Мидраши к главе Ахарей мот
Мидраши к главе Ахарей мот
Коэну нельзя входить в Святилище без необходимости
В первый день месяца нисана, после гибели Надава и Авиу, Ашем велел Моше предостеречь коэнов, чтобы они не входили в Святилище иначе, как выполняя то или иное служение. Даже Аарону, хоть он и был первосвященником, разрешено было входить в Святая Святых только в Йом Кипур и лишь для того, чтобы исполнить там предписанное служение.
За нарушение этих запретов Небеса карают вошедшего без надобности в Святая Святых смертью. Того, кто без необходимости входил в Святилище, наказывали плетьми.
Почему Ашем огласил эти заповеди после смерти Надава и Авиу?
Один заядлый курильщик только посмеивался над всеми советами своего врача бросить пагубную привычку. Но вот однажды его врач позвонил ему и сказал:
«Помните ли вы своего школьного приятеля, господина такого-то?»
«Да, конечно», — ответил пациент.
«Так вот, — сказал врач, — он тоже был заядлым курильщиком. Прошлой ночью меня вызвали к его постели, потому что у него были тяжкие приступы кашля. Но было уже поздно — он отошел два часа спустя».
Никаких увещеваний больше не требовалось: с тех пор пациент не притрагивался к сигаретам.
Так и Ашем выбрал время, чтобы предостеречь Аарона и коэнов никогда не входить в Святилище просто так, по своему собственному желанию, зная, что впечатление от трагической смерти Надава и Авиу, которая, кроме всего прочего, была наказанием за своевольный вход в Святая Святых, надежнее всего удержит коэнов от этого греха.
Моше, который занимал наивысшую духовную ступень, было даровано особое положение. Ашем сказал ему: «Ты можешь входить в Святая Святых всякий раз, когда пожелаешь говорить со Мной. Когда бы ты ни вошел, жаждая услышать Мое слово, Мой Глас раздастся между херувимами и дойдет до ушей твоих.
Йом Кипур во времена Храма Подготовка
Ашем дал Моше пояснения об особом служении в Йом Кипур, которое должен был выполнять первосвященник.
Готовиться к этому самому святому дню года начинали за неделю, и все это время первосвященник жил в Храме, в особой палате. За семь дней он должен был очиститься и подготовиться к службе.
На тот случай, если бы он сделался нечистым и не смог бы исполнять свою роль, ему готовилась замена.
На третий и седьмой из этих подготовительных дней первосвященника окропляли водой, в которой был растворен пепел рыжей телицы — на тот случай, если он, сам того не зная, сделался нечистым, прикоснувшись к трупу.
Санхедрин посылал к первосвященнику мудрецов, чтобы они дали ему наставления о служении в Йом Кипур. Они читали ему отрывки из раздела Ахарей Мот, в которых говорится о служении в Йом Кипур и об алахот Йом Кипура, а он повторял их, пока не запоминал полностью. Если же он сам знал эти алахот, то он должен был их повторить подробно. Еще он упражнялся в совершении воскурений, в принесении жертв и зажигании светильника.
Канун Йом Кипура
В канун Йом Кипура перед первосвященником проводили всех жертвенных животных, а он запоминал их, чтобы суметь распознать при совершении службы.
Поутру наставлявшие его мудрецы уходили, и их место занимали опытные коэны, упражнявшиеся с ним в искусстве перекладывать благовония из ложки в ладонь — одном из самых трудных действий, которые первосвященник должен был совершать при служении в Святая Святых в Йом Кипур.
Во времена Второго Храма в канун Йом Кипура каждый год повторялась одна и та же горестная сцена:
Перед уходом мудрецы восклицали: «Досточтимый первосвященник, мы посланцы Верховного Суда, а ты — наш и его представитель. Заклинаем тебя Тем, Кто обитает в этом Доме, ни на йоту не менять порядок, которому мы обучили тебя!»
Первосвященник и мудрецы расставались в слезах. Он плакал, что его заподозрили в желании нарушить правила службы; они плакали из-за того, что вынуждены были подозревать его — возможно, напрасно.
Причиной этого повторявшегося из года в год диалога было саддукейское обыкновение воскурять благовония иначе, чем было заповедано Устным Учением. Мудрецы учили, что первосвященник должен, держа благовония в левой руке, а горячие уголья — в правой, войти в Святая Святых и там зажечь воскурения. Согласно версии саддукеев, отрицавших Устную Тору, благовония надо было возжигать вне Святая Святых, и входить туда с уже горящим воскурением.
Поэтому мудрецы каждый год заклинали первосвященника не следовать мнению саддукеев.
Рав Гирш отмечает, что этот обычай саддукеев был типичным примером их подхода к служению Ашему. Их поведение основывалось на том рассуждении, что не приличествует «готовить пищу на глазах у господина», т.е. как благовоспитанный слуга готовит своему хозяину еду на кухне и подает ему уже готовые блюда, так и первосвященник должен входить в Святая Святых с уже зажженными благовониями.
Поэтому саддукеи всегда совершали свое служение «вне Святилища» так, как им самим было удобно, и затем клали перед Всемогущим «готовое блюдо», надеясь, что Он примет его.
Однако мудрецы утверждали, что самое ничтожнейшее человеческое действие должно выполняться так, как будто за ним внимательно наблюдает Всемогущий. Каждый элемент служения должен быть подчинен Его воле и получить Его одобрение.
Ночь Йом Кипура
В ночь Йом Кипура первосвященник бодрствовал, читая главы Танаха (из Иова, Эзры, Диврей аямим и Даниэля). Если он начинал дремать, то молодые коэны будили его, щелкая пальцами. Если же он уставал, то ему говорили, чтобы он немного постоял на полу (каменный пол в Храме был всегда прохладным).
Все уважаемые люди Иерусалима тоже бодрствовали в эту ночь, так что первосвященник мог слышать городские шумы, и это помогало ему не смыкать глаз.
Особые одеяния первосвященника в Йом Кипур
Первосвященника можно было отличить от обычного коэна по восьми одеяниям, которые носил только он и четыре из которых были золотыми. Но в Йом Кипур он снимал эти четыре золотых одеяния всякий раз, когда входил в Святая Святых, так как там ему разрешалось носить только белые льняные одежды. Мудрецы так объясняют этот обычай.
1. Четыре золотых одеяния напоминали о грехе золотого тельца. Находясь в Святая Святых для того, чтобы добиться прощения для народа, первосвященник не мог носить одежды, которые дали бы повод обвинять евреев. Если бы он вошел в Святая Святых в золотых одеяниях, то Обвиняющий Ангел заметил бы: «Сначала они изготовили золотого идола, а теперь пришли служить Тебе в золотых одеждах!»
2. Первосвященник походил в этот день на ангела. А Небесное Воинство, явленное пророку Ехезкелю, было облачено в льняные одеяния.
3. Белые льняные одежды в присутствии Шохины выражали смирение.
Эти одеяния были сотканы из тончайшего льна. После Йом Кипура их выбрасывали, ибо использовать их повторно было нельзя.
Всякий раз, выйдя из Святая Святых, первосвященник снова переодевался в золотые одежды, выказывая тем самым почтение Храму.
В этот день он переодевался пять раз. До и после каждого переодевания он омывал руки и ноги из специального золотого кувшина, так что всего он совершал десять омовений в этот день. Кроме того, сменяя одежды, он должен был окунаться в микву.
Служение в Йом Кипур
Служение начиналось после полуночи: коэны тянули жребий, кому из них выполнять службу воздымания пригоршни пепла с жертвенника и очищения жертвенника от пепла.
Двор Храма еще до рассвета заполнялся народом.
• Тамид (ежедневное утреннее жертвоприношение). Когда рассветало, первосвященник окунался в микву, омывал водой руки и ноги, облачался в свои золотые одеяния и начинал службу.
Он приносил жертву тамид, сжигал обычную пригоршню благовония, заканчивал приготовление светильников Меноры и выполнял остальные действия обычной утренней службы.
• Минхат Хавитин. Мучное приношение, которое первосвященник производил ежедневно.
• Мусаф Йом Кипур. Особая жертва, приносимая первосвященником в Йом Кипур и состоявшая из тельца и семи ягнят (об этой жертве упоминается в разделе Пинхас).
Затем он омывал руки и ноги водой, снимал золотые одежды, окунался в микву, облекался в четыре белых одеяния и снова омывал руки и ноги. Теперь он готов был к следующему этапу службы.
• Исповедь первосвященника (первая). Он возлагал руки на свою личную жертву (тельца) и исповедовался в собственных грехах и в прегрешениях членов своей семьи. Его исповедь звучала так:
«Вот, Ашем, я грешил неумышленно, я грешил намеренно, я грешил дерзостно перед Тобой, я и мое семейство. Да будет Тебе угодно искупить грехи неумышленные, грехи намеренные и грехи дерзостные, которые я и мое семейство совершили перед Тобой, как сказано в Торе Твоего раба Моше: «Ибо в сей день Он искупит вас для вашего очищения, чтобы вы смогли очиститься от всех ваших грехов перед Ашемом» (Ваикра 16:30).
Во время каждой своей исповеди в Йом Кипур первосвященник произносил четырехбуквенное Имя Б-га, произносил его так, как оно пишется. Всякий раз, когда коэны и собравшиеся во внутреннем дворе слышали это великое и святое Имя, произносимое устами первосвященника, они падали ниц и возглашали: «Да будет благословенно Имя славного царства Его навсегда и во веки веков».
В течение Йом Кипура первосвященник десять раз произносил это Имя, но при этом ему не приходилось делать никаких усилий. Чудесным образом Имя само слетало с его уст, как если бы сама Шехина говорила за него.
После исповеди, прежде чем зарезать тельца, первосвященник метал жребий о двух козлах, требовавшихся для центрального служения Йом Кипура.
• Жеребьевка. Приводили двух козлов, одинаковых ростом, весом и внешним видом. Их покупали перед Йом Кипуром на средства общины. Приготовлены были два жребия, на одном написано «Ашему», на другом — «Азазелю». Их клали в урну, и первосвященник, не глядя, брал каждой рукой по жребию. Жребий, взятый правой рукой, он возлагал на козла, стоявшего справа от него, а взятый левой — на козла слева.
Затем жребии прочитывались вслух. О козле, помеченном жребием «Ашему», он провозглашал: «Этот пойдет в жертву хатат для Ашема!»
К голове козла, помеченного «Азазелю», он прикреплял багряную нить и вторую такую нить привязывал ко входу в Святилище.
Наши мудрецы рассказывают, что, пока должность первосвященника занимал Шимон ацадик, признаки Небесной благосклонности проявлялись каждый год.
Жребий с надписью «Ашему» непременно попадал Шимону ацадику в правую руку, тогда как после его кончины он иногда оказывался в левой руке первосвященника.
Более того, багряная нить, привязанная ко входу в Святилище, чудесным образом белела, когда козла, отправленного к Азазелю, сбрасывали в пропасть, — Б-жественный знак прощения грехов, совершенных евреями. Но после смерти Шимона ацадика нить лишь изредка становилась белой.
• Вторая исповедь и заклание тельца, принесенного первосвященником. Вернувшись к своей личной жертве (тельцу), первосвященник снова исповедовался в своих прегрешениях и прегрешениях всех коэнов. Он закалывал тельца и сливал его кровь в особую чашу, которую вручал одному из коаним.
• Служба в Святая Святых. Теперь наступала решающая и самая сложная часть службы — ее-то и ожидал с нетерпением весь народ.
Первосвященник должен был войти в Святая Святых, чтобы воскурить благовония.
Сначала он наполнял золотой совок раскаленными углями, взятыми с Наружного жертвенника. Затем ему вручали сосуд с воскурением, из которого он перекладывал благовония в ложку, брал совок с углями в правую руку, а ложку с благовониями — в левую и входил в Святая Святых. Там он клал совок с углями между шестами Ковчега (во Втором Храме, где не было Ковчега, первосвященник клал чашу на камень, на котором прежде тот покоился), сжимал черенок ложки с благовониями кончиками пальцев или зубами (чтобы обе руки были свободны) и перекладывал благовония в свои ладони. Это было одним из самых сложных действий, совершавшихся в Храме, ибо ни единой пылинки благовоний нельзя было уронить на землю.
Положив их на угли и дождавшись, пока дым воскурения наполнит Святая Святых, он тем самым завершал службу. В этот момент Слава Шехины являла себя, хотя все вокруг было окутано дымом, и первосвященник не мог ее видеть.
После этого он выходил, пятясь, не отворачивая лица от Ковчега.
Во время пребывания первосвященника в Святая Святых все евреи возносили молитвы и его возвращения ожидали с трепетом. Тора предупреждает, что если бы какая-нибудь часть этой церемонии была хоть чуть-чуть нарушена, первосвященника постигла бы небесная смертная кара (Ваикра 16:13).
Однажды случилось так, что первосвященник из саддукеев зажег воскурение вне Святая Святых. Он явился домой, весь сияя, и рассказал о содеянном своему отцу.
«Хоть мы и саддукеи, — упрекнул его отец, — мы почитаем мудрецов».
«Как мог я отказаться от возможности, которой дожидался всю свою жизнь, — ответил сын, — возможности исполнить Тору так, как ее понимают саддукеи».
Вскоре после этого его нашли мертвым, лежащим на куче отбросов; из его ноздрей выползали черви. (Это было наказанием «мера за меру», за то, что он вдохнул аромат благовоний вне Святая Святых).
Сорок лет исполнял службу первосвященника Шимон ацадик, а на сороковой год сказал он народу: «В этот год я умру!»
«Откуда ты знаешь об этом?» — спросили у него.
«Каждый Йом Кипур, когда я входил в Святая Святых, — объяснил он, — моему взору являлась фигура старца, облаченного в белые одеяния, который входил и выходил вместе со мной. А в этот Йом Кипур он сопутствовал мне только при входе».
Кто же был этот старец? Рабби Абау учил: «Взору Шимона ацадика представало пророческое видение Самого Ашема, защищавшего первосвященника».
На самом деле Швхина сопровождала всякого первосвященника, приходившего служить в Святая Святых, но только величайшие из них могли видеть ее. А то, что случилось с Шимоном ацадиком, уж тем более происходило с самим Аароном; Ашем представал его взору, когда он входил в Святая Святых в Йом Кипур.
Во времена Второго Храма большинство первосвященников умирало в течение года после Йом Кипура.
Чтобы быть достойным войти в Святая Святых, первосвященник должен был сперва очиститься, достигнув отрешенности от всех земных устремлений.
Большинство первосвященников, служивших во Втором Храме, покупали свою должность взятками. Они никогда не достигали того духовного уровня, который требуется для входа в Святая Святых, и поэтому происходившая там встреча с Шехиной была для них смертельной.
Первосвященник покидал Святая Святых и входил в Святилище, чтобы помолиться за добрый для евреев год. На это время всем коаним приказывалось уйти: никому из посторонних не дозволялось вмешиваться во встречу первосвященника с Шехиной.
Наши мудрецы учат, что при этой встрече не присутствовал никто, даже ангелы, ибо в Мишкане воцарялся в тот момент дух самой высочайшей святости.
Первосвященнику предписывалось не затягивать молитву, потому что народ ждал во внутреннем дворе и тревожился, выйдет ли он живым из Святая Святых.
Вот текст молитвы, возносимой первосвященником в Йом Кипур:
«Да будет Твоя воля, о Ашем, чтобы сей год благословлен был многими дождями, солнцем, тенью и росой. Да будет он годом благоволения Небес, годом благословения, дешевизны, достатка, успеха в делах; годом, когда люди Твоего народа, Израиля, не будут ни зависеть друг от друга, ни господствовать друг над другом.
Тиферет Цион поясняет, что в этих словах подразумевается просьба к Всемогущему не благословлять изобилием тех, кто от этого развратится и станет высокомерно обращаться со своими братьями-евреями. Но первосвященник не просил об этом прямо, ибо в такой важный день он остерегался произнести какое-либо обвинение против еврейской общины.
И не внемли молитве путников (умоляющих Тебя удержать дождь)».
Однажды, войдя в Святая Святых, Шимон ацадик погрузился в молитву. А тем временем народ с беспокойством ожидал его возвращения. Коэны уже было решились войти и выяснить, в чем дело, как первосвященник появился на пороге.
«Почему ты молился так долго?» — спросили они его.
«Вы думаете, что мне не следовало молить Всемогущего за вас всех и просить Его о том, чтобы Храм не был разрушен?!»
«И все же, — сказали коэны, — никогда больше не оставайся так долго, ибо ты напугал людей».
• Разбрызгивание крови тельца, принесенного первосвященником. Второй раз первосвященник входил в Святая Святых, чтобы разбрызгать там кровь жертвенного тельца. Он брал чашу с кровью у коэна, которую тот все время встряхивал, чтобы кровь не свернулась, и возвращался с нею в Святая Святых. Восемь раз он брызгал кровью между шестами Ковчега (а во Втором Храме — на камень, на котором тот некогда покоился): один раз — вверх и семь раз — вниз. При этом он считал вслух, чтобы не ошибиться.
• Зарезание козла Ашему. Затем он покидал Святая Святых, чтобы зарезать во внутреннем дворе козла, предназначенного Ашему, и собрать его кровь в чашу.
• Разбрызгивание козлиной крови. Потом он еще раз входил в Святая Святых, чтобы разбрызгать козлиную кровь между шестами Ковчега точно так же, как он уже разбрызгивал кровь тельца, — одно движение вверх и семь движений вниз.
• Брызгание на Разделяющую Завесу и окропление Золотого жертвенника. Стоя в Святилище, первосвященник брызгал кровью козла, а затем тельца на Разделяющую Завесу между Святилищем и Святая Святых. Он восемь раз брызгал на нее кровью каждого из двух животных: один раз вверх и семь раз вниз.
Затем он сливал вместе кровь тельца и кровь козла и помазывал этой смесью все четыре угла Золотого жертвенника, стоя при этом с восточной стороны от него и с северной стороны от светильника.
Далее он расчищал место на вершине жертвенника и семь раз окроплял его кровью; оставшаяся кровь выливалась, как обычно, на основание Наружного жертвенника.
Каждое из разбрызгиваний было связано с определенным видом искупления:
разбрызгивание крови между шестами Ковчега в Святая Святых искупало нечистоту, которая могла постичь Святая Святых и ее содержимое;
окропление Золотого жертвенника искупало осквернение, постигавшее Святилище и его утварь (светильник, стол, священные хлеба, саму Разделяющую Завесу и т.д.).
окропление Золотого жертвенника искупало осквернение его самого и связанных с ним священных предметов.
• Отсылание козла Азазелю и третья исповедь. Первосвященник возлагал руки между рогов козла, предназначенного Азазелю, и произносил третье покаяние, на этот раз за грехи всего народа.
К Йом Кипуру заранее готовили человека, который отведет козла, предназначенного для Азазеля, в пустынную землю и сбросит его там со скалы. Ашем обещал, что через это служение будут искуплены грехи всей общины Израиля (Ваикра 16:22).
Тот, кто отводил козла в пустыню, обычно не доживал до конца года, и потому это поручение давали тому человеку, которому суждено было умереть в этом году. (В те времена праведные еврейские мудрецы могли провидеть судьбу того или иного человека).
Первосвященник до тех пор не мог покинуть внутренний двор и продолжить службу, пока козел не оказывался в пустыне. Поэтому перед Йом Кипу-ром между пустыней и Храмом устраивали несколько возвышений для передачи сообщений с помощью знаков. Как только человек, стоявший на самом близком к пустыне возвышении, видел приведенного туда козла, он платком передавал этот сигнал дальше, и так эта весть доходила до Иерусалима.
Во времена, когда еврейский народ был народом праведников, о прибытии козла в пустыню узнавали еще и по тому, что багряная нить, привязанная ко входу в Святая Святых, становилась белой. (Но в более поздние времена, когда духовный уровень народа не позволял надеяться на чудо, мудрецы перестали привязывать багряную нить, чтобы не вызывать всеобщего разочарования. Взамен этого человек, отводивший козла в пустыню, должен был привязывать половину нити к скале, а другую — к козлиным рогам).
В чем значение этой уникальной и странной службы, связанной с козлом «для Азазеля», сбрасываемым со скалы в пустыне?
Язычники высмеивают этот загадочный закон Торы, и наши скептики подвергают его разумность сомнению. Но Ашем сказал: «Это закон, заповеданный Мною; не вам оспаривать его!»
Что означает «Азазель»?
1. Это выражение составлено из слов «азаз» («сильный») и «эль» («мощный») — ибо таковы свойства скалы, с которой сбрасывали козла. «Козел для Азазеля» означает, таким образом, «козла, которого надо доставить на мощную скалу».
2. Согласно Гемаре, слово «Азазель» составлено из имен ангелов Азы и Азаэля, двух ангелов, которые во времена, предшествующие Потопу, умоляли Всемогущего допустить их поселиться в человеческом обличье среди людей, чтобы доказать, что они, в отличие от рода людского, не согрешат. Однако, когда Ашем разрешил им это, они своими прегрешениями превзошли даже порочное поколение Потопа.
Название «козел для Азазеля» подразумевало, что он искупал, среди прочих грехов, и деяния, равные по своей безнравственности поступкам Азы и Азаэля.
3. Слово «Азазель» означает также Сатана.
Однако Тора заявляет совершенно определенно, что козел «для Азазеля» не был жертвой, приносимой Сатану. Такая жертва прямо запрещена Торой (Ваикра 17:7).
Чтобы не осталось и тени сомнения в том, что это не Б-гопротивная жертва, Тора запрещает первосвященнику произносить слова: «Этот козел предназначен Азазелю». И козел, сжигаемый на жертвеннике, и козел, отсылаемый в пустыню, — оба они являлись приношением в честь Ашема.
Довольно часто нам приходится делать выбор в неопределенной ситуации: варианты кажутся равнозначимыми, и человеческий разум откровенно пасует. Такая ситуация напоминает выбор между двумя козлами в Йом Кипур. Оба козла равны видом, ростом и весом; и все же один из них предназначен Ашему, а другого сбрасывают в пустыне со скалы.
Служба Йом Кипура учит нас, что всякий, кто считает себя способным до конца проанализировать положение вещей, наверняка ошибется, так как поневоле будет руководствоваться своими пристрастиями и предубеждениями.
Тора поясняет, что первосвященнику не разрешалось самому выбирать между двумя козлами: ему приходилось положиться на Б-жественный жребий, на решение свыше.
Поэтому, чтобы не ошибиться в сложном и неясном выборе, человек должен положиться на мнение мудреца Торы — земного представителя «Гласа Свыше».
В день Дарования Торы Сатан пожаловался Всемогущему: «Ты дал мне власть над всеми племенами — но не над еврейским народом!»
Ашем ответил ему: «Я позволяю тебе господство над ними в Йом Кипур при условии, что ты сможешь найти у них прегрешения». Чтобы не дать Сатану обвинить евреев в Йом Кипур, Ашем повелел, чтобы его как бы подкупали взяткой — «козлом для Азазеля».
Этот мидраш требует разъяснения. Как можно «подкупить Сатана» козлом?
На иврите козел называется «сайр», буквально, «волосатый». Это слово намекает на Эсава, который родился густо покрытым волосами. В Йом Кипур Всемогущий символически возлагая все прегрешения евреев «на волосатого», т.е. на Эсава. Таким образом, евреи оказывались чисты и непорочны, их Обвинитель должен был замолчать, и они получали прощение.
Как понимать эти слова мудрецов?
В Йом Кипур Всемогущий взирает на еврейский народ через призму Атрибута Милосердия. Даже грешники получают прощение. Ашем возлагает вину за все наши грехи на Эсава: только тяжесть изгнания и преследования со стороны народов, среди которых мы живем, отвлекают евреев от Торы и ввергают их в грех. Чистая же сущность еврейской души, которая открывается в Йом Кипур, желает только одного: быть угодным своему Небесному Отцу. Видя это, Всемогущий дарует евреям в Йом Кипур Свое прощение.
• Когда козел «для Азазеля» отправлялся в пустыню, первосвященник продолжал службу. Он подготовлял к сожжению на жертвеннике внутренности тельца и козла, кровь которых была употреблена для окропления.
• Чтение Торы. Как только первосвященнику передавали, что козел доставлен в пустыню, он выходил к народу и читал Тору — отрывки из раздела Ахарей Мот, где говорится о служении в Йом Кипур, и ту часть раздела Пинхас, в которой описываются дополнительные жертвоприношения — мусаф (Бемидбар 29:7—11).
После чтения Торы он произносил семь благословений.
• Остаток жертвы Мусаф. Затем первосвященник омывал водой руки и ноги, снимал белые льняные одеяния, окунался в микву, переодевался снова в золотые одежды, опять совершал омовение и заканчивал жертвоприношение Мусаф принесением козла в жертву хатат.
• Принесение в жертву баранов. После этого он приносил барана от себя и барана от общины — это были жертвы, совершаемые только в Йом Кипур.
• Сжигание внутренностей. Он сжигал внутренности тельца и козла «для Ашема».
• Ежедневная послеполуденная жертва ола (тамид). Он приносил ягненка в ежедневную послеполуденную жертву ола.
• Вынесение ложки и совка из Святая Святых. Первосвященник омывал руки, снимал золотые одежды, окунался в микву, облачался в белые одеяния и снова омывал руки и ноги. Затем он во второй раз входил в Святая Святых, чтобы забрать оттуда оставленные там ложку и совок.
• Ежедневное воскурение. Потом он омывал руки и ноги, снимал белые одеяния, окунался в микву, снова надевал золотые одежды и омывал руки и ноги. Затем он сжигал в Святилище ежедневную возлагавшуюся на Золотой жертвенник пригоршню благовоний и зажигал светильник.
• Ежедневная минха первосвященника. После этого он сжигал на жертвеннике вторую половину своей ежедневной минхи.
Этим действием завершалась долгая и напряженная служба. В последний раз он совершал омовение, снимал золотые одежды, надевал свое собственное платье и выходил из Храма. Весь народ провожал его до дома, радуясь успешному завершению службы Йом Кипура.
Вот рассказ римского консула, посетившего Иерусалим в Йом Кипур во времена Второго Храма.
«За семь дней до этого необыкновенного и внушающего благоговение дня первосвященник начал готовиться к своему Служению. Когда он покинул свой дом, чтобы направиться в особую палату в Храме, об этом объявили народу, и все устремились сопровождать его.
Во главе шествия шли те, кто происходил из семьи царей, правивших Десятью Коленами. За ними следовали потомки династии Давида (чем знатнее человек, тем ближе шел он к первосвященнику). Перед ними шел глашатай, объявлявший: «Воздайте честь дому Давидову!»
За ними выступали левиты, и глашатаи кричали: «Слава дому Леви!»
Я насчитал 36 000 левитов в светло-голубых шелковых одеждах, а за ними шли 24 000 коэнов в одеяниях белого цвета. Служители Храма шествовали группами: хористы, затем музыканты, после них — трубачи, храмовые привратники, изготовители благовоний, изготовители завес, казначеи, и, наконец, те, кто выполнял всякую иную работу, имевшую отношение к Храму. За ними следовали семьдесят членов Санхедрина, а дальше непосредственно перед первосвященником выступали сто коэнов с серебряными знаменами, расчищавших для него дорогу.
За первосвященником в колоннах по двое шествовали старейшие и наиболее уважаемые коэны.
На перекрестках процессию встречали главы ешив, восклицавшие: «Досточтимый первосвященник! Да войдешь ты с миром! Умоли нашего Творца даровать нам жизнь, дабы могли мы изучать Его святую Тору!»
Когда процессия достигла Храмовой горы, были прочтены молитвы о том, чтобы продолжилось существование Давидовой династии, коэнов и Храма. Толпа отвечала криком — таким мощным, что он мог разорвать барабанные перепонки. Первосвященник, плача в тревоге и страхе от лежащей на нем ответственности, покинул народ. Коэны проводили его в особую палату, где он должен был несколько дней готовиться к службе в Йом Кипур.
Все это происходило, когда первосвященник направлялся в Храм, а по его возвращении оттуда с миром после Йом Кипура ему воздавали вдвое большие почести.
Жители всего Иерусалима высыпали на улицу, чтобы проводить его домой. Все облачились в белые одежды, и большинство держало в руках свечи из пчелиного воска. Окна домов были разукрашены, и на каждом доме горел огонь. Говорят, что из-за людских толп, наводняющих улицы, первосвященник часто добирался до дома не раньше полуночи. Хотя народ постился целые сутки, никто не шел домой, не попытавшись пробиться к первосвященнику, чтобы поцеловать его руку.
По обычаю, первосвященник устраивал на следующий день для своих родственников и друзей большой пир, чтобы отпраздновать свое благополучное возвращение из Святая Святых. Для каждого первосвященника специально изготовлялась золотая пластина, на которой были выгравированы такие слова: «Я — первосвященник такой-то — совершил Служение в великом и святом Его Доме, в коем Он обитает, в год такой-то от сотворения мира. Пусть же Тот, Кто оказал мне честь совершить Служение Ему, позволит моим сынам воспреемствовать мне».
Однажды первосвященник направлялся к себе домой после Йом Кипура, окруженный толпами народа. Вдруг люди заметили проходивших мимо двух мудрецов Шемаю и Автальона. Толпа разом покинула первосвященника и обступила их.
Когда мудрецы приветствовали первосвященника, тот, оскорбленный, крикнул им: «Пусть идут с миром, сыны язычников!» (Он намекал на то, что Шемая и Автальон происходили от геров.
Они упрекнули его: «Лучше быть потомком язычников, следующим путями Аарона, чем потомком Аарона, который покинул его путь. Аарон был скромен и всегда стремился к миру, тогда как ты своим презрительным замечанием нарушил запрет напоминать человеку о его происхождении от язычников.
Почему же народ оставил первосвященника и присоединился к Шемайе и Автальону?
Народ проявил верность принципу Торы, гласящему, что знаток Торы, даже если он не коэн, имеет предпочтение перед невеждой-первосвященником. Во времена Второго Храма многие первосвященники были недостаточно образованы, в том числе и тот, о котором говорится в данной истории.
«Она (Тора) дороже драгоценных камней» (Мишлей 3:15). То есть величие изучающего Тору превосходит даже величие первосвященника, вхожего в Святая Святых.
Теперь, когда нет больше первосвященника, получающего для нас искупление, мы произносим слова Службы во время молитвы Мусаф в Йом Кипур. В память о том, как наши предки падали ниц в Храме, мы тоже простираемся ниц, когда доходим до соответствующих слов молитвы.
Падая ниц во время Мусафа Йом Кипура, мы должны ощущать всю тяжесть утраты Храмового Служения. Изгнание Шохины — это страшное оскорбление Б-жественного Имени, причина которому — наши грехи. Поэтому три падения ниц при чтении Храмовой Службы должны сопровождаться плачем и стенаниями. (Однако, когда еврей падает ниц во время молитвы Алейну, он должен быть охвачен чувством благодарности Творцу, избравшему нас Своим уделом среди всех прочих народов и возвысившему нас над всеми племенами).
Мусаф Йом Кипура заканчивается стихотворным отрывком, описывающим дух величия и святости, который окружал первосвященника, когда он выходил из Святая Святых.
Законы Йом Кипура
Тора предписывает в Йом Кипур полный пост и воздержание от работы.
Человек, сознательно евший в Йом Кипур, наказывается каретом (отрезанием души). Кроме того, мудрецы запретили в этот день такие действия: мытье для освежения тела, пользование косметикой или парфюмерией, ношение кожаной обуви, а также супружеские отношения. Воздерживаясь от этих действий, мы выполняем заповедь Торы: «В седьмой месяц, в десятый день месяца смиряйте ваши души» (Ваикра 16:29).
И далее в Торе следует: «Ибо в сей день искупят вас для вашего очищения от всех ваших грехов перед Ашемом!»
Когда мы смиряем себя, наши сердца преисполняются почтения, и мы оказываемся готовыми к раскаянию.
Почему десятый день месяца тишрей избран на все времена стать Днем Искупления?
Сорок дней просил Моше прощения за грех золотого тельца. Наконец, двадцать девятого ава он в третий раз поднялся на вершину горы Синай, где молился еще сорок дней. Весь еврейский народ тоже провел эти дни в посте и молитве. В десятый день тишрей, по окончании этих сорока дней, Ашем объявил Моше: «Я простил по слову твоему» (Бемидбар 14:20). В знак дарования прощения Он начертал Десятисловие на второй паре скрижалей, вытесанных Моше. В десятый день тишрей Моше принес народу эти новые скрижали и объявил, что они получили Б-жественное прощение.
Б-жественное милосердие с самого Сотворения мира являлось неотъемлемым атрибутом этого дня. И каждый год десятого тишрей оно вновь и вновь с особой силой утверждается на Земле.
Какие грехи прощаются в Йом Кипур?
• Человек может искупить прегрешения, совершенные против Ашема, — но ему не простится зло, причиненное ближнему, если тот не даст ему своего прощения перед Йом Кипуром.
• Тот, кто нетверд в соблюдении заповедей Торы в течение всего года и помышляет при этом в сердце своем: «В Йом Кипур я раскаюсь и обрету прощение», тот не получает искупления в Йом Кипур.
• Некоторые грехи так тяжелы, что даже покаяние и соблюдение всех запретов Йом Кипура не приносят искупления. К таким прегрешениям относится сознательное нарушение какой-либо заповеди Торы, несоблюдение которой влечет за собой смертную кару. Покаяние в Йом Кипур искупает это прегрешение лишь частично, оставшийся долг будет погашен страданиями.
Другой грех, который не искупается ни покаянием, ни даже дальнейшими страданиями, — это осквернение Б-жественного Имени. Только смерть полностью снимает с еврея это великое прегрешение, противное самой сути его бытия.
Когда царь Шломо построил Храм, Йом Кипур пришелся на седьмой день его освящения. Санхедрин постановил не только принести жертвы освящения Храма, но и разрешить людям есть и пить, ибо иначе радость от освящения была бы неполной. (Тора дает Санхедрину право временно отменить те или иные запреты, наложенные Торой, если обстоятельства того требуют). Как это было ни странно для людей, привыкших поститься в этот день, они подчинились. Тем самым они выполнили заповедь, повелевающую следовать постановлениям мудрецов Торы, даже если они решат «считать левую сторону правой, а правую — левой».
Однако вслед за тем часть народа забеспокоилась, что Ашем недоволен пиршествами, устроенными в Йом Кипур. Тогда Небесный Голос успокоил их, объявив: «Всем вам уготован удел в Мире Грядущем!»
С точки зрения Торы, пост не является высшим духовным достижением: трапеза, прошедшая в святости, может обладать более высоким достоинством, чем воздержание от пищи. После освящения Храма весь народ возвысился духовно, увидев, как Облако Славы спускается и наполняет собой Храм (I Мелахим 7).
Они очистились, став свидетелями этого события, и их трапеза стала подобна жертвоприношениям, совершаемым в Йом Кипур, а вино трапезы — возлиянию вина на жертвенник. Поэтому Небесный Голос заверил их, что они не навлекли на себя «отрезание души» — кару для тех, кто вкушает пищу в Йом Кипур. Наоборот, они заслужили удел в Мире Грядущем, ибо их трапеза, проникнутая святостью, равна была принесению жертв в Йом Кипур.
Запрет принесения жертв вне Мишкана
До сооружения Мишкана еврею разрешалось принести жертву Ашему на любом построенном им жертвеннике. Но после того, как Мишкан был установлен, Всемогущий повелел не совершать больше никаких, даже самых малых, жертвоприношений вне главного жертвенника.
Когда одному холостяку друзья преподносили подарки, он всякий раз говорил: «У меня нет семьи, поэтому отнесите их на мой склад». Но как только он женился, он велел передать друзьям: «Все ваши дары несите прямо ко мне домой».
Так же и Ашем, когда в пустыне воздвигли Мишкан (и позже, когда в Иерусалиме был построен Храм), приказал, чтобы все евреи приносили жертвы только там.
Принесение всех жертв в одном-единственном месте отделяет нас от прочих народов, совершающих жертвоприношения в чистом поле, где кровь жертв достается демонам.
Кроме того, посещение Мишкана или Храма оказывало на еврея благое действие. Святость этих мест укрепляла в нем страх перед Небом и заставляла его еще раз признать над собой власть Всемогущего. Так как посещение Храма духовно возвышало еврея, приносимая им жертва и в самом деле давала ему искупление.
Ашем велел Моше придать особое значение тому, что евреи должны остерегаться нарушить запрет на жертвоприношения вне Мишкана, и сказать им, что Он покарает их за несоблюдение этого запрета, даже если оно совершено будет с намерением вознести жертву Ему.
Почему Ашем счел здесь необходимым усиленное предостережение?
Он увидел, что в пустыне евреи, даже после сооружения Мишкана, продолжали по привычке приносить жертвы на личных жертвенниках. Ашем покарал преступников смертью, а язычники после этого стали насмехаться: «Вот видите, Всемогущий убивает тех, кто поклоняется Ему!» Чтобы не дать и дальше совершаться Б-гохульству в глазах народов, Тора предваряет этот запрет двойным предостережением: «Объяви Аарону, его сыновьям и всем евреям, и скажи им…» (Ваикра 17:2). Повторное напоминание выражает настоятельное требование Ашема, чтобы евреи прекратили приносить жертвы вне Мишкана.
Кисуй адам (покрытие крови зарезанного животного)
Ашем заповедал: «Если кто-то зарежет зверя или птицу, то перед тем, как есть мясо, он должен покрыть кровь землей сверху и снизу».
Заповедь покрытия крови действительна и по сей день. Зарезав птицу или дикого зверя, шохет читает благословение: «Благословен Ты, Ашем, наш Б-г, Царь Вселенной, освятивший нас Своими заповедями и давший нам заповедь о покрытии крови». Затем он покрывает кровь и снизу, и сверху.
Мидраш поясняет, что эта заповедь связана с предыдущей — не совершать жертвоприношения на личном жертвеннике на открытом месте. Если еврей обнаружит на поле кровь животного, зарезанного кем-то для личной надобности, он может ошибочно принять эту кровь за жертвенную и тоже захочет совершить»жертвоприношение вне Мишкана. Чтобы такого не случалось, Тора повелевает покрывать кровь.
Если человек съедает мясо, когда кровь животного еще не полностью покрыта, то его душа приобретает некоторые черты животной жестокости, от которой Тора стремится нас отучить. Покрывая кровь зарезанного животного, мы совершенствуем свою духовную природу.
Заповедь о покрытии крови не распространяется на домашних животных.
Кровь животных, принесенных в жертву, можно не покрывать, ибо ею окропляют жертвенник во искупление греха.
Но чтобы не создавать путаницы, в каких случаях кровь домашних животных покрывается, а в каких нет, Тора совершенно освободила нас от обязанности покрывать кровь домашних животных. А вот кровь птиц надо покрывать, поскольку лишь очень немногих из них можно приносить в жертву.
Не перенимать повседневные обычаи неевреев
Ашем предостерег евреев: …по их (язычников) уставам не ходите» (Ваикра 18:3).
Смысл этого стиха не в запрещении идолопоклонства и суеверий — эти запреты прямо сформулированы в других местах Торы.
Нет, здесь явно высказано предостережение против того, чтобы евреи разделяли повседневные обычаи языческого мира или подражали этим обычаям.
Ашем сказал: Не восседайте в их театрах, цирках и на стадионах!
Это повеление включает в себя запрет на ношение евреями особых культовых одеяний, употребляемых язычниками.
Сюда же следует отнести и празднование нееврейских праздников.
Мы должны отмежевываться от нееврейских повседневных обычаев, которые своим происхождением обязаны поклонению идолам (либо, в лучшем случае, пусты и бессмысленны), чтобы везде и всегда нас можно было распознать как избранный народ Ашема.
Арайот (запрещенные интимные отношения)
В те времена, когда евреи пришли в Египет, падение нравов среди египтян достигло своего пика. И самыми распутными оказались области, граничившие с местами поселения евреев. Но даже в этом кольце похоти нравственная чистота семейной жизни евреев оставалась нетронутой. Наш народ достоин восхищения тем, что он сохранился среди египтян, как «лилия между тернами» (Шир аширим 2:2).
Оставив Египет, евреи направились в Ханаан, где тоже были распространены самые низкие извращения.
Я молю вас, — упрашивал еврейский народ Ашем, — придя в эту страну, останьтесь достойными сравнения с «лилией между тернами».
Всемогущий перечислил Моше все запрещенные интимные отношения, сказав при этом: «Я знаю, что у евреев благородный нрав и что они от природы выше всех этих непотребств; и все же Я подробно перечисляю их, ибо они обычны среди народов, а даже величайший праведник восприимчив к своему окружению».
В число запрещенных отношений входят:
• Интимные отношения с близкими родственниками.
• Одновременное сожительство с двумя женщинами, одна из которых приходится другой дочерью.
• Сожительство с сестрой жены, когда жена еще жива.
• Прелюбодеяние с замужней женщиной.
• Совокупление мужчины с мужчиной и женщины с женщиной.
• Совокупление с животными.
• Совокупление или любой интимный контакт с нидой. (Женщина остается в состоянии ниды, пока не отсчитает семь чистых дней и не окунется в микву).
Человека, преднамеренно вступившего в некоторые из перечисленных выше запрещенных отношений, бейт дин карает смертью; нарушивший другие запреты наказывается «отрезанием души».
Почему кара за этот грех так сурова?
Безнравственность омерзительна Всемогущему.
Ашем свят.
Человек, опускающийся до непотребного распутства, тем самым отрывает себя от своего Творца.
Когда нечестивцы придумывали план уничтожения еврейского народа, злодей Билам предложил: «Давайте поймаем их в капкан безнравственности. Тогда Б-г наверняка истребит их, ибо Б-г этого народа ненавидит распутство».
Билам составил ужасный план по обольщению еврейских мужчин, и Б-жественная поражение обрушилось на евреев, унеся 24 000 жизней (Бемидбар 25:1—9).
Карет (отрезание души)
В чем же заключается наказание «отрезанием души», о котором все время говорится в Торе? Возможны три вида «отрезания»:
1) сокращение земной жизни;
2) отрезание души от ее источника;
3) сокращение земной жизни и отрезание души от ее источника.
Объясним теперь смысл каждого вида.
1. Еврей, живущий праведно, но вдруг преступивший один из запретов Торы, нарушение которого влечет за собой «отрезание», умирает, не дожив до шестидесяти лет. Иначе говоря, первая разновидность этого наказания сводится к тому, что человеческая жизнь укорачивается. Но душа такого еврея останется жить после его смерти и удостоится удела в Мире Грядущем.
2. Еврея, грехи которого перевешивают его добродетели, называют нечестивым. Если он совершает прегрешение, наказываемое «отрезанием», то душа его будет отрезана от Б-жественного источника жизни в Мире Грядущем.
Рамбам добавляет, что «отрезание», которому подвергаются души некоторых грешников, выступает недвусмысленным доказательством утверждения Торы о том, что душа человека продолжает жить после его физической смерти. Письменная Тора не говорит о бессмертии души — это полагается само собой разумеющимся. Раз душа есть искра духа Всемогущего, Который вечен, то и она, естественно, живет вечно. Наказание «отрезанием» называется так потому, что душа отсекается от своего природного Б-жественного источника — как ветка отрубается от дерева, на котором она выросла.
Однако в мире сем этот грешник может дожить до преклонных лет, как сказано: «Нечестивый долго живет в своем нечестии» (Коэлет1:15).
«Отрезанием» души карается, например, вступивший в какое-нибудь из запрещенных интимных сношений, или евший хамец (квасное) в Песах, или тот, кто работал или ел в Йом Кипур.
3, Самый суровый вид этого наказания — двойное «отрезание», означающее преждевременную смерть и потерю удела в Мире Грядущем. К этому виду «отрезания» приговариваются идолопоклонники, осквернители Имени Всемогущего и другие грешники, повинные в тяжких преступлениях (перечисленных мудрецами в Гемаре, Шавуот 13а).
Ашем сурово наказывает за распущенность
Обычно Ашем проявляет сдержанность по отношению к грешнику и ждет, чтобы тот раскаялся. Но распутников Ашем карает безотлагательно.
Он не только наказывает отдельных грешников — Он вызывает гибельный мор, проносящийся по всей стране, Его гнев несет великие разрушения.
• Во времена Ноаха Ашем устроил на Земле Потоп. Одной из главных причин, вызвавших это наказание, было широкое распространение в том поколении запрещенных интимных отношений.
• Когда ангелы пришли к Лоту домой, чтобы сообщить ему о надвигающемся уничтожении Сдома, он стал умолять Ашема пощадить город.
Жители Сдома, узнав о приходе гостей в дом Лота, собрались у дверей, громко требуя выдать им этих людей, дабы сотворить с ними грех. Тогда ангел сказал Лоту: «Не молись больше за них. Твоя молитва тщетна, ибо их безнравственность решила судьбу жителей города. Бери свою семью и спасайся, ибо мы уничтожим это место».
Ашем говорит: Я покарал за грех безнравственности Шимшона, Амнона и Зимри. Покараю Я и всякого, кто будет поступать так, как поступали они!
В противоположность Поколению Потопа и жителям Сдома, трое упомянутых мужей были праведниками; и все же им пришлось тяжко пострадать, ибо они оступились и согрешили против нравственности.
• Шимшон. Судье Шимшону суждено было стать святым человеком. Еще до его рождения ангел поведал его матери, что он будет назиром от ее чрева. Ашем избрал его для борьбы с филистимлянами в одиночку. Ему было предназначено смешаться с ними и жениться на одной из их дочерей, чтобы раздуть вражду между ними и евреями и затем отомстить филистимлянам, не поставив под удар своих соплеменников.
Его дух и его назначение в этой жизни были настолько возвышенными, что наш праотец Яаков, пророчески предвидевший его появление, решил сперва, что он будет предвестником Машиаха и возвестит наступление эры Конечного Искупления.
Однако Шимшону не удалось остаться на высоте своего предназначения. Когда он объявлял своим родителям, что собирается жениться на филистимлянке, он сказал им: «Ее возьмите мне, потому что она угодна в моих глазах» (Шофтим 14:3). Хотя он намеревался жениться на этой девице, чтобы впоследствии держать филистимлян в страхе, и хотя Небо одобрило его женитьбу на филистимлянке (см. там же), он не добился того, чего хотел, ибо выбрал девицу, «угодную своим глазам». То, что на его побуждениях, которые должны были быть чисто духовными, лежал налет вожделения, говорило о нравственном ущербе его души, который в конце концов и привел его к гибели.
Постигшее Шимшона суровое наказание было воздаянием «мера за меру». Филистимляне выкололи ему глаза, которые заглядывались на эту девицу (Шофтим 16:21).
• Амнон. Сын Давида Амнон навлек на себя смертную кару потому, что не управлял своими страстями. Как рассказано в Писании (II Шмуэль 2:13), Амнон вырос в царском дворце вместе с Тамар. Хотя на самом деле, согласно закону Торы, она не была его сестрой, он знал, что по разным причинам ее не отдадут ему в жены. По совету своего нечестивого друга Йонадава он остался с ней наедине и заставил ее подчиниться его воле. Брат Тамар Авшалом отомстил за это злое дело, приказав убить Амнона.
После этого события Санхедрин запретил евреям уединяться даже с незамужними девицами.
• Зимри. Из этих трех людей, наказанных за безнравственность, самое большое несчастье причинил Зимри. Он не только сам был убит, но и навлек смерть на 24 000 других евреев (об этом подробнее рассказывается в разделе Балак).
Земля Израиля не терпит распутства
Хотя безнравственность карается повсюду, где бы она ни проявилась, в Земле Израиля она наказывается особенно строго: изгнанием из страны (Ваикра 18:28).
Чем же отличается Земля Израиля от прочих стран? Ответ дает следующая притча.
Заключенных концлагеря кормили грубой пищей, смешанной с грязью. Те, кто выросли в бедной семье и с детства были знакомы с лишениями, без особого труда проглатывали эту пищу. Но другие привыкли к изысканной еде, подаваемой в чистой посуде. Хотя голод и заставлял их преодолевать свое отвращение, их нежные желудки не выдерживали и после каждой еды их тошнило.
Изо всех стран света Земля Израиля обладает высочайшей степенью святости. Поэтому она как бы более чувствительна ко всякому злу, совершаемому в ее священных пределах. Если обитатели Святой Земли преступают волю Ашема, то ее благородная сущность не выносит их присутствия. Поэтому она неизбежно «изрыгает» их, и они отправляются в изгнание.
Расселять жителей каждой завоеванной страны по другим областям своего царства (дабы уменьшить вероятность бунта) — такова была политика ассирийского царя Шалманэсера.
Так, он привел неевреев, обитавших в Бавеле, Куге и других городах, на поселение в Эрец Исраэль. Эти люди и здесь продолжали, как и прежде, служить своим идолам. Тогда Ашем наслал львов, которые умертвили многих из них.
Язычники отправили Шалманэсеру послание, где говорилось:
«Царь, властелин наш, Земля, в которой ты поселил нас, как видно, не может терпеть нас на себе, ибо мы подверглись нападению диких зверей и лишь немногие из нас уцелели».
Ассирийский царь послал за еврейскими мудрецами и спросил у них:
«Почему все годы, что вы жили на этой земле, львы не трогали вас, а вот теперь они нападают на моих подданных?»
Мудрецы дали ответ, который, как они надеялись, должен был склонить императора к тому, чтобы удалить неевреев из Эрец Исраэль.
«Властелин наш, царь, — воскликнули они, — знай же, что наша Земля не допустит никого, кто не обрезан и несведущ в Торе».
«Коли так, — повелел император, — пошлите двух ваших мудрецов, чтобы они обрезали кутим и обучили их Торе».
У мудрецов не было иного выхода, кроме как подчиниться. Эти новообращенные из города Куга, известные как «обращенные из-за львов», причинили впоследствии много вреда нашему народу.
Возникает вопрос, почему Ашем не наказал идолопоклонников в их собственной стране, но наслал на них львов, как только они поселились в Земле Израиля.
Израиль — это Дворец Царя. Прегрешение, которое может быть терпимо в любом другом месте, на Святой Земле карается безотлагательно.
Рамбан объясняет этим принципом уничтожение нечестивых городов Сдома, Аморы, Адмы и Цваима.
Это отнюдь не единственные места на свете, обитатели которых во времена Авраама были испорченными людьми. Многие страны, например, Египет, были также развращены и подвластны пороку. Почему же тогда Б-жий Промысел так сурово покарал именно эти четыре города? Объяснение кроется в том, что эти города находились в Земле Израиля, где не могут жить грешники. Поэтому нечестивцы были быстро истреблены.
В этом одна из причин, почему ни одному народу, пытавшемуся осесть в Земле Израиля (называвшейся ранее Землей Ханаанской), не удалось этого сделать. Один за другим народы изгонялись из страны, так как не обладали нужным уровнем святости.
Народом, обитавшим в Земле дольше других, были хананеи. Но ведь известно, что они были самым распутным из всех людских племен. Так разве они не должны были бы немедленно быть изгнаны из Святой Земли?
Наши мудрецы объясняют, почему их изгнание задержалось на сорок лет.
1. Это явилось им наградой за те почести, которые они некогда воздали Аврааму. Когда Авраам обратился к жителям Ханаана с просьбой продать ему участок земли, чтобы похоронить там Сару, они почтили его словами «князь Б-жий» и помогли ему приобрести этот участок.
2. Ашем позволил им задержаться в Святой Земле ради евреев, которым Он обещал землю, изобилующую всеми полезными и драгоценными дарами.
Сорок лет перед приходом евреев люди Ханаана строили дома и сажали сады. Так что евреи пришли в богатую землю, «текущую молоком и медом».
Но когда по прошествии сорока лет безобразия хананеев достигли предела, они были выдворены из Святой Земли, где вместо них поселились евреи. Ашем предупреждал евреев: Земля будет вашей, пока вы будете чисты. Не пачкайте себя мерзостями, дабы «не изрыгнула Земля вас, как изрыгнула она народ, бывший до вас» (Ваикра 18:28).
Когда евреи стали подражать обычаям окружавших их народов, сбылось то, о чем предостерегал Всемогущий. Они стали терпеть поражения в битвах и, в конце концов, отправились в изгнание.
Б-жественная Тора написана для всех времен. Она предупреждает нас, что мы сумеем прочно утвердиться в Земле Израиля, только если будем обладать таким уровнем святости, который соответствовал бы внутренней святости этой Земли, иначе нас постигнет та же судьба, которая постигла наших предков и те народы, чье распутство Земля не могла вынести.
К несчастью, наше поколение извлекает сведения о смысле жизни главным образом из газет. Газеты убеждают читателя, что экономика, армия и культурные учреждения — важнейшие основы существования Израиля. Однако Тора ясно указывает: все это никоим образом не обеспечивает нашего дальнейшего пребывания на Земле. До тех пор, пока Иерусалимский университет проповедует ересь и смешанные браки, пока в каждом еврейском городе существуют кинотеатры и другие «культурные учреждения», прославляющие все виды пороков, пока свой образ жизни евреи уподобляют «лучшим» образцам нееврейской культуры, — мы не отличаемся от народов, живших тут раньше и впоследствии изгнанных из Святой Земли.
Вместо того, чтобы щедро тратить деньги и усилия на систему, порочную в корне, мы должны задуматься об основах бытия на Святой Земле.
Государству, жизнь которого основана на принципах Торы, обеспечена защита Свыше. Поэтому поддерживать нам нужно прежде всего сшивы, хедеры и другие религиозные учреждения.
Защита от безнравственности
Говоря о запрещенных связях, Тора употребляет особое выражение: «не приближайся к ним» (Ваикра 18:6,9).
Исходя из этого, наши мудрецы ввели законы, запрещающие мужчине уединяться с посторонней женщиной.
Однажды Р. Йосе Аглили стоял в раздумье на перепутье и увидел Брурию, жену Р. Меира, известную своей ученостью.
«По какой дороге следует пойти, чтобы попасть в город Лод?» — спросил он у нее.
«Глупец, — рассердилась она, — разве не советуют наши мудрецы не умножать разговоров с женщинами (Авот 1:5)? Ты должен был спросить: «Какая дорога в Лод?»
Предосторожности, охраняющие нравственность, — это не старомодные правила, без которых в нынешнее время можно обойтись. Нет, Всемогущий, вылепивший человеческую душу, прекрасно знает все движущие побуждения и инстинкты, вселенные Им во всякое творение. Поэтому Он повелел нам принимать меры предосторожности против безнравственности — самого трудноодолимого соблазна. Если инстинкт обуздан и запряжен в работу, цели которой святы, это связывает человека с Творцом, благодаря чему Шехина обитает в нашей среде. Если же мы пойдем по пути прочих народов, то будем низведены до уровня животных.
Дни праздника Суккот были самыми яркими и радостными из всех дней года. Великие мудрецы Торы, главы вшив, члены Санхедрина плясали и играли на разных музыкальных инструментах, а весь народ смотрел на это зрелище.
Первоначально женщины оставались в женском отделении, в то время как мужчины собирались у подножия Храмовой Горы; однако такое расположение приводило к излишнему общению полов и к чрезмерной игривости. Посему мудрецы приказали мужчинам занять женское отделение, а женщинам стоять снаружи. Но и это показалось недостаточным, и тогда на стенах Храма были сооружены балконы, которые перед каждым праздником Суккот обносились решетчатыми ограждениями, и теперь женщины могли смотреть на праздничное действо сверху.
Мудрецы сочли эти предосторожности обязательными, несмотря на то, что празднества проводились в Храме, где каждый еврей и так вел себя сдержанно и почтительно.
Иллюстрируя заботу евреев о чистоте и нравственности, Гемара приводит пророчество о грядущих временах, когда настанут дни великой скорби по Машиаху бен Йосефу, который падет в войне Гога и Магога: «И будет рыдать земля, каждое семейство особо: семейство дома Давидова особо, их жены особо; семейство дома Натана особо, жены их особо; …и все остальные семейства — каждое семейство особо и жены их особо» (Зехария 12:12—14).
Мы читаем здесь, что мужчины и женщины будут разделены даже в момент оплакивания. И это несмотря на то, что:
а) в дни скорби люди меньше склонны к легкомыслию;
б) это пророчество касается того времени, когда Ашем с корнем вырвет из человеческого сердца злое начало, гнездящееся в нем сегодня, и восстановит ту чистоту, которой обладал Адам.
Приведенные примеры показывают, что Тора требует обязательных мер предосторожности для охраны чистоты и нравственности.
Рав Деслер объясняет, что защитники идеи смешанных школ, утверждающие, что каждодневные встречи привьют обоим полам иммунитет против соблазна, совершают серьезную ошибку. По внешним признакам современная жизнь действительно в огромной степени отличается от той жизни, что вели наши предки две тысячи лет назад. Но основные инстинкты человека остаются теми же, что и во времена Адама. Злое начало не устает охотиться за человеком; защитись от него с одной стороны, оно найдет другие пути. Если человек не защищен от его нападений, то он становится совершенно невосприимчивым к святости, и всеобщая развращенность нашей эпохи увлекает его за собой.
Всемогущий присоединил Свое великое Имя к именам нескольких людей, избежавших безнравственности; среди них были Йосеф и Палтиэль.
• Йосеф каждый день подвергался обольщениям жены Потифара, и все же он не согрешил. Ашем сказал: «За каждое твое воздержание от греха ты будешь вознагражден мера за меру».
Его шея не склонилась к греху, и фараон украсил ее золотым ожерельем. Его руки избежали греха, и фараон унизал их кольцами. Его тело осталось чистым, и льняные одежды облекли его. Ноги не привели его к греху, и он стал ездить на царской колеснице. Его мысли были безгрешны, и посему он был провозглашен отцом мудрости. И, наконец, все эти достижения увенчаны были тем, что Йосеф получил новое имя — Йеосеф (Теилим 81:6) — добавлением к своему прежнему имени буквы «эй» из Имени Ашема; Сам Всемогущий свидетельствовал, что Йосеф не согрешил ни в малейшей степени.
• Всемогущий связал Свое Имя и с Палти бен Лаишем, который, чтобы уберечь себя от безнравственности, проявлял наивысшее самоограничение и превзошел в этом даже Йосефа. Йосеф год подвергался соблазну, а Палти — многие годы; Йосеф устоял перед несомненным прегрешением, а Палти — перед искушением совершить поступок, который мог бы быть оправдан по закону.
Царь Шаул, считавший по некоему алахическому соображению недействительным замужество своей дочери Михаль с Давидом, своевольно отдал ее в жены другому человеку, Палти. Но Б-гобоязненный Палти все те годы, что он по повелению царя считался мужем Михаль, не притрагивался к ней. Он не хотел совершать поступок, который мог бы оказаться греховным. За это ему воздана великая честь: его имя скреплено с Именем Б-жьим и он назван Палтиэлем (I Шмуэль 3:15).
Гемара приводит еще один пример.
Несколько мудрецов сидели вместе, и один из них задал вопрос: «Знаете ли вы о египетском городе Сахния?»
И вот что он рассказал: «Еврейские юноша и девушка из этого города обручились и собирались пожениться, но язычники захватили их и увели в изгнание. Там их господин поженил их по закону той страны.
Она сказала ему: «Мы не можем жить как муж и жена, ибо у меня нет от тебя ктубы (брачного договора)». И до самой своей смерти он не дотрагивался до нее, и в день, когда он умер, женщина сказала: «Вознесите этому праведнику достойные его хвалы, ибо он сдерживал свое злое начало дольше, нежели Йосеф. Он подвергался искушению всю свою жизнь, находясь бок о бок с женщиной, которая формально была ему женой, но не притронулся.
Удаляясь от безнравственности, человек соединяет себя со Всемогущим.
Тому, кто по нечаянности увидел нечто непристойное, но не позволил себе глядеть на это, уготована особая награда. О таком человеке сказано: «Тот… кто закрывает свои глаза, чтобы не видеть зла …твои глаза увидят Царя в красоте Его, узрят землю отдаленную» (Йешаяу 33:15, 17).
Мидраш поясняет, что наградой ему будет лицезрение Шехины и что, кроме того, он удостоится видеть, как грешники мучаются в Геиноме (в «земле отдаленной» ).
Тора требует от еврея более праведного поведения, чем от язычника. Закон и язычникам запрещает прелюбодеяние и кровосмешение, но еврей осуждается даже за распутный взгляд (Ваикра раба 23:12) и за любое действие, побуждающее к безнравственности. Более того, Тора прямо запрещает безнравственные мысли (как будет объяснено в разделе Шлах).
Если мы возвышаем себя до нравственного уровня Торы, а не приспосабливаемся к растленному образу жизни, которым отличается наше нееврейское окружение, то мы содействуем приближению нашего народа к его высокому назначению быть «царством коэнов и святым народом» (Шмот 19:6).
Не отводить детей к жрецам Молоха
Ашем сказал евреям: «И своих детей не давай проводить (через огонь) пред Молохом» (Ваикра 18:21). В разделе Кедошим (20:1—5) об этом запрете говорится более подробно.
Как происходило поклонение Молоху? Разжигали два костра и проводили между ними детей.
Действительно ли детей сжигали — спорно. Согласно Рамбаму и Раши, ребенка просто проводили через огонь и затем возвращали родителям живым. Тора говорит о «проведении ребенка между огнями» и запрещает это действие даже в том случае, если ребенку не наносится никакого вреда. С другой стороны, Рамбан утверждает, что служение Молоху действительно включало человеческие жертвоприношения, и приводит для подтверждения своего мнения отрывки из Танаха.
Ялкуг иначе рассказывает о ритуале служения Молоху:
Молох представлен был изваянием с мордой тельца и протянутыми вперед человеческими руками. Торс изваяния был полым, чтобы внутри разжигать огонь. Перед изваянием сооружалось семь палат. Человеку, пришедшему принести в жертву птицу, велели делать это в первой палате, овцу — во второй, ягненка — в третьей, тельца — в четвертой, быка — в пятой, вола — в шестой; двери в седьмую, сокровенную палату — обиталище идола — предназначались для того, кто пришел принести в жертву собственного сына.
Отец целовал идола. Затем жрецы разжигали огонь внутри изваяния до тех пор, пока руки идола не раскалялись добела. Тогда ребенка клали на ладони Молоха, и его крики тонули в сопровождавших церемонию громких ударах жреческих барабанов.
Жрецы Молоха устрашали и запугивали всех родителей тем, что если они не насытят нужды идола, он воспылает яростью и убьет всех остальных детей. Так как этой опасности пугались чаще всего женщины, Тора увещевает их не поддаваться угрозам жрецов.
Если двое людей свидетельствовали, что еврей нарушает запрет и отводит ребенка к жрецам Молоха, суд приговаривал его к побиению камнями.
Если свидетелей не было или они боялись дать показания, Ашем карал отступника «отрезанием души», которое влечет за собой преждевременную кончину, а также смерть всех его детей. (Тора предостерегает, что, уступая требованиям жрецов Молоха, родители не добьются счастья и благополучия для своих детей. Наоборот, они навлекут смерть на себя и на свое потомство).
В то время как за предание своего ребенка Молоху родитель карается смертью, всех родственников грешника Ашем наказывает страданиями. Если член семейства совершает что-то неправедное, то это дурно отражается на всех его сородичах, ибо, скорее всего, они недостаточно сильно пытались воспротивиться и помешать своему родственнику совершить это преступление.
Наши мудрецы учат, что еврей, который доставляет Молоху не одного или нескольких, а всех своих детей, свободен от смертной казни по приговору суда.
Как это понимать?
Тора повелевает казнить грешника для его же блага. Смерть искупает его прегрешение, сохраняя для него удел в Мире Грядущем. Однако вина еврея, доставившего Молоху всех своих детей, не может найти искупления через простую физическую смерть. Грех оставил в его душе такой глубокий отпечаток, что смертная кара не в силах послужить искуплением и поэтому теряет свой смысл. Такого грешника очистят лишь муки Геинома.
Ашем сказал: Я обращу Свое лицо на того человека и истреблю его из среды его народа, ибо он дал от своих детей Молоху, чтоб осквернить Мое Святилище и бесчестить Имя Моей святости (Ваикра 20:3). Принося дитя в жертву идолу, еврей тем самым оскорбляет Ашема и удаляет Шехину из среды общины Израиля.
Сказано об идолопоклоннике царе Ахазе, правившем царством Йеуды: «И он также заставил сына своего пройти через огонь согласно мерзостям народов» (I Мелахим 16:3).
Ахаз доставил жрецам своего маленького сына Хизкияу, чтобы они сожгли его. Но мать Хизкияу успела пропитать кожу своего ребенка кровью некоей твари, напоминающей саламандру, и, таким образом, сделала ее неподвластной огню. (Это была особая тварь, созданная волшебством). Ашем сотворил ее специально для того, чтобы не дать погибнуть праведнику Хизкияу.
Хотя в прямом смысле культ Молоха и не дошел до наших дней, запрет этот имеет отношение и к нам. Р. Йосеф Хаим Зонненфельд и другие мудрецы говорят о родителях, отдающих своего ребенка в «нормальную» светскую школу, как о «предающих дитя Молоху». Родители должны заботиться о физическом здоровье ребенка, но в неменьшей степени они обязаны печься и о его духовном здоровье.
На впечатлительную душу ребенка влияет не только содержание урока: он чувствует также и нравственную позицию своего учителя — по его поведению и даже по брошенным походя замечаниям.
Поэтому постоянное воздействие среды или личности, не сообразовывающейся с нормами Торы, может отражаться на духовных достоинствах ребенка в течение всей дальнейшей жизни.
Тора увещевает еврея удержаться от соблазна отдать своих детей Молоху. Она умоляет нас давать детям образование в атмосфере святости и развивать их способности в служении Ашему.
