Предисловие

Предисловие

Одного известного врача оклеветали враги, и его заточили в тюрьму. Он был помещен в одиночную камеру самой страшной тюрьмы, где заключенные в лохмотьях, скованные цепями, раз в день получали только черствый хлеб и воду.

Но врач этот славился своим умом, поэтому правитель распорядился, чтобы начальник тюрьмы записывал все, что он говорит, и посылал ему донесения. Однако заключенный не произносил ни слова. Тогда правитель отправил в тюрьму своего приближенного, чтобы выяснить, не потерял ли врач рассудка.

Встретившись с узником, посланец пришел в изумление: несмотря на ужасающие условия, взгляд врача был безмятежно-ясным, а весь его облик излучал спокойствие. Вельможа начал разговор и в ответ, как в прежние времена, услышал слова, исполненные глубокой мудрости.

"Я потрясен, — сказал царедворец, — вы испытываете такие лишения, но, как прежде, полны достоинства, и разум ваш светел. Как вам удается сохранять самообладание в этой нечеловеческой обстановке?"

Заключенный отвечал: "Разве вы не знаете, что я врач? Если мне дано излечивать других людей, то себя я и подавно могу вылечить! Я изобрел лекарство, состоящее из пяти частей, и каждый день принимаю небольшую порцию этого снадобья. Таким образом я сохраняю свое здоровье и присутствие духа".

"Откройте мне секрет вашего снадобья, — попросил заинтригованный вельможа, — чтобы и я мог воспользоваться им в подобных обстоятельствах!"

Врач сказал ему: "Первая составная часть — это вера в Б-га. Вторая — знание, что причиной всех моих несчастий стали мои грехи. Поэтому могу ли я сетовать на судьбу? Третья часть — осознание того, что Б-г карает меня ради моей же пользы, дабы помочь мне искупить грехи. Четвертая — уверенность в том, что есть несчастья горше моих, а пятая — твердая вера, что помощь Ашема может прийти в любой момент".

Когда об этой беседе доложили правителю, он был так поражен мудростью врача, что тут же распорядился освободить его (Адаптация отрывка из Менорат амаор).

Подобно тому, как врач в этой притче стоически выносил выпавшие на его долю невзгоды, так и еврейский народ относился к своему долгому и скорбному изгнанию, история которого окрашена кровью и залита слезами. "Чудодейственное средство", помогающее нам переносить страдания, — это эмуна, наша вера.

Предрекая разрушение Храма, сулившее нашему народу тяжелые испытания, пророк Ирмеяу воскликнул:

"Моя душа лишена покоя; я забыл о добрых временах; я думал [в минуту отчаяния посреди моих бед]: "Мой вечный мир и моя душа потеряли Ашема [ибо я много грешил]" (Эйха 3:17-18).

Но он тут же ободряет себя:

"И напомню своему сердцу и тем самым обрету надежду: нет конца доброте Ашема, нескончаемо Его милосердие. Каждое утро обновляются они [Твои милости]; велика Твоя эмуна" (там же 3:21-23).

Что означают эти слова: "Велика Твоя эмуна"? "Твое обещание нам [не оставлять нас] велико [надежно], и это великое дело для нас — верить, что Ты сдержишь и сохранишь то, что Ты обещал нам" (Раши, там же).

В данном контексте эмуна подразумевает полное доверие обещанию Ашема.

В основе нашей эмуны лежит уникальное событие — дарование Торы:

"Даже после всех знамений и чудес, которые совершил Моше перед евреями (в Египте и в пустыне), они не были до конца уверены в истинности его миссии, так как вера, основанная на "чудесах", всегда оставляет место для сомнений (нельзя исключить возможность того, что чудеса совершены с помощью магии или трюка).

Только после дарования Торы, когда весь народ (то есть 600.000 мужчин в возрасте от 20 до 60 лет, не считая детей, стариков и женщин) услышал Голос Б-га из клубов пламени и дыма, у евреев не осталось никаких сомнений. Только тогда они окончательно поверили в истинность пророчества Моше" (Рамбам, Основы Торы 8:1-2).

Обращаясь к поколению, которому была дарована Тора, и к последующим поколениям, Моше никогда не употреблял слово "верить". Тора говорит о "видении" или "знании", ибо свершившееся действительно произошло на глазах этих людей или на глазах их отцов и поэтому представляло для них определенное знание.

"И сказал Ашем Моше: "Так скажи сынам Израиля: Вы видели, что с неба говорил Я с вами" (Шмот 20:22).

"Тебе дано было видеть, чтобы ты знал, что Ашем есть Б-г, нет ничего, кроме Него" (Дварим 4:35).

Поскольку вся наша вера основывается на Синайском Откровении, Писание рассказывает об уникальности этого события в истории человечества:

"Спроси о временах прежних, которые были до тебя, со дня, в который Б-г сотворил человека на земле, и от края неба до края неба: сбылось ли когда подобное этому великому делу, или слыхано ли подобное сему? Слышал ли народ (весь целиком) глас Б-га, говорящего из среды огня, — как слышал ты — и остался в живых ?" {Дварим 4:32-33)

Далее, поскольку все последующие поколения должны будут полагаться на свидетельства отцов относительно дарования Торы, книга Дварим настоятельно предписывает каждому отцу передавать рассказ о даровании Торы своим сыновьям:

"Только храни себя и весьма оберегай свою душу, чтобы не забыл ты тех дел, которые видели твои глаза, и чтобы ты не позволял им покинуть свое сердце во все дни своей жизни; и поведай о них своим сынам и сынам своих сынов — о дне, когда ты стоял перед Ашемом, своим Б-гом, у Хорева (Синая)" (Дварим 4:9-10).

Тора призывает нас "оберегать себя от забвения дарования Торы", ибо в жизни слишком много соблазнов, могущих ослабить нашу эмуну. Самые опасные среди них — невежество или неправильное толкование нашей традиции (которые сегодня характеризуют трагическое духовное состояние нашего народа). Даже еврей, соблюдающий Тору, еврей, чья эмуна глубока, может колебаться под воздействием низменных инстинктов, таких, как жажда наживы, стремление к почестям или удовлетворению свойственных человеку телесных желаний (эти побуждения очень удобно оправдывать соображениями "рациональности").

С высокой вероятностью можно предположить, что "ниспровергатели традиции" заявляют "Я верю только то-

му, что видел собственными глазами" лишь в качестве оправдания своей разнузданной жизни.

Рабби Саадия Гаон еще тысячу лет тому назад писал, что никто не может жить в человеческом обществе без принятия заслуживающей доверия традиции. Ведь если быть последовательным до конца, то скептики подобного рода должны подвергать сомнению и собственное право на отцовское наследство и факт своего рождения именно от этой матери.

Примером еврея, чья эмуна пострадала от зависти, может служить Йоханан Гиркан, который в течение 80 лет достойно служил первосвященником во Втором Храме, но на закате своей жизни стал саддукеем (последователем секты, отрицавшей Б-жественное происхождение Устной Торы).

Йоханан был потомком Хашмонеев и являлся одновременно правителем и первосвященником. Соблюдая сам Письменный и Устный Законы, он не воспрепятствовал своим сыновьям присоединиться к богатым евреям-эллинистам, обладавшим тогда влиянием, и перенять их обычаи.

В те времена саддукеи, отвергавшие Устную Тору и во многом усвоившие мировоззрение эллинистов, пытались добиться власти. Йоханан привлек их к себе с самыми благородными намерениями, надеясь вернуть их на истинный путь следования Торе и исполнения заповедей.

Однажды Йоханан пригласил мудрецов на трапезу; среди приглашенных был также недобрый и неразборчивый в средствах насмешник из секты саддукеев по имени Элазар бен Пеора.

Он знал, что некоторые сомневались в чистоте происхождения Йоханана и считали, что он не имел права исполнять обязанности первосвященника. Воспользовавшись этим обстоятельством, он сказал правителю: "Йоханан, проявления мудрецами дружеских чувств к тебе лицемерны. В глубине сердца они ненавидят тебя и завидуют твоему славному правлению!"

"Как я могу проверить это?" — спросил Йоханан.

Саддукей посоветовал: "Надень на голову циц — украшение первосвященника, на котором написаны слова "Святыня для Ашема", — и пусть гости откровенно скажут, что они о тебе думают!"

Йоханан надел циц и, представ перед приглашенными, приказал им высказать свое мнение о нем.

Один из гостей, Иеуда бен Гедидья, воскликнул: "Царь Йоханан! Довольствуйся короной и откажись от обязанностей первосвященника, ибо ты непригоден для этого!"

(Он единственный осмелился высказаться подобным образом, никто не поддержал его.)

Чтобы устранить сомнения, была изучена родословная матери Йоханана. Выяснилось, что слухи не имеют под собой основания.

Йоханан пришел в бешенство. Элазар бен Пеора умело разжигал гнев правителя, убеждая его, что вина лежит на всех мудрецах, а не только на том, кто оклеветал его. По наущению саддукея Йоханан приказал мудрецам назначить наказание клеветнику, и те приговорили его к бичеванию (малкот). Возмущению Йоханана не было предела: по его мнению, этот человек заслуживал гораздо более суровой кары.

Начался спор, который воспламенил обе стороны.

Подливая масло в огонь, Элазар бен Пеора убеждал царя, что приговор, вынесенный мудрецами, слишком мягок: ведь Иеуда бен Гедидья оклеветал не какого-то простолюдина, а самого царя! "Если не хочешь потерять власть, — говорил саддукей, — накажи всех мудрецов."

"Но кто же тогда будет учить евреев Торе?" — спросил Йоханан.

"Кому нужны эти мудрецы? — резко возразил Элазар, чья секта признавала только Письменный

Закон, отвергая Устную традицию. — Свиток Торы доступен любому, кто хочет его изучить."

И, согласившись с этим доводом, Йоханан стал апикоросом (еретиком), ибо ему следовало бы возразить саддукею: "Мудрецы являются хранителями Устной традиции".

При поддержке саддукеев Йоханан вынес всем мудрецам смертный приговор, а Иеуду бен Гедидью приказал сжечь на костре. Глава Санхедрина Иеошуа бен Перахья бежал в Египет, Шимону бен Шетаху тоже удалось скрыться, но все-таки многие были казнены.

С этого момента Йоханан открыто объявил себя саддукеем, отдал приказание евреям выполнять требования этой секты и официально отменил все раввинские законы, существовавшие с незапамятных времен. Ослепленный гневом, он жестоко преследовал евреев, исполнявших установления мудрецов, и таким образом истребил множество народа (основная часть евреев поддерживала мудрецов).

Наступили тяжелые времена. Освободившиеся места в Санхедрине заняли саддукеи, а сам Йоханан оставался членом этой секты до самой смерти (Кидушин 66а, Эц Йосэф, Толдот ам одам, Седер дорот аришоним).

Наши мудрецы приводят пример Йоханана, чтобы подтвердить истинность изречения: "Не верь в себя вплоть до дня своей смерти" (Авот 2:4). Эмуна человека чрезвычайно уязвима. Она может ослабеть при общении с отступниками, при чтении книг, идущих вразрез с Торой, а также под воздействием дурных черт характера.

Поэтому Тора призывает нас устраняться от любого влияния, способного ослабить нашу эмуну.

На окраине города стоял величественный дворец, построенный еще в древности, а теперь используемый как резиденция городских властей.

Вид внушительного строения с изящными куполами, устремленными в небо, и порталом, обрамленным двумя массивными декоративными колоннами, неизменно приводил всех в восхищенное изумление.

Однажды мимо дворца проходил человек, страдавший болезнью глаз: ему казалось, что предметы перед ним колеблются. Взглянув на здание, он "увидел", что купола дрожат, а колонны у входа прогнулись и вот-вот обрушатся.

"Спасайтесь! — закричал он. — Дворец раскачивается! Сейчас упадут купола!"

Прохожие услышали его крики, и началась паника. Лишь один человек в этой суматохе не потерял голову. Он посмотрел на дворец и понял, что нет оснований для тревоги. "Врача! — воскликнул он. — Приведите врача!"

"Разве врач может спасти дворец от разрушения?" — спросили его.

"Нет! Но он сможет убедить вас, что этот человек болен! Ему просто показалось, что дворец падает. Посмотрите на колонны! Разве вы не видите, что они стоят прямо и надежно, как всегда!" (Хофец Хаим, Нидхей Исраэль 44)

Вот так же наша традиция и наша вера неизменно истинны и вечны.

К сожалению, когда в XVIII столетии начали открываться двери гетто, многие наши братья, ослепленные новой "свободой", стали отвергать и высмеивать "старомодную веру и законы", променяв их на "превосходящую культуру" неевреев. (Эта культура достигла своего зенита в блистательной немецкой Кикиг, чьи адепты совсем недавно уничтожили в газовых камерах 6 миллионов человек).

Подобно тому как 2.000 лет назад Хашмонеи боролись, защищая чистоту идеалов Торы от разлагающего влияния эллинистов, так и мы сегодня должны оберегать святость нашей эмуны перед лицом светски ориентированного, гедонистического общества, передавая нашим детям правду

в том виде, в каком мы получили ее от своих отцов с Синая.

Гемара (Макот 24а) подчеркивает важность непоколебимой эмуны именно в наши дни:

На горе Синай еврейский народ получил 613 Б-жественных заповедей. Когда царь Давид осознал, что следующие за дарованием Торы поколения будут духовно деградировать, он посоветовал своим современникам сосредоточить усилия на соблюдении 11 особых добродетелей. (Он избрал следующие: идти с чистым сердцем путями Ашема; поступать справедливо; не лицемерить в своем сердце; остерегаться клеветы; не делать зла ближнему; не быть о себе слишком высокого мнения; почитать боящихся Б-га; давать обеты для преодоления своих дурных наклонностей и исполнять эти обеты; избегать неправедной наживы, не брать мзды.)

Шло время, снижение духовности продолжалось, и поэтому пророк Миха призвал евреев ревностно исполнять три основные заповеди: судить справедливо, делать добро ближнему, исполнять заповеди в скромности — не ради общественного мнения, а ради Ашема.

Позднее пророк Пешая выделил два основных принципа, которым должен следовать еврейский народ: быть верным справедливости и милосердию.

И, наконец, пророк Хавакук провозгласил, что его поколение должно направить свои усилия на выполнение самого главного — сохранение эмуньт. "Праведник своей верой будет жить" (Хавакук 2:4).

Хофец Хаим (Хомат адат гл.12) поясняет, что ни один из этих духовных лидеров и пророков не имел в виду, что 613 мицв Торы могут быть "сокращены". Ни один из них не пытался утверждать, что можно быть "добрым евреем" одной только "верой" без практического исполнения всех заповедей (как считают реформисты, консерваторы и ассимилированные евреи).

Скорее всего, эти лидеры пытались определить основополагающие принципы, которые, если следовать им сознательно, помогут в исполнении всех заповедей Торы, подобно тому, как тонущий человек хватается за свисающие ветви дерева, чтобы с их помощью взобраться на него.

Хофец Хаим поясняет, что эмуна, на которую ссылается Хавакук, — это эмуна в Тору Ашема. Если мы признаем, что Тора — это воля Царя Царей, то придем к пониманию необходимости более полного исполнения всех заповедей.

Другие комментаторы добавляют: Хавакук пророчески предвидел, что в предмессианскую эпоху эмуна большинства евреев будет ущербна и открыто провозглашающие ее в глубине сердца будут от нее далеки. Поэтому Хавакук призывал каждого еврея совершенствовать свою эмуну. Тогда его можно будет назвать праведником, который будет жить в этом мире и получит удел в Мире Грядущем.

Изучение книги Дварим — это прекрасный способ усилить нашу эмуну, ибо в этой книге обсуждаются многие заповеди, являющиеся обязанностями сердца, например, вера в единство Ашема, любовь к Нему и страх перед Ним.

Эмуна не просто укрепляет нашу традицию. Когда мы молимся, то обращаемся к Ашему как к "нашему Б-гу и Б-гу наших отцов", упоминая вначале слова "наш Б-г". От нас требуются значительные интеллектуальные усилия, чтобы признать в глубине души величие Ашема и Его Торы, дабы полностью соединить себя с Ним.