «...Иври я и страшусь Г-спода» (Иона, 1:9). На данный момент наш исторический долг — превратиться из народа судьбы в народ миссии, превратить бесцельное существование ’в жизнь по надисторическим законам веры, из стана превратиться в общину.

Таким образом, задача религиозного сионизма, его исторический долг — объединить египетский и синайский союзы, подчиниться законам Торы, которая объемлет все сферы жизни, сплачивая еврейский народ в единую монолитную общину. Для этого мы должны в первую очередь изменить себя и быть готовыми молиться за другого и сопереживать ему в горе и радости. Тора — устная и письменная — указывает нам цель: возвысить весь народ до «святого народа» и связать судьбу с миссией. Чтобы весь мир услышал слова нашего праотца: «Я и отрок пойдем туда и поклонимся, и вернемся к вам».