МАРКС

МАРКС

Идеолог Новейшего времени

Высшее, к чему может стремиться человеческая мысль, — это выйти за свои собственные пределы, придя к парадоксу.

Сёрен Кьеркегор

Карл Маркс, родившийся в 1818 году в немецком городе Трире, сын адвоката, крещеного еврея, внук и правнук раввинов, гениальный социальный философ и экономист, стал властителем дум последующих поколений. В 1999 году по итогам опроса, проведенного Би-Би-Си в Интернете, Маркс был назван человеком XX столетия. Действительно, коммунизм и национал-социализм, ставший ответной реакцией на него, во многом определили облик ушедшего века. Недаром Милован Джилас заметил, что Маркс принадлежит к тем исполинам духа, которые охватывают целые эпохи.

Карл Маркс, как никто другой, повлиял на современную историю, — трудно назвать мыслителя, сравнимого с ним по известности, популярности и тиражам книг. За его «Капиталом» стоит огромный, нечеловеческий труд и мощнейшее интеллектуальное напряжение, острый ум и громадная эрудиция. Тысячи и тысячи умнейших людей видели в этой книге чуть ли не современную Библию.

Поражает самоотверженность и самоотдача Маркса. В письме немецкому социалисту Зигфриду Мейеру он говорит: «Итак, почему же я вам не отвечал? Потому что я все это время находился на краю могилы.

Я должен был поэтому использовать каждый момент, когда я бывал работоспособен, чтобы закончить свое сочинение, которому я принес в жертву здоровье, счастье, семью... Я считал бы себя поистине непрактичным, если бы подох, не закончив полностью своей книги, хотя бы только в рукописи».

И все же он всю жизнь оставался загадкой для своих пролетарских современников. Для многих он остается загадочной фигурой и сегодня, на заре третьего тысячелетия. Почему Маркс, в юности близкий к христианству, вдруг стал ярым противником религии? Чем был обеспокоен его отец в своих письмах к Марксу? Почему он так был несчастен в семейной жизни? Почему переписка Маркса и Энгельса полна непристойностей и злобной ругани? Почему он был таким ярым антисемитом? Да и другие народы он не жаловал — славян, немцев, французов. Откуда в нем этот культ ненависти и насилия? Примерно те же вопросы ставил еще Сергей Булгаков: «Кто он? Что он представляет собой по своей религиозной природе? Какому богу служил он своей жизнью? Какая любовь и какая ненависть зажигали душу этого человека?»

В отечественной литературе и публицистике долгое время преобладал мифологизированный образ Маркса. «Его молодость — это заря гения, несущего людям светлый огонь Прометея!» У Маркса «натура прирожденного борца и народного трибуна», а его «убежденность, основанная на строго объективном анализе действительности, увлеченность, рожденная высокими гуманистическими чувствами, — сливаются воедино в революционном порыве». Между тем Маркс — это живой человек, а не «икона», реальная историческая личность со всеми достоинствами и недостатками. Страсти и самолюбие, жизненные трудности и недостаток средств, личное горе и высокое вдохновение — все было присуще его жизни. По Сергею Булгакову, душе Маркса была гораздо доступнее стихия гнева и ненависти.

Он живо интересовался всеми политическими событиями своего времени. Но он еще писал длинные любовные письма, сочинял неплохие стихи, охотно участвовал в дружеских пирушках, сидел в карцере, дрался на дуэли. Если исходить из документальных свидетельств, в частности переписки Маркса и Энгельса, то можно сделать вывод, что Маркс видел в пролетариате главным образом орудие для своих личных амбиций. С одной стороны — его социалистическая деятельность, направленная на защиту обездоленных и преобразование общественного строя на началах справедливости, равенства и свободы. С другой — его стремление сделать это революционное движение средством для разрушения святыни в человеке. Недаром тот же Булгаков замечает, что образ Маркса «загадочно и страшно двоится».

Карл Поппер считает, что Маркса от многих других его последователей отличала искренность в поиске истины и интеллектуальная честность: «Чтобы справедливо судить о марксизме, следует признать его искренность. Широта кругозора, чувство фактов, недоверие к пустой и, особенно, морализирующей болтовне сделали Маркса одним из наиболее влиятельных в мире борцов против лицемерия и фарисейства. У него было пылкое желание помочь угнетенным, и он полностью осознавал необходимость показать себя в деле, а не только на словах. Его главные таланты проявились в области теории. Он затратил гигантские усилия для того, чтобы выковать, так сказать, научное оружие для борьбы за улучшение доли громадного большинства людей... Интерес Маркса к общественным наукам и социальной философии в своей основе был практическим. Он видел в знании средство обеспечения прогресса человека». Но Поппер считает Маркса, несмотря на все его несомненные достоинства, лжепророком. Он указал направление движения истории, но его пророчества не сбылись.

По Миловану Джиласу, Маркс интересен прежде всего как пророк. Корни его миссии восходят к Библии, к тем предсказаниям, в которых древние пророки вещали «богоизбранному народу» и всему человечеству о неизбежном. «Если пророчество не что иное, как предвидение неизбежного, то тогда Маркс — самый прозорливый пророк эпохи индустриализации общества, размывания границ между умственным и физическим трудом и подчинения рода человеческого процессу промышленного производства. Но, как и всякий пророк, Маркс ошибся относительно конкретных меюдов и сил, посредством которых все это должно осуществляться».

Чрезмерная «эксплуатация» марксизма привела к тому, что его идеи стали восприниматься как универсальные. Марксизм превратился в догму, а взгляды Маркса были канонизированы. В умах последователей как бы возобладал именно пророческий элемент его воззрений. Да и в самом марксизме многие видят элемент религиозности. Ведь пророчества Маркса давали пролетариям в эпоху невзгод и страданий веру в свою миссию, в свое великое будущее. Карл Ясперс, к примеру, полагал, что притягательность марксизма определяется не его критикой социальной несправедливости, а основана на переживании древней мифологической концепции «мирового пожара» — разрушения и возрождения обновленного мира и рождения нового человека.

Маркс сотворил миф о пролетариате, который способен освободить человечество, приписав ему мессианские свойства. Как подметил Николай Бердяев, на пролетариат тем самым переносятся свойства избранного народа Божьего. Это секуляризация древнееврейского мессианского сознания, и тут материализм Маркса оборачивается крайним идеализмом. Миссия пролетариата есть предел веры. Марксизм есть не только наука и политика, но также вера, религия. И в этом, по Бердяеву, его сила.

Был ли прав Маркс? Анализу его теоретического наследия и практической реализации его учения посвящены горы литературы. Одни полагают, что марксистская теория и идеология были довольно искусными построениями, но они противоречили фактам истории и общественной жизни. Другие считают, что марксизм не устарел и продолжает «работать», но речь следует вести об «истинном» марксизме, а не искаженном последователями и эпигонами.

Одни авторы утверждают, что сам Маркс не был сторонником революционного насилия, не призывал к террору; все это — «заслуга» его последователей. Но с этим все же трудно согласиться. Маркс, наверное, был единственным в истории крупным философом, который призывал заменить оружие критики критикой оружием. Говорил он и о «революционном терроризме». Суть мировоззрения Маркса — идея пролетарской революции, призыв к насильственному ниспровержению капитализма. И нет принципиальной разницы между марксовым «Бьет час капиталистической частной собственности, экспроприаторов экспроприируют» и ленинским «Грабь награбленное».

Марксизм абсолютизирует насилие, которое, по определению создателя учения, является повивальной бабкой истории. Маркс, как и Энгельс, не запятнали себя кровью безвинных людей, которые не желали превращаться в послушное стадо, бредущее в зияющее гигантской пропастью завтра. Они были кабинетными учеными. Но когда революции стали свершившимся фактом, на арену истории выдвинулись уголовники и палачи, честолюбивые посредственности и беспринципные ничтожества.

И все же неизбежно возникает вопрос: ответственна ли теория за практику? Следует ли марксистскую идею смешивать с ее вульгаризацией? Быть может, марксизм классических текстов является подлинным, а марксизм реального социального действия — ложным? Но правомерно ли различать подлинность замысла и ложность исполнения применительно к марксизму? Если бы, например, речь шла о философии Спинозы, то требование отделять классический текст от более поздних интерпретаций и, следовательно, искажений, было бы естественным. Ведь философия Спинозы не претендует на статус «теории, изменившей мир»; она его лишь объясняет. Марксизм же является программой социального переустройства, и его достоинства выявляются только в процессе воплощения. Для Запада марксизм никогда не был государственной идеологией. Поэтому там вопрос «умер ли марксизм?» всерьез не обсуждается. Для левых интеллектуалов Запада марксизм, естественно, жив, как живы идеи Гегеля, Канта или Фрейда.

И не следует путать научную критику марксизма с его плебейским оплевыванием и ниспровержением, напоминающими не столько цивилизованный подход, сколько варварский; подобные люди стремятся выместить на идеях, ими же искаженных, свою злость как последствие осознания собственной неполноценности.

Маркс был гениальным философом и экономистом, оказавшим огромное воздействие на духовную историю человечества. Оспорить это невозможно. Но вопрос не в том, что марксизм представляет собой как явление культуры, а в том, можно ли жить в соответствии с его предписаниями?! Что же касается ответственности Маркса за то, что творилось его именем, то, пожалуй, прав А. Гусейнов, полагающий, что сама постановка вопроса выдержана строго в марксистском духе. Ведь именно марксизм соразмеряет социально философскую теорию с общественной практикой, чтобы выявить истинность первой.

Философ Карл Поппер считал, что опровергать «законы истории» Маркса — то же, что и опровергать Нострадамуса. Какое из положений Маркса ни возьми — все сбываются. Развитие капитализма сопровождается периодическими кризисами. Международные монополии опутали своими щупальцами всю планету. Просто формулировки Маркса, как и Нострадамуса, — многозначны и обтекаемы. Маркс — не ученый, он пророк. Подобно Иисусу Христу, он говорит не столько о нищете материальной, сколько о духовной, о превращении человека в робота-потребителя. Сравнительно недавно англичанин Фрэнсис Винн опубликовал биографию Маркса, где пишет, что главное у Маркса — это мрачная игра воображения. Его «Капитал» наполнен метафорами, парадоксами, силлогизмами и иронией.

Маркс изобразил ирреальную страну, жуткое зазеркалье, где все перевернуто вверх дном. И тем самым сделал весьма важное и полезное дело: вскрыл язвы и пороки нашей цивилизации, чтобы способствовать критическому самоосознанию и обновлению общества.

Маркс прав во многих частностях и велик в своих заблуждениях. Однако имя его и идеи живут, ибо оказали и продолжают оказывать мощное влияние на духовную и социальную историю человечества.

 

Надежды и разочарования

Карл Маркс родился 5 мая 1818 года в Трире, одном из старейших городов Европы. Расположенный недалеко от границы с Францией, Трир часто менял правителей. В ходе Тридцатилетней войны его жители воевали то на стороне Франции, то на стороне немецких государств.

Отец основателя марксизма, Генрих Маркс, был преуспевающим адвокатом. Он уже в молодые годы разошелся во взглядах с отцом, раввином в Трире, и сумел самостоятельно «выйти в люди». Когда родился Карл, его отец уже был известным в городе человеком, пользовался уважением своих коллег и был даже избран председателем коллегии адвокатов Трира. В 1815 году, когда после Венского конгресса Трир, как и вся Рейнская область, был присоединен к Пруссии, король распорядился в бывших французских областях отстранить евреев от государственных должностей. Генриху Марксу было запрещено заниматься адвокатурой.

Тогда он крестился и стал лютеранином. В 1824 году перешли в новую веру и все его дети.

Карл Маркс с детства вращался в высокообразованной социальной и культурной среде. Много дал ему отец, человек образованный и эрудированный, приверженец либеральных взглядов. Кроме отца, на юного Маркса большое влияние оказал близкий друг семьи, будущий тесть Карла — барон Людвиг фон Вестфален. Юношу в большом доме Вестфален привлекали обилие книг и огромная эрудиция хозяина. Всесторонне образованный, Людвиг фон Вестфален любил античную культуру, прекрасно знал древнегреческую поэзию и философию, владел древнегреческим, латинским, французским, английским и испанским языками.

В двенадцатилетнем возрасте Карл поступил в гимназию, где проучился шесть лет, с 1830 по 1835 год. Он изучал древнюю, средневековую и современную историю, древние языки, философию. Первые документальные свидетельства, позволяющие судить об интеллектуальном облике юного Маркса, относятся к 1835 году. Ему семнадцать лет. Он полон надежд, много и охотно читает. В гимназических сочинениях отражен тот круг проблем и воззрений, которые волновали юношу. Особенно интересно гимназическое сочинение Маркса «Размышления юноши при выборе профессии». Он заканчивает гимназию, впереди — выбор пути, судьбы, быть может, жизненного призвания. О чем же думает в этом возрасте Маркс, что его более всего волнует?

Человек, говорит Маркс, отличается от животного, в частности, тем, что он сам избирает свою судьбу. В то время как животное движется в определенных границах своего существования, заранее установленных внешними обстоятельствами, человек творит самого себя, выбирает дело своей жизни. Возможность и необходимость выбора — великое преимущество свободного человека перед несвободным животным. Но выбор заключает в себе и опасность: он может оказаться действием, которое сделает человека несчастным или даже погубит его. Необходимо, следовательно, полностью осознать свою ответственность перед самим собой. Надо отбросить все посторонние соображения, мелкие страсти, тщеславие, с тем чтобы в спокойном, неторопливом сосредоточении решить вопрос о призвании. «Мы должны поэтому серьезно взвесить, действительно ли нас воодушевляет избранная профессия, одобряет ли ее наш внутренний голос, не было ли наше воодушевление заблуждением, не было ли то, что мы считали призывом божества, самообманом».

Выбор профессии, с точки зрения Маркса, предполагает не только трезвую оценку собственных способностей, но и готовность отдать все свои силы осуществлению общечеловеческих идеалов. «Стремление к совершенствованию, без которого не может быть истинного призвания, и служение благу человечества не противоречат друг другу: человек может приблизиться к совершенству лишь работая для блага своих современников. Если же человек трудится только для себя, руководствуясь своими эгоистическими устремлениями, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но он никогда не станет истинно совершенным и великим человеком».

«История признает тех людей великими, — размышляет юноша, — которые трудясь для общей цели, сами становились благороднее; опыт превозносит, как самого счастливого того, кто принес счастье наибольшему количеству людей... Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что это — жертва во имя всех; тогда мы испытаем не жалкую, ограниченную, эгоистическую радость, а наше счастье будет принадлежать миллионам, наши дела будут жить тогда тихой, но вечно действенной жизнью, а над нашим прахом прольются горячие слезы благодарных людей».

Осенью 1835 года семнадцатилетний Маркс покидает родительский дом и перебирается в Бонн. Он — студент юридического факультета университета. И сразу же началась буйная студенческая жизнь: попойки, споры до рассвета, дуэли на шпагах, ухаживания за девицами. Маркс неутомим в шалостях и выпивках, ловок в фехтовании, горяч в диспутах. Но ему постоянно не хватает денег. Отец верит в сына, считает его «светлой головой», но иногда со страхом спрашивает себя, не одержим ли юноша злым демоном, что испепеляет мозг и иссушает сердце.

В октябре 1836 года Маркс переходит учиться в Берлинский университет и с головой погружается в изучение юриспруденции, философии, истории. Но со временем он охладел к юридической науке, а после смерти отца (май 1836 года) окончательно оставил мысль о специализации в области права. С 1839 года он основное время уделяет изучению античной философии. И для своей диссертации Маркс избирает тему о различиях между натурфилософией Демокрита и Эпикура.

В предисловии к диссертации Маркс пишет: «Философия, пока в ее покоряющем весь мир, абсолютно свободном сердце бьется хоть одна еще капля крови, всегда будет заявлять — вместе с Эпикуром — своим противникам: «Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы. А тот, кто присоединяется к мнению толпы о богах». Философия этого не скрывает. Признание Прометея: «По правде, всех богов я ненавижу», — есть ее собственное признание, ее собственное изречение, направленное против всех небесных и земных богов, которые не признают человеческое самосознание высшим божеством. Рядом с ним не должно быть никакого божества.

А в ответ заячьим душам, торжествующим по поводу того, что положение философии в обществе, повидимому, ухудшилось, она повторяет то, что Прометей сказал слуге богов, Гермесу:

Знай хорошо, что я б не променял Своих скорбей на рабское служенье:

Мне лучше быть прикованным к скале,

Чем верным быть прислужником Зевеса.

Прометей — самый благородный святой и мученик в философском календаре». В этих словах молодого Маркса выражено не только его непримиримое ко всякому угнетению свободолюбие; в них сформулировано в основных своих чертах как бы некое кредо: антирелигиозность, борьба против деспотизма и угнетения человека человеком. В своей диссертации Маркс говорит уже о революционном призвании философии. Силу, способную покончить с любым угнетением, он видит в самоосознании, в духовной деятельности, высшей формой которой является не теоретическое мышление, а основанная на нем революционная практика.

В том же 1841 году, когда Маркс завершил диссертацию, в Германии увидела свет книга Людвига Фейербаха «Сущность христианства». В ней автор отстаивал материалистический взгляд и на природу, и на человека, выступая против идеализма Гегеля. Эта книга оказала заметное влияние на формирование взглядов молодого Маркса. Тогда же Карл знакомится с немецким социалистом Моисеем Гессом, который высоко ценил его острый ум и философское мышление. В сентябре 1841 года Гесс говорил в одном из своих писем о Марксе как о «величайшем, может быть, единственном из ныне живущих, настоящем философе», который «нанесет последний удар по средневековой религии и политике».

С января 1842 года в Кельне стала издаваться «Рейнская газета». Вскоре Маркс начинает активно с ней сотрудничать, а в октябре занимает пост редактора. Газета приобретает отчетливую оппозиционную направленность. В число зарубежных корреспондентов входил и Фридрих Энгельс, который присылал свои статьи из Англии. В ноябре 1842 года именно в Кельне Маркс впервые встретился с Энгельсом; тот был здесь проездом в Англию.

В 1843 году Маркс женился на Женни фон Вестфален, с которой он был обручен еще студентом. В октябре 1843 года молодая чета перебирается в Париж. Здесь Маркс познакомился с поэтом Генрихом Гейне. Вскоре они становятся друзьями, часто встречаются и беседуют на темы, которые волновали их обоих.

— На всем лежит печать денег, — с грустью размышлял Гейне, — на всем лежит страх, который они сеют. В Париже, как в Спарте, есть свой храм страха. И этот храм — биржа, в залах которой все трепещут. Каких-то пятьдесят лет тому назад французы поклонялись в соборе Нотр-Дам богине разума, а теперь с большим рвением поклоняются богине страха — деньгам. Неужели это Франция, родина Просвещения, где смеялся Вольтер и плакал Руссо? Как азиаты почитали Магомета пророком Аллаха, так мы, европейцы, почитаем барона Ротшильда пророком нового бога. Я иногда бываю в его конторе, чтобы наблюдать, как народ, и не только избранный народ Божий, но и все прочие народы, склоняется и сгибается перед ним. Спинные хребты так изгибаются и извиваются, что, пожалуй, самый лучший акробат не сможет соперничать с ними в этом искусстве.

Генрих попытался показать, как изгибаются и склоняются перед Ротшильдом просители, но у него это не получилось, он извинился и продолжал:

— Я видел людей, которые, приближаясь к великому барону, судорожно вздрагивали, точно от прикосновения к вольтовому столбу. Уже перед дверью его кабинета многих охватывает благоговейный трепет. Несколько лет тому назад, придя как-то раз к господину фон Ротшильду, я увидел ливрейного лакея, проносившего по коридору его ночной сосуд, а биржевой спекулянт, оказавшийся здесь в эту минуту, почтительно снял шляпу перед могущественным горшком. Я заметил себе имя этого человека и убежден, что со временем он станет миллионером. — Генрих поднял руку, как это любят делать проповедники. И заговорил с пафосом: — Истинно, истинно говорю вам: деньги — бог нашего времени, а Ротшильд — пророк его! Деньги всесильны. Барон Джеймс Ротшильд покупает все. Он не знает ни одной музыкальной ноты, но Россини был у него другом дома. Все подвластно деньгам — талант, любовь, жизнь».

Впрочем, будучи романтиком, Гейне не разделял социалистических устремлений молодого Маркса: «Социалистическое будущее пахнет кнутом, кровью, безбожием и обильными побоями». Их сближало то, что оба не принимали еврейство и отличались нетерпимостью, что находило выражение в их едких нападках на врагов, а подчас и на друзей.

Генрих Гейне так отзывался о Марксе и Энгельсе: «Более или менее скрытые вожди немецких коммунистов — больше логики, сильнейшие из коих прошли школу Гегеля, и это, несомненно, способнейшие головы и энергичнейшие характеры Германии. Эти мастера революции и их беспощадно решительные ученики — единственные живые люди в Германии, и боюсь, что им принадлежит будущее».

В феврале 1844 года выходит первый номер «Немецко-французского ежегодника». Среди его авторов Генрих Гейне, Михаил Бакунин, Моисей Гесс и, конечно же, Маркс с Энгельсом. У Маркса две статьи: «К критике гегелевской философии права» и пресловутая «К еврейскому вопросу», которая была написана еще в Германии осенью 1843 года.

Суждения Маркса по еврейскому вопросу производят отталкивающее впечатление. Для него еврейский вопрос — это вопрос о процентщике-«жиде». Он пишет: «Вопрос о способности еврея к эмансипации превращается для нас в вопрос: какой особый общественный элемент надо преодолеть, чтобы упразднить еврейство? Ибо способность к эмансипации современных евреев есть отношение еврейства к эмансипации современного мира. Это отношение с необходимостью вытекает из особого положения еврейства в современном порабощенном мире.

Постараемся вглядеться в действительного еврея-мирянина, не еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней.

Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие.

Каков мирской труд еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.

Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег — следовательно, от практического, от реального еврейства — была бы самоэмансипацией нашего времени.

Организация общества, которое упразднило бы предпосылки торгашества, а следовательно, и возможность торгашества, — такая организация общества сделала бы еврея невозможным. Его религиозное сознание рассеял ось бы в действительном, животворном воздухе общества, как унылый туман.

Эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства.

Что являлось, само по себе, основой еврейской религии? Практическая потребность, эгоизм.

Деньги — это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога».

Маркс полемизирует здесь с утверждением Бруно Бауэра, что еврейский вопрос есть в основе своей вопрос религиозный. Он не приемлет этого справедливого положения, поскольку стоит на отчетливо антирелигиозных позициях. И Маркс указывает на недостаточность чисто политической эмансипации, потому что при ней остается еще религия. В этой статье Маркса отчетливо проявился его антисемитизм. Английский историк Пол Джонсон полагает даже, что марксова теория коммунизма явилась конечным продуктом теоретического антисемитизма Маркса. Спиноза первым показал, как критику иудаизма можно использовать для радикальных общезначимых выводов. Свой вклад в это внесли французские просветители с их глубоко враждебным отношением к иудаизму. Маркс довел эту критику до логического предела, усмотрев в еврействе заговор злых сил против человечества. В итоге революционный социализм, к которому Маркс пришел в конце 40-х годов, стал расширенной и видоизмененной формой его раннего антисемитизма. Отныне Маркса уже не волновала охота на «ведьм еврейских», теперь речь зашла уже о «ведьмах вообще».

В это время Маркс приходит к идее о «миссии» пролетариата, которая высказана им в статье «К критике гегелевской философии права». Для того чтобы овладеть массами, говорит он, теория должна быть революционной, выражающей коренные потребности народа. Потребности народов сами являются решающей причиной их удовлетворения. Речь идет прежде всего о материальных потребностях, неотделимых от развития общественного производства. «Отношение мира промышленности, вообще мира богатства, к политическому миру есть одна из главных проблем нового времени». Необходимость человеческой эмансипации обусловлена развитием материальных потребностей, ее осуществление неразрывно связано с тем классом, в котором эти потребности получают закономерное выражение. В Германии, говорит Маркс, ни один класс гражданского общества до тех пор не осознает необходимости всеобщей эмансипации и не сможет претворить в жизнь эту революционную задачу, «пока его к тому не принудят его непосредственное положение, материальная необходимость, его собственные цепи». Возможность человеческой эмансипации заключается, следовательно, «в образовании класса, скованного радикальными цепями, такого класса гражданского общества, который не есть класс гражданского общества; такого сословия, которое являет собой разложение всех сословий...» Этим классом может быть лишь пролетариат. Будучи порождением разлагающегося феодального общества, пролетариат представляет собой вместе с тем продукт развития промышленности. Его собственные интересы в конечном счете совпадают с интересами прогрессивной общественности в целом; в борьбе за свое освобождение он представляет интересы всех угнетенных.

Человеческая эмансипация в несравненно большей степени, чем политическая эмансипация, которая носит частичный характер, предполагает наличие класса, способного возглавить движение общества к прогрессу. Именно таким классом является пролетариат. «Воз- вещая разложение существующего миропорядка, пролетариат раскрывает лишь тайну своего собственного бытия, ибо он и есть фактическое разложение этого миропорядка. Требуя отрицания частной собственности, пролетариат лишь возводит в принцип общества то, что общество возвело в его принцип, что воплощено уже в нем, в пролетариате».

Свое полное воплощение эта идея об «исторической миссии пролетариата» вскоре получает в «Манифесте Коммунистической партии», где, по выражению Ленина, с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое мировоззрение, с его последовательным материализмом и учением о развитии, теории классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества.

 

Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма

Летом 1847 года в Лондоне состоялся конгресс Союза справедливых. Маркс на нем не присутствовал. Союз переименовали в Союз коммунистов, а прежний лозунг «Все люди — братья» заменили на «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Осенью 1847 года на втором Конгрессе Союза коммунистов был утвержден его устав. По предложению Маркса и Энгельса в статье первой было записано: «Целью пролетариата является: свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов буржуазного общества, и основание нового общества, без классов и без частной собственности». По настоянию Маркса и Энгельса было также принято решение о том, чтобы отныне Союз коммунистов открыто выступал перед все миром как коммунистическая партия и публично провозгласил свои принципы.

Марксу и Энгельсу было поручено написать партийную программу Союза коммунистов. Энгельс сделал первоначальный набросок программы, дав ему наименование «Принципы коммунизма». В письме Марксу в конце ноября 1847 года он говорил: «Подумай над символом веры. Я считаю, что лучше всего было бы отбросить форму катехизиса и назвать эту вещь «Коммунистическим манифестом». Ведь в нем придется в той или иной мере освоить историю вопроса, для чего теперешняя форма совершенно не подходит. Я привезу проект, составленный мною. Он написан в простой повествовательной форме, но ужасно плохо, наспех отредактирован. Я начинаю с вопроса, что такое коммунизм, и затем перехожу прямо к пролетариату — история его происхождения, отличие от прежних работников, развитие противоположности пролетариата и буржуазии, кризисы, выводы».

Маркс в конце 1847 года сам подготовил окончательный вариант Манифеста. Он тщательно отрабатывал каждый раздел, чуть ли не каждую фразу. Тогда он и внес в программу свое знаменитое: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма».

«Манифест Коммунистической партии» вышел из печати в конце февраля 1848 года. Имена авторов — Маркса и Энгельса — не были указаны. Именно эта брошюра в 23 страницы стала первым программным документом марксизма. Здесь авторы обосновали роль рабочего класса как «могильщика капитализма и создателя коммунистического общества». «Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, — утверждали Маркс и Энгельс, — только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть ее собственный продукт».

Таким образом, именно пролетариат был признан ими как единственный революционный класс, способный уничтожить старое общество. «Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей, приобретут же они весь мир». Здесь же впервые подробно была обоснована идея диктатуры пролетариата.

Теория Маркса оформилась в эпоху революций, которые привели к власти буржуазию и существенно изменили облик Европы. События эти глубоко переживались всеми течениями общественной мысли того времени и способствовали их радикализации. И, конечно же, не один только Маркс видел тогда в революции единственно возможный способ разрешения социальных конфликтов и противоречий, в том числе и тех, что обозначились на буржуазной почве. Маркс не придумал классовую борьбу и революцию, он лишь распространил опыт борьбы буржуазии с абсолютизмом и феодальной аристократией на взаимоотношения буржуазии и класса наемных работников. Социализм Маркса был вызван к жизни разочарованием в результатах буржуазной революции и верой в то, что движение к подлинной свободе не может этим завершиться. Это осознание принципиальной незавершенности истории, невозможности ее остановить, — весьма важная составная часть учения Маркса.

Для Маркса пролетариат — «могильщик» капитализма, самый революционный класс его времени. Это выглядит несколько странным, особенно если учесть, что первоначально Маркс понимал под пролетариатом вовсе не весь фабрично-заводской рабочий класс. Пролетариат, говорил он, это просто «результат разложения общества как особое сословие», а ряды его «пополняются стихийно возникающей беднотой». И тем не менее Маркс сделал ставку на пролетариат, то есть самые забитые и малообразованные слои общества. Люди, лишенные корней, нравственной базы, устойчивых жизненных навыков, в согласии с буквой марксова учения были объявлены носителями высшей культуры, «солью земли».

Но пролетариат пролетариату рознь! Действительно, российская история свидетельствует, что наш рабочий класс, казалось, напрочь опровергал всю схему марксизма и не выказывал ни малейшего намерения становиться гегемоном. Однако не следует забывать, что в ходе первой мировой войны, революции и гражданской бойни кадровые рабочие во многом были истреблены. Остался, по сути дела, лишь люмпен-пролетариат. Сейчас нам многое представляется иначе, чем виделось Марксу в середине XIX столетия. Капитализм стал другим, обретя новые источники экономического развития, связанные не столько с эксплуатацией живой рабочей силы, сколько с применением знания и информации. Главным фактором роста прибылей стало не количество затраченного живого труда, а качество технологических идей. Это поставило под сомнение всю марксову трудовую теорию стоимости. Рабочий класс в развитых странах уступил место работникам интеллектуальной сферы производства. Но в процессе своего преобразования капитализм оказался способным реализовать многие программные установки социализма, как он мыслился в XIX веке. Да, многого Маркс не видел, или же видел не так, как это сегодня видим мы. Но главное все же остается — поиск такой исторической формы существования людей, когда каждый, будучи свободным от власти возвышающихся над ним политических и экономических институтов, подчиняется только закономерностям своего собственного индивидуального развития.

 

Главный труд Маркса

В августе 1849 года Маркс уезжает из Парижа в Лондон и предлагает Энгельсу также приехать туда. В сентябре в Лондон перебирается и семья Маркса. У них уже было трое детей, и жена Женни ожидала четвертого. Жили они по-прежнему трудно, почти нищенски. Женни уже несколько раз закладывала в ломбард свое фамильное серебро, чтобы накормить детей. Когда умерла маленькая дочь Франциска, то не оказалось даже денег, чтобы ее похоронить. Маркс же с головой ушел в привычную ему стихию; помощь политическим эмигрантам, собрания, реорганизация Союза коммунистов.

Но главным делом его жизни отныне становится «Капитал». Маркс выступает здесь пророком, предсказывающим гибель буржуазного общества.

Марк выступает здесь экономистом, сумевшим дать блестящий анализ механизмам функционирования капитализма.

Маркс в «Капитале» — это социолог, объясняющий существование капиталистической системы с точки зрения ее социальной структуры.

Наконец, «Капитал» — это философская история человечества, обремененного собственными конфликтами. По выражению Раймона Арона, «Капитал» — это грандиозное и гениальное начинание, ставящее целью одновременно прояснить способ функционирования, социальную структуру и историю капиталистического строя. Постижение функционирования капитализма должно способствовать пониманию того, почему в условиях существования частной собственности люди подвергаются эксплуатации и почему этот строй обречен породить революцию, которая сметет его с лица земли.

Марксов «Капитал» состоит из трех томов. Первый том увидел свет в 1867 году, второй и третий были подготовлены к печати Энгельсом и изданы, соответственно, в 1885 и 1894 годах. По сути дела, их содержание было извлечено Энгельсом из объемистых рукописей покойного Маркса, которые не были им завершены. Отсюда — спорные и противоречивые положения, содержащиеся в них.

В «Капитале» Маркс как бы стремится одновременно проанализировать функционирование и становление капиталистического мироустройства и описать судьбу людей при этом строе.

Сущность капитализма, по Марксу, это прежде всего извлечение прибыли. Откуда берется прибыль? Маркс считал, что нашел на этот вопрос ответ своей теорией прибавочной стоимости. Маркс также полагал, что открыл всеобщий закон капиталистического накопления и предсказывал ухудшение положения рабочих, а на этой основе — рост как внутринациональных, так и мирового полюсов нищеты и богатства. Однако он так и не сумел представить убедительных доказательств саморазрушения капитализма в будущем. Главными своими достижениями сам Маркс считал открытие двойственного характера труда, обоснование концепции прибавочной стоимости и применение в «Капитале» метода диалектики.

Маркс исходил из идеи основного противоречия между капиталистами и наемными работниками. Он все больше убеждается в том, что противоположность эта доминирует в капиталистическом обществе и со временем будет все больше обнажаться в процессе исторического развития. В «Капитале» Маркс выступает как социолог-экономист, убежденный, что невозможно понять общество, не усвоив механизма функционирования экономической системы, и нельзя постичь эволюцию экономической системы, не принимая в расчет теорию деятельности общества и отдельной личности.

Философ Борис Парамонов как-то сказал, что Маркс — это еврейский «экстаз бунта». Действительно, коммунистическая вера Маркса коренится в еврейском мессианстве. Но вместе с тем Маркс является и антиеврейским мыслителем и политиком. Как всякий еврей-отступник, он, стремясь скрыть свое происхождение, постоянно нападал на своих оппонентов-евреев. Главным предметом его атак был, наверное, Фердинанд Лассаль, которого Маркс именовал «еврейским негром». В марте 1856 года Маркс писал Энгельсу: «Лассаль — настоящий еврей со славянской границы и всегда стремился использовать партийные дела в личных целях». А вот его другое письмо: «Кстати, о Лассале — Лазаре. В своей выдающейся работе по Египту Лепсий доказал, что исход евреев из Египта — не что иное, как история изгнания из Египта «прокаженного народа». Во главе этих прокаженных стоял египетский жрец Моисей. В итоге Лазарь — прокаженный — есть типичный еврей, а Лассаль — типичный прокаженный». Даже в «Капитале» его антисемитизм периодически проступает: «Капиталист знает, что за всеми товарами, как бы жалко они ни выглядели и как плохо бы ни пахли, маячат на самом деле деньги и стоят обрезанные евреи».

Называя свое учение «научным социализмом», Маркс и Энгельс менее всего вкладывали в это понятие представление о еще не возникшем общественном строе. Не может быть науки без научного познания, не может быть научного познания несуществующего феномена. «Научный социализм» есть научное познание ранней стадии капиталистического способа производства в Западной Европе, обнаружившее объективные социалистические тенденции. «Капитал» — это системно-структурный и культурно-исторический анализ конкретно-исторической общественной формации, осуществленный через критику буржуазной политэкономии.

Можно сказать, что «Капитал» — это культурно-историческая и историософская теория капитализма. И в качестве таковой она и выступает как «научный социализм» Маркса и Энгельса. Никакого другого «научного социализма» у них нет. Все прямые высказывания основоположников собственно о социализме связаны с их участием в партийно-политической борьбе. В «Капитале» не нашлось места ни «диктатуре пролетариата», ни «двум фазам» коммунизма. Зато Маркс разработал здесь теорию сознания, включающую в себе положение о его бытийственных формах, образующих пласт культуры более глубокий, чем экономика. Эта теория исключает появление капитала как явления, обусловленного только производительными силами и экономикой. Первичными, по Марксу, были ценности, идеалы, нормы западноевропейской культуры, действовавшие на протяжении тысячелетий.

Вся история, по Марксу, простирается между «пещерным коммунизмом» — изначальным состоянием, когда труд был свободен, но не осознан и не универсален, — и просто коммунизмом, когда через лабиринты отчуждения он вернется к своей самодостаточности, но уже в универсальном и до конца осознанном объеме. Человек стал человеком после того, как он вошел в стихию Труда. Но до конца он станет человеком только тогда, когда сможет осознать абсолютную ценность этой стихии, освободить ее от всех примесей отрицательного начала, т. е. при коммунизме.

Что противостоит истинному труду? Маркс называет это «эксплуатацией», а высшую и совершенную форму такой эксплуатации он угадывает в капитале. Капитал — имя мирового зла в марксизме, темное начало, отрицательный полюс истории. Между «пещерным коммунизмом» только что появившегося человека и конечным коммунизмом лежит долгий период «эксплуатации», отчуждения Труда от своей сущности. Это, собственно, и есть содержание истории.

Капитал возникает не сразу, он постепенно появляется по мере того, как совершенствуются инструменты и механизмы эксплуатации стихии Труда узурпаторами. Развитие Труда способствует развитию моделей эксплуатации. Сложная диалектика постоянной динамики соотношения производительных сил и производственных отношений ведет оба полюса экономической истории по спирали развития. Противоположные цели и векторы деятельности тружеников и эксплуататоров объективно способствуют интенсификации единого, полит-экономического процесса. Производительные силы — это внутренняя структура труда и его организации. Производственные отношения — модель взаимодействия этой подчиненной базовой структуры с эксплуататорским началом. Стихия Труда — это стихия изобилия. Труд всегда производит нечто большее, чем необходимо для покрытия насущных потребностей самих тружеников.

Но Марксов анализ классического капитализма, во-первых, не мог выйти за пределы своего предмета. Поэтому практические выводы, сделанные Марксом из него, в лучшем случае могли быть применимы к европейской истории второй половины XIX века, да и то не в полной мере. Последнее обстоятельство понимал, кажется, и сам Маркс. Но уже начало XX века красноречиво свидетельствовало о существенных изменениях в данном способе производства, что и уловили идеологи II Интернационала. Во-вторых, целый ряд идей (причем важнейших в корпусе главных выводов о неизбежности коммунистической революции) определялся не столько доскональным и глубоким анализом классического капитализма, сколько способами рационализации исторических феноменов и процессов, характерных для европейской культуры начала и середины XIX века. В том числе и для выдающегося сына эпохи — Карла Маркса.

В чем же особенность именно марксизма? Марксизм — это учение о прогрессе как смене формаций и росте производительных сил, теория коммунистической революции с главным субъектом прогресса — пролетариатом во главе, концепция слома буржуазной государственной машины с заменой ее диктатурой пролетариата (с последующим ее отмиранием), наконец, это построение коммунистического бестоварного и безрыночного общества. Да, Маркс детально проанализировал в «Капитале» экономическую сторону функционирования такого устройства, как ранний капитализм. Но только экономическую и только раннего капитализма. Использовать его анализ и выводы сейчас для понимания и прогнозирования хотя бы экономической структуры современного западного общества — это все равно что пытаться понять работу компьютера с помощью схемы работы паровой машины, описывая логические связи между интегральными схемами посредством понятий «поршень» и «шатун».