ГЛАВА 6. ПРИСУТСТВИЕ ДНЯ

ГЛАВА 6. ПРИСУТСТВИЕ ДНЯ

Каково же значение этих хвалебных метафор и эпитетов?

Они обращены ко времени - неосязаемой, нематериальной сфере. Отмечая Шаббат, мы выражаем тем самым свою любовь и преданность тому, что не можем увидеть. Когда мы называем Шаббат царицей, невестой, мы лишь подчеркиваем его реальность, убеждаем мир, что это не пустой промежуток времени, который мы решили отвести для посленедельного отдыха и восстановления сил.

Но, возможно, мудрецы представляли себе Шаббат в образе ангела или духовной личности? (1) Религиозная мысль не склонна к ассоциациям, чересчур близким нашему воображению. В данном случае метафорическая концепция Шаббата не содержала в себе опасности обожествления седьмого дня, его отождествления с ангелом или каким-нибудь внеземным, бесплотным существом. Иудаизм не признает никаких посредников между Б-гом и человеком - даже священный день не может претендовать на эту роль.

Представление Шаббата в виде царицы или невесты не вело к созданию ментального образа, чего-то такого, что можно нарисовать в своем воображении. Иначе говоря, наш разум не рисует никакой картины, соответствующей этой метафоре. Сей образ не обрел даже форму четкой концепции, позволяющей делать логические выводы, и не возвысился до уровня догмы, объекта веры. Тот же самый рабби Ханина, который встречал Субботу как прекрасную царицу, сравнил однажды этот день с царем.(2)

Нельзя утверждать, что мудрецы пытались персонифицировать Шаббат, выразить словами те образы, которые рождал их разум, - это было бы явным упрощением. Между персонификацией единицы времени и ее представлением в виде царицы или невесты такая же огромная разница, как между попыткой сосчитать всех живых существ и их суммарной характеристикой с помощью термина "вселенная". Мудрецы не верили, что седьмой день наделен какими-то человеческими свойствами, например, фигурой или лицом; их идеи не были результатом визуальной или словесной иконографии. Они редко шли дальше трепетного отношения к одному лишь определению "царица" или "невеста", причем вовсе не из-за нехватки воображения, а потому что те идеи, которые они стремились выразить, были куда значительнее и шире картины, которую могли нарисовать разум и описать уста.

Для большинства из нас человек, личность - это высшая форма бытия, вершина реальности; мы думаем, что персонификация идеи равносильна ее прославлению. Но в глубине души мы догадываемся, что человек - это не апофеоз, что, персонифицируя духовную реальность, мы принижаем ее. Персонификация часто бывает порождена заблуждениями и недооценкой. В мире много "персон", но только один Шаббат.

Представление Шаббата в виде царицы или невесты - это не персонификация, а словесная иллюстрация одного из Б-жественных качеств - потребности Творца в человеческой любви; в ней показана не суть Б-га, а Его присутствие, Его отношение к человеку.

Такая метафорическая иллюстрация не констатирует факт; она выражает некую ценность, облекая в слова высокое значение самого Шаббата. Соблюдение Седьмого дня - это нечто большее, чем правила выполнения заповеди. Шаббат свидетельствует о присутствии Б-га в нашем мире, открытом для человеческой души. Душа получает возможность откликнуться с любовью на это присутствие, вступить в братское содружество со священным днем.

Седьмой день наполнен прелестью и величием. Он служит объектом поклонения, внимания и любви. В пятницу вечером, когда мир вот-вот наполнится атмосферой Субботы, наш разум, вся душа и даже органы речи проникаются трепетом и радостью. Как это выражается в словах? Для тех, кто не приемлет вульгарности, кто бережет свою речь от грязи, слова "царица", "невеста" пропитаны величием, благородством с некоторой дозой милосердия, застенчивой невинности, жаждущей любви.

Образ Субботы-невесты был любовно сохранен еврейским народом. Эта тема звучит в субботнем гимне "Леха доди", который поют в синагогах. Даже освящение Шаббата над бокалом вина тесно связано с этим образом: брачная церемония совершается с вином, а Суббота - это "невеста, вступающая под хупу". Неслучайно по окончании Шаббата мы проводим дополнительную трапезу под названием "проводы царицы".

Но для чего мы затягиваем празднование Шаббата уже после захода солнца и наступления будней? Такая затяжка неслучайна. Тем самым мы хотим поблагодарить Субботу, показать, что мы неохотно расстаемся с нашей высокой гостьей, что прощание глубоко печалит нас. Вот почему мы задерживаем Субботу и с глубокой любовью провожаем ее гимнами и хвалебными речами, как сказано в мидраше: "Субботу можно сравнить с невестой и царицей, которую провожают песней и хвалой".

Пятничная вечерняя молитва называется "каббалат Шаббат". Что означает это выражение? Под словом "каббала" обычно имеется в виду принятие на себя какого-то обязательства. В этом значении оно подразумевает строгость и сдержанность. Но в глагольной форме "каббала" означает также - получать, встречать, приветствовать (см.трактат "Пиркей авот" 1:15, 3:12). В первом значении слово "каббала" относится к закону; во втором - к человеку. Но каков его смысл, когда речь идет о Шаббате?

Как уже отмечалось, в средневековых источниках слова "каббалат Шаббат" применялись исключительно в первом значении - как принятие на себя обязанности отдыхать, прекратить будничную работу. Есть, однако, свидетельства, что в еще более ранние эпохи данное выражение употреблялось в значении встречать, приветствовать Субботу.(3) Какое же из двух значений мы вкладываем в это привычное словосочетание - "каббалат Шаббат"?

Ответ прост: и то, и другое. Выражение "каббалат Шаббат" содержит в себе как юридический, так и духовный аспекты, неотделимые друг от друга. Особый характер Субботы отражен именно в этом двойном значении "каббалат Шаббат", требующем от нас принять на себя субботние законы и приветствовать само присутствие этого дня. Короче, Суббота представляется нам в двух лицах: строгой царицы и желанной невесты.

Примечания.

1) Персонификация Шаббата характерна только для фалашей (эфиопских евреев). В их представлении Шаббат - это любимый ангел Всевышнего, которому поклоняются и поют хвалебный гим все другие ангелы;

2) Рабби Иегошуа бен Хананья говорил: "Когда праздник выпадает на следующий день после Шаббата (начинается в субботу вечером), надо произносить два благословения: одно для прощания с Шаббатом ("авдала") и другое - для встречи праздника ("кидуш"). Вначале читают "авдалу", а затем "кидуш". Объясняя такой порядок благословений, рабби Ханина говорил: Час завершения Шаббата и наступления праздника можно сравнить с ситуацией, когда из города уезжает царь и одновременно ему на смену прибывает губернатор. Вначале надо проводить царя и лишь затем идти встречать губернатора (см. талмудический трактат "Песахим", 103а).

3) "Когда приходит Шаббат, мы встречаем его песней и мелодией", - сказано в "Мидраш теиллим". Согласно общепринятому мнению, литургия встречи Шаббата включает в себя чтение псалмов 95, 96, 97, 98, 99 и 29. Утверждение, что этот порядок был установлен в конце XVI века каббалистами Цфата, довольно спорно. Еще Аль Накава, живший в Испании и убитый в 1391 году, упоминал обычай чтения псалма 96 с приходом Шаббата, который он называл "мовэй Шаббат" (возможно, по аналогии с "моцей Шаббат", исходом Субботы). Такой подбор псалмов объясняется, по-видимому, тем, что в них упоминается всевластие Творца. Образ Субботы-невесты тесно связан с идеей Б-жественного могущества. Та же мысль звучит и в строке из дополнительной субботней молитвы ("мусаф"): "Те, кто хранит Шаббат, те, кто зовут его наслаждением, возрадуются Твоему царствию".