СССР

СССР

Революция и Гражданская война

Об участии евреев в революции и Гражданской войне написано много книг, статей, исследований, зачастую довольно тенденциозных. Мы лишь приведем некоторые общие закономерности, в которые вписывалось положение юзовских евреев, а также некоторые отличительные черты нашего региона. Как мы уже писали раньше, ограничительная политика по отношению к евреям толкала их в революционное движение. Поэтому евреи были его активными участниками. Юзовские евреи не были исключением.

Кроме того, нужно помнить тот факт, что Юзовка была большим рабочим и шахтерским центром, в котором традиционно были сильны социалистические настроения.

Таким образом, местечко, где 18 % населения были евреи, а оставшиеся 82 % в массе своей были рабочие, конечно, было настроено в основном прореволюционно и в целом было на стороне красных.

Ниже вы можете прочесть описание Араном Залманом тех событий.

1917 год

Февраль

Однажды возвращается домой отец из почты и рассказывает шепотом: «На улице говорят, что Николай сброшен с престола и в Петербурге произошла революция». Тут же я поспешил на улицу, на которой еще час назад ничего не было заметно. Но все менялось очень быстро. Сплошь и рядом стояли группки людей, которые перешептывались друг с другом. Проходят несколько мгновений, и уже можно было увидеть целующихся людей. Откуда-то слышится эхо «Марсельезы». Людей с красной лентой на отвороте одежды становится все больше и больше. Но самым решающим и заметным в своем окончательном изменении было то, что мелькали и ускользали фигуры городовых, этих полицейских царского режима. На их мясистых и ненавистных лицах можно было заметить некую застенчивую и растерянную улыбку. Мощные и покрасневшие затылки городовых выглядели уже по-другому. Эти затылки словно прогнулись под какой-то тяжестью. Погоны на мундирах городовых были сорваны. Многие поколения мечтали сорвать и разодрать эти погоны! Вокруг все охвачено волнением. Улицы заполняются толпами людей. В центральных местах Юзовки организуются стихийные митинги. Ораторствуют на них известные личности и совсем анонимные люди. С улиц и из придорожных канав исчезают пьяные. Ночь проходит без сна. На следующий день утром приходят из центра страны праздничные газеты. Из них можно узнать о подробностях исторического события. Выстраивается огромная демонстрация жителей местечка и рабочих с окраин. В море красных флагов можно увидеть также бело-голубой флаг. Вокруг него собираются тысячи евреев. Из рядов пробивается пение «А-тиквы» («Надежда»), на главном митинге держит речь эсер Зорин. Русский человек, громадный блондин. По ходу своей речи он плачет и показывает костлявые руки, словно только сейчас сброшены с них кандалы. За ним выступает меньшевик Мишкин, еврейский парень, небольшого роста, темненький, осунувшееся лицо. И над всем этим растекаются изобилие солнца и пьянящий весенний запах.

Инфляция

Горе, принесенное инфляцией народу, я увидел на примере отцовского дома. Десятки лет мой отец откладывал сбережения с его небольшой заработной платы и мелких побочных доходов. С полтинника к рублю, от рубля к трешке. Затем к пятерке, потом к десятке. И от этого к двадцати пяти рублям. И наконец, рекордная сумма — «катеринка», то есть купюра в сто рублей с изображением Екатерины Великой. Хранил свои сбережения мой отец в накопительной кассе почты. И оттуда переводили деньги в юзовское отделение Государственного банка. По ходу произошедшей революции с ее превратностями превратились цветные денежные купюры, впитавшие многочисленные мучения, в бесполезные и обесцененные. Удивлялся я внешнему спокойствию отца при постигшей его экономической катастрофе.

Лето

По улице ведут колону заключенных под стражей милиционеров. Командир милиционеров похож на зажатый квадрат. Неожиданно раздался выстрел и послышался крик. Заключенный, в которого стреляли, побежал, придерживая руку на груди. Вот он побежал извилисто, зигзагами. Было видно, что он напрягает последние силы, стараясь не упасть. Не упасть и остаться на ногах, тем самым не потерять последнюю связь с жизнью. Но все же он падает. Группа заключенных продвигается вперед, не снижая ритма шага.

Осень

Пришли осенние дни. Небо стало хмурым, и вместе с ним помрачнели и лица людей. В качестве символа из «позавчера» сидит у входа в городской сад торговец семечками, бывший управляющий юзовским отделением Государственного банка. На его красивом и ухоженном лице впечатано выражение позора. Эсер Зорин поколачивает свою жену-еврейку за то, что она пристрастилась к свободной любви. Сын портного Пектера стал анархистом. Он опоясался связкой гранат и лимонок, скачет на коне и стреляет в воздух из русского нагана. Вся семья основателя и руководителя песенной группы «А-замир» («Соловей») была убита ночными убийцами, которые ворвались в его продуктовую лавку. Только он единственный и спасся — отбивался от налетчиков торговыми гирями. Позже я видел тела убийц, их было трое. Убийцы были пойманы и пристрелены, и их тела были брошены возле продуктовой лавки. Политическая война между эсерами и меньшевиками и большевиками ужесточалась ото дня ко дню. Мы, члены организации «Цэирей Цион» («Молодежь Сиона»), все более понимали наше тревожное каждодневное положение. Да и будущее ничего хорошего не предвещало. Нами была организована структура самообороны. У нас было две винтовки, несколько браунингов, десятки полных патронами магазинов. А также десятки парней и девушек. Тренировочные занятия проводились в строжайшей конспирации. В Юзовке происходит массовое шествие — демонстрация рабочих сталеплавильного завода и шахтеров. Пешие и на всевозможном транспорте десятки тысяч рабочих и работниц. Большевики, анархисты, Красная гвардия — все вооружены с головы до ног. В воздухе запах осени и пороха.

Октябрь

Вечером накануне демонстрации в клубе «Цэирей Цион» разгорелся ожесточенный спор. Принять участие в демонстрации или нет? Протестовать против могильщиков демократии или нет? В конце концов было решено принять участие в демонстрации. В споре, который затянулся до позднего времени, мы забыли подготовить ткань для транспаранта с лозунгом. Но все же вышли из положения. Достали фанерную доску. На ней написали углем в виде похоронного объявления «Да здравствует Учредительное собрание!». В день демонстрации местом встречи был назначен наш клуб. Группа, которая собралась, насчитывала тридцать человек. Я нес фанерную доску в защиту Учредительного собрания. Мы подошли к центру демонстрации. Постояли, перед нами проходило мощное шествие с лозунгами и песнями. Демонстрация растянулась на многие километры. Над ней развевались и покачивались лозунги «Вся власть Советам!», «Смерть — буржуям!», «Мир — хижинам! Война — дворцам!».

Из рядов этой огромной демонстрации то и дело бросались насмешливые взгляды на нашу маленькую, выглядевшую по-детски группу. Эти взгляды были брошены и на флаг из фанеры и на траурный лозунг. Дрожь охватила меня, дрожал я от холода, страха и гордости.

Вчера умерли семь слов.

Позавчера был сильно удивлен,

Но не умолк, не замолчал.

Воздух насыщен запахом осени и крови.

Небеса спрятались за темно-серой сталью.

Людская река, снаряженная от сердца до руки и плеча,

Течет под флагом вечного отшельничества.

К войне — за и против Октября.

Исчезли над всеми голубями.

Поднялся на вершину лес штыков.

Гражданская война

На Юзовку давят силы казаков с Дона. Все и вся готовятся к эвакуации. С лихорадочной поспешностью организуются роты бойцов из числа шахтеров. На местечковой площади они организуют свои первые военные занятия. В небе виражирует вражеский аэроплан. Красногвардейцы рассыпаются по сторонам и стреляют по аэроплану из винтовок и пистолетов. Аэроплан скрывается, и военные занятия возобновляются. В рядах этих рот шахтеры. Шахтеры покрыты въевшейся угольной пылью. На них студенческие кителя с поблескивающими бронзовыми пуговицами. Утром следующего дня возле Юзовки произошел бой между подразделениями красных и белоказаками. После этого сражения красные оставили Юзовку. В местечко из Дона хлынули казаки генерала Шкуро. Под высокими фуражками выступают заостренные лица казаков. Их кривые ноги охватывают туловища коней. В поисках добычи казаки рыскают по улицам. Вечером ворвались казаки в кинозал в местечке. Выволокли оттуда двух молодых рабочих и повесили их на телеграфных столбах на главной улице.

Повешенные были похожи на спящих детей. Трое суток собирались толпы мужчин и женщин, в основном рабочие, у места повешения. Люди молча стояли и смотрели в лица повешенных, не глядя друг на друга.

Местечко переходит из рук в руки от белой армии к частям Красной гвардии. Жители запираются по ночам в домах, не ведая, кто будет править в местечке завтра. Однажды утром я стоял у ворот своего двора. По пустынной улице скакал всадник. Я был уверен, что он из красных, их часть расположилась вчера в местечке. Наездник остановил коня возле и что-то спросил. Отвечать я ему начал со слова «товарищ». Выдернутая из ножен блестящая шашка мгновенно оказалась на моей голове. С той же быстротой я изрек фатальную фразу: «Какая холера может знать, что происходит сегодня?» Всадник засмеялся в ответ, бросив на ходу: «Остерегайся!» И исчез, ускакивая.

И снова Юзовка захвачена частями Красной гвардии. Один из красноармейцев вошел в наш дом. Молодой, широкоплечий, вооружен. Не спеша прошел из комнаты в комнату, остановился возле платяного шкафа. Отодвинул в сторону платья, сорочки и плащи. Его душа пожелала только брюки. Не присаживаясь, натянул на себя две пары брюк поверх своих. Посмотрел на себя в зеркало, ухмыльнулся и вышел из дому. Но во дворе тут же был остановлен командиром и отделением солдат. Ему был вынесен смертный приговор за мародерство. Командир обратился к солдатам, указывая рукой на пойманного: «Товарищи, такие позорят революцию! И мародерам в революции — одна участь: смерть!» Отделение солдат окружило несчастного. Его неподвижное лицо выражало тревогу. Вдруг искривились его тонкие губы, и он взмолил: «Что с вами, братцы? За что?» Один из солдат выстрелил в него из пистолета. Упав на землю, он достаточно быстро перевернулся. Несмотря на то, что на нем было три пары брюк.

Прощание с Юзовкой

В местечке Юзовка проживала армянская община. Армяне занимались мелкой торговлей и коробейничеством — торговлей вразнос, с лотка. Зачастую после дня, загруженного работой, собравшись скопом, большой компанией, они проводили время около ресторанов. Разговаривали, шумели, пили и пели песни. Одним вечером вновь собралась шумная компания армян. И в ней были заметны двое: огромный армянин и маленький армянин. Последний был острый на язык, и в течение всего вечера осмеивал огромного армянина на язвительном русском языке. И все это происходило в присутствии очень многих окружающих. Здоровяк стойко выдерживал насмешки в течение долгого времени, до тех пор, пока его терпение не лопнуло. Одной рукой он поднял маленького армянина в воздух, швырнул в сторону стола и начал наносить ему тяжелые удары, при этом приговаривая: «Посчитал, сколько было твоих насмешек — и сейчас я заплачу тебе за каждую из них!» Бледное лицо маленького армянина стало красным от крови, которая хлестала со всех частей его лица. Он умолял остановиться, просил прощения. Но чем больше «малыш» упрашивал, тем усиливались удары «великана». Тут вмешались окружающие, и они с трудом вытащили из рук громадного армянина избитого маленького и горбатенького армянина... 1918 год. Украина в руках немцев. Они вошли в Юзовку с трех сторон. Вместе с германскими войсками прибыло несколько офицеров-евреев. Запомнились их сигареты без мундштуков. И они проявляли готовность немецкого солдата заколоть штыком любого за неповиновение. Если верить газетам, то управлял Украиной гетман Скоропадский. Осенней ночью на улице местечка я был увлечен, по-настоящему очарован и захвачен пением русского пьяного. Его пение доносилось из-за густого тумана. Это была дерзкая песня, наполненная тоской, горем и печалью. Песня о мечте и об ее крушении. Вследствие революции в Германии началась эвакуация немцев из Украины. Они покидали и Юзовку, местечко было расположено на границе между Украиной и областью войска Донского. Поэтому Юзовка могла быть одной из первых захвачена армией генерала Деникина. Огромная масса евреев двинулась из местечка по семи дорогам навстречу неизвестному. Но колесо революции снова поворачивается, на этот раз на левую сторону. Белая армия отступает. Штаб генерала Врангеля находится в Юзовке. Генерал объявил о военной мобилизации молодых людей определенного возраста. Мобилизация сопровождалась предупреждением: каждый, кто попытается дезертировать, будет повешен. И для наглядности были пойманы два еврейских парня и повешены на телеграфных столбах вблизи городской больницы. 1920 год. Советский режим победил белую армию, но он по-прежнему погружен в болото войны. На этот раз с бунтующими селами. Крестьяне отказывались смириться с продовольственным налогом. Каждый день мы были свидетелями многочисленных похоронных процессий в Юзовке. Шли за гробами мертвых, точнее, за гробами, в которых были останки мертвых рабочих. Они отправлялись в села по поручению властей отобрать собранный урожай. Эти рабочие были порублены на куски свирепыми мужиками сел батьки Махно. Больше месяца я провел в Юзовке, в моем родном местечке. Оно во всем было хмурым и угрюмым. На этот раз тяжелым было и расставание с родителями. Мы — я и они — чувствовали, что больше не увидимся. Во время пути сквозь чащобу, укрепляя веру отцов без оленя и ангела. Мне вспоминается, что с наступлением второй, ночной, вахты мама пробуждалась и вставала месить тесто для выпечки к Субботе. Своими маленькими кулачками помогал месить тесто и я. Теми ночами, так мне представляется, что-то замешивалось и у меня внутри. Уже находясь в Стране в 30-е годы, увидел я сон. Вот я снова в своем местечке, в Юзовке. На своей улице я ищу двор, в котором проживает моя семья. Ищу дерево акации с цветочками, которое чудесным, парадоксальным образом в годы моего детства красиво и пышно цвело. Дерево было как раз под окнами нашего дома, дома шойхета.

Но вместо дома я нашел полуразвалины, сохранился подъем наверх. По ступенькам шаткой деревянной лестницы я поднялся наверх — и нашел свою маму. Долго, долго обнимал ее... до тех пор, пока... не пробудился от подушки, впитавшей мои слезы. И почувствовал облегчение от свидания со сном о мечте. (Взято из материалов сайта т/ойоп.огд. иа, а также из личного архива И.Г. Жадан, внучатой племянницы Арана Залмана.)

Февральская революция 1917 года отменяет черту оседлости. Это было особенно знаменательно для Юзовки, на границе которой она проходила.

В этом же году Юзовка получает статус города.

Кстати, заметим, что на той стороне Кальмиуса начиналась область войска Донского, где, конечно, были сильны антисоциалистические настроения, так как казаки всегда были в массе своей опорой власти и в подавляющем большинстве выступили на стороне белых.

Ну и конечно, описывая настроения в Юзовке и регионе, влияние разных сил, нельзя не отметить Махно. Идея Махно была очень типичной и популярной для юго-востока Украины с его смешанным населением, бескрайней степью, селами и колониями.

Идея эта выражалась в принципе: будь хозяином на своей земле, живешь здесь — не важно, кто ты, какой народности, делай что хочешь, только других не обижай. Как говорили на суржике, ты «тутешний». Поэтому армия Махно была многонациональной, в которой были русские, украинцы, греки, евреи и пр.

Центр махновского движения, его негласная столица Гуляйполе, был в соседней области.

Пожалуй, самым колоритным деятелем Гражданской войны из нашего города был начальник контрразведки Махно легендарный Лева Задов.

Левка Задов (Лев Николаевич Миньковский) родился в 1893 году в еврейской колонии Веселая, около Юзовки, в многодетной религиозной еврейской семье. Семья занималась земледелием, была бедная и, когда обеднела полностью, переехала в Юзовку в 1900 году.

Лева учился в хедере, потом начал работать на мельнице, после — на заводе. По воспоминаниям, был физически крепким, высокого роста. Вступает в боевую организацию анархистов, организовывает митинги, распространение листовок, стачки, экспроприации. Сразу показывает себя незаурядной личностью. В 1913 году за вооруженное нападение на почтовую контору приговаривается к 8 годам каторги. Февральская революция 1917 года освобождает многих заключенных, и Лева возвращается в Юзовку, на свой завод. Как политзаключенного, «пострадавшего от старой власти и борца за народ», рабочие выбирают его депутатом в горсовет.

Весной 1918 года Лева добровольно вступает в Красную армию рядовым, но из-за незаурядных личных качеств быстро становится командиром, участвует в боях под Царицыном.

Летом 1918 года едет в Украину — по одним сведениям с заданием внедриться в тыл к немцам, по другим — дезертирует из Красной армии. По его собственным словам, он, как анархист, не мог смириться с тем, что он, как начальник штаба, получает 750 рублей, а рядовой — 50, и по причине подобного неравенства и несправедливости покидает Красную армию.

В любом случае в 1918 году примыкает к армии Махно в качестве рядового бойца. И опять ситуация повторяется: из-за личных качеств, смекалки, смелости, организаторских способностей начинает продвигаться. Становится помощником командира полка, заместителем начальника контрразведки и в конце концов начальником контрразведки повстанческой армии. Участвует во всех крупных операциях. Именно под его руководством разведка Махно становится легендарной, описанной во многих источниках как образец.

В 1920 году участвует в совместной операции красных и махновцев по разгрому Врангеля в Крыму, где, как известно, махновские тачанки сыграли решающую роль при разгроме конного корпуса Барбовича. После предательского нападения Красной армии и уничтожения повстанческой армии опять проявил свой талант: смог с остатками корпуса уйти из Крыма, соединиться с Махно. Фактически становится правой рукой Махно, продолжает с ним борьбу против Советской власти до лета 1921 года. В августе 1921 года организует дерзкое нападение на погранотряд и переход через советско-румынскую границу последней группы махновцев (77 человек). При этом самого Махно, раненного, выносит на руках. По рассказам, Задов снял с себя перстень и отдал его беременной жене Махно, объяснив, что это единственная ценность на весь отряд, возможно, ее не будут обыскивать, и это поможет им материально на первых порах.

В Румынии Задов с братом (который был с ним все время) попали в лагерь для интернированных.

Потом работали на лесопилке, подрабатывали на сезонных работах, бедствовали.

В 1924 году были привлечены румынской разведкой к организации и переброске на территорию СССР террористических групп. Возглавил такую группу, но, перейдя границу, предложил всей группе сдаться, что и было сделано. Возможно, он полагался на указ 1922 года об амнистии для бывших махновцев. Полгода было следствие. В результате, видимо, решив использовать его колоссальный опыт, Задову была предложена работа в НКВД, позже он стал руководителем одесской заграничной разведывательной сети. Руководил агентурой в Румынии. На протяжении своей деятельности имел много наград, поощрений, осуществлял успешные операции.

В 1937 году был с братом арестован, обвинен в шпионаже в пользу Румынии и пр.

В 1938 году братья Задовы были расстреляны.

Сам Донбасс со своей мощной индустриальной базой был важным стратегическим объектом, поэтому обладать им было важно для каждой силы в войне, поэтому был ареной серьезных боев. Юзовка более 10 раз переходила из рук в руки.

Белые, красные, красные в союзе с махновцами (попутно отметим, что в 1918 году город был определенное время занят немцами в результате Брестского мира).

Таким образом, важность Донбасса, с одной стороны, социальная и национальная специфика Юзовки, переплетение противоположных сил и их географическая близость друг к другу — все это делало ситуацию особенно сложной и динамичной.

В остальном картина была схожа с остальными регионами. Несмотря на то что многие евреи изначально были в революционном движении, активно в нем участвовали, немалая часть евреев на первых порах не поддержала революцию.

Это, например, купцы, богатые и средние торговцы, зажиточные ремесленники и крестьяне, евреи низших и средних офицерских чинов, патриотично настроенные фронтовики.

Национализация, проводимая большевиками, не нравилась тем слоям населения, которым было что терять, у кого было крепкое хозяйство, недвижимость, говоря сегодняшним языком, — бизнес и пр.

Кроме того, религиозной части еврейства не нравился атеистический подход большевиков, массовый уход молодежи из иудаизма в социализм и вообще активное участие евреев в политике. Как сказал известный раввин, «революцию делают Троцкие, а отвечают за это Бронштейны».

Легендарный казачий атаман Шкуро описывал в Екатеринославской губернии встречу с еврейской интеллигенцией, которая объясняла, что несогласна со своими собратьями, которые идут в комиссары, большевизм и пр.

Интересно, что в своих мемуарах он также описывал еврейские боевые части с голубыми знаменами, которые воевали на стороне красных.

Определяющим фактором для еврейской массы стали погромы, антисемитизм и отношение к этой проблеме разных сторон. С ослаблением центральной власти участились случаи погромов и грабежей. Кроме чисто экономических целей, зачастую это имело идеологическую подоплеку. Большой процент евреев среди комиссаров, высшего руководства и пр. создавал впечатление, что все евреи — большевики и наоборот, хотя это было совсем не так. Это привело к отождествлению Красной армии и евреев и, как следствие, к антисемитизму среди белых и других антибольшевистских сил.

В Украине, в том числе и в нашем крае, была волна погромов, причем зачастую руководство белой армии давало приказы прекратить погромы, но, понимая, что это идет снизу, из армейских масс, в том числе из офицерской среды, недостаточно боролось с подобным явлением. Зачастую они просто не могли контролировать ситуацию на местах в этом плане.

Традиционно сильный антисемитизм был в армии Петлюры.

Бесчисленные зеленые атаманы, бандитские образования и другие непонятные военные отряды, порожденные Гражданской войной, делали погромы просто из желания пограбить.

В отличие от них Махно жестко боролся с антисемитизмом, например лично участвовал в расстреле атамана Григорьева за еврейские погромы.

Однако наиболее последовательно и централизованно с антисемитизмом боролась Советская власть. Она провозгласила равенство всех, в том числе и национальных меньшинств. Это было частью общей политики большевиков.

Кроме того, официальное объявление борьбы с антисемитизмом и погромами и безоговорочная централизованная реализация этого на местах буквально бросили евреев на сторону красных. Для многих еврейских местечек это был вопрос выживания. Таким образом, большевики умело сыграли на данном моменте, привлекли в свои ряды еврейские массы и, учитывая еврейскую образованность и инициативность, задействовали их в управлении. Правда, большевики параллельно проводили антирелигиозную политику, однако для этого времени характерен массовый отход евреев, особенно молодежи, от иудаизма, с падением черты оседлости казалось, что мечта вырваться из местечка и получить равные права в современном обществе сбылась.

В любом случае определяющим был фактор просто физического выживания.

1920-1930 гг.

В 1920 г. победой красных заканчивается Гражданская война. В Юзовку окончательно приходит советская власть. Сохранился уникальный документ. Это договор между евреями Юзовки и Советом рабочих и крестьянских депутатов о принятии в бессрочное и бесплатное пользование второй из 3 донецких синагог, которая находилась на 4-й линии.

На первых порах новая власть оставляет евреям синагоги, но, как и из храмов других религий, изымает дорогостоящие культовые вещи из драгметаллов под официальным предлогом «помощь голодающим».

Еврейская общинная жизнь продолжается и в новых условиях.

В 1924 г. начинается ремонт упомянутой выше синагоги на 4-й линии.

В этом же году город был переименован в Сталино. Интересно, что в одних документах, связанных с ремонтом 1924 года, фигурирует Юзов-ка, а в других — уже Сталино.

Таким образом, мы видим, что синагога функционирует, делается ремонт, имеются наемные сотрудники и пр.

В 20-30-е годы город продолжает развиваться. В 1932 году он становится областным центром.

Советская власть сказывается на евреях двояко. С одной стороны, денационализация сняла ограничительные рамки, и много евреев начало продвигаться по общественной линии. Евреи составляли большой процент среди служащих в органах власти, НКВД, управления производством. Большое число евреев было занято в традиционной для Донбасса горной промышленности, из них можно назвать немало ведущих специалистов горного дела. История науки, медицины, образования в Донецке того периода полна именами известных донецких ученых и специалистов еврейского происхождения.

Была объявлена борьба с антисемитизмом, так как естественным образом антисемитизм не вписывался в общую направленность по денационализации, размыванию национальных и культурных границ, слиянию разных народов в новую общность «советский народ».

С другой стороны, именно по этой причине не вписывались в официальную идеологию и любые проявления еврейской национальной жизни. Кроме того, как известно, советская власть объявила войну религии, в том числе и иудаизму. Создавалась новая единая идеология для всех, фактически новая религия — коммунизм, поэтому в новом обществе не было места для другой идеологии и для других верований.

Во многих статьях из Сталинской прессы задевается еврейский вопрос. Как мы уже говорили, с одной стороны, там жестко осуждается антисемитизм, с другой стороны — крайне негативное отношение к иудаизму.

Интересно, что там также упоминается Палестина, но эти рубрики, как правило, идут в сторону «осуждения британских захватчиков и эксплуататоров», без принятия одной из сторон в арабо-еврейском конфликте.

Постепенно советская власть таки добралась до евреев. В общем контексте, о котором мы говорили ранее, еврейская общинная жизнь со своим укладом, внутренним самоуправлением, религиозной и национальной самоидентификацией, по определению не могла остаться нетронутой.

В городе начинают закрываться религиозные заведения и синагоги. Необходимо отметить, что это было частью общего процесса закрытия всех религиозных зданий, любых конфессий. Далее мы приводим историю закрытия синагог Сталино, взятую из статьи Анатолия Жарова «Синагоги в Юзовке»: «Первыми власти взялись за здание новой 3-й синагоги по 7-й линии, 115. В протоколе № 53 заседания Президиума Юзовского окружисполкома от 11.04.1924 года (ГАДО, Ф-Р2, оп. 1, д. 16, л. 108. — Прим. авт.) третьим пунктом заслушали информацию о решении «общего собрания евреев-рабочих Юзовки от 16.03.1924 г. о передаче помещения синагоги по 7-й линии (115!) в распоряжение Ок-ркомхоза ввиду жилищной нужды»: ввиду острой жилищной нужды по г. Юзовке и отсутствия помещений для сборных пунктов военкомата, а также, что в Юзовке имеется 3 синагоги, передаваемое помещение синагоги по 7-й линии передать в ведение Окркомхоза для оборудования сборного пункта Окрвоенкомата...»

Через несколько лет дошла печальная очередь и до первой в Юзовке синагоги. Во время заседания президиума Сталинского окружисполко-ма 21.06.1929 года (ГАДО, Ф-Р2, оп. 1, д. 189, л. 12 (об.)) инспектор по религиозным пунктам Майзин доложил «о закрытии еврейской синагоги решением Рабсовета Союза Безбожников, что собрали 2980 подписей евреев-трудящихся». Было констатировано, что «подавляющее большинство евреев-трудящихся города Сталино выразило желание закрыть синагогу и устроить на ее месте Национальный Дом культуры. Общее количество верующих евреев составляет всего 1043 человека, и обслуживать религиозные потребности этой незначительной группы может вторая синагога, которая тоже есть в городе Сталино. А потому, на основании статьи 371 Административного кодекса, указанную синагогу закрыть. Помещение ее зарезервировать за Политобразованием для обустройства в ней Национального Еврейского дома культуры...» Принять такое решение власти помогло письмо зав. админотделом окружисполкома Вольфсона и того же Майзина, в котором они сообщали, что «общее количество евреев в Сталино — 11 772 человека, взрослых — 4436... Желания верующего населения может удовлетворить 2-я синагога, что находится по 4-й линии». Из сохранившихся подшивок самой главной окружной газеты «Диктатура труда» за те годы можно узнать, что действительно в Сталино одно время существовал еврейский клуб. Затем якобы в здании по 7-й линии,10 была художественная студия или еще другие детские кружки.

Документ о закрытии оставшейся единственной в городе Сталино еврейской синагоги датируется 23 апреля 1930 года (ГАДО, Ф-Р279, оп. 1, д. 203, л. 170). Тогда Сталинский горсовет принял такое решение якобы «по просьбе трудящихся евреев». Интересно, что одновременно с закрытием синагоги власть тогда же решила поступить аналогичным образом и со Спасо-Преображенским православным собором и православной церковью на Рыковском руднике. Однако тогда полностью закрыть эти религиозные учреждения чиновникам не удалось. Но они были настойчивы в своем стремлении. 10 ноября 1931 года президиум Сталинского горсовета второй раз просил ВУЦИК «рассмотреть и удовлетворить ходатайство рабочих-ударников с заводов и работников, работающих на других предприятиях, о закрытии церкви и синагоги» (ГАДО, Ф-Р279, оп. 1, д. 347, л. 114). Видимо, уже в начале 1932 года последняя действующая синагога в городе все-таки была закрыта.

Итак, в Сталино постепенно прекращалась еврейская общинная религиозная жизнь.

В 1938 г. был арестован и расстрелян раввин Соломон Давидович Кодкин. О нем расскажем немного подробней. С.Д. Кодкин родился в Смоленской области в 1875 году. Был раввином с 1912 по 1927 г. в городе Константинограде Полтавской области.

С 1917 года был активным членом сионистской организации, которая организовывала кружки по изучению иврита, хедеры, национальные школы, пропагандировала алию. Позже эта организация стала подпольной, призывала противиться различным призывам советской власти. Так, например, призывали евреев не ехать в Биробиджан, а ехать в Землю Израиля.

Спасаясь от репрессий, переехал в Сталино. С 1928 по 1937 г. был раввином в Сталино.

С 1937 до 1938 г. работал фельдшером. В 1938 г. арестован по обвинению в контрреволюционной пропаганде, организации и проведении на дому нелегальных собраний. В итоге было заявлено о его участии в антисоветской, сионистской, шпионской деятельности и вынесен приговор «расстрелять».

Приговор был приведен в исполнение через несколько месяцев после ареста.

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны евреи, с одной стороны, имеют равные права с другими народностями СССР, а с другой — полностью уничтожены все формы еврейской религиозной, национальной, общинной жизни.

Трудно сказать, сколько евреев находилось в Сталино к лету 1941 года.

По Всесоюзной переписи населения 1939 г. население Сталино составляет 466 300 человек. По состоянию на лето 1941 г. нет точных цифр, однако, безусловно, население увеличилось из-за естественного прироста и внутренней миграции, так как Донбасс по-прежнему оставался притягательным регионом. По мнению исследователей, количество евреев в городе на момент начала войны составляло от 10 до 20 % населения.

Холокост в период II Мировой войны

Ниже полностью приведен рассказ и материалы о Холокосте в нашем городе, взятые из книги «Слезы Холокоста».

Общеизвестно, что 22 июня началась Великая Отечественная война.

Немцы захватывали европейскую часть СССР быстрыми темпами.

Сталино находилось в восточной части Украины. Таким образом, географический аспект положительным образом повлиял на судьбу евреев Донбасса. Немцы вошли в Донбасс только в октябре, и у евреев было 3 — 4 месяца, чтобы эвакуироваться. Также благоприятным фактором была интеграция евреев в общественные и производственные структуры.

Среди евреев было много госслужащих, работников завода, других категорий, связанных с производством, которые подлежали эвакуации.

Нельзя забывать, что много евреев было мобилизовано в армию.

Таким образом, евреи Донбасса имели резерв во времени для своего спасения по сравнению с евреями Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, которые попали в руки нацистов в самом начале войны. Это вызывает трудность при подсчете числа евреев, находившихся в городе в момент его захвата немцами.

С одной стороны, многие эвакуировались или были призваны на фронт.

С другой стороны, было большое число евреев, которые бежали из Западной Украины в Сталино, но не успели эвакуироваться и, таким образом, на момент вступления немцев находились в городе и области.

Точно известно, что был морской мост Одесса — Мариуполь, по которому евреи западных областей бежали в Донбасс.

Таким образом, невозможно посчитать, сколько евреев находилось в Сталино на момент захвата города фашистами.

Немцы входили в область с юга. Первым был захвачен Мариуполь 10 октября.

В Мариуполе сразу начались расстрелы. Сталино было захвачено 20 октября. За этот промежуток времени некоторым евреям Мариуполя удалось убежать и добраться до Сталино, которое еще не было оккупировано.

Они рассказывали, что евреев убивают, но им не верили. Это показывает в своем интервью О.И. Цыганская (Д. Сенаторов, документальный кинофильм «Judenfrei», Донецк, 2007).

Реакция оставшихся евреев в Сталино была типичной: одни помнили немецкую армию 1918 г. и не верили, что эта армия может такое делать, другие считали, что немцы — культурная нация и не способны на подобное в принципе, были и такие, которые думали, что немецкая власть вернет имущество, экспроприированное советской властью.

В истории города того времени упоминается известный врач Кауфман. Он учился в Германии еще до революции и рассказывал всем, что жил в Германии, знает немецкий менталитет и культуру, что это все слухи, немцы — культурный народ и на такое не способны. Дальнейшее понятно: он остался в Сталино и был убит со всеми, кто разделял эту иллюзию.

Итак, как упоминалось выше, 20 октября немцы вошли в Сталино, в течение октября была занята вся область. В административном плане область была включена в состав Левобережной Украины. Власть была сосредоточена в руках военной комендатуры, которая подчинялась начальству тыла соответствующей армии. Городу было возвращено старое название Юзовка.

Борьбой с евреями занимались зондеркоманды 4б, 10а и оперкоманда 6.

Активное участие принимала украинская полиция. Как и в других регионах, среди местного населения был определенный процент обиженных советской властью. Они встретили новую власть хорошо, думая, что она принесет освобождение.

В Донбассе исторически (как мы указывали выше) на тяжелом производстве, на шахтах был более слабый идеологический контроль при приеме на работу.

Это позволяло скрываться людям, у которых были проблемы с властью. Так, например, в указанный период здесь находилось много скрывшихся от раскулачивания. Некоторые из них стали работать в местной полиции. Военное командование вмешивалось в действия зондеркоманд, чтобы отложить уничтожение евреев. Это было вызвано 2 факторами:

1) необходимостью сохранить стабильность в регионе, пока удалится фронт;

2) необходимостью использовать евреев как грубую рабочую силу.

Вначале политика новых властей в отношении евреев велась в законодательном и экономическом направлении.

Первым шагом стала регистрация евреев. Нужно заметить, что евреи были единственной группой, которая была отдельно выделена. Отсюда можно сделать вывод, что с самого начала для этой группы населения был отдельный план. Когда регистрация была закончена, следующим шагом стало наложение на евреев штрафа.

В «Донецком вестнике» за 11.12.1941 был опубликован указ коменданта, в котором говорилось, что большая часть еврейского населения принимала участие в случаях саботажа и грабежа. В целях наказания приказывалось:

— обложить еврейское население города общим штрафом на сумму 800 тыс. марок или 8 млн рублей;

— штраф должен быть собран еврейской общиной под контролем городского управления;

— предусматривалась выплата штрафа в 3 этапа до 01.01.1942;

— при несвоевременной или неполной выплате штрафа предусматривались наказания, в том числе и повышение суммы штрафа.

Кроме экономических предписаний, были также пропагандистские.

Так, например, вышли указы о ношении звезды Давида, отдельных местах в трамвае и пр. Начала работать информационная пропаганда в образовавшихся местных газетах.

Крупнейшей газетой в городе был «Донецкий вестник». Он выходил 1 раз в неделю, 50—65 тысяч экземпляров, на русском языке. Издавался на всем протяжении оккупации — с 15.11.1941 по 01.09.1943. Большая часть этого издания была заполнена антисемитской пропагандой в нацистском стиле. Эта тематика не сменилась даже после уничтожения гетто Юзовки, когда в городе не осталось евреев.

Таким образом, все эти меры — экономические, административные, пропагандистские — ставили целью заставить население дистанцироваться от евреев.

Следующим шагом стала физическая изоляция евреев.

Вообще физическая изоляция евреев в области проводилась 2 путями:

1) перемещение в лагеря военнопленных (Краматорск, Старобешево);

2) создание гетто (Юзовка).

В феврале 1942 г. в Юзовку приехали представители СД Гейдельберг и Граф, которые привезли инструкции из Берлина о создании гетто в Юзовке.

Была отведена территория на окраине, вдали от населения, в так называемом «Белом карьере». Сегодня в Донецке это район цирка «Космос». До революции там добывали белую глину, поэтому карьер прозвали белым. Исторически там жили самые бедные рабочие в землянках. В 1920—1930 гг. там был целый район подобных землянок, их называли «нахаловки» или «собачевки». Строили рабочие их сами. Город тогда был гораздо меньше, и этот район был окраиной.

В 3 дня население было выселено из землянок, территория была обнесена колючей проволокой, была выставлена охрана.

В отношении информации о юзовском гетто были определенные трудности в связи с тем, что оно не попало в число официально признанных мест заключения и уничтожения евреев, по нему практически не было документов. Основным источником были материалы суда над фашистскими преступниками в Юзовке, их показания, свидетельства и рассказы очевидцев, жителей города.

Долгое время шла дискуссия по поводу того, существовало ли гетто вообще? Сегодня подавляющее большинство исследователей считают, что гетто было в указанном выше районе. Сохраняются разногласия по дате его основания.

По показаниям бургомистра Юзовки, был приказ: собрать евреев в гетто в марте 1942 г. Каждая семья должна была взять еды на несколько дней, ценные вещи, а ключи от своей квартиры сдать полиции. Так было создано гетто Юзовки. Выходить из него запретили, в гетто был голод, жуткие условия проживания. Каждый день из гетто полиция брала евреев на тяжелую физическую работу. Возвращались не все.

Однако есть свидетельства жителей города о том, что гетто было создано раньше, еще зимой 1941—1942 гг. Практически нет разногласий среди историков о дате окончательного уничтожения гетто. Гетто просуществовало до 1 мая 1942 г. За это время, по разным источникам, через гетто прошло от 3 до 8 тысяч евреев. 30 апреля евреи гетто получили приказ взять хлеба на 3 дня, золото, ценные вещи. Им сказали, что их перевозят туда, где дадут работу и новое жилье. Такая методика действовала при всех больших акциях на территории области. Евреям говорилось, что их перевозят на новое, лучшее место. Так, например, евреям Мариуполя было сказано, что их будут отправлять в Иерусалим.

После ликвидации евреев гетто было снесено.

Последним шагом в политике властей по отношению к евреям стало их уничтожение. Сразу необходимо отметить тот момент, что евреев убивали постепенно, это было процессом, а не акцией. Связано это с тем, что, во-первых, евреев какое-то время использовали в своих целях: получение денег, физическая работа и т.д., а во-вторых, даже после проведения большой акции постепенно выявляли оставшихся, спрятавшихся евреев, привозили евреев-воен-нопленных и т.д.

Вообще на территории области евреев убивали разными способами.

В 3 городах с наиболее крупным еврейским населением были использованы разные методы: Юзовка — бросали в шурф; Мариуполь — расстрел; Артемовск — замуровали в штольне.

Как известно, немцы убивали евреев соответственно местным условиям. Юзовка была центром горной промышленности. Поэтому при уничтожении евреев Юзовки и был использован этот момент — евреев бросали в шурф. Неблагоприятным географическим моментом для евреев являлась природная специфика области. Донбасс — это в основном промышленные города и степи. Практически нет лесов, поэтому бежать в лес, как это часто происходило в Западной и Центральной Украине, было невозможно. Нет естественных природных укрытий. Также неблагоприятным моментом была близость к фронту, это мотивировало немцев к быстрой ликвидации еврейского населения. Поэтому гетто в Юзовке было уничтожено весной 1942 г., в то время как в западных регионах СССР это было намного позднее.

Местное население проявляло себя, как и везде, контрастно. С одной стороны, как показывают очевидцы, во многих случаях немцы находили евреев только благодаря помощи местных полицейских и просто помощников, которые хорошо знали, кто и где прячется. С другой стороны, было много случаев, когда соседи, друзья, знакомые помогали евреям. Они прятали, давали ночлег, еду, одежду, помогали достать документы. Здесь в целом положительно сказался многонациональный аспект Донбасса, большое количество смешанных браков, дружба и добрососедство между людьми разных национальностей, толерантность в национальном плане.

Есть множество рассказов и воспоминаний об уничтожении евреев нашего города в период войны, приведем несколько из них.

Из воспоминаний Якова Карлина

Моя семья состояла из 6 чел. Отец — Карлин Михаил (Хаим) Григорьевич, 1906 г.р., мать — Карлина (Кривицкая) Ревека Михайловна (Сура-Рива Хаймовна), 1910 г.р., я — Карлин Яков Михайлович, 1931 г.р., брат — Карлин Семен Михайлович, 1934 г.р., сестра — Карлина Алла Михайловна, 1938 г.р., бабушка (мать мамы) — Кривицкая Хана-Рухл Янкелевна, 1888 г.р. В мае 1941 г. отец был призван в Красную армию. В августе 1941 г., когда появилась угроза оккупации г. Сталино (Донецк), наша семья попыталась эвакуироваться на телегах, запряженных лошадьми.

Естественно, далеко уехать мы не могли. Немцы перерезали дорогу, и мы вернулись в г. Сталино. Осень 1941 г. и начало зимы 1942 г. мы жили в доме 101 по 10-й линии (ул. Шахтная), но хозяин двора, полицейский Величко, выгнал нас, и мы перебрались жить на 8-ю линию, дом 75 к дедушке (отцу папы) — Карлину Григорию (Гиршл бер) Берковичу. Он был раввином, но после закрытия синагоги работал в шахте забойщиком, чтобы прокормить семью. Умер дедушка зимой 1942 г. Мы вели обычную для евреев жизнь на оккупированной территории. Испытали все: постоянный голод, носили на одежде 6-конечную звезду, абсолютное бесправие и дискриминацию во всем — от поездки в трамвае (особые места) до возможности набрать ведро воды в колонке (евреи брали последними). Весной 1942 г. полицейские и немцы согнали всех евреев в гетто, расположенное в Белом карьере. Во время выселения в гетто нашей семьи мамы не было дома. Когда она вернулась домой, соседи рассказали ей, что произошло, и мама пошла к нашим друзьям — Колодько Ксении Николаевне, жившей по адресу: 10-я линия, 105, которая оставила ее у себя, рискуя жизнью членов своей семьи. Мама жила у них на чердаке около месяца. Мы, находясь в гетто, не знали, где мама, и думали, что она погибла. В апреле 1942 г., через несколько недель после переселения в гетто, моя тетя — Кривицкая Тамара Петровна (жена брата моей мамы) совершила подвиг: рискуя жизнью, вошла в Белый карьер и вывела меня из гетто. Она это сделала, несмотря на то, что было множество случаев, когда желающие спасти евреев погибали вместе с ними... Тетя Тамара отвела меня в пос. Рутченково (пригород гор. Сталино), где меня ждала мама. И мы пошли с мамой на восток в сторону фронта...

Через несколько дней после того, как я покинул гетто, все находившиеся в нем, в том числе мой брат Семен, сестра Алла, бабушка Хана-Рухл Янкелевна и моя тетя Бетя Изральевна Кривицкая с тремя малолетними детьми были брошены в шурф шахты и погибли. В то время по дорогам бродили тысячи городских жителей — менял, они обменивали на продукты питания все, что у них было: от одежды до хозяйственной утвари и предметов домашнего обихода. Многомесячное бродяжничество было исключительно тяжелым. В основном мы побирались. Иногда мама работала у крестьян в огородах, стирала, поливала растения, доставала воду из колодца, мазала глиной хаты, шила одежду, а я пас гусей или овец. Но это было очень редко, и в основном мы просили милостыню, переходя из одной деревни в другую. И были безмерно рады, если давали картофельные очистки. Весной питались супом из крапивы и выкапывали картофель, оставшийся на полях после зимы. Но помимо голода были и другие страдания. Особенно у меня. Трудно представить, но за все время я ни разу не купался в бане или водоеме.

Мама просто обтирала меня мокрой тряпкой, да и то только летом. Стоило мне один раз раздеться — и это означало верную смерть. Ведь я был обрезан. А купались деревенские дети моего возраста только голыми. И мое появление в трусах сразу вызвало бы подозрение. Кроме того, в конце 1942 г., зимой, у меня заболел палец на правой руке. Болезнь называлась «волос», т.е. палец заживо гнил, издавая страшный запах и причиняя мне непередаваемые страдания. Поэтому в этот период меня не пускали в дома, и я ночевал в неотапливаемых сараях и стогах соломы, даже зимой. Спасла меня деревенская «бабка», которая извлекла «волос» из пальца. Несколько раз мы были на грани разоблачения, ареста и, следовательно, смерти. Спасло нас чудо. Как я теперь понимаю, просто Всевышний не позволил убить меня и маму, ибо в то время только ему это было по силам...

Когда мы ушли из г. Сталино, у нас не было ничего, кроме одежды, надетой на нас, а я шел вообще босиком, замотав ноги тряпками. Не было у нас и никаких документов.

Это нас очень пугало, не так меня, как маму, — я думал только о еде. Любой полицейский или староста села мог нас арестовать. В одном из сел так и произошло. Нас привели к старосте. Мама объяснила, что мы идем менять, но нас ограбили и забрали все, включая документы. Он посмотрел на нас, ничего не сказал и ушел в дом. Мы подумали, сейчас вызовет полицейских и нам конец. Но он вышел с ручкой и чернильницей, написал и дал справку с печатью, что в его селе нас обокрали и забрали все вещи вместе с документами. Эту справку мы предъявляли каждый раз, когда проверяли документы.

Наши скитания по сельским районам Харьковской и Курской областей, оккупированным немцами, продолжались вплоть до августа 1943 г. Однажды, находясь в погребе в селе Зоринка (название села почему-то осталось в памяти), которое несколько раз переходило из рук в руки — от немцев к нашим и наоборот, выйдя из него, мы вдруг обнаружили, что нас освободили...

В октябре 1943 г. мы вернулись в г. Сталино и узнали о трагической судьбе наших родственников, оставшихся в гетто. Ни о каком обращении к советским украинским властям о судьбе наших близких и какой-либо помощи не могло быть и речи. Нас считали предателями. Паспорта всем бывшим на оккупированной территории не выдавались, их не прописывали и, следовательно, не брали на работу. С большим трудом маме удалось получить справку в домоуправлении, частично заменяющую паспорт и дававшую возможность поступить на работу. Вскоре она поступила на работу посудомойкой в ФЗО. Сделала в одежде потайные карманы и носила домой остатки еды, оставшейся от учащихся. Продуктовые карточки нам не давали, поэтому мы по-прежнему голодали. В августе 1944 г. в возрасте 14 лет меня устроили на работу лаборантом в артель «Фотомистецтво», и я наконец-то получил хлебную карточку.

Из воспоминаний Рубцовой Натальи Ефимовны

В 1941 году осенью, какого месяца — не помню, когда войска Красной армии оставили город Сталино и после он был занят немцами, где они находились до 7 сентября 1943 года. За время своего хозяйничания немецкие власти учиняли много расстрелов мирных граждан, о некоторых из них знаю я лично, так как была сама очевидцем.

Моя сестра Трушакова Пелагея Ефимовна проживает на территории питомника, который расположен за макаронной фабрикой по направлению г. Макеевки, к которой я неоднократно ходила по своим делам.

Однажды осенью 1941 года, в конце октября или в начале ноября месяца, я также пошла к сестре и услышала от женщин, из которых одна по фамилии Гуртовая Надежда и еще две неизвестных, которые стояли у своих домов, о том, что немцы расстреливают русских мирных граждан, а главным образом евреев, и все эти расстрелы производят на территории питомника у заранее приготовленных ям. Я этим разговором заинтересовалась и решила подойти к этим ямам и убедиться в правильности данных разговоров. Со мной вместе подошел к одной яме гр. Малин Петр Иванович, который проживает на старом поселке, дом не знаю. Когда мы подошли к яме, она уже была полна трупов советских граждан и наверху лежал труп молодой женщины. После этого случая я еще несколько раз ходила к этому месту и видела еще две ямы, наполненные трупами мирных граждан, которых немецкие солдаты и офицеры привозили на автомашинах из города Сталино, Макеевки и близлежащих шахтных поселков, в числе трупов, кроме женщин, были дети.

Место расположения трех ям, наполненных трупами мирных граждан, я хорошо знаю и могу их указать. Кроме этих трех ям, на территории питомника должно быть еще несколько таких могил, т.к. немцы на этом месте расстреливали граждан всю зиму 1941—1942 гг. Один раз я как-то пришла к сестре в три часа дня, но числа и месяца я не помню, и услышала выстрелы, из которых я насчитала 13 выстрелов, я заинтересовалась и вышла на двор и увидела, как от одной из ям отъехала порожняя грузовая машина и легковая, а за ними следом к яме подъехала еще легковая и грузовая машины. В легковой машине были офицеры немецкой армии, а в грузовой граждане, но сколько их было, я не сосчитала, но слышно было только 7 выстрелов, а поэтому можно было определить, что было расстреляно еще 7 человек. Во время выстрелов был слышен крик, по-видимому, с этими людьми расстреливали и малых детей. К весне 1942 года выстрелов на территории питомника стало не слышно, так как немцы расстреливать мирных граждан стали на шахте № 4 и трупы их сбрасывали в ствол данной шахты. Я близко живу к этой шахте и слышала часто выстрелы на территории шахты. Кроме того, один немец, который стоял на квартире недалеко от моего дома, проболтался, что они в один день расстреляли 70 человек на шахте.

Из воспоминаний Мельниковой Анны Никифоровны

Я, Мельникова Анна Никифировна, 1921 г.р., находилась на оккупированной немецкими фашистами территории города Сталино в 1941—1943 годах.

Через некоторое время после оккупации пришла домой моя мать и рассказала мне, что во дворе дома 115 по 1-й линии (ул. Артема) видела нашу соседку Хат Сару Ефимовну, где она проживала со своей семьей до оккупации, которая выпрашивала у соседей и прохожих милостыню.

Я собрала все, что у нас было из продуктов питания и пошла к этому двору (1-я линия, 115), чтобы помочь Хат Саре Ефимовне и избавить ее от этого унижения и попрошайничества.

Когда я подошла ко двору дома 115 по 1-й линии, то увидела, как Сару Ефимовну Хат насильственно выводили с этого двора 2 немецких солдата и немецкий офицер. По улице уже двигалась под немецким и полицейским конвоем колонна арестованных стариков, старух, женщин с детьми еврейской национальности. Ее втолкнули в эту колонну, которая продолжала двигаться в направлении металлургического завода.

Больше я, моя семья и никто другой Сару Ефимовну Хат не видели и о ней ничего не слышали.

Мы знали из рассказов очевидцев, что всех евреев немцы и полицаи вталкивали на кузова грузовых автомобилей, везли на территорию шахты 4/4-бис на Калиновке в г. Сталино и живыми бросали в шурф этой шахты.

Из воспоминаний Ильи Петровича Заводеева

К шурфу подъехала машина с фашистом. Шофер был в фашистской одежде, но русский.

Выпил бутылку шампанского, а затем из машины вытащил девочку лет шести, она бросилась со словами «Дядечка не стреляй», но фашист ее не пощадил, а потом на руках вынес из машины маленького грудного ребенка и бросил в шурф.

Из воспоминаний Гирш Веры Марковны

Во время оккупации города Сталино 1941—1943 годов наша семья, состоящая из семи человек, осталась на оккупированной территории. Отец болел: язва желудка, лежал в больнице, должны были делать операцию, но в город вошли немцы, и мы отца забрали домой. В первые дни оккупации отца забрали в гестапо, фамилия отца Хаит Марк Абрамович, гестапо находилось в гостинице «Донбасс». Через две недели его расстреляли и сбросили в шурф шахты 4/4-бис. Через два месяца приехала за нами душегубка, мы увидели ее из окна, выбили окно и ушли (мать, старший брат, братья и сестры и я), прятались в квартирах еврейских семей. Ранней весной 1942 года троих маленьких детей сдали в приют (на Ларинке). Я, мать и старший брат ушли из города, детей 1, 2, 3 лет сдали в приют потому, что нечего было есть, холодно, думали, в приюте будет лучше, хоть чем-нибудь накормят. Брат ушел по направлению Волгограда, я с матерью по направлению Харьковского фронта, но к русским пройти не могли, пошли по направлению Днепропетровска. В Днепропетровске нас с матерью забрали в лагерь, который охранялся немцами, с собаками. Летом 1942 года нас отправили на уборку урожая в Днепропетровской области. Ночью напали партизаны на управу, сожгли ее со всеми документами, после уборки урожая нас отпустили и каждый получил документ со слов. Таким образом, мы получили документы на мать — Харченко Мария Степановна, я — Харченко Вера Александровна. Тут же в хозяйстве мы познакомились с женщиной, родители которой жили в Крыму, под Красноперекопском. Она была с ребенком, двухлетней дочерью, — Вишневская Вера, дочь Галя. Урожай мы собрали, немцы все забрали. Нам ничего не заплатили. Я, мать и Вишневская с дочерью вернулись в Днепропетровск. Я пошла к коменданту города, чтобы разрешили добраться до села Каирка Николаевской области, где жили родители Веры Вишневской. К коменданту я пошла, там была русская переводчица, нам выдали документы на два человека с немецкой печатью.

Мы ушли в сторону Запорожья. В Запорожье нас взяли чехи в военный загон, который ехал через Красноперекопск, ехали, прячась под лавками. В Красноперекопске мы сошли и пошли в село Каирки. В селе Каирки мы работали по сельскому хозяйству, нам платили вначале украинскими деньгами, затем немецкими марками, покупали продукты в кладовой. После освобождения Донбасса мы вернулись домой и узнали, что детей в душегубке увезли на шахту и сбросили в шурф. Их выдала Алла, которая работала у немцев. Отец Аллы был предателем, и при приходе наших войск его расстреляли.

Из воспоминаний Винниковой Татьяны Федоровны

Чтобы топить печь в квартире, мы ходили к терриконам и на шахту собирать уголь. Однажды мы с дедушкой взяли тачку и отправились за углем. Мимо проехала машина, мы не обратили внимания. Вдруг появился немец и говорит «капут-капут». Мы думали, что он хочет нас убить, дедушка стал просить: «Не трогай девочку, возьми меня». Но немец объяснил, что людей бросают в шурф. Мы не могли в это поверить, но потом узнали, что людей убивают, тела сбрасывают и засыпают каустиком.

Потом мы часто видели, как расстреливали людей и бросали в шурф. Привезенных на расстрел раздевали, маленьких детей матери держали на руках. Мы видели, как вели к шахте моряков, а они шли и пели песню. Некоторые говорят, что такое только в кино показывают, а они действительно шли и пели. Однажды привели матроса, а он схватил немца и вместе с ним бросился в шурф. После этого вокруг шахты сделали ограждение.

Была у меня подруга Рая Корсунская из еврейской семьи. Мать и 4 детей Корсунских немцы сбросили в шурф. Старший их сын Юрий ходил в деревню менять товар, а дома его ждала засада немцев, но соседи предупредили, и он скрылся.

Все, что мы видели, мы рассказывали, когда возвращались домой. Было очень страшно, и мы боялись уходить далеко от дома.

К сожалению можно привести еще много подобных рассказов и воспоминаний.

Немцы начали уничтожать евреев с самого начала своего пребывания в Юзовке.

Вначале это носило бессистемный характер. Убивали единицами и небольшими партиями на местах и около шурфа.

Постепенно это стало происходить централизованно около шурфа шахты 4/4-бис. Шахта эта была известна в Х1Х веке как Рыковская, но после нескольких больших аварий, повлекших большие людские жертвы, была законсервирована. С тех пор место пользовалось дурной славой. Как известно, в нацизме было довольно много мистицизма. При «серьезных мероприятиях» нацисты старались выбирать особые даты и особые места. Так, например, всем известный Бабий Яр был выбран неслучайно. Место считалось в Киеве негативным (одно из старых названий — «Чертова баба»). И дата была выбрана неслучайно, именно в Йом Кипур, самый святой еврейский день. Есть мнение, что аналогично было и в Юзовке.

Выбрали особое место, считавшееся негативным, и особую дату для уничтожения гетто — ночь на 1 мая, то есть мистическая Вальпургиева ночь.

Другие считают, что никакой мистики здесь нет, просто немецкие инженеры пришли к выводу о невозможности восстановления шахты, поэтому и использовали ее для данных целей. Кстати, после войны шахта так и не была восстановлена.

Необходимо отметить, что после Бабьего Яра шурф шахты 4/4-бис является вторым местом массового захоронения жертв из мирного населения в ВОВ на территории Украины. В то же время шурф является самым глубоким захоронением. Немецкие инженеры сделали расчет по глубине шурфа. Она составляла 365 м. Поперечное сечение — 15 м. Партии людей привозили к шурфу, расстреливали и трупы сбрасывали в шурф. Маленьких детей кидали живыми. После заливали каустическую соду для дезинфекции, маскировки и уплотнения.

Бросали не только евреев, а и подпольщиков, партизан, военнопленных, вообще тех, кто оказывал любые формы активного или пассивного сопротивления, неподчинения власти.

Есть рассказы свидетелей о том, как пленные матросы шли на смерть и пели песни.

Эти рассказы поразительно напоминают рассказы о Бабьем Яре, когда пленные моряки Днепровской флотилии шли на расстрел, пытаясь драться, ругаясь и крича «За Родину!».

Как известно, позже в отдельных местах фронта были указы немецкого руководства «моряков и шахтеров в плен не брать», так как матросские и шахтерские части показали себя серьезными, жесткими бойцами. Это напоминает указы немецкого командования в Первую мировую войну, не рекомендующие брать в плен казаков по тем же причинам.

Необходимо отметить, что в городе было серьезное подполье. В районе также действовали партизанские и диверсионные группы. Кроме того, был саботаж немецких попыток восстановления промышленности. Однажды, проводя церемонию на шурфе, мы чисто случайно встретили там 2 людей, очевидцев тех событий, которые поминали шахтеров, погибших на шурфе. Они поставили по славянскому обычаю стакан водки и хлеб, плакали, рассказывали, что своими глазами видели, как немцы бросали шахтеров за то, что те не хотели помогать фашистам.

Зафиксировано два случая, когда люди не стали дожидаться казни, а схватили с собой карателя и бросились в шурф. Один из них был руководитель подпольной группы Матекин С.Г, другой — Чижов В.В. Трудно установить, сколько было таких случаев, так как подобные рассказы повторяются, без имен, и непонятно, идет речь об одних и тех же людях или о разных. Возможно, было несколько подобных случаев. По одной из версий, именно после этого стали широко использоваться душегубки, закрытые машины, куда подавался газ, и людей привозили к шурфу уже мертвыми. Но скорее всего, это не было взаимосвязано, так как немцы применяли подобный метод и в других местах.

Вообще фашисты применяли комбинированный способ сбрасывания в шурф, то есть бросали живыми, расстреливали и сбрасывали уже тела, бросали тела убитых в душегубках.

За всю историю есть один уникальный случай, когда человек смог выбраться из шурфа.

Это был Положенцев А.Д. Зацепившись за канат и будучи горноспасателем и зная устройство шахтного ствола, он смог спастись и позже выползти. Впоследствии он присоединился к партизанам, а позже воевал в Красной армии.

Ниже приведем его личный рассказ.

Рассказ А.Д. Положенцева

В период временной оккупации г. Сталино в 1941—1943 гг. немецко-фашистские захватчики чинили зверства на захваченной территории. На Калиновке в шахту 4/4-бис сбросили более 75 тысяч человек, из которых один человек, Положенцев Александр Данилович, остался в живых. Комиссия по расследованию злодеяний захватчиков на территории Донбасса привлекла А.Д. Положенцева как свидетеля, о чем был составлен протокол допроса 3.02.1944 г. в г. Сталино.

Положенцев Александр Данилович, 1915 года рождения, уроженец г. Сталино, беспартийный, образование высшее, окончил химический факультет Саратовского университета. До войны с Германией работал научным работником научно-исследовательской лаборатории института горноспасательных частей г. Макеевки Сталинской области. Проживал на временно оккупированной территории. В 1942 году немецко-фашистскими захватчиками был арестован, вывезен на расстрел, избит и живым сброшен в шахту 4/4-бис. Находился на нелегальном положении. В январе 1943 года с партизанским отрядом влился в ряды действующих частей Красной армии. Исполняет обязанности старшего стрелка-бомбардира авиаэскадрильи, лейтенант. Родные проживают по адресу: г. Сталино, Калиновка, ул. Стаханова, дом № 26.

Отвечая на вопросы, рассказал: 30 июня 1942 года был арестован полицией в г. Краматорске и впоследствии направлен в фельджандармерию г. Сталино. Там без суда и следствия 6 июля 1942 года был вывезен вместе с другими 15 советскими гражданами на шахту 4/4-бис, где их расстреляли, а я при попытке скрыться был избит и брошен в шахту живым. Когда началась война с Германией, несколько раз обращался в райвоенкомат, чтобы призвали в армию, но все отказывали. Когда город Сталино оккупировали, решил уйти — присоединиться к Красной армии. По пути к линии фронта на окраине города Краматорска 30 июня 1942 года был арестован полицией. На допросе заявили, что я парашютист. Повторно на допрос не вызывали. 2 июля 1942 года на открытой грузовой машине доставлен в город Сталино. Со мною вместе ехали арестованные советские граждане. Из них помню Кузьменко — 52 года, Карабельков — отец 48 лет и сын 20 лет, Вася — 14 лет из села Городовки Красноармейского района, был одет в итальянское обмундирование, за что получил кличку Итальянец, он имел связь с подпольной организацией, часто вызывался на допрос, жестоко избивался, но никому ничего о себе не рассказывал, Устенко из Селидова, агроном, старик лет 60, колхозник, с мальчиком лет 8—9, Никишина Людмила 38 лет, от побоев лишилась рассудка, было еще несколько мужчин и старушка.

В город Сталино привезли в фельджандармерию, размещавшуюся на углу Комсомольской и Пушкинской улиц. На втором этаже этого здания предложили всем вещи сложить в угол. У меня отняли рюкзак, бритвенный прибор, гимнастическое трико, брюки, майку, с ног сняли спортсменки.Поместили в камеру полуподвального помещения, а через 30—40 минут отправили в тюрьму на третью линию. В тюрьме находился в камере предварительного заключения, а затем в камере № 6, где находилось до 60 человек. Арестованные пополнялись и уводились по 3—10 человек, так что состав в камере менялся.

4 июля был вызван на допрос в фельджандармерию. Предъявили обвинение в связи с партизанами и подпольщиками. Я обвинение отрицал. На допросах всех жестоко избивали. 6 июля 1942 года из камер вывели во двор, а потом посадили в машину типа автобуса 15 человек и привезли во двор шахты 4/4-бис. По одному выводили из машины, заводили в помещение шахты, откуда раздавалась выстрелы. Я укрылся за задним сиденьем, и меня не заметили. В машину села охрана и поехала со двора. Проехав немного, заметили укрывшегося человека и машину завернули во двор шахты. Меня стали избивать в машине, в это время я ударил одного из охранников. Потом жестоко били на земле и, решив, что я мертвый, сбросили в шахту. Падая по стволу шахты, ухватился за канат-трос. Раскачиваясь на канате, спускался вниз. На стене нащупал отверстие и залез в него, полагая, что это боковой штрек шахты. Пробираясь по этому штреку, обнаружил бревна, но выхода на поверхность не было. Отдохнул, уснул и вернулся к стволу. После побоев сильно болели руки, спина, живот, ноги. Правая рука опухла и не действовала. Не знаю, сколько времени сидел у ствола. Слыхал, как подъезжали во двор машины, выстрелы и крики арестованных. Видел, как по стволу падали трупы расстрелянных. Однажды насчитал 50 выстрелов. Через некоторое время сбросили в шахту еще 14 человек, которых сбрасывали голыми или в нательном белье. У ствола в штреке нашел паспорт, фамилию рассмотреть было невозможно, прочел только, что еврей.

Паспорт положил в карман. Слыхал, как к стволу подходили дети, говорили: «Туда бросают людей, они там висят». На следующий день, подтянув крючком и палкой канат, стал подниматься вверх. Поднялся на проволочную арматуру, находившуюся возле стенки ствола, а потом из стены выходили две трубы, по которым поднялся наверх. Прошел в соседнее помещение, осмотрелся через окно и вышел во двор. Через отверстие в заборе выбрался на дорогу, следом за стадом скота пошел в поселок Калиновка. Домой пришел, когда стемнело. Встретила мать Ирина Федоровна и сестра Квасова Лидия, которые считали меня погибшим, т.к. в этот день, 7 июля 1942 года, у них не приняли передачи. Забрался на чердак. Скрывался около месяца. Через сестру связался со своим товарищем Павлючен — фельдшером. Он привел врача, Ермолаеву Лидию, которая оказала мне медицинскую помощь. Павлючен достал несколько документов, из которых использовал одну биржевую карточку. В августе месяце ушел из дома, чтобы пробраться через линию фронта. Провожала мать до села Н. Устиновка Запорожской области.

По пути встретил попавшего в окружение младшего командира Сашу. С ним пробрался на Кавказ и вступил в партизанский отряд. Принимал участие в боевых операциях против немецких оккупантов. 26 января 1943 года с этим отрядом влился в ряды действующей Красной армии. Прохожу службу в летной части — старшим стрелком-бомбардиром, лейтенант. Прибыл в город Сталино по вызову.

В ночь с 30 апреля на 1 мая была проведена большая акция по уничтожению гетто в Юзовке, которое было вывезено на шурф и полностью уничтожено.

Официально еврейский вопрос в Юзовке после этого был решен. Однако евреев продолжали убивать весь период оккупации: к шурфу привозили евреев-военнопленных, из окрестных городов — случайно найденных и т.д. Последнее зафиксированное убийство евреев — 2 сентября 1943 г., за несколько дней до освобождения города.

Город был освобожден 7 сентября 1943 г. Сразу после освобождения была создана Государственная чрезвычайная комиссия по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Поскольку местные жители, очевидцы, рассказывали о событиях на шурфе, сразу начались работы на месте. При отступлении немцы взорвали устье шурфа, что значительно осложняло работу. В итоге обнаружилось, что ствол глубиной 365 метров был заполнен телами на 310 метров!

Достать смогли около 150 трупов, которые были в верхнем пласте, все остальное было просто биомассой. Время, давление, каустическая сода превратили тела в одну массу. Был произведен очень приблизительный расчет по соотношению биомассы и глубины шурфа, получили ориентировочное число в 75 тысяч погибших. Из 150 опознанных тел 52 похоронили в братской могиле на Мушкетовском кладбище, остальных передали родственникам.

Многие исследователи считают, что настоящее число больше, т.к. за основу расчета были взяты верхние слои, в то время как нижние более спрессованы под давлением, и, соответственно, число может быть больше, называют цифру до 100 тысяч.

Однако есть исследователи, которые полагают, что данные цифры сильно завышены.

Трудность подсчета вызывал еще тот факт, что при отступлении немцами были унитожены архивные документы.

4 марта 1944 г. был составлен официальный акт о зверствах и злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в г. Сталино Сталинской области, где указана цифра в 75 тысяч мирных граждан (выписка из Донецкого областного государственного архива № 88).

В 1947 г. в Сталино судили бургомистра Сталино Эйхмана и его помощников.

Печальное совпадение — фамилии бургомистра Юзовки и фамилии Адольфа Эйхмана, главного ответственного за «окончательное решение еврейского вопроса».

Эйхман был родом из Запорожской области, немец, уроженец немецкой колонии, руководитель местного уровня. Интересно, что в советское время был членом партии.

До мая 1942 г. был заместителем бургомистра Юзовки, а в мае стал бургомистром.

Возникает вопрос: не связано ли его повышение тем или иным образом с ликвидацией гетто, которая произошла как раз 1 мая 1942 г.? Ответа на этот вопрос мы, скорее всего, уже не получим.

24 октября 1947 г. газета «Соцдонбасс» № 213 приводит выписку из заседания суда над оккупантами, где говорится о трагедии на шурфе. 26 октября 1947 г. газета «Соцдонбасс» № 214 приводит выписку со следующего заседания.

В ходе процесса продолжают публиковать показания очевидцев, свидетелей, осужденных преступников, бургомистра и т.д. Многие находятся в зале суда и около его здания, процесс имеет достаточно открытую форму, особенно для советской системы того периода. Ниже приведем выдержки из суда над Эйхманом.

Из показаний бургомистра Юзовки Эйхмана

...В конце февраля 1942 г. из Берлина в СД приехал представитель гестапо Гальдерберг, который совместно с Графом явился ко мне и Пе-тушкову в Горуправу, где на совместном совещании с начальниками полиции и бургомистрами районов было решено создать в определенном месте еврейскую общину «гетто», куда должно быть переселено все еврейское население, в том числе дети и старики. Местом гетто был избран Белый карьер, расположенный вблизи Бальфуровского моста (из протокола допроса А.А. Эйхмана от 28 апреля 1946г. [...]).

Основной смысл отвода места для лагеря было отведение его где-либо на окраине города, чтобы меньше его видело население (из протокола судебного заседания Военного Трибунала гарнизона г. Сталино от 16—24 сентября 1946 г. [...]).

Местом гетто был избран Белый карьер, расположенный вблизи Бальфуровского моста. Для проведения этих мероприятий в трехдневный срок было поручено мне — Эйхману, Петушкову и Долгову выселить из указанного места землянок все население, карьер был обнесен колючей проволокой и поставлены полицейские часовые. Это мероприятие было выполнено в двухдневный срок.

В марте 1942 г. нами было дано указание начальникам полиции и бургомистрам районов свести все еврейское население в гетто, причем для каждой семьи предлагалось взять с собой ценности, лучшие вещи и продукты питания на пять-шесть дней, а ключи от квартир передать полиции, производящей переселение. В результате этих мероприятий со всех районов сгонялись эти семьи, слабых и детей поддерживали и несли на руках, полицейские плетьями и прикладами их подгоняли, слышался стон, крик и плач детей. Все это население было согнано в указанное место, и в связи с ограниченностью землянок часть из них осталась под открытым небом. Все ценности и имущество этих семей изымалось и передавалось в СД, а собранное еврейское население — свыше 3 тыс. человек — уничтожалось путем расстрелов и отравлялось в специальных газовых автомашинах, трупы сбрасывались в ствол шахты на Калиновке. После этого землянки полицией были разрушены (из протокола допроса А.А. Эйхмана от 28 апреля 1946 г. [...]).

Евреи уничтожались — это факт, если кто спасался, то чудом (из протокола судебного заседания от 16—24 сентября 1946 г. [...]).

Из свидетельских показаний Б.А. Гекер

Как я уже выше показала, с оккупацией г. Сталино немецкими войсками по распоряжению горуправы была создана еврейская община, после чего было приказано всем евреям независимо от возраста надеть нарукавные повязки. После этого все лица, которые имели повязки — врачи, учителя, дети, женщины, старики — с различных участков полиции полицейскими выгонялись на черновые работы для немецких оккупантов. Меня больную преклонного возраста, гоняли полицейские из 3-го отделения полиции, фамилии их не знаю, на очистку снега, разборку заваленных кирпичами домов и другие тяжелые работы. Эта еврейская община была организована в ноябре 1941 года. После этого я узнала, что по распоряжению горуправы г. Сталино, которое было развешено по городу, на еврейское население была наложена контрибуция первое время 3 млн руб. и после до 8 млн руб. Так как у меня средств не было, я не могла платить эту сумму. Кто не выплачивал, у того грабили имущество. В частности, после того как было объявлено об уплате контрибуции и я не смогла уплатить часть для нее, пришли полицейские, забрали у меня всю мебель и одежду. Таким образом, ограбив еврейское население, меня и других евреев арестовали вместе с малыми детьми, стариками и направили в Белый карьер, для чего специально объявили. О том, что издавались распоряжения в отношении преследования евреев, мне известно со слов моей дочери, которая читала данные распоряжения, а также мне сообщали об этом лица еврейской национальности, которые были в общинах. В начале 1942 года, точно месяц не помню, меня с моим 12-летним сыном, моими родственниками, дочерью, сестрой, у которой была дочь с двумя детьми, невесткой — все еврейской национальности и имевшие нарукавные повязки, обязывающие к ношению немецкими властями, под конвоем привели в карьер, где уже было большое количество евреев, женщин, детей и стариков. Здесь я находилась до 30 апреля 1942 года. Будучи в Белом карьере, каждое утро к нам приходили полицейские из каких участков, и фамилии их не знаю, отбирали мужчин и женщин по 10, 20 и 100 человек и куда-то угоняли на работу, часть из них возвращалась обратно, другие же бесследно исчезали.

Находясь в карьере, все еврейское население размещалось в разбитых домах, без окон и дверей, на улице, причем были зимние месяцы, холодно, продуктов совершенно не давали, я и другие советские граждане голодали, дети и старики умирали с голоду, и на это никто не обращал внимания (на судебном заседании Б.А. Гекер показала, что помещенным в гетто лицам давали в день по 200 г хлеба [...]). Когда просили хлеба у полицейских, они заявляли, что якобы мы все магазины разграбили при отступлении временном Красной армии из Донбасса. Будучи в этом Белом Карьере, меня и других лиц еврейской национальности гоняли на тяжелые работы в первый участок полиции г. Стали-но на 3-го линию, где заставляли переносить бревна, доски, чистить уборные, убирать двор полиции. Будучи на работе в 1-м отделении полиции, примерно в марте 1942 года, я являлась очевидцем, как из этого отделения полиции посадили на автомашину более 50-ти человек арестованных советских граждан и евреев, в числе которых были дети, девочки. Рядом с автомашиной стояла девочка в возрасте 15—16 лет и плакала, двое из полицейских взяли ее и бросили в кузов автомашины, после чего автомашина ушла, куда — я не знаю.

30 апреля 1942 года в 2 часа ночи в карьер явились полицейские и немцы, объявили, чтобы мы собирались, взяли на три дня хлеба, золотые вещи, хорошую одежду. Мы вас переводим на другое местожительство и работу. Кто-то из советских граждан сказал, что нас поведут сейчас на расстрел. Я сказала своему сыну, чтобы он бежал, а сама ушла в уборную, а затем в овраг, несколько часов пролежала, а после бежала из г. Сталино в Полтавскую область, выдавала себя за польку. В отношении моих родственников, которых было 28 человек в этом карьере, — все они не возвратились, где они, о судьбе их ничего не известно.» (из протокола допроса Б.А. Гекер от 12 июля 1946 г.).

Из свидетельских показаний ГЛ. Иофиса

.Городской управе, возглавляемой Петушковым и Эйхманом, подчинялась полиция в городе и районах, через полицию Эйхман и Петушков проводили истребление совграждан еврейской национальности. По их указанию полиция ежедневно арестовывала еврейские семьи, издевалась над ними, а затем полиция и гестапо истребляли этих граждан и трупы сбрасывали в ствол шахты № 4/4-бис на Калиновке.

Позже, в марте 1942 года, оставшихся совграждан еврейской национальности участки полиции гор. Сталино и районов массово арестовали и семьями согнали их в карьеры (Белый карьер гор. Сталино), а их квартиры разграбили. Городская управа запрещала этим гражданам выходить из карьера на базар и в другие места. После чего полиция этих граждан там в карьерах охраняла, а затем все это население в конце апреля 1942 года было истреблено и трупы сброшены в ствол шахты № 4/4-бис. В карьерах находилось свыше 300 семей.» (из протокола допроса Г.Л. Иофиса от 10 июля 1946 г.).

Народ был потрясен масштабами трагедии, жестокостью и бесчеловечностью нацистов.

Как уже говорилось, было трудно посчитать число жертв в шурфе. Сколько из них евреев — это было установить еще тяжелее. Непонятно, сколько евреев точно было в городе на момент захвата немцами, постоянно привозили партии евреев из других мест, не было точного учета, сколько было уничтожено, и т.д. Поэтому цифры очень разные, приведем наиболее известные из них: бургомистр А. Эйхман называл цифру 3 тысячи, известный краевед В.П. Степкин приводит цифру 7 тысяч, этой же цифры придерживается другой донецкий краевед, М. Альтер, исследователь Холокоста в Левобережной Украине А.И. Круглов говорит о 16 тысячах убитых, в то время как исследователь Холокоста в Донецкой области Д. Титаренко считает, что было убито 15—16 тысяч евреев — мирных граждан и около 2 тысяч евреев-военнопленных. В «Книге памяти Украины» И. Кулага, глава Донецкой областной редколлегии, приводит цифру в 20 тысяч. По данным музея «Донбасс непокоренный», было убито около 25 тысяч евреев. Как мы видим, цифры существенно отличаются — от минимальной в 3000 до максимальной в 25 000.

1945-1991 гг.

1950-е

Информационные доклады и отчеты за 1950-е годы

После войны жизнь Донбасса возрождается, отстраивается город, производство, возвращаются жители с фронта, из эвакуации. Поскольку Донбассу всегда, а в послевоенное время особенно, были нужны рабочие руки, приезжают люди со всего Советского Союза. В том числе возвращаются и приезжают и многие евреи.

Из архивных документов нам известно о неоднократных попытках евреев, их обращениях, ходатайствах о регистрации общины и возвращении синагоги. Причем попытки предпринимают группы верующих евреев практически из всех крупных городов области.

Интересно, что первое зафиксированное подобное обращение звучит от евреев Сталино уже в 1945 году. Все эти обращения получают отказы в основном по причине отсутствия помещения. Возникает некий замкнутый круг — без своего помещения нельзя зарегистрировать общину, а помещение можно получить, только когда есть зарегистрированная община. Евреи пытаются прорвать его разными способами. Например, они покупают свое помещение, но его отбирают.

Есть несколько случаев, когда находят здание, но коммунальные службы, конечно, объявляют, что помещение не соответствует нормам. Евреи борются до конца и находят других экспертов, которые пишут заключение, что здание может быть синагогой. В ответ власти, конечно же, это заключение отменяют, тех, кто его писал, наказывают, а здание все равно отбирают, не дают разрешения. Из архивных документов видна полная осведомленность властей о нелегальных собраниях евреев. Мы можем увидеть примеры мужества, когда представители еврейских религиозных групп могут сказать на приеме у местного чиновника, что «мы все равно будем собираться и молиться». Что значило сказать такое в официальной беседе в 50-е годы, можно только представить.

У евреев нет служителей культа, на всю область есть только один раввин Левин из Красноармейска, который позже переезжает в Москву. Кстати, нужно отметить связь еврейских религиозных групп Сталино и области с Московской хоральной синагогой, одним из нескольких официальных еврейских центров на всей территории СССР.

Ниже мы приведем краткое содержание информационных отчетов и докладов из архивных фондов по годам.

1953

В информационном отчете за 1953 год отмечается, что в Сталино имеются отдельные небольшие группы верующих евреев, которые собираются на моление скрытно. Принимаются меры к недопущению подобных собраний.

В докладе отмечается, что, несмотря на официальное запрещение, собираются нелегальные миньяны на 9-й линии, 114 и 10-й линии, 71. Сборы проходят в доме Левина, в результате на него наложен денежный налог.

1954

В информационном отчете за 1954 год указывается, что выявлены 3 незарегистрированные группы в Сталино численностью 75 человек.

Несмотря на предупреждение со стороны исполкома, периодически проводятся собрания в домах верующих. Были поданы 2 ходатайства евреев Сталино и 2 ходатайства евреев Красноармейска об открытии синагог и регистрации общин, которые были отклонены.

В Красноармейске 20 — 25 человек собираются в доме Зингера на ул. Ленина.

Руководитель группы Векслер вызван и предупрежден о запрете на собрания.

В Горловке 15 человек собираются в доме на ул. Почтовой, руководители Мерсон и Рубенштейн вызваны и предупреждены, уходя сказали, что «все же будем собираться вместе и молиться, и нам этого никто не может запретить».

1955

В информационном отчете за 1955 год сообщается о 8 незарегистрированных группах верующих евреев, общей численностью 350 человек, в городах: Сталино, Жданов, Горловка, Краматорск, Славянск, Красноармейск, Енакиево, Константиновка.

Подаются заявления на регистрацию общин и открытие синагог в Красноармейске, Жданове, Сталино.

В Жданове есть обращение от группы иудеев о наличии дома под синагогу со справкой, выданной санврачом Юдиной и инженером пожарной безопасности Акимкиным о пригодности здания для использования в качестве синагоги.

Однако на это наложена резолюция об отказе и наказании санврача и инженера за выдачи справки без ведома исполкома.

Красноармейск — единственный город области, где имеется свой раввин Левин, но все равно идет отказ.

Евреи Сталино обращаются к председателю Совмина Маленкову. Позже в Москву в Совет по делам религиозных культов едет делегация из 3 человек под руководством Ильяшевича. Они встречаются с представителем данного ведомства и рассказывают о том, что в Сталино сохранилась только 1 синагога, здание которой сейчас занимает клуб медработников, в Сталино нет раввина, но есть шойхет, есть немного инвентаря, сейчас верующие собираются маленькими группами, потенциально число общины может быть несколько сотен. Их направляют в Киев, Совет по делам религиозных культов УССР.

В специальном письме уполномоченного по делам религии в Сталинской области содержится предупреждение горсоветов о еврейских осенних праздниках, датах, местах, рекомендуется усилить контроль. В результате, как отмечается, «активность иудеев была снижена». Несмотря на это, как сказано в следующем письме, «наблюдалась активность в Сталино». Евреи отмечали осенние праздники, несмотря на запреты. Нелегальные собрания проводились по 4 адресам, все находились на линиях.

В доме по 18-й линии, 13 собралось 86 человек 20 сентября на Судный день.

На собрание явился представитель власти и потребовал разойтись, на что верующие ответили отказом. Хозяин дома был оштрафован.

Кстати, интересно, что в письме об осенних праздниках праздник Суккот называется «кучки» — судя по всему от библейского названия Праздник кущей.

1956

В информационном отчете за 1956 год упоминается обращение евреев Сталино к Председателю Президиума Верховного Совета СССР Ворошилову о регистрации общины и передаче синагоги. Зарегистрирован отказ.

Вообще в этом году евреи Сталино ведут активную борьбу. Они пишут не только Ворошилову, но и Хрущеву. В своем письме они пишут в том числе, что здание единственной уцелевшей синагоги отдано под клуб медработников, здание пустует, никакой деятельности там нет, в то же время в городе есть много верующих евреев, которые хотят собираться вместе и молиться. Поэтому просят зарегистрировать общину и вернуть здание синагоги. Сверху требуют разъяснений от местных ведомств.

Отдел по религиозным культам Сталинской области дает объяснение следующего плана: евреи подавали дважды ходатайства о регистрации общины и здания. Ходатайства были отклонены первый раз, так как подобранный дом подлежал сносу, второй раз — из-за несоответствия санитарным и противопожарным нормам. Здание бывшей синагоги занимает клуб профсоюза медработников, в нем планируется ремонт, зал на 350 человек, комнаты для кружков. Других зданий в городе, подходящих под клуб профсоюза медработников, нет. Других религиозных зданий, подходящих под синагогу, нет.

Попутно, кстати, отмечается, что здание одной синагоги разрушено во время войны (7-я линия, 10), здание второй синагоги (7-я линия, 115) разрушено во время реконструкции города в 1954 г. Осталось только одно здание синагоги (4-я линия, 36). Синагога была закрыта в 1930 г., в 1934 г. отдана под клуб медработников, где он и находится. Таким образом, поскольку здание перестало быть синагогой 26 лет назад, евреи не имеют на него никакого юридического права. Кроме того, в объяснении указывается, что по закону нельзя бывшие религиозные учреждения, забранные под культурные учреждения, возвращать обратно. Этим объясняется отказ в возвращении синагоги. Отказ в регистрации общины объясняется тем, что на самом деле евреев мало и число их сокращается.

В отчете за этот год есть также переписка евреев Енакиево, которым также отказано в регистрации. Тогда они пишут письмо руководителю еврейской общины Москвы Шлиферу о возможности проведения миньянов на квартирах или в частных домах, на что он отвечает, что для миньяна специального разрешения не нужно, если нет возражений соседей. Письмо приходит на имя шойхета города Енакиево Ляхберга.

На Судный день они собираются в частном доме. Туда приходит представитель власти с требованием разойтись, они отказываются, ссылаясь на письмо Шлифера. Ситуация опять доходит до верхов, оттуда опять требование разобраться, и опять разъяснения стандартного плана, почему отказали в регистрации: подходящего здания нет, а незарегистрированные самовольные сборища в домах запрещены.

1957

В отчете за 1957 год указывается, что верующие евреи купили дом на 3 человек, сдали его в аренду артели промкооперации, позже артель освобождает здание. Евреи обращаются к уполномоченному по делам религий с просьбой дать разрешение сделать синагогу, он отсылает их за разрешением в коммунальные службы — санстанцию, пожарной безопасности и пр. В итоге исполком дает заключение, что дом, переоборудованный под молитвенный дом на 150 человек, не может быть использован в данном качестве, так как подходит для 1 семьи не более чем из 5 человек.

Интересно, что в отчете за этот же год рассматривается дело Фельдингера, который едет учиться в иешиву к Шлиферу. Уполномоченный пишет, что раввинов в области не нужно, поскольку нет синагог и общин, но если хочет учиться, пусть едет.

Приведем также общую статистику за этот год.

Справка о наличии и деятельности незарегистрированных групп (фонд Р-4021, опись 1, дело 130, с. 259-260)

9 незарегистрированных групп верующих евреев:

Сталино — 100—150;

Жданов — 75—100;

Горловка — 40—50;

Славянск — 30—40;

Константиновка — 30—40;

Красноармейск — 40—50;

Краматорск — 35—40;

Енакиево — 40—50;

Артемовск — 40—50.

Ходатайства:

Сталино — 1945, 1954 (2 раза), 1957;

Енакиево — 1946;

Константиновка — 1947;

Красноармейск — 1954 (2 раза), 1955.

Все эти ходатайства верующих евреев были отклонены по причине непригодности помещения для синагог.

1959

В отчете за 1959 год содержится дело по отобранию дома, купленного евреями Сталино под синагогу. Указывается адрес дома: ул. Доменная, 67 (15-я линия, 67) и стоимость — 62 000 рублей. В материалах дела указано следующее.

Евреи купили частный дом на 3 человек, на самом деле покупка была фиктивной, так как планировали дом под синагогу. В 1957 г. обратились с просьбой зарегистрировать здание как синагогу. Коммунальная комиссия отклонила просьбу, так как дом не соответствует нормам. Евреи пишут жалобы, которые отклонены.

В 1958 г. власти требуют переоборудовать дом под жилой.

В 1959 г. указывается, что дом пустует, бесхозный, поэтому необходимо принять его на баланс и поселить в него крайне нуждающихся в жилье. Также указывается, что у евреев, хозяев дома, есть своя квартира или дом.

Представители инициативной еврейской группы Ильяшевич и Дубровский обращаются в Совмин УССР. Акт исполкома считают неправильным, прилагают другой акт других экспертов — главного инженера Горжилуправления Руссинковича и 2 инженеров, Прусской и Руденко.

Власти реагируют на это подтверждением своего отказа, резолюцией наказать инженеров, которые «способствовали верующим евреям открыть синагогу». Выносится конечное решение: дается срок 1 месяц переоборудовать дом под жилой, иначе он будет отобран, как не соответствующий целевому назначению. Что и происходит в конце концов.

В отчете за этот год есть также отчет о посещении одного из ми-ньянов представителем власти, где он пишет о литературе в миньяне: «Список литературы — Библия, Тора, Книги пророков, письма. Молитвенники проникнуты духом воинствующего национализма, духом расизма и нередко перерастают в расизм библейский и политический».

1960-е

Информационные доклады и отчеты за 1960-е годы

В ежегодных отчетах за эти годы очень мало информации о евреях. Возможно, это связано со спадом еврейской активности, хотя, с другой стороны, этого не скажешь по количеству миньянов и городов, ими охваченных.

Возможно, это связано с внутренней документацией отдела по религиозным культам области. В любом случае мы не видим обращения об открытии синагог или регистрации общин. Зачастую в отчете за год буквально пару фраз или просто статистика.

Мы приведем здесь эту информацию по годам: 1960 — 9 незарегистрированных групп верующих иудеев численностью 350 человек, отмечается запрет на нелегальные миньяны; 1961 — 6 незарегистрированных групп верующих иудеев численностью 174 человека, отмечается запрет на нелегальные миньяны; 1962 — 6 незарегистрированных групп верующих иудеев численностью 174 человека, отмечается активность на Песах, хозяева квартир, где проводились молитвы и праздники, оштрафованы; 1966 — 9 незарегистрированных групп верующих иудеев численностью 200—260 человек, отмечается отсутствие помещений и служителей культа; 1967 — аналогично 1966 году.

Статистика включает в себя не только Донецк, а всю область.

Кстати, отметим, что в 1961 году город Сталино переименован в Донецк — название, которое город носит до сегодняшнего дня.

1970-е

Информационные отчеты и доклады за 1970-е годы

1970-е годы мы видим еврейскую религиозную активность в плане количества миньянов и охваченных городов. Однако к середине 1970-х эта активность значительно снижается. Буквально пару раз упоминаются ходатайства о регистрации общин и возврате синагог. Как и прежде, нет служителей культа, упоминается лишь шойхет.

Очевидно также «старение» миньянов, что видно из отчетов наблюдателей, прошений верующих и др. документов.

Власти не дают разрешения на открытие общин и не дают зданий под синагогу.

Проведение миньянов и религиозных собраний возможно в случае обращения заранее со списком верующих, местом проведения, датой и пр.

Таким образом, власти имеют контроль еврейских собраний.

Имеются внутренние рекомендации об «установлении доверительных отношений с некоторыми членами миньянов» для усиления контроля.

В одном из документов за 1973 год есть справка о деятельности одного такого лица.

Этому не следует удивляться, так как фраза из известного кинофильма «служба информации у нас поставлена хорошо» была одним из принципов советской власти.

Представители власти неоднократно посещают еврейские молитвенные собрания. Отчеты о посещении в целом нейтральные в отличие от негативных отчетов 1950-х гг., ничего предосудительного не находят. С другой стороны, евреи «играют по правилам игры», включены молитвы за СССР, мир во всем мире, некоторые руководители официально заявляют об отсутствии связи с «израильской агрессией» и пр. Нужно вспомнить, что это период, когда у СССР не было дипломатических отношений с Израилем, и израильская политика, сионизм и пр. жестко осуждались. Многие еврейские активисты СССР сидели в тюрьмах за сионистскую деятельность. Одним из таких активистов был Натан Щаранский. О нем расскажем подробней. Он родился в Донецке в 1948 г., в год образования Государства Израиль. Учился в 17-й школе, известной многим дончанам.

Потом учился в Московском физико-техническом институте, работал в ВНИИ нефти и газа. В 1973 году подал документы на выезд в Израиль, в чем ему было отказано.

В 1975 году стал активным участником движения евреев-отказников, занимался правозащитной деятельностью, участвовал в демонстрациях протеста, голодовках, был видной фигурой еврейского движения в СССР.

В 1976 году в Москве заключает брак по еврейским религиозным законам, что не признается советской властью. Его жена переезжает в Израиль, ждет его там, но, поскольку его вскоре арестовывают, начинает из Израиля бороться за его освобождение.

В 1977 году арестован по обвинению в измене родине и антисоветской агитации.

В 1978 году по приговору суда получил 13 лет лишения свободы.

В тюрьме продолжал бороться, объявлял голодовки протеста и пр.

На западе развернулась мощная кампания, требующая его освобождения, имя Щаранского стало нарицательным в борьбе за права евреев-отказников. В 1986 году был освобожден в результате специального соглашения между СССР и США.

Прибывает в Израиль, где начинает активную политическую деятельность. Основывает различные организации — «Сионистский форум», партию «Исраэль ба-Алия».

Позже становится членом израильского парламента, несколько раз получает портфель министра. С 2009 года возглавляет еврейское агентство «Сохнут».

Ниже приведем выдержки из архивных документов тех лет.

Статистика по годам:

1971 — 7 незарегистрированных групп верующих евреев. Города: Артемовск, Горловка, Жданов, Красноармейск, Донецк (3 группы). Численность — 220 человек.

1972 — 8 незарегистрированных групп верующих евреев. Города: Артемовск, Горловка, Жданов, Красноармейск, Донецк (3 группы), Енакиево. Численность — 240 человек.

1973 — 6 незарегистрированных групп верующих евреев. Города: Артемовск, Красноармейск, Донецк (3 группы), Енакиево. Численность — 190 человек.

1974 — 3 незарегистрированные группы верующих евреев. Города: Донецк (2 группы), Енакиево.

1975 — 3 незарегистрированные группы верующих евреев. Города: Донецк (2 группы), Енакиево. Численность — 57 человек.

1976 — 3 незарегистрированные группы верующих евреев. Города: Донецк (2 группы), Енакиево. Численность — 42 человека.

Статистика еврейской рождаемости: 1970 — 338 детей; 1971 — 379 детей; 1972 — 343 ребенка.

В примечании сказано, что могеля нет, официально обряд обрезания не проводится, а если проводится, то нелегально, и данных об этом нет.

1970

Отмечено собрание евреев для проведения праздника Рош Ашана. Поскольку исполком был заранее предупрежден, возражений не было.

1971

В справке о деятельности иудейского культа на территории Донецкой области отмечено в целом следующее.

Собираются люди преклонного возраста, старше 60 лет, молодежи не бывает. Во главе престарелые канторы, которые находятся на учете в исполкоме. Синагог в области нет.

Служителей культа нет. Есть шойхет М.Я. Желиховский.

Представители миньянов вынуждены делать запрос на разрешение проведения собрания, поскольку нет своих зданий, что позволяет держать ситуацию под контролем. Представители власти неоднократно присутствуют на собраниях. Подчеркивается необходимость «устанавливать контакт с отдельными членами миньянов» и иметь «актив из верующих иудеев для контроля».

После посещения собраний иудеев уполномоченный писал в отчете следующее:

— молитвенники дореволюционные или из Московской хоральной синагоги;

— имеют связь с Московской хоральной синагогой;

— кроме Торы, другой литературы нет;

— агитации сионизма, антисоветчины не наблюдается;

— денежных оборотов нет;

— нарушений не отмечено;

— иностранные туристы собрания не посещают;

— соблюдают кашрут, праздники, религиозные обряды (цицит, ме-зуза и пр.);

— между собой говорят на еврейском, к уполномоченному обращаются на русском;

— молитвы за СССР, мир, погибших, «Алель», «Шмоне эсре».

Прошения зарегистрировать общину, получить здание подаются,

но отклоняются из-за малого числа верующих и преклонного возраста.

Действуют 3 миньяна: 15-я линия, 99, Бакман; 10-я линия, 166, Лю-барев; 14-я линия, 70, Дашута.

График молитвенных собраний: понедельник — утро, вечер; четверг — утро, вечер; пятница — вечер; суббота — утро, вечер.

1973

Рекомендовано при выявлении нарушений сообщать, а также усилить контроль в период праздников. При подаче прошения о проведении молитвенного собрания или праздника представитель верующих должен предоставить следующую информацию: дату проведения; место; список участников; название мероприятия.

Подчеркивается, что желательно одному из членов комиссии, знающему иврит, ознакомиться с литературой, характером проповедей и пр.

В документах за 1973 год есть уникальный документ, справка о работе «доверенного лица К», внедренного в один из миньянов.

1974

Предписывается проконтролировать распределение и продажу по себестоимости еврейского календаря, полученного из Московской хоральной синагоги, усилить контроль на осенние праздники.

Судя по всему, в миньяне собирались действительно в основном старые люди, так как в прошении разрешить провести праздник представитель группы верующих евреев пишет: «Просим Вашего разрешения нам, старикам, молиться в религиозные праздники Новый год и Судный день. Список верующих, место и даты прилагаются».

1980-е

Информационные доклады и отчеты за 1980-е годы

1981-1983

В этот период наблюдается четкая тенденция к сокращению минья-нов и постепенный распад. В 1981 году число верующих сокращается до 20 человек и 2 последних миньяна в Донецке сливаются в один.

В 1982—1983 годах функционирует последний миньян на Доменной, 86.

Число верующих сокращается до 15 человек, почти все старше 80 лет, как отмечается в докладе уполномоченного по делам религий, «только 4 родились в ХХ веке».

Большинство плохо ходит. Тем не менее верующие продолжают собираться, отмечены их собрания на Песах и осенние праздники. Представитель отдела по делам религий посещает их собрания, ничего предосудительного не находит, негативных оценок их деятельности нет. Руководители миньяна выражают опасения в том, что из-за малого количества участников миньяна и их возраста миньян может прекратить существование.

К 1983 году процесс подошел к своему логическому завершению. Ниже приводим исторический документ о закрытии последнего ми-ньяна в Донецке.

О снятии с учета незарегистрированного религиозного объединения иудеев в г. Донецке

В результате сокращения числа верующих 2 незарегистрированных иудейских миньяна в г. Донецке объединились в 1, насчитывающий к моменту слияния 20 верующих престарелого возраста.

К концу 1982 г. эта религиозная группа уменьшилась до 15 человек.

Вся ее деятельность в 1982 г. свелась к проведению пасхальных и новогодних молитвенных собраний, на которых присутствовали 9 человек.

Остальные были не в состоянии по своей физической немощи участвовать в праздничных собраниях. Начался процесс распада миньяна.

За истекший период 1983 г. этот процесс завершился.

Из 15 иудеев, числившихся в списке миньяна, в начале 1983 г. 1 умер, 4 уехали, 3 не могут самостоятельно передвигаться.

7 оставшихся иудеев в возрасте от 79 до 88 лет проживают в разных городах на значительном удалении друг от друга, религиозное общение не поддерживают, т.к. для миньяна необходимо присутствие не менее 10 верующих мужчин. В связи с этим предлагается снять с учета незарегистрированное религиозное объединение иудеев в г. Донецке как прекратившее свое существование в связи с распадом.

Совет по делам религий Донецкой области, август 1983 г.

(1983, наблюдательное дело, с. 1-2, дело 306, Р-4021, опись 1)

1984-1988

В эти годы никаких упоминаний о деятельности групп верующих евреев, собраниях, встрече праздников и пр. не имеется.

Зато имеется интересный документ — жалоба некоего гражданина в конце 1980-х.

Этот гражданин — абсолютно русский человек, от имени которого какой-то его недоброжелатель пишет требования в разные районы города Донецка.

В 1 район он пишет требование открыть кошерное кафе, в другой район — требование открыть синагогу, в третий район — требование разрешить ему выезд в Израиль.

Милиция каждый раз вызывает этого гражданина для выяснений. Поскольку уже демократия и гласность, ему объясняют в том духе, что «да, сейчас свобода, многое уже можно, но это не так просто — открыть синагогу, кошерное кафе и пр.».

Отвечая на это, изумленный гражданин пишет, что он к евреям никакого отношения не имеет, ни в какой Израиль не собирается, синагога и кошерное кафе ему 300 лет не нужны и просит унять неизвестного хулигана, который от его имени пишет все это.

Конечно, подобные казусы могли появиться уже в тот период, когда ослабевает цензура, появляются какие-то новшества, возможности для выхода за рамки.

1989

В этом году проводится перепись населения, далее приведем ее результаты: вся область — 5 311 781 чел., из них по национальностям: украинцы — 50,7 %; русские — 43,6 %; греки — 1,58 %; белорусы — 1,45 %; евреи — 0,53 %; татары — 0,48 %. Численность евреев — 28 135 чел.

Крупнейшие места проживания — Донецк, Мариуполь, Макеевка, Горловка (ГАДО, Р-4021, доп. 1, дело 11, с. 5).

В 1989 году в свете общих процессов демократизации общества начинают возрождаться различные религиозные и национальные течения, регистрируются культурные и образовательные общества, появляются новые формальные и неформальные объединения, молодежные тусовки и пр. Начинает возрождаться и еврейская общинная жизнь.

В конце 1989 года появляются первые еврейские организации. В отчете по делам религии за этот год отмечено, что уже есть еврейские воскресные школы, ансамбли, учебники на иврите (ГАДО, Р-4021, доп. 1, дело 11, с. 12).

В конце 1989 года снова обращаются в исполком о регистрации общины и возвращении синагоги. Когда читаешь страницы архива, возникает полное ощущение возрождения и символизма. Символизма в том, что последний миньян прекращает свою деятельность в 1983 году, идут 6 лет тишины, и потом все возрождается с той же точки, когда все закончилось. Представитель группы верующих евреев С.Е. Ильяшевич пишет о закрытии последнего миньяна на Доменной, здании последней сохранившейся в городе синагоги, необходимости евреев в своей общине и синагоге.

Поразительно, что на протяжении 1945—1991 гг. мы встречаем в архивных документах упоминания об этом человеке, который борется за регистрацию общины и возвращение синагоги начиная с 1950-х гг.

Подробней процесс возрождения еврейской жизни в Донецке мы рассмотрим в следующей главе.

1990-1991 гг.

В 1991 году Советский Союз прекращает свое существование.

На протяжении почти всей истории СССР еврейская общинная жизнь была запрещена и практически отсутствовала. Общая антирелигиозная политика и пропаганда в данном случае совмещались с антисионизмом, негативным отношением к Израилю и традиционными сложностями в еврейском вопросе.

Если представить себе образ среднестатистического советского еврея, то это будет хорошо образованный и абсолютно светский интеллигент. При этом, что интересно, как правило, сохраняющий еврейскую самоидентификацию.

В последние годы в СССР начинается возрождение еврейской жизни.

В 1990 происходит историческое событие для евреев Донецка. После десятилетий забвения наконец-то евреям возвращают синагогу и регистрируется еврейская община. Ниже мы в общих чертах опишем хронологический порядок этого процесса, который вошел в архивные документы под названием «Регистрационное дело иудеев г. Донецка». Итак, как это было: 1989 — заявление председателю Ворошиловского райисполкома от С.Е. Ильяшевича и В.И. Халамейзера о регистрации еврейской религиозной общины; 11.10.89 — решение исполкома дать; 21.12.89 — решение горсовета отменить; 31.01.90 — резолюция уполномоченного по делам религий упорядочить заявление; 14.02.90 — подается упорядоченное заявление правильной формы в горсовет: «Для совместного удовлетворения религиозных потребностей мы, граждане, в числе 500 человек, принадлежащие к религии иудеев, желаем образовать религиозное общество.

Район деятельности общества будет распространяться на город Донецк.

Просим зарегистрировать наше религиозное общество иудеев в г. Донецке по адресу: ул. Октябрьская, 36 и передать здание бывшей синагоги, находящейся по адресу: г. Донецк, ул. Октябрьская, 36». Прилагается список учредителей и подписи; 28.02.90 — постановление облсовета о разрешении; 26.03.90 — справка о разрешении; 10.05.90 — регистрация Советом по делам религий при Совмине СССР, протокол 9; 17.06.90 — протокол общего собрания общества иудеев г. Донецка: «Считать с 17 июня 1990 религиозную общину иудеев г. Донецка образованной» (председатель общины А.Б. Иоффе, 1926 г.р., раввин С.Е. Ильяшевич, 1893 г.р., кантор И.М. Дубакирер, 1914 г.р.).

Основные постановления:

— избрать внутренние органы общины, совет, ревизионную комиссию;

— подготовить необходимые документы для регистрации общины в Московской хоральной синагоге;

— полное освобождение помещения бывшей синагоги кукольным театром;

— разработать и принять устав общины;

— найти средства и возможности по восстановительным и реставрационным работам, восстановлению синагоги.

Учредители: С.Е. Ильяшевич, А.Б. Иоффе, В.И. Халамейзер, Е.И. Клейнерман, З.Д. Файнберг, Э.М. Голин, А.М. Брукман, А.Г. Гер-шиков, Л.М. Фридман, А.Г. Бершадский, И.М. Шрага, А.Г. Миро-шник, А.Г. Шнирман, Б.Г. Димерман, Л.С. Шустеров, С.Н. Вайнштейн, И.М. Дубакирер, И.А. Дорфман, Б.А. Кац, С.Л. Свидлер, И.И. Нусель-ман, А.А. Збарский, И.Н. Краснопольский, И. Долинер, А.А. Коваль, Я.Г. Магдель, В.Л. Хейфец, Ю.Г. Гольдберг (ГАДО, фонд Р-4021, опись 1, дело 605, с. 9-35).

Таким образом, евреям возвращают синагогу. Учитывая то, что еврейская религиозная община Донецка была провозглашена 17.06.1990, 17 июня можно считать днем рождения еврейской общины города.

Первым раввином в возрожденной общине и синагоге стал С.Е. Ильяшевич.

Трудно представить себе, что чувствовал этот человек, на протяжении всей жизни боровшийся за возвращение синагоги, когда впервые переступил ее порог уже в качестве синагоги, а не кукольного театра.

Трудно представить, что ощущали люди на первой молитве в синагоге, которая была закрыта для евреев около 60 лет.

Многим сегодня непонятно, как это может быть, когда нельзя ходить в синагогу, чувствовать себя евреем, праздновать праздники, учить иврит, еврейскую историю, философию, традицию, ехать в Израиль. Непонятно, как это может преследоваться и запрещаться. Непонятно, как человек может опасаться выражать свою религиозную и национальную идентичность. И возможно, это даже хорошо, что уже выросло поколение, которое этого не понимает.

Итак, процесс возрождения набирал обороты.

В 1990—1991 годах уже функционируют культурно-просветительские общества «Алеф» и «Тхия», работают еврейские воскресные школы.

Проводятся лекции по еврейской истории, традиции, философии.

Начинает работать филиал Еврейского Агентства «Сохнут».

Впервые проводятся еврейские праздники на городском уровне, для большого количества людей, для проведения праздников снимают большие залы, например в театре.

Начинают работать курсы иврита, одни из первых были в университете, потом в нескольких школах. Туда приходят просто толпы людей. Нужно отметить, что к этому времени уже полным ходом идет репатриация в Израиль, что вошло в историю под названием «массовая алия из СССР и стран СНГ».

Именно в 1989—1991 гг. был пик алии, когда после падения «железного занавеса» наконец-то разрешается выезд в Израиль.

Многие дончане наверняка помнят сцены отьезда около поезда «Донецк — Киев», на котором ехали репатрианты до Киева, чтобы потом оттуда улететь в Израиль. Их всегда можно было узнать около поезда — большая толпа провожающих, куча багажа, слезы расставания, улыбки надежды, иногда шампанское или что покрепче. У кого из нас нет родственника, друга, одноклассника, соседа, который уехал в те годы.

В Донецк приезжают первые израильтяне, представители различных еврейских организаций, чтобы понять на месте, что происходит, как помочь организовать еврейскую жизнь.

Большая часть из всего происходящего тогда воспринималась как сказка, нет смысла это пересказывать, так как многие помнят свои ощущения — первый урок иврита, первое общение с израильтянами, первое посещение синагоги, первый еврейский праздник, первое письмо из Израиля. Это было потрясающее время.