Предисловие

Скромное приношение и посвящение
Моему Раву и Учителю,
Гаону Раву Симхе Вассерману
и рабанит, учительнице,
Фейге Рохель Вассерман.
Да будет благословенна их память.

Второго хешвана 5753 года мы потеряли моего рава и учителя, гаона (выдающегося знатока Торы) рава Симху Вассермана [1], зц/л (да будет благословенна память праведника), а через десять дней ушла от нас и ребецин (его жена). Эта боль еще слишком свежа, чтобы адекватно сказать о том, какой это удар для всего еврейского народа, но я сам чувствую, что никогда не смогу вполне оценить, ни чего удостоился, став учеником моего ребе, ни размера моей потери. Я чувствую себя осиротевшим ребенком, который не в состоянии оценить, что с ним произошло.

Ребе выразил свое жизненное кредо в последней воле. Он позволил тому, кто произнесет надгробную речь [2], упомянуть, что он всю свою жизнь старался учить своих студентов, насколько мог их понять. Потому что ребе обучал Торе только ради блага учеников, это одна из основных вещей, которые он передал окружающим. Он любил говорить, от имени своего отца, рава Эльханана, да отомстит Вс-вышний за его кровь, что величайшее благо для человека в этом мире - учить Тору. При этом он всегда упоминал, что, согласно Рамбаму, обучение Торе - интегральная часть изучения Торы. И ребе всегда хотел и прекрасно умел одаривать этим благом каждого.

Ребе был дающим, дарующим человеком, и его жизнь свидетельствовала, что только дающие могут быть поистине счастливы и только они способны верно служить Творцу. Он нередко говорил, что на Земле Израиля есть два моря. Одно - Кинерет - полно жизни. Оно дает, питает и поит землю. А другое море - только потребитель, поэтому оно называется Мертвое море. Он ничего не брал для себя и до последних дней думал только о том, что может сделать для других, как видно из следующего рассказа.

Доктор Говард Лейбовиц получил привилегию быть рядом с ребе во время его последних дней в Брайхэме и Женском Госпитале в Бостоне. Он говорил мне потом, что персонал отделения интенсивной терапии понял, о каком великом человеке они заботятся, когда стало ясно, что он больше всего думает о благополучии тех, кто его навещает. Они понимали, что для человека в критическом состоянии это было совершенно удивительно.

Они были поражены этим, но, по правде говоря, это был плод всей его бескорыстной жизни. Это качество стало сущностью ребе и поэтому оставалось неотъемлемой частью его характера в самых трудных ситуациях.

Рав Гиллель Закс, глава ешивы Хеврон в Иерусалиме, вспоминает, как однажды был приглашен прочесть лекцию в ешиве ребе, в Лос Анджелесе. Незадолго до его выхода из квартиры позвонил ребе и сказал, что не сможет присутствовать на его лекции, но лекция состоится по расписанию. А потом телефон отключился. Только позднее рав Закс узнал, что у ребе в это время был сердечный приступ и он звонил с помощью работника скорой помощи. Ребе беспокоился, что его отсутствие может обеспокоить рава Гиллеля. А когда он передал сообщение, фельдшер повесил телефонную трубку и надел на него кислородную маску, - но лишь после того, как ребе сказал ребецин быть в ешиве, когда придет рав Гиллель, чтобы он не беспокоился также из-за ее отсутствия.

Другой случай проявляет это качество в самой острой ситуации.

Борух Левин, который присутствовал, когда ребе отошел, рассказывает о том, что происходит только очень редко, только с величайшими из людей. Борух, увидев, что ребе отходит, совершенно растерялся, и последние мгновения жизни ребе посвятил тому, чтобы его утешать.

Мы не можем даже начать оценивать нашу потерю.

Ребецин тоже была образцом жертвователя. Я часто наблюдал ее радость, когда она могла кому-то помочь. Во время шивы (семи дней поминания) ребе я видел собственными глазами, как она заботилась о том, чтобы одному неженатому человеку помогли найти спутника жизни, - и это в то время, когда она переживала такую боль, которую мы можем только вообразить. Она мне сказала после возвращения с похорон: “Он был ангел: когда он приходил домой, дом освещался”. В субботу вечером, после шивы (которая кончилась в предыдущую пятницу) она сказала раву Шломо Лоренцу, что не думает, что сможет жить без ребе. И через несколько часов умерла.

Ребе и ребецин были теми, кого называют мезакей ‘гарабим, кто приносит благо другим, ничего не прося для себя. Они, поистине, подобны вечно сияющим звездам (Даниэль, 12:3). Ребе объяснял этот образ так:

Звезды на множество световых лет удалены от земли. То есть, когда они уже прекратили свое существование, их лучи много лет все еще можно видеть в небе. И так же заслуга тех, кто приносит благо общине, она продолжает сиять, когда от них самих уже не исходит свет.

Вне сомнения это относится к ребе и ребецин.

Ор йохейл, гаона рава Лейба Хасмана, говорит, что талмид, который поистине любит своего учителя, должен видеть, что его вклад в него не был напрасным.

Ребе видел эту книгу на разных стадиях и одобрил все цитаты, относящиеся к нему. [3] Конкретно предисловие является результатом ряда специальных встреч, записанных на магнитофон и обработанных так, что он утвердил окончательный вариант. Я хотел, чтобы он увидел и всю эту книгу в законченном виде, но Вс-вышний, в Его бесконечной мудрости и к нашему великому сожалению, решил иначе.

Ребе приблизил меня к себе, когда мне было тринадцать лет, и продолжал заниматься со мной в течение еще трех десятков лет, как он пестовал и многих других, оставив у каждого чувство, что тот был его сыном. Я надеюсь и молюсь, что дам ему нахас (счастье и утешение), что его вклад в меня, с Б-жьей помощью, приносит плоды, и что я окажусь достойным того времени, сердца и души, которые он с такой любовью мне даровал.

Я скромно советую всем детям ребе во всем мире организовать и продолжать каждый год изучение мишнает (законов Торы в основополагающем Своде законов второго века, называемом Мишна) за него (Элозор Симха бен Эльхонон Буним) и за ребецин (Фейге Рохель бас Меир), как ребе специально просил в своей последней воле.

Пусть Вс-вышний исцелит раны Его народа и приведет к нам Избавителя скорее, в наши дни.

Примечания

1. Многие звали его просто “ребе”. Другие - “Рош Ешива” (глава ешивы, учебного заведения, где изучают различные разделы Торы). Здесь я называю его так, как привык, - ребе (учитель).
2. И это только в том случае, если ребецин переживет его и будет присутствовать на его похоронах. А если она покинет этот мир прежде него, ребе запретил произносить о себе в надгробной речи всякие хвалебные слова.
3. Кроме одного отрывка в главе 5.

Важное сообщение для читателя

Рассказывают, что гаон рав Яаков Каменецкий, зц/л , говорил, что нет Шулхан аруха (свода законов) о воспитании детей, потому что каждая ситуация в воспитании уникальна, и только родители могут после консультаций с более опытными людьми находить из нее выход и выбирать правильную дорогу.

Безусловно, решить, что нужно и хорошо для их ребенка, могут только родители. Вне сомнения, некоторые матери и отцы постоянно ужасно и неправильно обращаются со своими детьми, но это исключения. Однако, сталкиваясь с дисциплинарными проблемами, родители часто колеблются, какую из стратегий им выбрать. Эти сомнения часто объясняются тем, что они не знают, как возникла проблема. И первая задача этой книги - помочь родителям решать эти проблемы, доходя до их истоков. Хотя они не в состоянии повернуть часы вспять, знание, как возникла дисциплинарная проблема, прояснит, как ее можно разрешить.

Родители должны осознать, что многое из того, что они делают, - правильно. Уже тот факт, что вы читаете (или решили прочитать) эту книгу, показывает ваше намерение правильно воспитывать своих детей. Не недооценивайте себя.

Я прошу даже тех родителей, которые не являются учителями в средней школе, прочесть и продолжение этой книги, второй том: Мой ученик - мой ребенок. Гаон рав Ицхак Гутнер, зц/л, называл ребе (учителя в школе) “бимком тате” (заместителем папы), и многие принципы, о которых я говорю в книге “Мой ученик - мой сын”, легко применить дома. Ряд из них, конечно, уже упомянут в этом томе, но следующая книга их прилагает именно к работе в классе. Кроме того, чтение учительского тома поможет вам лучше понять испытания каждого учителя, и тогда у вас, вероятно, возникнет желание оказывать ему посильное содействие.

Чтение этой книги - еще один способ оберегать нешомо или нешомос (душу или души), которые доверил вам Б-г. Но в конечном итоге, только Он может реально нам помочь, и к Нему мы должны обращаться, чтобы достичь успеха.

Предисловие моего учителя и рава гаона рава Симхи Вассермана, зц/л

Нужно помнить одно важное жизненное правило: человек никогда не достигнет успеха, если пытается одновременно достичь больше одной цели. Отсюда вывод: если вы хотите, чтобы ученик добился желаемого результата, нельзя иметь одну цель для него, а другую - для себя. (Возможно, поэтому мишна не рекомендует брать деньги за преподавание Торы. Когда обучают бесплатно, тогда цель обучения - только благо ученика.) [1]

Хазаль (мудрецы) [2] говорили, что ученики называются детьми учителей. Может показаться, что подготовка учителя - дело второстепенной важности, потому что если бы в этом было дело, тогда каждый родитель должен был бы проходить специальную программу обучения.

Рамбам (Маймонид, великий законоучитель, врач и философ 12 века) говорит [3]:

Как человек обязан учить сына, так и своего внука, как сказано [4]: “И дай узнать их (слова Торы)] своим сынам и сынам сынов твоих”. И не только своего сына и внука, но мицва (заповедь) для каждого еврейского ученого обучать всех учеников, если даже они не его дети, как сказано [5]: “И повторяй их (слова Торы) сынам твоим”. (И передано нам) Устной Традицией [6], что “сынам твоим” относится к ученикам, которые называются “сыновьями”, как сказано [7]: “И сыновья (ученики пророков) вышли вперед”.

Эти слова Рамбама трудно понять. Если талмид (ученик) называется сыном только после того, как его научили, как Рамбам может использовать пасук (стих Торы) вешинантам леванеха (“и повторяй их (слова Торы) сыну твоему” или “и учи им твоего сына”), как источник, из которого исходит обязанность талмид хахама (ученого Торы) иметь учеников? Только если Рамбам считает, что этот пасук (стих Торы) обязывает его сделать ученика своим сыном.

Но отсюда следует и другой вывод. Пока он не мой сын, я его не могу учить. Вешинантам леванеха - элу ‘гаталмидим - “Обучай своего сына - это ученики”, потому что обучение всегда относится к сыну, то есть вы не можете его учить, пока не усыновили. Поэтому сделать ученика своим сыном - часть мицвы вешинантам.

Если в пятницу после полудня, когда вы готовите чолент (особое блюдо на субботнее утро), ваш сын входит на кухню, и вы говорите ему, чтобы он вышел, потому что мешает - это не педагогично. Родители должны заботиться только о развитии своих детей. Но если вы отошлете его из кухни, чтобы научить его тому, что нельзя мешать людям, когда они заняты, а не просто, ради собственного удобства - тогда это будет хороший хинух (воспитание).

“Бен хахам исмах ав - Мудрый сын будет радовать отца” [8]. Не следует ошибочно считать это двойной целью: мудростью сына и счастьем отца. Скорее, нахас (счастье) отца - производное от развития его ребенка. Но с другой стороны, если отец учит своего сына, чтобы получить от него нахас, результат может быть неудачным. Когда он учит сына, чтобы тот вырос и стал хорошим человеком, по ходу дела придет и нахас.

В этом основа хинуха. Благо ученика - моя единственная забота. Так, и только так, мой ученик становится моим сыном и мой сын - моим учеником.

Примечания

1. Недарим, 37а.
2. Сифри, Дварим, 6:7.
3. См. Рамбам, ‘Гилхот Талмуд Тора, 1:2.
4. Дварим, 4:9.
5. Дварим, 6:7.
6. Сифри, там же. Видимо, Сифри ссылается на раввинское постановление, хиюв дерабанан. Оно было принято раби Йе’гошуа бен Гамла, когда он создавал систему обязательного детского образования, согласно которой ученые обязаны “принять” сына отца, который не может обучать своего сына Торе и сделать этого ребенка своим сыном.
7. Млахим - 2, 2:3.
8. Мишлей, 10:1.