ШМОТ
Шмот
Вторая книга Торы “Шмот” (“Имена”) рассказывает о пребывании потомков Яакова в Египте, продолжавшемся 210 лет. Последние 116 из них были годами самого жестокого и мучительного рабства. Но Всевышний помнил о Своем союзе с Авраhамом и чудесным образом вывел измученный народ из страны, где его угнетали.
Целый год вождь евреев Моше от имени Всевышнего требовал у фараона отпустить их, но тот уступил только после того, как Б-г обрушил на его страну десять казней, последняя из которых — смерть всех первенцев египтян. Было это в 2448 году от сотворения мира.
Чудом перейдя Красное море, евреи (603.550 мужчин в возрасте от двадцати лет и старше, не считая женщин и детей) пришли в Синайскую пустыню. Здесь произошло величайшее событие в истории этого народа и всего человечества: евреи получили Тору, учение о роли человека в мире.
Началом получения Торы было оглашение десяти заповедей у горы Синай (книга “Шмот”), а завершением — благословение, которое Моше дал евреям в день своей смерти и вписал в Тору (последняя книга Пятикнижия — “Дварим”).
Книга описывает чудеса, сопровождавшие пребывание евреев в пустыне, и завершается рассказом о постройке переносного Храма (мишкан, оhель моэд, или Шатер свидетельства). В этом святилище Всевышний говорил с Моше, и здесь коhаним, еврейские священники, совершали служение Б-гу.
Первая недельная глава книги “Шмот” также называется “Шмот” (“Имена”). В ней рассказывается о дальнейшем пребывании евреев в Египте после смерти Йосефа и его братьев.
При жизни сыновей Яакова египтяне относились к евреям с уважением. Изменения начались после их смерти.
“И умер Йосеф, и все братья его, и все то поколение. А сыны Израиля плодились... и размножались и окрепли очень и очень, и наполнилась земля (Египта. — И.З.) ими. И встал новый царь над Египтом, который не знал Йосефа” (1:6-8).
Пока евреи вели себя, как подобает евреям, их уважали. Но вот выросло новое поколение, которое рассуждало примерно так: “Мы живем в самой прогрессивной стране в мире. Почему нам не быть такими, как все цивилизованные люди?” Многие из евреев перестали делать обрезание — “будем, как египтяне”.
И тогда египтяне стали их ненавидеть!
Это странное, иррациональное явление наблюдалось в нашей истории не раз. Именно в тех странах, где ассимиляция происходила наиболее активно, наиболее силен был и антисемитизм. Вспомните Германию времен Гитлера. Не провожу аналогий между жизнью наших предков в Египте и нашим с вами непосредственным прошлым, но все, сказанное в Торе, касается каждого из нас лично.
“Сказал фараон народу своему: ...народ сынов Израиля больше [числом] и сильнее нас. Давайте исхитримся (придумаем, как поступить. — И.З.) [против] него, чтобы он не умножился, а то, если случится война, он примкнет к нашим врагам...” (1:9-10).
“И заставили египтяне сынов Израиля трудиться до изнурения. И сделали горькой их жизнь, [принуждая их к] тяжелой работе с глиной и кирпичами и ко всякой работе в поле...” (1:13-14).
Египетские власти создали специальные трудовые лагеря, чтобы оторвать мужчин от семей и тем самым обречь еврейский народ на постепенное вымирание. В мидраше “Шмот раба” описывается, каким образом это было сделано.
Власти объявили по всей стране, что, так сказать, в интересах укрепления Египта необходимо завершить строительство ряда важных государственных объектов. И разумеется, от населения ждут, что все в патриотическом порыве дружно посвятят один день выполнению великой задачи (работая безвозмездно). В этом “субботнике” должны были принять участие и сам фараон, и его министры. Действительно, фараон целый день таскал кирпичи с таким усердием, что никому бы и в голову не пришло увильнуть от благородного дела под каким бы то ни было предлогом. А к концу дня “выяснилось”, что работу завершить не удалось и придется потрудиться еще. То же повторилось и назавтра; в конце концов власти назначили египетских бригадиров, под началом которых продолжали работать евреи. Затем евреям было сказано: “Вы живете далеко от места работы и тратите много времени и сил на дорогу. Государство идет вам навстречу и построит жилье рядом со стройкой”. Так евреев оторвали от жен и детей, причем семьи остались без всяких средств к существованию. Затем последовал приказ акушеркам: “Когда будете принимать роды у евреек, смотрите... если это сын, умертвите его...” (1:16), “...каждого новорожденного мальчика бросайте в реку” (1:22).
“Но боялись повитухи Б-га и не делали так, как говорил им царь египетский, и оставляли детей в живых. И призвал царь Египта повитух и сказал им: Почему вы делали это и сохраняли жизнь младенцам? — И сказали повитухи фараону: Ведь не как египетские женщины еврейки, они сами себе повитухи. Прежде чем придет к ним преемница, они уже родили. — И благоволил Б-г повитухам, и множился народ, и окрепли они очень” (1:17-20).
В Талмуде рассказывается, что акушерки не только спасали детей, рискуя жизнью, но старались, используя свои знакомства, помогать нуждающимся роженицам, принося им еду.
Интересны предания о еврейских женщинах в Египте. Несмотря на то, что мужья находились на тяжелых работах и ничего не зарабатывали для семьи, в семьях не было ни одного случая аборта. Наоборот, женщины старались иметь детей, и побольше. Рожали тайно, где-то в поле, а детей прятали. И вдобавок женщины ловили рыбу, которой кишел тогда Нил, и приносили мужьям, чтобы как-то помочь им. Неизвестен ни один случай брака с египтянином.
Женщины эти были настоящими героинями, и благодаря им еврейский народ сохранился в то тяжелое время.
В награду за Б-гобоязненность Всевышний “создал им (повитухам. — И.З.) дома” (1:21). Что это значит? Б-г дал этим замечательным женщинам, матери и дочери — Йохевед и Мирьям — достойное потомство: у одной из них, Йохевед, матери Аhарона — будущего первосвященника и родоначальника коhаним, родился еще один сын — будущий вождь еврейского народа Моше. Все его потомки по мужской линии — левиим. О Мирьям же Талмуд говорит, что от нее произошла семья Давида.
Завершается глава тем, что Моше по велению Всевышнего явился к фараону и потребовал у него отпустить еврейский народ из Египта для служения Всевышнему. В ответ на это фараон усугубил и без того тяжелое положение евреев в стране.
“И сказал Г-сподь Моше: “Теперь увидишь, что Я сделаю с Паро, ибо (от Моей. — И.З.) крепкой руки он отпустит их, и крепкой рукой он изгонит их из своей страны” (6:1).
Ваэра
В недельной главе “Ваэра” (“И Я явился”) рассказывается, как Б-г снова посылает Моше и Аhарона к фараону с требованием отпустить еврейский народ, чтобы он служил Б-гу, и предупредить фараона, что если он не отпустит евреев, то...
“И сказал Б-г Моше: Отягчено сердце Паро, он противится отпустить народ. Иди к Паро утром... И скажи ему: Г-сподь, Б-г евреев, послал меня к тебе сказать: “Отпусти Мой народ, и пусть служит Мне в пустыне”; но ты не послушался до сих пор. Так сказал Б-г: Из этого узнаешь, что Я Б-г! Вот, я ударю посохом, что в моей руке, по воде, которая в реке, и [вода] превратится в кровь. И рыба, которая в реке, вымрет, и зловонной станет река, и не в силах будут египтяне пить воду из реки” (7:14-18).
Это был первый удар. Всего на Египет было послано десять “казней”. Второй было нашествие лягушек из реки. Они проникали в дома, забирались в постели, в печи, в горшки с едой. Следующим бедствием стали вши, от которых страшно страдали и люди, и скот.
Потом неожиданно дикие звери покинули леса и стали бродить по всей стране. Затем начался мор у скота. Затем и на людях, и на скоте появились жуткие нарывы, потом сильный град истребил урожай... Казни осуществлялись избирательно — евреев удары не коснулись...
Эту информацию нам передали шестьсот тысяч взрослых мужчин, бывшие свидетелями всего случившегося. Она переходит из поколения в поколение, и каждый год в ночь пасхального седера отец рассказывает детям о египетских казнях.
Интересно, что записи об этих событиях есть и у египтян. В 1828 году Лейденский музей в Голландии приобрел древний документ (его номер в музейном каталоге — 344). Впоследствии этот документ получил название “Папирус Ипувера” (по имени его автора-египтянина). Расшифровка “Папируса” потребовала больших усилий. В 1909 году он был переведен на английский язык Гардинером. Позже проф. Э.Великовский сумел доказать, что “Папирус” представляет собой хронику бедствий именно того периода, о котором мы сейчас говорим.
Ниже сопоставлены отрывки из “Папируса Ипувера” и из книги “Шмот”.
Книга “Шмот”
Папирус
И была кровь по всей земле Египетской... (7:21)
Бедствия по всей стране... Всюду кровь... (2:5-6)
И превратилась вся вода, что в реке, в кровь (7:20)
Река превратилась в кровь (2:10)
И воссмердела река (7:21)
Люди не решаются пить. Сыны человеческие жаждут воды (2:10)
И копали все египтяне вокруг реки, (чтобы найти) воду для питья, потому что не могли пить воду из реки... (7:24)
И это наша вода! И это наше счастье! Что делать? Все рушится... (3:10-13)
То вот, рука Г-спода будет на скоте, который в поле, на конях, на ослах, на верблюдах, на крупном и на мелком скоте, — язва весьма тяжелая... (9:3)
Все животные — сердце их плачет, коровы мычат... (5:5)
И простер Моше посох свой к небу; и произвел
Г-сподь грохоты грома и град, и огонь разливался по земле... И был град и огонь, пламенеющий среди града...
Да, ворота, колонны и стены поглотил огонь... (2:10) Плачет Египет. Царский дворец без изобилия, без плодов, без хлеба, а ведь ему принадлежат они: пшеница и ячмень, гуси и рыбы... (10:3-6)
И побил град по всей земле Египетской все, что было в поле от человека до скота, и всю траву полевую побил град, и все деревья поломал (9:23-25)
Да, уничтожено все, что еще вчера было видно. Земля осталась пустой и утомленной, как после уборки льна (5:12)
И не осталось никакой зелени на деревьях и на траве полевой во всей земле Египетской (10:15)
Деревья уничтожены... (4:14)
Итак, пошли собрать скот твой и все, что есть у тебя в поле; все люди и скот, которые останутся в поле и не будут убраны домой, — на них низринется град, и они умрут (9:19). Тот из рабов фараона, который убоялся слова Г-спода, загнал рабов своих и скот свой в дома (9:20)
Смотри, коровы оставлены на произвол судьбы, никто не собирает их вместе, каждый ищет только помеченных его именем (9:3)
И было, в полночь Г-сподь поразил всякого первенца в земле Египетской, от первенца фараона, который сидеть должен на престоле его, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота...
Да, сыны вельмож брошены к стенам. Тюрьмы разрушены (6:3). И был великий плач в Египте... Стон слышится по всей земле, перемешиваясь с причитаниями. От мала до велика все причитают: о, если бы только умереть!
И встал фараон ночью, сам и все рабы его и все египтяне, и был великий вопль в Египте, ибо не было дома, где не было бы мертвеца (12:29-30)
Пришел ли конец роду человеческому, и не будет больше ни беременности, ни родов?... (5-14) Города уничтожены. Верхний Египет разрушен (2:11). Все в развалинах...(3:13). Жилища людей ниспровергнуты в мгновение ока... (7:4)
А Г-сподь шел перед ними днем в столпе облачном, чтобы вести их по пути, а ночью в столпе огненном, чтобы светить им, дабы идти днем и ночью (13:21-22)
Смотри, огонь поднимается высоко-высоко, и пламя его идет напротив врагов страны (7:1)
Бо
В недельной главе “Бо” (“Войди”) рассказывается о последних трех наказаниях, постигших Египет: нашествии саранчи, тьме, смерти первенцев.
Тут возникает множество “почему?”
Почему Б-г покарал Египет именно десятью казнями? Может быть, достаточно было бы восьми или девяти? Или наоборот — и десяти недостаточно? Почему именно этими казнями, а не другими? И почему в таком порядке?! Почему казни начались с превращения воды Нила в кровь и кончились смертью первенцев?
Попытаемся ответить на эти вопросы.
Нам понятно, что человеку с больным сердцем дают лекарства для улучшения работы сердца. Если у него к тому же не в порядке и легкие, ему дают лекарства для легких, а если больной еще и слаб глазами, ему дают глазные капли. Чем больше болезней — тем больше лекарств. Иногда врачи вынуждены проводить не один, а два, а то и три курса лечения.
Очевидно, то же самое приходится делать с людьми, больными духовно, с людьми, которые неверно понимают устройство мира.
Египет состоял из сорока двух номов (“штатов”). У каждого из них был свой божок: бык — у одних, кошка — у других, овца — у третьих, и т.д. Египтянам было чуждо представление о Едином Творце и Правителе вселенной. Это относится и к большинству евреев, проживших там двести десять лет, ибо они тоже стали служить идолам. Всех надо было “лечить”, надо было доказать им, что есть Б-г.
Главным из богов Египта был Нил, и понятно, почему: с постоянным интервалом почти в год он разливался на огромные пространства, орошал землю, удобрял ее илом, и после этого земля давала прекрасные урожаи. Египтяне вели летосчисление по разливу Нила, именно поэтому за четыреста лет они потеряли один год. Надо было показать, что есть Господин надо всем — даже над Нилом. Повторим выдержку из главы “Ваэра”: “Так сказал Б-г: из этого узнаешь, что Я Б-г! Вот, Я ударю посохом, что в моей руке, по воде, которая в реке, и [вода] превратится в кровь. И рыба, которая в реке, вымрет...” (7:17-18). Это первый курс лечения — демонстрация того, что у мира есть Правитель.
Вопрос в суде решают обычно на основании двух свидетельств. Показания одного свидетеля могут оказаться случайным совпадением, ошибкой. Поэтому Аhарон вторично проводит жезлом по Нилу, и огромные полчища лягушек наступают на дома египтян. Первый визит они наносят во дворец фараона. Но колдуны фараона сумели “повторить” явление. Они тоже вывели лягушек из реки и превратили воду в кровь. Так появилась необходимость в третьем наказании — нашествии вшей на людей и на скот. Сделать вшей колдунам не под силу (у колдовства есть свои границы), и они сами признают: это бедствие — перст Б-жий! Первый курс лечения закончен: все убедились — существует Б-г!
Есть философы, осознающие, что мир возник и “вертится” не сам по себе, как не строится сам по себе дом. Но они не дошли до понимания того, что судьба человека и животных, жизнь и смерть всех обитателей “дома” — тоже во власти Всевышнего. Необходим был второй курс лечения. Следовало доказать, что жизнь и здоровье каждого человека и животного — в руках Б-га (на иврите это называется hашгаха пратит). И вот выходят из леса дикие звери: медведи, волки, змеи и т.д. — и нападают на египтян. На египтян, но не на евреев. Вроде бы существа неграмотные, но избирательной способностью обладают и в область под вывеской “Гошен” — еврейское население — не вторгаются.
Давайте пофантазируем. Представим себе, что евреи носили свою особую одежду (а мидраш говорит, что так оно и было). По этому-то признаку, могли предположить египтяне, звери нас и отличают. Надо замаскироваться “под евреев”! Срочно послали самолеты в Меа-Шеарим, закупили иерусалимские халаты и штраймлы, надели все это и с торжествующим видом расхаживают по Египту. Но дело тут было не во внешнем облике. Так что подошел бы медведь к такому переодетому египтянину и только зубы оскалил: нет, брат, меня не проведешь!
То же происходило со скотом. Казалось бы, на одних и тех же лугах пасется скот евреев и скот египтян. Как их различить? Но среди египетского скота — поголовный падеж, а еврейский скот — живехонек. “И различие сделает Г-сподь между скотом Израиля и между скотом Египта, и не умрет из всего, что у сынов Израиля, ничего” (9:4). Проверил Паро — не умерло из скота евреев ничего. То же — с язвами: язвы появились даже у египетских колдунов, а у евреев — нет. Потому и сказано об этой группе казней (нашествие диких зверей, падеж скота, язвы): “Чтобы ты знал, что Я Г-сподь среди земли” (8:18), т.е. что Я управляю не только галактиками, но судьбой всего живого на земле — и людей, и животных.
Итак, второй курс завершен с успехом.
Существовали религии с двумя богами: один — плохой, другой — хороший, один командует водой, другой — огнем, один хозяйничает в восточной части мира, другой — в западной и т.д. Необходим третий курс лечения. Надо показать, что миром правит один хозяин. Поэтому, когда Моше предупреждает фараона насчет предстоящего града, он говорит: “Чтобы ты знал, что нет подобного Мне” (Шмот, 9:14), т.е. что Б-г един. И вот на Египет обрушился град и огонь (вероятно, молнии). Потом восточный ветер принес саранчу, а западный ветер унес ее по молитве Моше (этим начинается наша глава). А затем Египет объяла тьма — как результат надвинувшихся с моря и с Нила туманов и сгустившихся в небе облаков. И стало ясно: на земле, в небе и на море — один Правитель. Пройден третий курс “лечения”.
Но вот следует последнее предупреждение: если не выпустишь евреев, умрут все первенцы в Египте, от первенца Паро и до первенцев заключенных. (В первый раз об этой казни Б-г сообщил Моше, когда тот отправлялся со своей миссией в Египет, и именно тогда Всевышний назвал евреев: “Первенец Мой — Израиль” — 4:22-23. Мы уже приводили этот стих, говоря о Яакове и о первородстве в главе “Толдот” книги “Брешит”.)
Как известно, любой феллах мог явиться к еврею и потребовать, чтобы после изнурительного дня работы тот отправился на его поле сеять, окучивать, пасти скот и т.п. Командовал евреями, как правило, первенец хозяина, возможно поэтому и были наказаны именно первенцы.
Когда умер у царя первенец, царь ночью примчался к Моше и Аhарону, умоляя их: быстрее уходите! Так после десяти казней евреи были “изгнаны” из Египта.
Содержание главы, безусловно, не исчерпывается сказанным. Но о заповедях, которые Всевышний дал евреям перед выходом из Египта, и о празднике Песах, правила которого указаны в конце этой недельной главы, мы сейчас говорить не будем.
Бшалах
Основные эпизоды недельной главы “Бшалах” (“Когда отпустил”) — выход евреев из Египта, переход чудом через Красное море, первое проявление недовольства в Синайской пустыне и первая война евреев с Амалеком. Но, как и прежде, мы с вами затронем лишь отдельные темы, связанные с этой главой.
Вспоминаю Шестидневную войну 1967-го года. Советские газеты тревожились о судьбе египетских солдат: случись им отстать от своих частей — они обречены на гибель. Безжалостная жара, ни деревца, ни тени, ни капли воды, никакой возможности раздобыть пищу.
Какое-то время Синай находился в руках Израиля, и евреи, служившие там в армии, прекрасно знают, что это такое. Раскаленное небо без единого облачка, жара градусов за сорок-сорок пять — и никаких источников воды, и никакой растительности... А пить здесь надо много, иначе — смерть от обезвоживания.
И еще мне помнятся путевые заметки советского дипломата Майского о Синайской пустыне. Майский писал: “Проезжая Синай, я понял слова 'великая и страшная пустыня'. Я бывал в Каракумах и других пустынях Союза. Но такого не видел. Как будто идешь по поду раскаленной печи...”
Как же могли жить там евреи? Многодетные семьи с маленькими детьми, 603 550 мужчин в возрасте старше двадцати лет? А ведь они пробыли там не день, не два, не месяц, а сорок лет!
В этой неразрешимой, казалось бы, ситуации Израилю является чудо мана, падающего с неба (ман — это особые питательные крупинки), чудо колодца, чудо облачного столпа впереди стана днем и огненного столпа — ночью, чудо облаков, окутывающих стан евреев, чтобы защитить их от жары.
Чудо мана явилось тогда, когда кончились запасы пищи, взятой с собой из Египта.
“И сказал Б-г Моше: “Вот Я дождем ниспошлю вам хлеб с небес, и выйдет народ, и будет собирать ежедневно, сколько нужно на день в этот день... И будет в шестой день, и приготовят они то, что принесли, и окажется вдвое больше, чем собирали каждый день” (16:4-5).
И сделали так сыны Израиля, и собирали — кто больше, кто меньше. И измерили омером (омер — около 2,5 литра), и у того, кто собирал много, не было лишнего, и не было недостатка у того, кто собирал мало. Каждый собрал столько, сколько надо для еды.
И сказал им Моше: “Пусть никто не оставит от этого до утра”. И не послушались люди, и оставили от мана до утра, и завелись в нем черви, — он стал зловонным, и рассердился на них Моше.
Люди всегда “собирают” по-разному: одному хочется принести в дом как можно больше, а другому достаточно необходимого на день. Но после “усушки и утруски” у каждого остается ровно столько, сколько надо, чтобы прожить.
“Не гонись за многим”.
Сорок лет учились евреи верить в то, что Б-г “даст день, даст и пищу”. Для нас это значит: надо трудиться честно, сколько можешь, надо работать, чтобы прожить. Но там, где кончаются твои возможности, неожиданно является помощь свыше. Такое отношение к жизни называется “битахон” — уверенность в помощи Б-га. Нельзя быть лентяем, бездельником. Но если ты сделал все, что в твоих силах и что должен сделать по закону, ты можешь рассчитывать на помощь свыше.
Поэтому ман не оставался на утро. Привыкай верить, что Б-г даст.
Ман был легкоусвояемой, очень питательной пищей и обладал одной интересной особенностью: каждый чувствовал в нем вкус того продукта, какого ему хотелось.
Утром появляется роса, начинает выпадать ман, и на мане оседают капли росы. Ман как бы упакован в росу — и сверху, и снизу. Поэтому в субботу и праздники принято класть на стол скатерть, две булки и сверху на булки — еще одно покрывало. Две булки — потому что в пятницу собирали две нормы мана, а “упаковка” булок — потому что на мане сверху и снизу была роса.
В пятницу все главы колен пришли к Моше и сообщили: Все собрали сегодня двойную порцию мана! — Говорит им Моше: Об этом и сказал Б-г — покой, святой покой во имя Б-га завтра. Что хотите печь — пеките, что хотите варить — варите, а что останется — оставьте на утро. — И люди оставили ман до утра, и ман не испортился. Моше предупредил людей: “Шесть дней собирайте [ман], а в седьмой день — суббота, не будет в этот [день ничего]” (16:26).
Почему не будет? В субботу нельзя выносить вещи из дома и вносить с улицы в дом там, где нет эрува (особого ограждения), и поэтому нельзя вынести из дома посуду для собирания мана и вносить ее с маном в дом. Пророк Ирмеяhу обличал евреев Йерушалаима за то, что они носили ношу в субботу, и говорил, что это угрожает безопасности страны.
“Так сказал Г-сподь: Берегите души ваши и не носите ноши в день субботний... и не делайте никакой работы, а святите день субботний, как Я заповедал отцам вашим... И будет, если вы послушаете Меня, — сказал Г-сподь, — и не будете вносить ношу в ворота этого города в день субботний, и будете святить день субботний, не делая в этот [день] никакой работы, то войдут в ворота этого города [Йерушалаима] сановники и цари, сидящие на престоле Давида... и город этот будет обитаем вечно. И будут приходить из городов Иудеи и из окрестностей Йерушалаима, и из земли Биньямина, и из долины, и с гор, и из Негева, принося всесожжения и [другие] жертвы, и хлебное приношение, и ладан, и благодарственные жертвы в дом Б-га. А если не послушаетесь Меня... то Я зажгу огонь в воротах... и пожрет он дворцы Йерушалаима, и не погаснет” (Ирмеяhу, 17:21-22, 24-27).
Таким образом, нарушение субботы было одной из причин разрушения Иерусалима.
Выпадение мана в пятницу на два дня показывало, что необходимое для питания и существования Б-г обеспечит без работы в субботу. Наоборот — говорят у евреев, что заработок во всю неделю посылается, чтобы в субботу отдыхать. Еврей, прекращающий работу в субботу, заявляет всему миру: “Я верю, что Б-г сотворил мир, что Он вывел нас из Египта и в память об этом велел не работать в субботу”.
В разгар обличений “агрессоров-сионистов” в Союзе газеты, очень стараясь быть “объективными”, делили евреев на злодеев-сионистов и на добропорядочных советских граждан. И вот, помнится, Хрущев в одной из своих речей обмолвился: “Есть плохие евреи (имея в виду сионистов. — И.З.), а есть и хорошие. На заводе, где я работал, был один еврей, который выходил в субботу на работу, но ничего не делал. Так вот, это — хороший еврей”.
Неожиданный для советского вождя подход к делу, но совершенно верный. Я и сам семь лет трудился в Союзе на одном предприятии и отдавал половину заработка за то, чтобы, приходя в субботу в цех, не работать. Я был счастлив. Рядом точно такой же рабочий — работал и в субботу, и даже сверхурочно. У меня четверо детей, у него — трое. Я покупал кашерное мясо по пять рублей за килограмм, а он некашерное мясо — по три рубля. И вот мы встретились в Израиле. Кто у кого берет в долг? Он у меня. Спрашиваю: А где же деньги за работу в субботу? — Ответ: Что сгнило, что пропало, что на врачей ушло. И точно то же я слышал от моего нынешнего соседа, американского еврея, совершенно такую же историю. Его отец, строго соблюдавший заповеди тридцать лет работал вместе с евреем, неизменно их нарушавшим. И вот как-то за столом между ними произошел знаменательный разговор.
— Послушай-ка, уважаемый Гольд (так звали отца моего соседа), — задумчиво произнес еврей, работавший по субботам, — как это так получается? Субботы и праздники — это примерно шестая часть года. Значит, в год я зарабатываю на две месячных зарплаты больше тебя. За шесть лет — на целый год больше! За тридцать лет, что мы работаем вместе, я получил на пять годовых заработков больше! А я денег не вижу. Питаемся мы примерно одинаково, одеваемся тоже. Единственная разница — ты сидишь и поешь песни в субботу, а я вкалываю. Где деньги за мои субботы?
— Говорят, — отвечал его собеседник, — у того, кто нарушает субботу, деньги уходят на врачей да адвокатов...
Есть браха (благословение) на деньгах, заработанных без нарушения субботы.
Вот так и надо понимать слова: “И благословил Г-сподь седьмой день и освятил его” (20:11).
“И освятил его” — в семье, где соблюдают субботу, даже дети знают, что есть вещи, которые не меняются на деньги. Есть нечто святое!
Итро
Итак, евреи в пустыне. В недельной главе “Итро” рассказывается о том, как тесть Моше — Итро — приехал в пустыню Синай, к зятю (это очень важный эпизод, хотя мы здесь и не будем на нем останавливаться), и о величайшем событии в истории евреев и всего человечества — получении Торы на горе Синай.
“И отправились они из Рфидим, и пришли в пустыню Синай, и встали станом в пустыне, и расположился там Израиль против горы” (19:2).
Интересно, что обо всех передвижениях евреев в Торе говорится “и отправились”, “и пришли” — во множественном числе, а в единственном числе — “и расположился там Израиль” — сказано только здесь. Это значит, что евреи в тот момент были едины, как никогда, и поэтому Б-г считал их достойными получить Тору — учение о том, как надо жить. В Торе изложена вся наша история до смерти Моше и предсказано все наше будущее. Она содержит 613 обязательных для нас заповедей.
Однажды мне задали вопрос: “Как выполнить слова Торы “Да вернет похищенное, что он похитил” (Ваикра, 5:23), если человек никогда ни у кого ничего не похитил?”
И я ответил: “Чтобы выполнить все заповеди Торы, надо одновременно быть и жуликом (возвращать то, что похитил), и царем (не обзаводиться множеством жен, денег и лошадей), и первосвященником (не жениться на вдове). Но это же невозможно! Однако есть одна заповедь: “люби ближнего, как самого себя” (Ваикра, 18:18), выполнение которой делает нас причастными ко многим заповедям, прямо нас не касающимся. Существует, например, заповедь о разводе: если муж хочет разойтись с женой, он должен написать ей гет, разводное письмо. Случается, что муж бросил жену, и его приходится искать, чтобы помочь бывшим супругам совершить развод по Торе. Тот, кто участвует в этом, выполняет заповедь развода. Кто-то присвоил себе чужие деньги или вещи, а другой объясняет и доказывает ему, что украденное надо вернуть. Этим он участвует в выполнении заповеди “да вернет то, что похитил”.
Мы знаем, что Б-г велел ежедневно изучать Тору.
“Слушай, Израиль, уставы и законы, что Я говорю во услышание вас сегодня; изучайте их и старайтесь выполнять” (Дварим, 5:1). “Да не отходит эта книга Торы от уст твоих, и занимайся ею днем и ночью, чтобы в точности исполнять все написанное в ней, тогда удачлив будешь на пути твоем и преуспеешь” (Йеhошуа, 1:8). Каждый еврей обязан в течение дня и в течение ночи уделить какое-то время изучению Торы. Когда он изучает законы, с которыми на практике сейчас не сталкивается, то изучение засчитывается ему как исполнение, потому что это еще одна возможность выполнить заповедь в будущем: может быть, когда-нибудь ему самому придется исполнить ее, а может быть — подсказать знакомому, как она выполняется.
Только тогда, когда евреи дружны и едины, они могут выполнить все заповеди Торы.
Получение Торы было целью Исхода из Египта. В первом видении Моше, когда ему предстал горящий и несгорающий куст “сне” (ежевики), Б-г ему сказал: “А теперь иди, Я посылаю тебя к фараону, и выведи Мой народ, сынов Израиля, из Египта... Когда выведешь народ из Египта, будете служить Б-гу у этой горы” (3:10,12). “Эта гора” — гора Хорев (она же — Синай).
В Синае еврейский народ поднялся на высшую духовную ступень, получив от Б-га Тору. Через Моше-рабейну Всевышний обратился к евреям: “И ныне, если слушать будете голоса Моего и хранить завет Мой, то будете Мне самым дорогим из всех народов, ибо Мне [принадлежит] вся земля. И вы будете Мне царством служителей святому и народом святым” (19:5,6). Ответили на это евреи: “Все, что говорил Г-сподь, исполним” (19:8). Потом они еще раз повторили свое обязательство: “Все, что сказал Б-г, сделаем и будем послушны” (24:7) — и поклялись от своего имени и от имени будущих поколений выполнять законы Торы.
Весь народ стоял у горы Синай, видел поднимавшиеся к небу языки пламени, блеск молний, слышал голос Б-га, перечислявшего десять заповедей; многие, не выдержав этого зрелища, падали в обморок. Тогда, преисполнившись страха перед Г-сподом, обратились люди к Моше: “Говори ты с нами, и послушаемся, и пусть не говорит с нами Б-г, чтобы мы не умерли” (20:19), — дав таким образом своему вождю право получить Тору от Всевышнего.
Из поколения в поколение передается в еврейском народе рассказ об исходе из Египта, о чудесах пребывания в Синайской пустыне, о получении Торы. Существуют некоторые детали нашей истории и подробности законов, которые не записаны в Письменной Торе. Это — Устная Тора (Тора шебеаль-пе). Удивительно, что за прошедшие с момента получения Торы более чем три тысячи лет забылись лишь некоторые детали (по ним возникли разные мнения — например, тфилин Раши и Рабейну Тама), но нет спора об основных фактах предания. Все евреи (русские, польские, йеменские, испанские, марокканские и т.д.) едят в первую ночь Песах ту же мацу, рассказывают ту же историю об исходе из Египта, пьют те же четыре бокала вина, поднимают и благословляют в Суккот те же четыре вида растений... Разница — только в напеве, в произношении, в дополнительных обычаях (добавлении отрывка из псалмов и т.п.). Все учат ту же Тору, буквы которой сосчитаны, учат тот же Талмуд.
Итак, сотни тысяч евреев во время своих скитаний по пустыне, продолжавшихся сорок лет, были свидетелями многочисленных чудес, явленных для них Всевышним; весь народ был очевидцем дарования Торы на Синае. Отрицать это так же бесполезно, как бесполезно, скажем, утверждать, что во время Второй мировой войны не было массового истребления евреев немцами. Тот, кто подвергает сомнению факт уничтожения фашистами в лагерях смерти шести миллионов евреев (а в последние годы опубликовано немало “научных” трудов, авторы которых пытаются отрицать очевидное), ставит себя в глупое положение: живы люди, прошедшие через этот ад, и их свидетельства никогда не изгладятся из памяти потомков.
Тысячелетиями хранит коллективная память еврейского народа правду о чудесах, свидетелями которых были наши далекие предки.
В недельной главе “Ваэтханан” книги “Дварим” еще раз повторяются десять заповедей, которые евреи услышали непосредственно из уст Б-га на Синае, и Моше, повторяя их, подчеркивает тот факт, что союз, заключенный Б-гом с еврейским народом, вечен. “Г-сподь, Б-г наш, заключил с нами союз при Хореве. Не [только] с нашими отцами заключил Б-г этот союз, но [и] с нами, мы это, которые здесь сегодня все живы. Лицом к лицу говорил Б-г с вами на горе из среды огня” (Дварим, 5:2-5).
Пятая заповедь из десяти, которые евреи услышали непосредственно из уст Б-га, говорит о почитании родителей. Рассмотрим ее в той формулировке, в какой она дана в книге Дварим, 5:15: “Почитай своего отца и свою мать, как повелел тебе Г-сподь, Б-г твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы было тебе хорошо на земле, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе”.
Как понять слова “чтобы продлились дни твои и чтобы было тебе хорошо”? Всегда ли это так на этом свете? Всегда ли так буквально вознаграждается почитание родителей?
Можно сказать, что это бывало и бывает довольно часто. Я сам видел людей, живых и активных в преклонном возрасте, далеко за восемьдесят, и окруженных глубоким уважением детей. Те, кто знал их в молодости, всегда вспоминали, что и сами они с детства почитали своих родителей и во всем помогали им. Но ведь, как правило, на этом свете нет “расчета” за выполнение заповедей. Здесь может быть только “аванс”. Сказано в Устной Торе (Пеа, 1): “И вот дела, плоды которых человек вкушает в этом мире, главное же вознаграждение дается ему в мире грядущем: почитание отца и матери, и благотворительность... и водворение мира между человеком и ближним его. А изучение Торы равноценно всему этому, вместе взятому” (т.е. изучая слова Б-га, человек будет знать, как вести себя, и будет поступать согласно своему знанию).
Случается, однако, что человек, почитающий родителей, живет недолго. Почему же ему не продлены дни его? Дело в том, что слова “чтобы продлились дни твои и чтобы было тебе хорошо” надо понимать с учетом потустороннего мира.
Р. Авраhам ибн Эзра пишет, что если в народе широко распространено почитание родителей, это продлевает пребывание народа в своей стране, препятствует изгнанию. И действительно, среди причин изгнания пророк (Йехезкель, 22:7) называет: “к отцу и матери относились пренебрежительно”.
Очень интересно рассуждает об этом раби Яаков Кранц, которого называли Магид из Дубно, проповедник из города Дубно (1740-1804). Как понять: “Чтобы продлились дни твои”? Мы понимаем это как долголетие. А Магид спрашивает: может быть, это значит — чтобы удлинился твой день? Вместо двенадцати часов в нем будет пятнадцать-шестнадцать часов? И отвечает: бывает, день прошел, а ты ничего не успел сделать. Ну, встал, поел, пошел на работу, пришел с работы, поел, лег, поспал — и ничего не сделал. И на второй день то же самое, и на третий... А бывают дни, когда все удается: встречаешь того, кого долго искал, договариваешься о том, чего хотел, и вообще переделаешь столько дел, что и в три дня не всегда успеешь. Почитай родителей, “чтобы удлинились дни твои”: чтобы ты успел много сделать в жизни. Этим Б-г тебя вознаграждает.
Имеется еще заповедь: “Всякий матери своей и отца своего страшитесь” (Ваикра, 19:3). Как понимать “страшитесь” и как понимать “почитай”? Почему в выражении “Почитай отца и мать” на первое место поставлен отец, а в выражении “Страшитесь матери и отца” сказано сначала о матери? Талмуд объясняет (Кидушин, 31):
“Страшиться” — значит не сесть на то место, где отец сидит среди старейшин или в синагоге, где он молится, не оспаривать его высказываний, или не говорить (когда отец или мать с кем-то спорят): мне кажется, отец прав — а то получится, что сын или дочь выше родителей, что они решают, кто прав.
А как быть, если отец или мать действительно неправы и нарушают закон Торы? Нельзя сказать: “Ты нарушаешь закон, делаешь плохо”. Сказать надо: “Отец, в Торе сказано так-то и так-то”, т.е. как бы рассуждать вместе с ним, но не стыдить.
А что такое “почитай”? Корми, пои, одевай, подавай, приноси, одним словом — обслуживай. Обычно дети скорее помогут матери. Поэтому в Торе сказано: “почитай отца и мать”, т.е. не только мать, но и отца. Что касается заповеди “страшитесь” — не противоречьте и т.п., то дети чаще “боятся” отца, и потому сказано: “матери и отца страшитесь”, т.е. не только отца. Выходит, что надо одинаково бояться и чтить и отца, и мать.
А где предел?
Спросили у р. Элиэзера, как надо выполнять заповедь почитания отца. Он сказал: “Поучимся у одного нееврея, Дама бен Нтина из города Ашкелон. Однажды к нему пришли купить драгоценные камни для одеяния первосвященника, а ключ от шкатулки, где они хранились, лежал под головой у его спящего отца. Покупатели торопились, но он не стал будить отца и таким образом упустил отличную сделку. Но Б-г воздал ему за этот поступок. Через год в его стаде родилась красная телка, и к нему пришли еврейские мудрецы, чтобы осмотреть ее и купить. Он сказал им: “Я знаю, что вы уплатите любую сумму, но я прошу лишь то, что потерял, когда из уважения к отцу не разбудил его”.
О Дама бен Нтина рассказывал и р. Дими. Однажды Дама бен Нтина в шитой золотом одежде сидел среди знатных римских вельмож. Дело было в Кейсарии. Вдруг вбежала его безумная мать, стала срывать с него одежды, ударила его по голове, плюнула ему в лицо. Но он никак ей не противодействовал и не сказал ни слова упрека.
Представьте себе, что в наши дни принаряженный, радостный сын сидит в президиуме какого-то общества и приходит отец (или мать) и начинает рвать на нем одежду, бить, оскорблять его. Так вот — ему нельзя ничего сказать им в осуждение, надо молчать, бояться Б-га, Который велел нам быть почтительными к родителям.
Р. Авими, сын р. Абуу, сказал: “Бывает и так: один кормит родителей лучшей птицей — и теряет будущий мир, а другой заставляет отца крутить мельничные жернова — и получит за это плату в грядущем мире. У того, кто кормил родителей лучшими блюдами, отец однажды спросил: Сын мой, откуда ты все это берешь? — Сын ответил: Старик, старик, ешь и помалкивай. Он будет в аду за такой пренебрежительный ответ отцу. А другой человек работал мельником, вертел жернова. В той стране из каждого дома брали на государственные работы по одному человеку и хотели забрать отца. Сын сказал отцу: Отец мой, лучше я пойду вместо тебя, а ты встань на мое место вертеть жернова. Если чиновник накричит, то пусть лучше кричит на меня. Этот сын будет в раю”.
Есть только одна ситуация, когда не надо слушать родителей. Если отец велит сыну или просит его сделать то, что запрещено Торой (это относится к любой из ее заповедей), отца слушать нельзя. Мы уже приводили стих: “Всякий матери своей и отца своего страшитесь”. Далее в нем сказано: “и субботы Мои соблюдайте. Я Г-сподь, Б-г ваш” (Ваикра, 19:3). И это значит: надо чтить отца и мать, но если они скажут, например: “Нарушь субботу (свари для меня что-нибудь, пойди купи что-то)”, — нельзя их слушаться, ибо Б-г выше их: “Я Г-сподь, Б-г ваш”.
Мнению родителей мы не обязаны подчиниться и еще в одной ситуации — при женитьбе. Конечно, мы должны считаться с их жизненным опытом и мудростью, но если наш избранник или избранница — хороший религиозный человек, нам надо следовать своим симпатиям, а не желаниям родителей. Привязанность между супругами — основа правильного еврейского дома, и ее отсутствие может привести к печальным последствиям.
Уважение к родителям не кончается с их смертью. Каждый добрый поступок, совершенный детьми, засчитывается в заслугу родителям. Ведь дети воспитаны родителями, родители много в них вложили. Поэтому принято в течение почти года после смерти родителей читать Кадиш, посещать синагогу, учить Тору, мишнайот, давать пожертвования и т.п.
Много, много великих дел было совершено в память родителей, много книг написано, построено много больниц, синагог и ешив.
Мишпатим
Недельная глава “Мишпатим” (“Законы”) продолжает изложение заповедей, которые Всевышний дал Моше с тем, чтобы Моше объяснил их народу. Глава содержит 53 заповеди из 613. Большинство из них касается взаимоотношений между людьми.
Тора придает огромное значение отношению к людям. Выше мы уже разбирали эпизод с филистимским царем Авимелехом, забравшим у Авраhама его жену Сару (глава “Ваера” книги “Брешит”). Поговорим о нем еще раз.
Авимелех должен был не только вернуть Авраhаму жену, но и добиться, чтобы Авраhам за него помолился. Зачем?
Если человек согрешил перед Б-гом и раскаялся, сожалеет о прошлом и не повторяет дурного поступка — Б-г прощает ему вину. Но если человек обидел человека или не вернул ему долг, Б-г не простит, пока виноватый не извинится и не добьется прощения у того, кого обидел. Можно без конца поститься, жертвовать миллионы на благотворительные цели, помочь сотням людей, но пока вы не отдали конкретного долга тому, кому должны, или его наследникам, и не добились по-хорошему прощения, Б-г не прощает. Тут не помогут ни пост в Йом-Кипур, ни покаяние.
Обидев человека словом или делом, мы согрешили и перед Б-гом, и перед человеком. Авраhам должен помолиться за Авимелеха. Кому будет молиться Авраhам? Одному только Б-гу! Но Б-г заступается за обиженных. И пока обиженный Авраhам не попросит за Авимелеха, ничто тому не поможет. Б-г простит только после того, как простит человек.
А если обиженный умер? Когда дело касается денег, то надо вернуть долг наследникам (наследникам по закону Торы, а не по обычаю страны). Если покойному была нанесена душевная обида, надо пойти на его могилу, снять обувь и в присутствии миньяна (десяти мужчин-евреев) сказать: “Я согрешил перед Б-гом и перед этим человеком”. А присутствующие скажут: “Прощено тебе” (“Махул леха”). Случается, что обидчик не может сам пойти на кладбище. Тогда следует послать вместо себя кого-то другого. Я сам два раза был таким посланцем.
В главе много говорится об ответственности человека за причиненный другому физический или имущественный ущерб.
Допустим, один человек нанес другому телесное повреждение. Он обязан уплатить пострадавшему крупную компенсацию, рассчитываемую по пяти статьям: за инвалидность (если потерпевший лишился глаза, пальца и т.п.); за перенесенную боль; за расходы на лечение; за потерю рабочего времени и связанный с этим убыток; за пережитый позор.
Даже за пощечину (ущерб лишь в двух аспектах — унижение и боль) взыскивали, например, двести зуз, очень значительную по тем временам сумму.
Представим себе, что человек вырыл яму в общественном месте и не прикрыл ее как следует. В яму упало животное и погибло. Вырывший яму обязан уплатить компенсацию хозяину животного.
Человек выкинул на улицу осколки стекла, обломки металла и т.п. Кто-то споткнулся о них и получил травму. Выкинувший мусор обязан уплатить пострадавшему.
Если кто-то разжигал огонь, ставший причиной пожара, он обязан оплатить ущерб от пожара. Мы ответственны за последствия наших поступков.
В Талмуде (Бава кама) рассказывается интересный случай. Человек убирал камни со своего поля и выкидывал их на дорогу. Проходивший мимо мудрец заметил ему: “Зачем кидаешь из чужого в собственное?” Тот посмеялся над прохожим, сочтя его чудаком.
Прошло какое-то время. Человек продал поле. Как-то ночью, идя по дороге (улицы тогда не освещались), он упал и сильно расшибся о камни. От всей души проклиная негодяя, набросавшего камни там, где ходят люди, он едва добрался до ночлега. На следующий день, проходя там же, он, к стыду своему, увидел, что сам на себя навлек беду. Тут и вспомнились ему слова мудреца. Талмуд заключает: стремящийся к благочестию (хасид) пусть остерегается, чтобы беда не пришла к другому через него, т.е. чтобы не причинить кому-либо ущерба даже опосредованно, даже косвенно.
На человека возлагается также ответственность за ущерб, нанесенный принадлежащим ему животным — собакой, козой, быком и т.п. Если, скажем, ваша коза забралась в чужой огород и потоптала или поела там зелень, вы обязаны возместить ущерб хозяину огорода.
Раби Исроэл Салантер (день его смерти — 25 швата — приходится на неделю, когда читают главу “Мишпатим”) очень внимательно изучал вопросы морали и законы взаимоотношений между людьми. Он говорил: не случайно у евреев принято начинать обучение детей Талмуду именно с тех трактатов, где говорится о возмещении ущерба. Это делается для того, чтобы они научились с молодых лет отвечать за свои действия и за все, что находится в их ведении.
Раби Салантер говорит: нельзя выполнять одни законы Торы, попирая другие. И приводит поучительный пример. Набожный еврей ранним утром, еще до рассвета, спешит в синагогу, чтобы прочесть перед Новым годом слихот — молитвы об отпущении грехов. Он так поглощен мыслями об этом, что уходит из дому, сильно хлопнув дверью (а время — около пяти утра). Соседка, у которой несколько месяцев тому назад умер муж, проснулась: что за стук? И сообразила, что это сосед пошел читать слихот. Ей вспомнилось, как в такие же ночи уходил молиться ее муж, и она заплакала. Так этот человек совершил сразу два греха: украл у другого сон, нанес душевную травму вдове. Он продолжает спешить и, не заметив, толкает кого-то. Подойдя к синагоге, он видит, что она закрыта. Синагогальный служка — шамес — еще не пришел. Все ждут его на улице. И вот прибежал шамес, он стыдится, что пришел позже других, в растерянности бросается к дверям, но, как назло, то ли не тот ключ взял, то ли замок заело. Наш еврей не выдержал и крикнул: “Ну, давай быстрее! Мы теряем время!” Шамес побледнел. Снова совершено два греха: пристыжен человек и поставлено под угрозу его пропитание — из-за замечания, сделанного при всех, он может потерять работу.
Однажды перед Песах р. Салантер со своими учениками пек мацу. Ученики спросили его: на что особенно надо обращать внимание? И раби ответил: надо, чтобы маца была кашерной не только относительно пасхальных правил. Надо следить, чтобы не обидеть резким словом женщин, которые месят и раскатывают тесто, потому что обычно это вдовы или бедные сироты.
В годовщину смерти его матери р. Салантер, как это принято, хотел прочесть в миньяне “Кадиш” (поминальную молитву) по матери. В синагоге он узнал, что другой человек тоже хочет прочесть “Кадиш” хазаном в миньяне — этот день был годовщиной смерти его дочери. Несмотря на то, что поминающий покойную мать имеет преимущество перед поминающим дочь, р. Салантер подошел к нему и предложил ему читать. Заметив общее удивление, р. Салантер объяснил: “Моя мама заслужила, чтобы я сделал в такой день приятное этому человеку”. Раби Салантер считал, что доброе дело — дело не менее Б-гоугодное, чем чтение “Кадиш”.
Однажды в гостях р. Салантер спросил, кто приносит в дом воду. Ему показали — какая-то служанка. И он постарался совершить омовение рук очень скупо. “Если бы я сам носил воду, — сказал раби, — я бы лил пощедрее. Но выполнять заповедь с особой строгостью (у евреев есть такое понятие — устрожение закона) за счет труда другого человека не стоит”. Благословенна память праведника.
Трума
В предыдущих главах мы говорили о том, что народ попросил Моше быть посредником между ним и Всевышним, и Моше поднялся на гору Синай и находился там сорок дней и ночей. В недельной главе “Трума” (“Приношение”) рассказывается о том, как на Синае Всевышний объяснял Моше устройство сборного переносного Храма — Мишкана, или Скинии.
Храм состоит из трех частей.
Первая — это Святая Святых, где находился Ковчег завета, а в нем — разбитые скрижали (их Моше принес с горы Синай в первый раз и разбил, увидев золотого тельца) и скрижали, принесенные им с горы во второй раз. Рядом с Ковчегом стоял сосуд с маном, сосуд с маслом помазания, ветка миндального дерева с цветами и плодами, на которой было написано “Аhарон” (Бемидбар, 17:17-24). В Первом Храме здесь же находился еще и ларец с дарами филистимлян. Они были наказаны Б-гом за то, что захватили Ковчег завета, и потом, вернув его, принесли в знак раскаяния эти дары (Шмуэль I , 5, 6:15-18).
Только первосвященник имел право входить в Святая Святых, и только в Йом-Кипур, и только четырежды, а войти в пятый раз — очень большой грех.
Вторая часть Мишкана (и всех наших Храмов) — Святилище (Кодеш, или hейхал). В северной части Святилища стоял стол с двенадцатью хлебами (их укладывали в два ряда по шесть хлебов), а в южной — светильник с семью лампадами. Между ними, ближе к выходу, находился малый жертвенник — для воскурений. Площадь его верхней плоскости — локоть на локоть, высота — два локтя. Жертвенник был покрыт золотом. Дважды в день на этот жертвенник клали горящие угли, взятые с большого жертвенника, а на них — специальный состав из одиннадцати пахучих веществ.
Третья часть Мишкана — Двор. В переносной Скинии он назывался хацер, в Храме — азара. Здесь находились умывальник и большой жертвенник.
Всевышний точно указал Моше размеры Мишкана: 30 локтей в длину, 10 локтей — в ширину, 10 локтей — в высоту. Святая Святых представляла собой куб с ребром в десять локтей, а Кодеш — параллелепипед длиной в 20, шириной в 10 и высотой в 10 локтей.
Длина Двора Мишкана составляла 100 локтей, ширина — 50 локтей. Вход находился в восточной стороне, Святая Святых — к западу.
Крыша Мишкана, видимая изнутри помещения, состояла из полос ткани, сотканной из специальной нити. Шесть ниток голубой шерсти, шесть ниток пурпурной шерсти, шесть ниток красной шерсти и шесть ниток льна скручивались в единую нить, состоявшую, таким образом, из 24 нитей.
Из этой нити было соткано десять полос, сшитых вместе по пять. По краям каждого полотнища из пяти полос шли пятьдесят петель, в которые продевались золотые крючки. Эти полосы символизировали десять заповедей, высеченных самим Всевышним на двух скрижалях. Над этим покрытием располагалось покрытие из одиннадцати полос из козьей шерсти, сшитых в два полотнища: в одном полотнище — шесть полос, а в другом — пять. Крайние полосы заканчивались пятьюдесятью петельками, в которые продевались медные крючки. Полотнища символизируют Письменную Тору, состоящую из пяти книг, и Устную Тору, состоящую из шести разделов, объясняет комментарий Баал а-турим. Сверху крыша была покрыта выкрашенными в красный цвет бараньими кожами и тахашевыми шкурами. (Тахаш — вымершее животное, жившее только в ту пору, когда возводили Скинию. У него был один рог и многоцветная шкура.)
Сорок восемь бревен: 20 с севера, 20 с юга и 8 с запада — образовывали стены Мишкана. Их число соответствует числу пророков Израиля (см. Мегила, 14).
Семь лампад светильника — Меноры — соответствуют 7 пророчицам нашего народа: Саре, Мирьям, Дворе, Хане, Авигайль, Хулде, Эстер.
Мишкан является прообразом Первого, Второго и будущего — Третьего Храма. Первый Храм был построен царем Шломо, сыном царя Давида.
Царь Давид сам очень хотел построить Храм. Он изучал предания о постройке Храма (причем, из уважения к знаниям о Храме учился стоя) у пророка Шмуэля. Царь Давид купил место для Храма (по указанию пророка Гада — Шмуэль II, 24), приготовил план Храма по указанию пророка и заготовил золото, серебро, медь и железо для строительства. Но строить Б-г ему не разрешил. Через пророка Натана Б-г сказал Давиду, что Храм построит его сын. Дело в том, что Давид вел много войн для защиты и укрепления отечества. Была пролита кровь. Пусть все это было необходимо... но не ему строить Храм. В дни его сына Шломо будет мир, и он построит Храм.
Первый Храм был построен в 2928 году от Сотворения мира. Он простоял 410 лет. Через 70 лет после его разрушения был построен Второй Храм, который простоял 420 лет.
Сказано во 2-й книге Диврей hа-Ямим (Паралипоменон, или Хроники, 3:1): “И начал Шломо строить Дом Г-спода в Иерусалиме, на горе Мория... [где было] гумно Арнана-иевусея”.
“Предание говорит, что место, где строили жертвенник Давид и Шломо, где ранее находилось гумно Арнана-иевусея, — это то место, где построил жертвенник и принес в жертву Ицхака Авраhам, и там же построил жертвенник Ноах, выйдя из ковчега (после потопа. — И.З.). И там же принесли жертвы Каин и Авель, и на этом же месте принес жертву Адам. Жертвенник должен стоять точно на месте, сдвигать его нельзя никогда, ибо сказано: “Вот это жертвенник для Израиля, и это там, где Авраhам приносил в жертву Ицхака по слову [Всевышнего]: Иди себе в землю Мория и принеси его в жертву на одной из гор, которую Я укажу тебе” (Рамбам. “Законы о Храме”, гл. 2).
Сегодня от величественного некогда Храма осталась лишь стена, ограждавшая с запада Храмовую гору, на иврите — Котель-маарави. Каждому еврею знакомо и другое ее название — Стена плача.
“Вот Он, стоит за нашей стеной”, — говорит о Всевышнем Песнь Песней (Шир а-ширим, 2:9). “За какой стеной?” — спрашивают мудрецы, и отвечают: “За Западной стеной Храмовой горы. Ибо поклялся ему (Давиду. — И.З.) Б-г, что она никогда не будет разрушена” (Мидраш Шир hа-ширим раба).
Стена эта, частично построенная царем Давидом, ограждала еще Первый Храм. Первый Храм был разрушен вавилонянами, но стена чудом уцелела. При возведении Второго Храма она была надстроена и продолжала, как и прежде, ограждать Храмовую гору с запада. Когда в страну вошли римляне, Веспасиан, захвативший Иерусалим, приказал своим военачальникам полностью разрушить непокорный город. Уничтожить Западную стену было поручено предводителю наемников из Аравии Пангару. Узнав, что Пангар не выполнил его приказа и Западная стена не разрушена, Веспасиан вызвал Пангара и потребовал у него объяснений. “Я решил оставить ее как памятник военной мощи Римской империи, — ответил тот. — Глядя на нее, люди смогут представить себе, насколько грандиозен был сам Иерусалимский Храм, разрушенный непобедимыми римлянами”. Пангар был казнен, но Западная стена уцелела.
Не менее девяти раз Иерусалим был разрушен и вновь отстроен за два последних тысячелетия, но Всевышний исполнил Свою клятву и сохранил для еврейского народа его святыню — Котель-маарави. И сегодня высится Западная стена — свидетель древних пророчеств о бессмертии Храма. Миллионы евреев из всех стран мира стояли у ее святых камней...
Рамбам в третьей главе “Законов входа в Храм” приводит заповедь: ритуально нечистый человек не должен быть допущен на место Храма. Как сказано: “чтобы отослали они из стана... всякого нечистого от умершего... чтобы не оскверняли они станов своих, среди которых Я пребываю” (Бемидбар, 5:2-3).
Все мы сегодня ритуально нечисты (очищение производится пеплом красной коровы, которого у нас сейчас нет). Поэтому мы не поднимаемся на гору, на то место, где когда-то возвышался Храм, а доходим только до Западной стены.
Придет время, будет построен Храм, мы очистимся и сумеем подняться выше...
Тцаве
В недельной главе “Тцаве” (“Прикажи”) говорится о священной службе в Храме и, в частности, о том, что первосвященник Аhарон, брат Моше, и его сыновья-коhены должны служить в Храме только в специальном одеянии.
Рядовой священнослужитель обязан во время службы надевать четыре одеяния из льняной ткани: штаны до колен, поверх них — рубаху до пят, пояс с вплетенными в него шерстяными нитями и особый головной убор — именно это, не больше и не меньше. Если коhен наденет еще что-то, например талит катан, и в таком виде будет выполнять службу, вся его работа окажется напрасной и ее надо переделать. То же происходит, если он не надел что-то из предписанных четырех одеяний.
Первосвященник должен дополнительно надеть еще четыре одежды: хошен (нагрудник), эфод (нечто вроде фартука), меил (верхнюю рубаху) и циц (налобную пластину), т.е. всего восемь одеяний. Если первосвященник надел не восемь одеяний, а, скажем, семь или девять, вся его служба недействительна. Если одна из одежд была разорвана или испачкана, мала ему или велика, служба считается недействительной и ее надо повторить. Ибо сказано: “И сделай священные одеяния Аhарону, твоему брату, для славы и для великолепия” (28:2). А когда одежда не в порядке, нет в этом ни чести для носящего ее, ни красоты. В Храме же все должно быть прекрасно, и это правило обязательно и для первосвященника, и для рядового коhена.
Теперь попробуем представить себе, как выглядели дополнительные одеяния первосвященника.
Меил — верхнее одеяние целиком из голубой шерсти — надевался на нижнюю рубаху. По подолу меила шли 72 золотых колокольчика между шариками из голубой, пурпурной и красной шерсти, сотканными вместе в виде плодов граната.
На меил надевался эфод.
Эфод похож на фартук, но надеваемый сзади, так что впереди оказывались пояс и наплечники (вроде эполет). Эфод ткали вместе с поясом. Получался цельный кусок ткани, только пояс, шедший по верхнему краю эфода, выступал с обеих сторон “фартука”. Наплечники были сотканы отдельно и прикреплялись к поясу. Ткань для эфода, его пояса и наплечников ткали особым образом. Одну золотую нить скручивали с шестью нитями голубой шерсти, еще одну — с шестью нитями пурпурной шерсти, еще одну золотую нить скручивали с шестью нитями красной шерсти, потом еще одну — с шестью льняными нитями. Все 28 ниточек соединяли в одну нить и ткали из нее ткань.
Священник надевал эфод со спины, опоясывался поясом и таким образом поддерживал эфод, а наплечники перекидывал через плечи, так что они свисали впереди немного ниже плечей. В золотую лунку на каждом из наплечников был вставлен драгоценный камень оникс. На камнях были выгравированы имена двенадцати сыновей Яакова в порядке их рождения — по шести на каждом.
К наплечникам эфода прикреплялся хошен — нагрудник. Через два золотых кольца на его верхнем крае пропускали золотые цепи, крепившиеся — двумя концами каждая — в золотые ячейки на наплечниках спереди, а через два золотых кольца на его нижнем крае пропускали две нити голубой шерсти, которые крепились к золотым кольцам на нижних концах наплечников, т.е. сзади.
А как был сделан хошен? Из такой же нити, как у эфода (напомню еще раз — в одну нить из 28 составных соединили 1 золотую нить плюс 6 нитей голубой шерсти, 1 золотую нить плюс 6 нитей пурпурной шерсти, 1 золотую нить плюс 6 нитей красной шерсти, 1 золотую нить плюс 6 нитей льна), соткали ткань длиной в локоть и шириной в пол-локтя, сложили пополам и получился двойной квадрат со стороной в пол-локтя. Внутрь вложили пергамент с Именем Всевышнего.
Снаружи в хошен вставили 12 золотых лунок, в четыре ряда по три лунки в каждом (три — по числу наших праотцев: Авраhама, Ицхака и Яакова и четыре — по числу наших праматерей: Сары, Ривки, Рахели и Леи).
В каждую лунку помещался драгоценный камень. В первой лунке первого ряда находился рубин (камень красного цвета). На нем было выгравировано имя Реувен (отсюда и название камня — рубин). Во второй лунке — зеленый топаз с именем Шимона, в третьей — изумруд с именем Леви.
Во втором ряду располагались карбункул, сапфир и алмаз с именами Йеhуды, Иссахара и Звулуна.
В третьем ряду помещались яхонт, агат и аметист с именами Дана, Нафтали и Гада.
В четвертом ряду на хризолите, ониксе и яшме были выгравированы соответственно имена Ашера, Йосефа и Биньямина.
Однако требовалось, чтобы на камнях были выгравированы все 22 буквы еврейского алфавита, в именах же двенадцати сыновей Яакова отсутствуют буквы хет, тет, куф, цади. Поэтому на первом камне были дополнительно начертаны имена Авраhама, Ицхака и Яакова, а на двенадцатом — слова “шивтей Йешурун”. Потом мы с вами поймем, зачем на хошене нужен весь алфавит.
На голову, помимо обязательного для всех священников головного убора, первосвященник надевал циц — золотую налобную пластину шириной в два пальца и длиной от виска до виска. На ней были выгравированы два слова — “Свято [для] Б-га”. В отверстия по краям и в центре пластины продевались нити голубой шерсти, которые завязывались на голове, поверх головного убора, ближе к затылку.
Во времена Храма каждый еврей дарил на нужды Храма полшекеля в год, и на эти деньги покупались и жертвы искупления, и ароматические травы, и масла, т.е. все евреи — и богатые, и бедные — имели одинаковую долю во всех службах.
Поэтому, облачаясь в свои одеяния, священнослужитель должен был сосредоточиться на мысли-молитве о том, чтобы Б-г простил грехи (всем тем, кто покаялся и сожалеет о сделанном): надевая штаны — чтобы Б-г простил разврат, надевая рубаху — чтобы Б-г простил пролитую кровь (это связано с тем, что, продав Йосефа, братья окрасили его рубашку кровью козленка, и с тем, какой крови стоило Яакову взглянуть на эту рубашку!), надевая головной убор — чтобы Б-г простил гордыню, надевая пояс — чтобы Б-г простил нехорошие мысли в сердце (пояс надевался под сердцем), надевая хошен — чтобы Б-г простил ошибочные решения судей, надевая эфод — чтобы Б-г простил отступнику, служившему идолам (поскольку эфод напоминает ритуальные одежды язычников). Надевая меил с окантовкой из звенящих при ходьбе колокольчиков — чтобы Б-г простил сплетни и злоречие, надевая налобник — чтобы Б-г простил наглость (твердолобость).
Какую роль играли хошен и эфод в жизни еврейского народа?
Бывают моменты, когда очень трудно решить, как поступить: воевать или уклониться от столкновения, покинуть какое-то место или остаться и т.п. Если вопрос касался всего народа или руководителя всего народа (например, царя Давида, когда он скрывался от Шаула), ответ узнавали при помощи букв хошена.
“И известили Давида, сказав: вот, филистимляне воюют против [города] Кеилы и грабят гумна. И вопросил Давид Г-спода: идти ли мне, и побью ли я филистимлян? И сказал Б-г Давиду: иди, ты победишь филистимлян и спасешь Кеилу” (Шмуэль I, 23:1-2).
“И сказал Давид: предадут ли руководители Кеилы меня и моих людей в руки Шаула? И сказал Б-г: предадут. И поднялся Давид и его люди, около шестисот человек, и вышли из Кеилы, и пошли кто куда...” (Шмуэль I, 23:12, 13).
Как же практически это происходило?
Первосвященник становился лицом к Ковчегу завета, а спрашивающий — позади священника, и задавал вопрос: “Пойти мне или не пойти?” — не громко и не беззвучно, но тихо. И святой дух овладевал первосвященником, и некоторые буквы на камнях хошена начинали особо выделяться в его глазах, и он составлял из них слова (Рамбам. Законы о предметах Храма, гл.10). Например, “L” из “-¦L¦T”, “+” из “+¦T”, “¦” из “T¦¦]¦”. И первосвященник отвечал: “L+¦” — “иди!”, а в другом случае — “+T -L+¦” — “не ходи!” (Теперь вы понимаете, зачем на хошене нужны все буквы алфавита).
Дар читать ответы хошена ниже дара пророчества. Пророк — это человек, которого Б-г посылает говорить с людьми от Его имени, а дар чтения ответов хошена кратковремен. Прочитанное на хошене решение — окончательно, тогда как предсказанное в пророчестве бедствие можно отвратить раскаянием и добрыми делами. Если первосвященник был недостоин такого дара, то он не мог дать ответа и его сменяли.
Начертание имени Всевышнего, которое помещали внутрь хошена, делало ясным (освещало) ответы хошена, поэтому все это вместе называлось урим ве-тумим (урим — дающие свет, тумим — дающие исчерпывающий ответ, от корня там, что значит “полный”, цельный).
Во времена Второго Храма уже нельзя было получить ответ через урим и тумим. Мы не будем говорить о причинах, но приведем отрывок из книги пророка Нехемьи, который указывает на этот факт.
Случилось так, что в начале периода Второго Храма сложилась ситуация, когда о некоторых семействах, вернувшихся в Эрец-Исраэль из вавилонского изгнания, нельзя было точно сказать, являются ли они потомками Аhарона, т.е. коhаним-священнослужителями, имеют ли они право есть жертвы и служить в Храме, или нет. В книге Нехемьи, в седьмой главе, об этом сказано: “А из священников: сыны Хавайи, сыны Акоца, сыны Барзилая... Искали они запись родословной своей, но не нашлась она, и они были отстранены от священства. И сказал им Тиршата (Нехемья), чтобы не ели они от святого святых до тех пор, пока не встанет священник с урим и тумим” (Нехемья, 7:63-65), т.е. пока не будет построен Третий Храм.
Дай Б-г, поскорее, в наши дни.
Ки тиса
Недельная глава “Ки тиса” (“Когда будешь вести счет”) начинается с заповеди, предписывающей каждому еврею в возрасте от двадцати лет и выше, приносить пожертвование во имя Б-га размером строго в полшекеля: богатый должен дать не больше, и бедный — не меньше, чем полшекеля (30:14-15). С этого приношения и началось строительство Мишкана.
Слово “трума” — “пожертвование” (если вы помните, так называлась одна из предыдущих глав) происходит от слова “леарим” — “поднять, отделить”. Пожертвование — это то, что человек отделяет от своей собственности на святое дело. В первых трех стихах главы “Трума”(25:1-3) слово “трума” повторяется трижды, что указывает на три пожертвования. В первый раз евреи дали по полушекелю, когда их считали. Из этих полушекелей, принесенных 603 550 людьми, были изготовлены серебряные подножия, в которые вставлялись бревна для стен Мишкана и столбы для разделяющей завесы. Во второй раз каждый еврей дал по полшекеля на приобретение жертвоприношений и всего остального, необходимого для службы в Храме. В третий раз каждый давал собственно на строительство Мишкана, и здесь участие не было одинаковым; каждый давал, что имел: кто — голубую шерсть, кто — лен, кто — золото, кто — серебро.
Заповедь о полушекеле — одна из 613 заповедей Торы. Каждый мужчина, начиная с двадцатилетнего возраста, обязан был, пока существовал Храм, приносить полшекеля на годовые расходы Храма (мы упоминали об этом в главе “Тцаве”, говоря о равной доле каждого еврея в священной службе).
Первого адара объявлялось начало сбора полушекелей, которое завершалось к нисану. Первого нисана в Храме начинался новый финансовый год, т.е. с первого нисана в Храме приносили жертвы, приобретенные на средства, собранные для этого года.
Собранные по всей стране полушекели хранились в специальном помещении. Когда надо было взять оттуда деньги, посылали за ними коhена. Процедура извлечения денег была продумана до мелочей.
Всякое дело надо стараться выполнить так, чтобы не дать никакой пищи для толков и подозрений. Поэтому тот, кто выносил полушекели из комнаты, входил в нее в одежде без карманов и подкладки, босой — без обуви и без носков, даже борода у него должна была быть редкая, чтобы в ней ничего нельзя было спрятать. А если ему вздумается положить в рот монету-другую?! Требовалось, чтобы, входя и выходя, он непрерывно говорил: “вот я беру, вот я выношу...” Зачем все это нужно? Ведь выбирали для этой цели честнейшего из честных? Но в жизни человеческой случается разное. Скажем, человек разбогатеет. Начнутся разговоры: понятное, мол, дело, у жирного горшка потрешься — разжиреешь. А обеднеет коhен, выносивший корзину с полушекелями, — тоже повод для пересудов: краденое впрок не пойдет — Б-га не обманешь! Воровать нельзя вообще, а у Храма — тем паче!
Итак, все евреи имели одинаковую долю в службе в Мишкане, никто не мог похвастаться, что вложил в нее больше другого. И так же обстояло дело в Храме.
Когда царь Давид должен был внести плату за участок земли для Храма, он разделил требуемую сумму на двенадцать частей, так что каждое колено внесло по пятьдесят шекелей. Что стоило царю самому уплатить эти шестьсот шекелей? Но он хотел, чтобы весь народ участвовал в покупке. Так беднейший нищий и самый благополучный богач оказывались равными участниками в обеспечении службы и приобретении места для Храма (см. Шмуэль II, 24:24; Диврей hа-ямим, 21:26).
А в чем смысл полушекеля? Было бы логично дать этой монете собственное название, а не обозначать ее как часть чего-то.
Раби Шломо hа-Леви Алкабец (автор “Леха, доди, ликрат кала” — молитвы, которую мы читаем в пятницу вечером) говорит: “Каждый еврей, как бы праведен он ни был, — это только часть. Выполнение всех заповедей Торы (мы уже говорили об этом при разборе главы “Итро”. — И.З.) невозможно в одиночку. Все евреи вместе — одно целое, каждый в отдельности — только часть”.
В праздник Пурим (он приходится на месяц адар) существует обычай перед чтением Свитка Эстер давать пожертвование — половину основной монеты страны — в память о полушекеле времен Храма (некоторые люди дают три половинки — в память о том, что слово “трума” сказано трижды).
В главе подробно рассказывается о том, как в отсутствие Моше-рабейну толпа египтян, вышедшая из Египта вместе с евреями, крича, что поверила в Единого Б-га, сделала золотого тельца, и среди евреев нашлись такие, что поклонились ему и принесли жертвы. Сорок дней молился Моше, чтобы евреи в наказание за этот грех не были истреблены в пустыне. И он добился у Б-га прощения.
“А теперь иди, веди народ, куда Я говорил тебе (велел ему Всевышний. — И.З.). Вот, мой ангел пойдет перед тобою. А в день, когда Мне взыскать (т.е. в случае, если еще согрешит народ. — И.З.), Я взыщу с них за грех (т.е. и за грех тельца тоже. — И.З.)” (32:34).
Евреи были прощены. Но в словах Всевышнего о дальнейшем пути содержалось очень важное изменение.
До сих пор жизнь евреев в пустыне не подчинялась законам природы, во всем ясно виделась рука Всевышнего. Теперь же все должно было идти более естественно, ибо сказал Б-г, что отныне не Он Сам, а Его посланец (ангел) поведет евреев дальше.
“И говорил Г-сподь Моше: “Иди, поднимись отсюда (движение в Обетованную землю — это подъем. — И.З.), ты и народ, который ты вывел из Египта, в землю, о которой Я клялся Авраhаму, Ицхаку и Яакову, говоря: твоему потомству дам Я ее. И Я пошлю перед тобою ангела, и изгоню кнаани, эмори, и хити, и призи, хиви и йевуси, — в землю, текущую молоком и медом. Ибо Я не пойду в твоей среде — ибо народ жестоковыйный (т.е. упрямый. — И.З.) ты...” (33:1-3).
Моше стал просить, чтобы Б-г по-прежнему вел народ. “И сказал: если я обрел милость в Твоих глазах, мой Господин, пусть же пойдет Г-сподь в нашей среде — ибо народ жестоковыйный он” (34:9).
Непонятно! Причину, по которой Б-г не хочет идти с евреями (“ибо народ жестоковыйный ты”), Моше приводит, чтобы убедить Б-га пойти с народом (“ибо народ жестоковыйный он”).
По существу, Моше говорит Всевышнему: да, правда, евреи — народ упрямый, “с жесткой шеей”, их не повернешь, не сдвинешь, но, чтобы жить по законам Торы, не отступать от них, даже если все над тобой смеются, даже если ты выглядишь круглым дураком, надо быть твердым, как скала. Для этого требуется народ “жестоковыйный”. Да, именно это — причина, чтобы Б-г шел “среди нас”, потому что именно народ “с жесткой шеей” подходит для жизни по Торе.
Мне вспоминается несколько случаев, неплохо иллюстрирующих это утверждение. На крупном военном заводе оптических приборов под Казанью “ходил в начальниках” один верующий еврей. Всю жизнь он в субботу вертелся по цехам, не работая и не подписывая бумаг. Во время войны он очень многих устроил на работу, обеспечил жильем. Один из тех, кому он помог, и рассказал мне историю, которой был очевидцем. Завод нуждался в каком-то редком сплаве. Требовалось решение Министерства обороны. Приехал представитель из Москвы, состоялось заседание (в пятницу вечером), в качестве представителя от завода выступил этот еврей и убедил всех, что сплав заводу необходим. Представитель из Москвы сказал: “Ладно, отпустим вам этот сплав. Пишите заявку, я подпишу”. Мой рассказчик, который успел заприметить, что этот еврей не пишет в субботу, подумал: “Как он выкрутится? Тут и директор завода, и все начальство...” Что ответил этот “коммунист”? — “Я думаю, вы лучше меня сформулируете”. Москвич вскипел: “Что вы ерунду городите! Вам надо — вы и пишите, а я подпишу”. Наш еврей: “Пишите вы”. И так несколько раз, пока москвичу не надоело. Он написал и подписал. Имя этого еврея, благословенна его память, — Борис Соломонович Сафьян.
А однажды, помню, и со мной случилось что-то похожее. В субботу, как раз в день поминовения отца, благословенна его память, 26 тамуза — 7 июля 1945 года, я проводил с учениками предэкзаменационную консультацию. Вбегает директор с какой-то бумагой: “Исаак Яковлевич, кроме вас уже все учителя подписали. Бумагу надо срочно сдать в Министерство просвещения. Подпишите”. Я ответил: “Ребята нервничают, волнуются — завтра у них экзамен, вы идите к себе, я отвечу на их вопрос и зайду к вам через пять минут”. Он вышел, а я сказал ребятам: “Что-то у меня голова разболелась, я ухожу”, и отправился восвояси. И пришел в техникум к экзамену — в воскресенье. Директор: “Что с вами было? Я ведь ждал!” Я извинился: “Ох, совсем забыл”.
Такое случается в жизни нередко. Лучше бояться Б-га, чем людей. Б-г всегда выручит.
Ваякгhель
Перейдем к главе “Ваякгhель” (“И собрал”). Спустившись в Йом-Кипур с горы Синай, назавтра, 11 тишри, Моше собрал (ваякhель) всю общину Израиля, чтобы передать повеление о строительстве Скинии. Разговор почему-то начался с заповеди о соблюдении субботы. Почему? Дело в том, что даже выполнение столь важной заповеди, как строительство Храма, т.е. места, где Б-г будет говорить с Моше и где будут приноситься жертвы для очищения всей общины от грехов, отодвигается из-за субботы. В субботу нельзя делать никакую работу, даже для Храма.
“И собрал Моше всю общину сынов Израиля, и сказал им: “Вот то, что повелел Г-сподь делать: шесть дней пусть делается работа, а седьмой день будет для вас святыней, отдых из отдыхов во имя Г-спода; всякий, выполняющий в этот [день] работу, умерщвлен будет. И не зажигайте огня во всех местах проживания вашего в день субботний” (35:1-3).
Интересно, почему Тора выделила в качестве примера зажигание огня?
Многие думают, что работа, запрещенная в субботу, — это то, что утомляет. На самом же деле под словом “работа” (млаха) понимается сознательное действие, дающее результат, действие, вследствие которого возникает что-то новое, — например, зажигание огня, тушение огня, снимание плода с дерева. Вы можете битый час передвигать по огражденному двору тяжелые столы, но никакая работа при этом произведена не будет, а вот если вы подноисите бумажку к огню, чтобы она загорелась, — вы выполняете работу.
Иногда люди, которые очень любят опираться на “здравый смысл”, недоуменно рассуждают: “Разумеется, я не буду в субботу пахать, косить, плавить металл. Но подогреть молоко ребенку? Затопить печь, чтобы не сидеть в холоде? Это работа?” В том-то и дело, что мы очень часто пользуемся огнем — для удобства или для удовольствия. Поэтому он и выделен здесь, чтобы подчеркнуть: зажигание огня считается работой, даже если это делается исключительно для удобства.
Правила субботы отменяются только в двух случаях: если жизни еврея угрожает опасность, делают все необходимое, чтобы спасти его, и если восьмой день от рождения мальчика выпал на субботу, то обрезание не переносят, а делают в этот день.
Мишна называет тридцать девять видов запрещенных в субботу работ. Сразу за рассмотренной нами частью главы следует отрывок, рассказывающий о строительстве Мишкана. Такое расположение отрывков, их “сопряженность” говорит об особой связи между ними. Поэтому мудрецы указывают, что в субботу запрещены именно те работы, которые производились при постройке Скинии.
“И пришли мужи с женами: все, побужденные сердцем, принесли браслеты, и носовые кольца, и перстни... все [виды] золотых украшений. И каждый человек, кто принес приношение [из] золота во имя Г-спода... И всякая женщина, мудрая сердцем, своими руками пряла, и принесли они пряжу: синету (голубую шерсть. — И.З.) и пурпур, червленицу (красненую шерсть. — И.З.) и лен. И все женщины, каких вознесло их сердце в мудрости, пряли козий [волос]” (35:22, 25, 26).
Интересна роль еврейских женщин в строительстве переносного Храма. Они проявили здесь необыкновенную активность. Мы уже говорили, что Моше-рабейну передал приказ о строительстве скинии 11 тишри, и в течение двух дней люди доставили столько приношений, что уже 14 тишри было объявлено: всего достаточно, больше приносить не надо. Назавтра евреи приступили к строительству.
“И сделал сосуд для омовения из меди, и подножие его из меди, из зеркал толпившихся [женщин]” (38:8).
Рассказывается, что Моше не хотел брать для Мишкана зеркала — так сказать, орудие тщеславия и суетности. Но Всевышний сказал ему: это приношение женщин мне дороже всего. Все эти женщины — праведницы. Когда мужья их надрывались на тяжелой работе, но ничего не зарабатывали и ничего не приносили в дом (а семьи тогда были многодетные — 10-13 детей как минимум), женщины ловили рыбу, кормили себя и детей, да еще относили еду мужьям и, идя к ним, глядели в зеркала и наряжались, чтобы им понравиться. И не было, согласно преданию, ни одной попытки прекращения беременности, ни одной измены (помните, мы говорили об этом в главе “Шмот”?).
Поэтому у евреев существует обычай — в начале каждого месяца, в Рош-ходеш, женщины откладывают все трудоемкие домашние дела. Они отдыхают в награду за то, что на сооружение золотого тельца женщины не хотели давать своих украшений, а на переносной Храм спешили отдать даже зеркала, “толпились”, стояли в очереди...
25 кислева строительство было закончено. Но открытие Храма было назначено лишь на первое нисана — месяц Исхода из Египта.
Пкудей
Недельная глава “Пкудей” (“Исчисления”) начинается с отчета Моше о том, сколько золота поступило на строительство Храма и на что оно ушло, то же самое — относительно серебра и т.д.
Раби Танхума бар Аба, говоря об отчете Моше, приводит слова из Мишлей (28:20): “...иш эмунот рав брахот” (“человек верный [честный], будет [у него] много благословений”). Моше-рабейну, о котором Б-г сказал: “Мой раб Моше, во всем Моем доме он доверен” (12:7), отчитывается перед всем народом в том, сколько ценностей получено для Храма и как они использованы! Это безусловный урок поведения для каждого, кто занимается общественными делами.
Мы уже говорили о том, с какой тщательностью было продумано поведение коhена, выносившего корзину с монетами на расходы Храма. Оно не должно было давать ни малейшего повода для подозрений.
Но при всей тщательности возможна забывчивость. Ее не избежал и величайший из пророков. Давая свой отчет, Моше забыл, на что ушли 1775 серебряных шекелей, и молился Б-гу, чтобы Б-г помог ему вспомнить. Когда Моше вспомнил, что эти шекели ушли на крючки, прикрепленные к столбам, и на серебряные нити, которыми столбы были обвиты, он вознес Б-гу пятнадцать хвалений. Интересно, что в каждой из трех молитв: “Барух шеамар”, “Иштабах”, “Эмет вэяцив” (после слова “эмет”) — следует пятнадцать хвалений.
Согласно Мидраш Раба, в Йом-Кипур Моше было сказано “Салахти” (“Я простил” [грех золотого тельца]) и в подтверждение этому приказано построить Скинию. Выше уже говорилось, что на следующий день после Йом-Кипур Моше объявил о приказе построить Мишкан, изготовить Ковчег завета для скрижалей и т.д. Не было отбоя от желающих помочь в строительстве, и за семьдесят дней дело было сделано. А Всевышний все не отдавал приказа собрать Мишкан. Все чувствовали себя неловко. И наконец в 23 день месяца адар Всевышний велел, чтобы священнослужители — Аhарон и его сыновья — семь дней готовились к службе. В течение этих семи дней ежедневно приносились жертвы, чтобы Б-г простил им все грехи, причем Моше совершал службу, а Аhарон и его сыновья выступали в качестве прихожан.
И в каждый из этих семи дней Моше должен был собирать Мишкан, вносить туда Ковчег завета, стол, жертвенники, светильник. Потом приносить жертвы, зажигать лампады светильника, совершать воскурение, а потом разбирать Мишкан, чтобы назавтра собрать его снова.
На восьмой день Моше собрал Мишкан уже навсегда (т.е. до следующего перехода по пустыне), и в этот день к священнослужению приступил Аhарон.
Всю жизнь я не мог понять, зачем надо было семь дней собирать и разбирать Мишкан. Что это значит? Известно, что дела отцов — знак для детей. И вот, просматривая записи к Торе р. Авроома Мордхая Алтера — Герер ребе, я нашел удивительно четкое объяснение. Мишкан простоял в пустыне 39 лет, затем он находился в Гилгале 14 лет. Потом его внесли в город Шило — там он простоял 369 лет. После этого его перенесли в город Нов (13 лет), затем — в Гивон (44 года). Первый Храм в Иерусалиме простоял 410 лет, затем через 70 лет был построен Второй Храм, простоявший 420 лет. Всего семь раз еврейский народ устанавливал Храм, который потом был “разобран”.
В первый день нисана Моше собрал Мишкан и больше не разбирал его. То же будет с Третьим Храмом — он останется навечно. Пророк Йехезкель говорит от имени Б-га (37:26-28): “И заключу с ними завет [о] мире, завет вечный... и помещу мой Храм среди них навечно... И буду им Б-гом, а они будут мне народом. И узнают народы, что Я — Б-г, освящающий Израиль [тем], что будет Мой Храм среди них навечно...”
Итак, в недельных главах “Трума” и “Тцаве” книги Шмот (25-28) указывается, что Б-г заповедал евреям построить Мишкан, и объясняется, как именно он должен быть построен. В последней главе книги “Шмот” — “Пкудей” (40) — Тора сообщает, что евреи приказ выполнили. Но как? “Как повелел Г-сподь Моше”, т.е. безупречно. И это сказано о каждой детали Мишкана.
