Введение
Введение
Смерть — критический момент в жизни человека, и то, как он относится к смерти, в значительной степени определяет его понимание самой жизни. Поскольку существует еврейский образ жизни, существует также еврейский взгляд на смерть.
Написание этой книги явилось весьма нелегкой для автора задачей. Не столько из-за необходимости тщательно исследовать многочисленные обычаи и верования, которые имеют тенденцию оставлять умирающего наедине с тягостными мыслями о смерти, сколько из-за сознания тщетности собственных усилий, в предчувствии неудачи на пути к решению поставленной автором воспитательной задачи.
Как правило, люди не хотят ничего знать о смерти, пока им кажется, что она далека. Когда же они чувствуют ее приближение, им уже не до изучения религиозного подхода к ней.
Большинство людей не стремится изучать еврейскую традицию, связанную с проблемами смерти. Люди испытывают неприязнь к рассмотрению этих проблем, стремятся уклониться от обсуждения вопросов, которые смерть одного из родственников выдвигает в семье, пытаются использовать словесные и зрительные эвфемизмы* с целью заглушить страх ожидания конца, то есть стараются избежать всего того, что Джоффри Горер образно назвал «порнографией смерти». В нашем обществе кривая насилия поднялась выше, чем когда-либо в истории; мы в состоянии подсчитывать масштабы возможного массового уничтожения людей, которое в случае ядерной катастрофы может достигнуть невероятных размеров; телевидение ежедневно показывает разнообразнейшие способы убийства, а мы боимся даже говорить о возможности нашей собственной смерти. Мы, что называется, смертельно боимся смерти, и поэтому предпочитаем знакомиться с обрядами траура лишь тогда, когда это становится уже неизбежным.
Но критический момент наступит. И какая гарантия, что мы достойно с ним справимся, если, вместо того чтобы заранее во всем разобраться, станем откладывать на-потом тягостные размышления? И если мы не знаем всего, что при этом знать необходимо, будет ли человек, проживший свой век как еврей, похоронен, как следует быть похороненным еврею? Не получится ли, что мы неизбежно подчинимся правилам, установленным коммерческими похоронными компаниями, а не поступим в соответствии с учением наших духовных наставников? Не получится ли, что похороны еврея будут напоминать похороны христианина? Что тогда останется еврейского от традиционно еврейского понимания смерти? А если отбросить еврейскую традицию в вопросе смерти, то что еврейского останется от еврейского понимания жизни?
Эта книга написана для неосведомленного читателя. В ней отсутствуют сноски, а за цитатами не скрываются ученые споры, и автор не пытается распутывать сложные рассуждения, в которые пускались наши великие раввины, и не пытается поражать читателя глубиной анализа. Автор надеется, что ему, как знающему Священное Писание, Талмуд и Мидраш, удастся показать связь излагаемого материала с этими источниками. В наш век беспрецедентного невежества евреев в знании иудаизма главную задачу ученого мы видим не в чистом исследовании, а в популяризации Закона.
Поэтому, задумав эту книгу, автор остановился перед выбором различных методов изложения. В популярных работах, посвященных Еврейскому Закону, преобладают два метода изложения материала. Первый состоит в весьма утомительном перечислении подробностей законоположений без их объяснения, подобно тому, как в поваренных книгах излагаются кулинарные рецепты. При этом читатель попадает в лабиринт второстепенных деталей, не видит критериев оценки главного и второстепенного и не в состоянии отличить законодательные указания Торы от местных обычаев, не говоря уже о выделении интеллектуального подтекста. Примером подобного изложения может служить изданный на английском языке «Сокращенный Шулхан Арух».
Второй способ делает упор на центральные моменты ритуала, оставляя в стороне детали и нюансы, изложение которых предоставляется местным раввинам и преподавателям в зависимости от потребностей аудитории. Такой материал может явиться для читателя отправным при дальнейшем изучении Закона.
Каждый из приведенных методов рассчитан на определенную категорию читателей, но оба грешат либо интеллектуальной бедностью, либо малыми практическими сведениями. В настоящей книге автор всячески старался избегать обеих крайностей. Если же ему это не удалось, то вину следует возлагать не на предмет, которому книга посвящена, а только на него самого. Автор не будет считать свой труд недооцененным, если значение книги сведется к роли справочника, и, в то же время, он не сочтет себя оскорбленным, если ее отнесут к категории «апологетических». В книге сделана попытка описать как детали религиозного ритуала, так и рациональное начало, скрытое за ритуалом, и, по возможности, приспособить интерпретацию древних обычаев к восприятию современного еврея, которому даже при поверхностном взгляде на эти обычаи они представляются полными скрытого смысла.
Эта попытка привела к тому, что в книге больше поставлено вопросов, нежели дано ответов на них, больше задано задач, чем их разрешено. Автор не захотел обойти молчанием обычаи из опасения, что их могут не понять, или что они могут показаться непривлекательными тому еврею, который не получил достаточного еврейского воспитания. Послужит ли эта работа действительно физическому возрождению семейных отношений во время шивы или приведет только к тому, что будет отдана дань Кадишу, автор не знает, но он постарался проявить максимальную честность и прямоту.
Морис Ламм
* Эвфемизм — слово (или выражение), употребляемое для не прямого, прикрытого обозначения какого-нибудь предмета или явления, называть которое его прямым именем в данной обстановке неудобно, неприлично, не принято. (прим. ред.)
