ВЕРА

ВЕРА

Глава первая

Душевное качество, именуемое верой, — это тонкая склонность, свойство утонченной и изысканной души. (Вообще, к вере как к таковой способны самые разные люди; автор говорит здесь о душевных качествах, которые являются предпосылкой к вере наиболее возвышенной, совершенной, питаемой опытом глубоких внутренних переживаний. Прим. перев.) Если человек обладает нежной и чувствительной душой, и в покое — наслаждение его, и не терзает его голод вожделений, и глаз его любуется зрелищем выси небес и бездн земли, — тогда он потрясен и взволнован, — ибо мир предстает перед ним как сокрытая волшебная тайна. Тайна эта окутывает его сердце и мозг, и вот — он почти лишается чувств, и духа жизни в нем не остается… Лишь к тайне той устремлены все помыслы его, — душа тоскует разгадать ее, и он готов идти за то в огонь и в воду… Ибо что ему вся его жизнь, если она со всем своим очарованием ускользает совершенно от него, и душа его, кружа в печали, жаждет проникнуть в тайну свою и корни свои познать, — но заперты ворота…

И тот, в ком утонченная, чувствительная душа, весь он — открытая рана. Ибо многое узрело сердце его из виденного им под солнцем, из всех явленных ему ясных картин, что мир пред ним выстроен по плану и изначальному расчету, — как будто некий мудрый инженер вычерчивал план мира прежде его сотворения, встречая преграды на каждом шагу, и тогда необоримая воля к творению, владевшая им, устраняла все преграды, одну за другой. И сколь же великолепно зрелище, и сколь чудесно устройство человека! Увидел замысливший его, что не сможет человек, — венец творенья из всего, что есть под солнцем, — жить, не зная во всех деталях, чем наполнен мир вокруг него, будь то неживая природа, растения и все прочие предметы, и без этого знания не сможет существовать сложнейшая «машина», называемая человеком. И изобрел тогда Творец особое устройство, такое, что посредством света отображаются в нем все предметы, наполняющие мир, каждый своим особенным образом. И определил Творец таким двум устройствам место на лице человеческом, одному — с правой стороны, а другому — с левой, и мы называем их «правый глаз» и «левый глаз».

И сколько мудрости заложено в строении глаза — не насытится глаз наш созерцать ее, а ухо — слышать! И поколение за поколением прибавлять будут мудрые к знанию, а разумеющие — к пониманию сокровищниц мудрости, сокрытых в устройстве глаза, но до конца никогда не дойдут…

Глава вторая

Но какой смысл видеть мир, если творение это, называемое человеком, лишено будет силы движения, и не сможет сдвинуть никакую вещь с ее места? Обратил на то Творец внимание свое, и сделал человеку две руки — правую и левую, и разделил каждую руку на части посредством многих суставов, и каждая часть вращается в своем суставе, способная к движениям легким и быстрым, и оканчивается каждая рука пятью пальцами, поделенными на суставы и обладающими чувством осязания, способным различать холодное и горячее, сухое и влажное, мягкое и твердое, — все соответственно потребности обеспечить нужды жизни в этом мире.

Но зачем человеку все, о чем сказано, — даже если даны уже ему глаза видеть и руки — ощупывать, если сам он не может сдвинуться с места? И дал ему его Творец пару ног, чтобы ходить ими по земле, и все он сделал наилучшим образом, с мудростью и пониманием, знанием и разумом.

Но чем помогут человеку глаза его, руки и ноги, пока они мертвы и нет в них души? И вдохнул Творец ему в нос дух жизни, неуловимый и таинственный для нас; но — свидетели мы, сыны человеческие, что он есть — живой и сущий, и если он есть — есть и мы, из бытия его — и наше бытие; и мы его зовем «нефеш», «руах», «нешама» (различные уровни и аспекты понятия «душа». Прим. перев). И все, что относится к душе, мы ощущаем как бы издали, интуитивно, но нет у нас знания сути подобных вещей.

И многое еще есть в теле человека такого, что пленяет глаз и приводит в восторг сердце, из органов его и всех его частей, предназначенных, чтобы удержать дух жизни в материальном теле: взаиморасположение костей и мышц, течение крови в артериях, — и вместе все это составляет жизнь; а кровь — это «нефеш» (нижний уровень души). Но с момента сотворения человека непрочно его существование, ибо жизнь его зависит от постоянного питания, обновляющего в нем кровь. И потому предусмотрела Высшая мудрость при сотворении мира, что будет в мире хлеб, виноградный плод и оливковое масло, плод земли и дерево плодоносное — неисчислимых видов. И все они полны живительных сил, способных питать человека, нести ему здоровье, укреплять его кости и оживлять его душу на этой земле. И удостоился человек узреть истинные чудеса мудрости в строении растений разных видов, свидетельствующие о Творце их и о его непостижимом разумении.

Глава третья

И вот перед нами зрелище, потрясающее каждого мудрого сердцем, — как устроено все внутри человека, чтобы принять еду, и переварить ее, и разложить на простые химические основания , и разослать их всех, чтобы попало каждое в назначенное ему место. И познаем мы устройство всех органов посредством мудрости, которой наделил Творец человека, — устройство брюшной полости и желудка, печени и желчного пузыря, селезенки и почек, тонкого кишечника и мочевого пузыря, сердца и мозга… И каждый орган исполняет свою особую функцию, и все они работают дружно и с чудесной сноровкой, и все вместе поддерживают должный состав крови, этап за этапом изымая и внося в нее необходимое, балансируя состав красных и белых частей ее, как это необходимо для существования машины, называемой человеком, и регулируют количество сахара в крови, и все другие вещи, нуждающиеся в тончайшем регулировании… А человек со своим сердцем, глупым и бесчувственным, даже и не осознает, сколь многочисленное войско стоит на страже его и трудится неустанно, чтобы оживлять его всечасно и поддерживать его существование среди живых.

И одно из великих наслаждений мудростью, зримой в Творении, — вглядываться в связь между жизнью и воздухом, наполняющим наш мир, с элементами, его составляющими, — кислородом и углеродом. И для посредничества между человеком и атмосферой предназначено легкое, состоящее из семи долей. И дана ему сила дыхания, черпать из воздуха кислород — орошать сад и поле жизни, плоть и кровь, кости и жилы, — и роль его почетна в строю всех прочих воинов, ведущих бой за жизнь человека.

Глава четвёртая

Увидел Творец, что невозможно течение жизни как должно без общения человека с ближним своим, и мир, в котором все глухи и немы, лишен всякого смысла, и хаос всемирный лучше его, — и сделал человеку особый механизм для извлечения разнообразных звуков, и мы называем его ртом; и соответственно ему сделал Творец другой механизм, чувствительный к тончайшим звукам, и он называется ухом. И посредством рта и уха создался язык — средство разговора и общения людей, и стал человек душой живою, душой говорящею.

Но в чем же преимущество человека под солнцем, даже наделенного речью и чутким ухом, пока он лишен сознания и разумения, подобно скотине, быку, жующему траву? А ведь желанием Творца мира было создать его наделенным мудростью и поставить главой над всеми творениями! И насадил Творец корень мудрости в мозгу и ростки разума в сердце человека, чтобы мог он уразуметь все, что происходит под солнцем. И всякий, кто обладает острым, проникающим умом и может вырваться на время из потока событий материальной жизни, и приподняться в мышлении, чтобы взглянуть сверху на жизнь мира, что внизу, — он увидит мудрость, как она облеклась и соединилась с телом человека, вылепленным из материи, и узрит в том одну из самых потрясающих загадок, и душа его замрет в страстном желании познать свою тайну, — но далека она от понимания ее… Еще чудеснее зрелище превращений, которые претерпевает разум — столь неопределимый в терминах тела, и нет у него размеров, длины и ширины, и нет у него детства и старости, — как обретает он обиталище свое в материи, и пока человек еще младенец — разум его соответствует этой стадии, а по мере роста ребенка разум его растет вместе с ним, — и сколь чудесны пути разума, и сколь неуловимы тропы мудрости, явившие собой основу человека как венца Творения!

Глава пятая

И вот перед нами еще одна хорошо разработанная «программа», украшенная бриллиантами высшего разумения и свидетельствующая о такой способности к действию и осуществлению себя, какая превосходит все силы человеческого постижения и все возможности человека воздать хвалу и возвеличить Творца за все то, что видит человек перед собой. И это — программа и замысел сочетания полов, — соединения мужчины и женщины, для того, чтобы гарантировать вечность мира; чудеса устройства органов каждого пола, и влечение, необходимое для исполнения каждым своей роли в общем замысле… И только из-за привычки и кажущейся обыденности не ощущают сыны человеческие трепета перед величием Творения, — как основано и приуготовлено все к бытию вечному!

И еще одна из вещей неуловимых, пленяющих глаз и потрясающих сердце ощущением чуда, — это зачатие человека в чреве его матери, и то, как он живет там в течение девяти месяцев жизнью счастливой и упорядоченной, растет и развивается, а когда приходит время — разбивает все запоры и выходит… И все это заложено и предусмотрено в тайне Творения: чудесное и согласованное сложение сил, согласное вращение колес судьбы, и все, кому положено, стоят на страже, старательны и расторопны, пока не входит в этот мир ребенок, живой, обновленный и чистый. И действие это, последнее в исполнении, было первым по замыслу в сердце Творца всего сотворенного.

И по выходе его в мир встречают его сотворенные специально для него груди матери, — чтобы питать и поить его молоком; и впечатал Творец в сердце матери чудесное стремление к непрерывной заботе о нем, и мы зовем это чувство материнской любовью. Также и в ребенке, едва только рожденном, заложена уже потребность и способность сосать грудь матери и наслаждаться ее молоком.

Глава шестая

Но даже после того, как сотворен уже человек со всеми его органами, доведенными до верха совершенства, и органами чувств, чуткими и тонко действующими, и с разумной душой — дочерью Небес, и с обеспечением преемственности и продолжения себя в цепи будущих поколений посредством великой мудрости сочетания полов, — до сих пор еще не все приготовлено ему, что нужно, чтобы жить в этом мире, из-за возможных болезней, тяжких и опасных, бытующих в мире и непрерывно обновляющихся, — также и это не ускользнуло от Мудрого в сокрытом, Изыскующего все сущее, и обратил Он свое внимание, чтобы найти повязку и бальзам для любой раны и язвы, чтобы излечивать человека излечением полным и верным, и возвращать его на место обитания его в стране живых. Сила и способность к излечению у человека — в строю всех прочих сил тела его, ибо при всяком поражении, в любом месте тела, когда разрезана плоть его и сочится кровь, — моментально шлют свою помощь все органы, артерии и жилы его… Жир затягивает края раны и задерживает истечение крови, побуждает разрезанные мышцы к заживлению, склеивает разрез и помогает образованию свежей корки. И созданы также лагеря защитников против вредоносных бацилл; и есть также в теле человека целая армия живых существ, приспособленных к составу его плоти и крови, и они постоянно пребывают в полной готовности изгонять, убивать и уничтожать микробы, опасные для жизни человека. А на случай серьезной нужды, когда оказывается недостаточно одних только защитных способностей тела, чтобы победить жестокого врага, и требуется ему помощь извне, — в предвиденьи своем создал Творец собрание великое целебных трав, и разных видов зелени, плодов земли, плодов дерева, целебных жидкостей и твердых минералов многих видов на нашей Земле, и наделил их многими лечебными свойствами. А мудрому сердцу дана способность и сила исследовать эти свойства и овладевать мудростью исцеления с использованием каждого из них по назначению; так возникли все привычные нам практические методы лечения болезней тела, которыми пользуются врачи.

Глава седьмая

Животные подобны человеку строением своего тела, разными его аспектами и свойствами. Тело их составлено из плоти и крови, жил, костей и пленок; и есть у них животная душа, и чувства, как у человека. И питаются они подобно людям, и так же разделены на два пола — мужской и женский; и все различие между животным и человеком — в мудрости и речи. Животные обслуживают нужды человека, как, например, бык предназначен для ярма, а осел — для перевозки грузов. И дают они человеку пищу — молоко и яйца; некоторые дают человеку шерсть для одежды, а другие сами служат пищей. И все они сотворены во множестве разных типов и видов, и все питаются по-разному, и есть такие, что человек не извлекает из них прямой пользы, как например, хищники, змеи и разные ползающие твари, но тем не менее есть в них нужда и полезность, невидимые простым глазом: иногда человек наказуем посредством их, а иногда учится, глядя на них, морали и мудрости. И во всяком случае привыкли мы к тому, что они есть, и ощущали бы без них наш мир неполным; и не будет мир прекрасным и совершенным, если не будет в нем также и хищников.

Лишь сила долгой привычки мешает нам испытывать то удивление и восхищение, которого достойно само по себе каждое живое существо. С другой стороны, мы склонны к этим чувствам, когда видим животных особенных, не очень часто встречаемых, таких, как слон или обезьяна… Человеку свойственно также испытывать чувство потрясения при виде существ странных, с теми или иными отклонениями, например, карликовых или гигантских. Подобные чувства имеют в своей основе воображение, но не разум.

Глава восьмая

Сила воображения — это порождение разума. Однако воображение поверхностно, оно не идет в глубь вещей, и природа его — убедить человека, опутать его сердце, чтобы воспрепятствовать ему думать в направлении, отличном от того, что подсказывает воображение. Разум же, со своей стороны, — извечный противник воображения, и человек понимает в глубине души, что на воображение нельзя полагаться, но иногда оно все-таки берет верх своей мощью и напором.

События жизни и все, что свершается в мире, учат мудрого многому на путях его, и на летописи прошлого основывает он столпы мудрости своей. Но из-за того, что человек любит добавлять что-то новое от себя и выступать перед многолюдным собранием, много лжи накопилось в сочинениях по истории. Ибо по самой природе человека нет у него ненависти к заблуждению и обману, а многие даже его любят, водят с ним дружбу и развлекаются им. И потому обязанность мудрого человека — перебрать вышеупомянутые сочинения «по зернышку», отделить правду, отсеять ложь и обман, и здесь открывается широкое поле деятельности для воображения, поскольку в природе воображения — бежать вперед и выносить второпях свой приговор, прежде, чем разум взвесит на своих точных весах все обстоятельства дела; воображение же принимает свое решение моментально, будь оно верным и справедливым или нет.

Глава девятая

Когда человек удостаивается узреть истинность бытия Всевышнего, будь Он благословен, его охватывает ощущение безграничной радости и счастья, и душа его полна светом, и воображение примиряется с разумом, чтобы созерцать вместе с ним сияние света Его; и все удовольствия плоти исчезают, как тень, и душа его, утонченная и возвышенная, окутывается святостью; она будто отделяется от этого грубого тела и парит в просторах небес… В такие мгновения, когда возносится человек в сферы святости, открывается ему новый мир. Ибо и в этой земной жизни возможно для человека уподобиться ангелу на мгновение, и насладиться сиянием святости… и все удовольствия материального мира — абсолютный нуль в сравнении с наслаждением от единения со своим Творцом, будь благословенно Его имя!

Подобная скрытая в глубине человеческой души сила — одна из многих скрытых сил, которые вложил туда Создатель, и она свидетельствует о связи человека с Творцом всего сущего и о том, что создан он ради служения Творцу и единения с Ним.

Глава десятая

Хотя все люди и принадлежат к одной и той же разновидности живых существ, тем не менее невозможно найти двух совершенно одинаковых людей, и каждый человек — единственный в своем роде среди подобных себе. Интеллектуальные способности каждого человека непохожи на способности другого, и точно так же отличаются люди свойствами души; вследствие всего этого случается иногда видеть столь сильное превосходство в чем-либо одного человека над другим, что кажется, будто эти два человека даже не принадлежат к одному и тому же виду живых существ.

Различия в душевных свойствах людей, казалось бы, никак не связаны с таким качеством каждого из них, как мудрость, и испорченность нисколько не убавляет от мудрости, ибо та зависит от особых способностей, сильного интеллекта и понимающего сердца… И какой ущерб приобретению мудрости может произойти от того, что человек жесток, безжалостен, или одержим гордостью и гонится за почестями, или же обладает прочими предосудительными качествами? Однако в действительности дело обстоит не так. Отсутствие благородства и возвышенности души, красивых и правильных качеств порождает также и неудачу в приобретении мудрости, ибо посевы чувств прекрасных и благородных — в самой основе ее.

Глава одиннадцатая

Есть люди, стремящиеся делать добро ближнему. Встреча с ним радует им сердце; такой человек всегда встречает ближнего с приветливым выражением лица, всегда опасается, не сделал ли чего-то неугодного ближнему, не сказал ли чего-либо не так, как нужно, ибо самая большая сердечная боль для него — задеть чем-нибудь честь товарища. Он опасается, не упустил ли случай воздать ближнему добром, и никогда не обижается, ибо сердце его, полное любви, прощает и покрывает всякий грех других людей, и он заранее готов принять с любовью раны, наносимые ближним, и его упреки, ибо он знает, что большинство людей не обладают благородными и возвышенными душевными качествами, и невозможно требовать от них много. И тем не менее он ценит и уважает людей, и нет у него в душе пренебрежения к ним или иных недобрых чувств, ибо благородство его собственной души побуждает его, во имя идеалов добра во всей их полноте, находить наивысшее духовное наслаждение на двух полюсах: с одной стороны, обвинять себя, находя малейший изъян в том духовном совершенстве, которого он требует от самого себя, а с другой стороны — полностью оправдывать ближнего, даже когда велик и тяжек его грех.

Человек, о котором идет здесь речь, уже не должен требовать от себя подвигов сдержанности и собирать все свои силы, чтобы справиться с естественной раздражительностью, гневом и болью, причиняемой унижением… Ибо душа его вычищена до блеска, к ней уже не пристают грязь и пятна, и она наполнена всегда радостью, счастьем и красотой.

Глава двенадцатая

Тонкая грань отделяет мудрость от глупости и не дает человеку войти в чертоги мудрости, но утонченность и душевная радость уничтожают препятствие и превращают страну мудрости в гладкую равнину перед вступающим в нее. Однако человек, достойный сравнения с диким осленком, заключенный в оковы вожделений в зрелости, как в день своего рождения, преследуемый желаниями, жаждущий наслаждений этого мира, вечно сердитый и недовольный, преисполненный гордости, — даже если душа его одарена способностью к мудрости по самой природе своей, и наделен он с Небес даром понимания многократно в сравнении с другими, — не преуспеет он, невзирая на это, в своей учебе, ибо низкие и постыдные качества души его, «необрезанное сердце» и «закупоренный мозг» закрывают двери мудрости и запирают врата понимания. Ибо тайна мудрости сплетена из тончайших нитей, тонки и нежны ее пружины, и не подвластны они грубому взгляду, но лишь глазу утонченному и возвышенному, и такому же сердцу.

Мудрец готовит в своем сердце и душе как бы «трубы», которые будут для него «проводниками мудрости» из Высшего источника, и чтобы поток ее мог течь по ним свободно, нужны радость и душевный подъем, жажда мудрости и стремление к пониманию, — и все эти качества являются для благородной и возвышенной души хорошим инструментом и средством, чтобы приготовить должную основу для принятия Высшей мудрости.

Глава тринадцатая

Основа исправления человеком своих душевных качеств — исполнение сказанного в Писании: «Отдаляйся от зла…» (Теилим 34:15). Обычно бывает легче исполнить следующее за этим повеление «…и твори добро» (там же), первое же дается значительно труднее. Есть люди, готовые преданно помогать другим из последних своих сил, одному человеку или многим, но они вдруг оказываются крайне обидчивыми и мстительными, стоит лишь только задеть их словом; они тут же взрываются необузданным гневом, с легкостью пускают в ход руки, и горе тому, кто имел неосторожность их задеть! Трудно питать уважение к подобного рода «общественному деятелю», никогда не трудившемуся над исправлением своих качеств! Все хорошее и красивое, что от него исходит, — это следствие заложенных в нем от природы свойств, и сделанное им дорого ему… Как правило, ему доставляет удовольствие уважение и почтение, которое он видит со стороны знающих его, — и он действительно полезен людям, уважаем и превозносим, как того заслуживает человек особых достоинств, и он действительно представляет собой ценность для общества, — однако истинного восхваления достоин не просто человек умный за свой ум, а только мудрец, тяжело трудившийся над собой, чтобы позволить своей высшей разумной душе управлять естественными порывами, — а не тот, кто, будучи ими увлекаем, просто следовал за этими порывами (даже благородными).

Рассказывают об одном праведном человеке, который пригласил к себе гостя на субботнюю трапезу, и весь его дом готовил гостю торжественную встречу, ибо домочадцы его тоже любили принимать гостей. Случилось, однако, так, что человек, ответственный в этой общине за прием гостей, не знал о приглашении и направил гостя к кому-то другому, и герой нашей истории, не найдя гостя после вечерней молитвы, пришел домой один. Когда его домашние узнали, что гость не придет, они очень опечалились, но он сказал им: гость — это не партия товара, с которой можно сделать выгодную сделку. Единственное, что меня заботит, — чтобы у него было все необходимое, в том числе субботняя трапеза, и мне безразлично, получит ли он все это от меня или от кого-то другого.

Человек не столь выдающейся праведности, увы, рассуждает обычно иначе. Даже если он сам любит делать добро, он не может избежать зависти и оставаться спокойным, видя, как его любимое дело делает кто-то другой.

Глава четырнадцатая

Две силы заложены Творцом в душу человека: любовь и ненависть. Однако отношение человека к ближнему никогда не определяется одновременным и совместным действием этих сил. Во всякий момент действует лишь одна из них, другая же устраняется перед ней, ибо они являют собой полную противоположность друг другу. То, какая из них выйдет победителем, «кому жить и кому умереть», в большинстве случаев определяется делами человека, из которых одни ведут к любви, в соответствии с природой человека, а другие — к ненависти. Однако помимо этих, связанных с делами человека причин, есть еще другие, скрытые в глубинах наших душ, побуждающие к любви и благорасположению даже по отношению к человеку, которого мы видим первый раз и никогда не знали прежде, и любовь, зародившаяся подобным образом, продолжает расти дальше… И подобно этому есть в глубинах человеческой души силы, побуждающие к такой же ненависти, не связанной ни с чем, что было прежде, а только с тем, что один человек «не понравился» другому, и ненависть, раз начавшись, продолжает расти. Такое случается особенно часто у людей с сильным интеллектом и яркими, обостренными чертами характера.

Как страшно видеть человека, готового без колебаний отдать жизнь за свой народ или за одного человека из своего народа, но, с другой стороны, в определенной ситуации он точно так же готов наброситься с побоями на того, кого не любит, и ничто его не остановит. Однако все, что он делает, — это не более, чем игра чистых сил природы, властвующих в душе его в своем первозданном виде, ибо заложены в душу его силы всех прочих живых тварей, что под солнцем. Но у человека назначен над ними всеми мудрый командир — разум, и один корень у него — в мозгу, а другой — в высших сферах мудрости, чтобы командовать и управлять всей армией душевных сил и качеств, шлифовать, исправлять и направлять их путями прямыми.

Глава пятнадцатая

И насколько же достоин восхваления тот, кто постоянным трудом, ценой неотступных усилий сумел надеть узду на свой буйный нрав, — и нет больше гнева и раздражения; нет ни ненависти, ни вражды; ни мстительности, ни злопамятства; нет ни стремления к почестям, ни тяги к суетным пустым делам и развлечениям!

И так же, как разум человека благородного и возвышенного надежен и верен, а мнения и суждения истинны, — так же и воображение его подчинено истине, и реальность бытия Всевышнего принимаема им к сердцу без малейших колебаний и сомнений, — ибо сердце его постоянно созерцает сияние, подобное молниям, чей источник — за пределами этого мира, и в познании Творца своего найдет он разгадку Тайны Мироздания, терзавшую его прежде беспрестанно.

Из 13 принципов веры Рамбама

1. Я безоговорочно верю в то, что Творец, благословенно Его Имя, и только Он один — руководитель и Творец всего сотворенного, и Он один — Тот, кто вершил, вершит и будет свершать все дела.

2. Я безоговорочно верю в то, что Творец, благословенно Его Имя, един, и нет единства, подобного Его единству, и что лишь Он один — Б-г наш, в прошлом, настоящем и в будущем.

3. Я безоговорочно верю в то, что Творец, благословенно Его Имя, бестелесен, и Его нельзя познать, как познают материю, и Его невозможно представить нашим воображением.

4. Я безоговорочно верю в то, что Творец, будь благословенно Его Имя, Он — Первый (то есть начало всего), и Он — Последний (конец всего).