Главы 21-26

Глава двадцать первая - Пути приобретения благочестия и удаление от факторов, отменяющих его

Вот что весьма помогает приобрести благочестие: великое наблюдение /истаклут/ и многие раздумья /итбоненут/. Ибо если, много размышляя, человек будет наблюдать величие Всевышнего /годель ромемуто/ и Его бесконечное совершенство /шлемуто/ и непостижимо огромное расстояние между Его величием и нашей ничтожностью, то придет к тому, что преисполнится страхом и трепетом пред Ним. И когда будет наблюдать многие милости, которые Он оказывает нам, и великую любовь Всевышнего к человеку, и близость к Нему праведных, и степень значения Закона и заповедей, и подобные тому суждения и уроки - в человеке, несомненно, разгорится горячая любовь, и он изберет и пожелает прилепиться к Нему. Ибо когда человек увидит, что Всевышний нам, как отец, и милосерден к нам, как отец к детям, - пробудится в нем желание и стремление возблагодарить Всевышнего, как сын благодарит отца.

Вот для этого человеку надлежит уединиться в своих покоях и собрать свои мысли, сосредоточить свое знание и понимание на наблюдении и анализе /июн/ этих правдивых вещей. Ему помогут в этом постоянное изучение песен царя Давида и размышления над ними, и наблюдения над ними, над их словами и проблемами /инъяним/. Все они полны любви и страха, и благочестия всякого рода, и поэтому, когда человек всмотрится в них, - пробудится в нем наибольшая степень желания пойти по его, царя Давида, стопам и идти его путями. Поможет и принесет пользу также чтение о деяниях благочестивых в тех книгах, где о них говорится. Потому что это пробуждает разум, как добрый совет, заставляет действовать, как они, по их прекрасным деяниям, что объяснено и само собой понятно.

Удаляющие же благочестие - это хлопоты и заботы. Ибо когда разум озабочен и замучен своими заботами и делами, он не может обратиться к наблюдению, а без наблюдения человек не добудет благочестия, даже если он уже достиг его. Хлопоты гнетут разум и замутняют его, не давая укрепиться в страхе и любви, и в прочем, что принадлежит благочестию, как я уже упоминал. Поэтому сказали мудрецы (Шабат 306): "Не грустью, не ленью, не смехом, не легкомыслием и не пустыми словами достигает человек пророчества, но лишь радостью заповеди". А уж тем более - не удовольствиями и наслаждениями, которые прямо противоположны благочестию, ибо они завлекают и вынуждают сердце тянуться за ними и удалиться от всех частностей отделенности и истинного знания.

Но уберечь человека и спасти его от факторов, удаляющих благочестие, сможет упование. А это значит, что человек должен полностью возложить свои надежды на Всевышнего. Ибо он должен знать, что не может так быть, чтобы человеку недоставало того, что ему отмерено. Как сказали мудрецы (Бейца 16а): "Все доходы человека отмерены ему от Рош а-Шана до Йом-Кипурим", а также сказали (Йома 386): "Человек не может, даже на волос, дотронуться до уготовленного другому". И казалось бы, человек может сидеть на месте и ничего не делать, если б не было наказано всем людям (Берешит 3:19): "В поте лица своего будешь есть хлеб свой". Вот почему человек обязан стараться как-либо для своего дохода - так присудил Всевышний. Это как налог, который платит весь род человеческий и которого невозможно избежать. Поэтому сказали (Сифри Дварим 28): "Может ли быть так, что даже если он сидит и ничего не делает? Учит нас (Дварим 20:28): "Во всем, что ты будешь делать". Здесь не подразумевается, что старание есть именно то, что приносит пользу, но, тем не менее, старание обязательно, а поскольку человек постарался и исполнил свой долг - на нем благословение Всевышнего, и он не должен проводить свои дни в прилежании и старании. О том же сказал Царь Давид (Теилим 75:7-8): "Ибо не с востока и не с запада, и не от пустыни возвышение, ибо лишь Всевышний - судья: этого унижает, а того возвышает". И царь Шломо сказал (Мишлей 23:4): "Не домогайся разбогатеть, оставь свою мысль". Истинный путь - это путь Первых благочестивых: сделать изучение Закона своим главным, а ремесло - второстепенным. И это удалось Им. Ибо если человек сделал немного работы, ему ничего не остается, кроме упования и надежды, без сожаления о чем-либо материальном. Вот тогда его разум останется свободным, и его сердце - готовым к истинному благочестию и совершенному служению.

 

Глава двадцать вторая - Объяснение качества смирения и его составных частей

Мы говорили выше о вреде гордыни, о том, насколько отвратительна гордыня, а из этого можно заключить, насколько похвально смирение /анава/. А теперь объясним же подробнее, что есть само смирение, и тогда яснее разъяснится гордыня. Вот общее правило: смирение это такое состояние, когда человек ни в чем не считает себя важным. Это правило противоположно гордыне. И происходящее из смирения противоположно происходящему из гордыни. А когда мы уточним этот вопрос, обнаружим, что оно, смирение, зависит от мысли и действия. Ибо сначала человек должен стать смиренным в мыслях, а уж потом он поведет себя по путям смирения. Ибо если он не будет смиренным в мыслях, но захочет быть смиренным в действиях, он будет не более, чем лжесмиренным, о которых мы упомянули выше, они же суть ханжи, хуже которых нет на свете. А теперь объясним по частям.

Смирение в мыслях означает, что человек наблюдает и удостоверяется, что он не достоин славы и почестей, а тем более - превосходства над остальными людьми. И это так, потому что в нем есть невольные, не зависящие от него недостатки, а также и связанные с тем, что он делал прежде. Если причина - собственные недостатки, то это просто, ибо на каком бы уровне совершенства человек ни был, не может быть так, чтобы в нем не было множества недостатков: либо со стороны его естества, либо со стороны его семьи и родственников, либо по вине случавшегося с ним или из-за его поступков - ибо нет на земле праведника, который делал бы добро и не совершил преступления (Коэлет 7:20). Вот так все эти увечья совсем не оставляют человеку возможности чувствовать свое превосходство, даже если он обладает многими достоинствами, ибо этих недостатков достаточно, чтобы омрачить эти достоинства.

Вот ум, который более всего может привести человека к чувству превосходства и гордыне, потому что это достоинство в самом человеке, оно содержится в его наиболее почетной части, то есть в уме. Но нет такого мудреца, который никогда не ошибся и которому не пришлось учиться у других, и неоднократно учиться даже у своих учеников, - как же он может чувствовать свое превосходство из-за своего ума? Обладающий прямым умом, удостоенный быть великим и выдающимся мудрецом, обнаружит, всмотревшись и наблюдая, что нет места гордыне и чувству превосходства. Потому что обладающий прямым умом и знающий больше других делает лишь то, что в его природе заложено делать, подобно птице, летящей высоко потому, что в этом ее природа, а бык тянет груз своей силой потому, что это заложено в его природе. А тот, кто умен, потому умен, что собственная натура ведет его к уму. И если бы не очень умный обладал природным умом, то и он был бы умным. А если так, то - нет места превосходству и гордыне! А если в ком-то содержится великая мудрость, то он обязан учить того, кому она нужна, как сказал р. Йоханан бен-Заккай (Авот 2:9): "Если ты много учил Закон, не будь слишком благодарен себе, ибо на то ты создан". А если богат - пусть радуется своей участи, и на него возложено давать тому, у кого ничего нет. Если он могуч /гибор/ - помогать спотыкающимся и тем, кого грабят. Чему это подобно? Домашним слугам - каждый отвечает за что-либо, и ему надлежит стеречь то, что приказано стеречь, и исполнять домашнюю работу по ее надобности. А тут нет места гордыне. ,

Эти рассуждения и наблюдения достойны каждого, обладающего здравым смыслом, чей ум прям, а не крив. А когда это уяснится человеку, он будет истинно смиренным, чье смирение в нем, в сердце его. Это подобно Давиду, который сказал Михали (Шмуэль II 6:22): "И я был ничтожным в своих глазах". И сказали мудрецы (Сота 56): "Насколько велики нищие духом! Ибо когда существовал Храм, человек мог принести жертву "ола" - ему награда за жертву "ола"; приносил жертву "минха" - ему награда за "минха". Но тот, чье мнение о самом себе низко, как бы приносил все виды всех жертв, как сказано (Теилим 51:19): "Жертвы Всевышнему-дух сокрушенный". Вот она, хвала нищим духом, смиренным в сердце и в мыслях! И так сказали еще (Хулин 89а): "Не ради того, что вы больше всех народов" - сказал им Всевышний: "Я желаю вас! Ибо даже когда Я посылаю вам величие, вы уменьшаете себя предо Мной. Я дал величие Аврааму, Я дал величие Моше и Аарону они сказали: "Мы ничто". Я дал величие Давиду - он сказал: "Я червь, а не человек". Все это оттого, что прямое сердце не позволяет себе соблазниться никаким достоинством, которое придет к нему, ибо человек истинно знает, что оно не поможет ему выйти из своего ничтожества из-за недостатков, которые не могут не быть в нем. И еще: даже в высокой степени исполнения заповедей, которой человек достиг, он, конечно же, не достиг высшей степени. И даже если в нем нет других недостатков, кроме тех, что он - рожденная женщиной плоть и кровь /басар ве-дам/, то и этого более, чем достаточно, чтобы ощущать себя ничтожным и не лучшим, какому не пристало чувство превосходства. Ибо любое достоинство, которого он достигает, есть безвозмездное добро /хесед/ Всевышнего, Который желает оказать благо, невзирая на то, что он по естеству своему и грубой материальности весьма и весьма низок и ничтожен. Поэтому человеку не остается ничего, кроме как благодарить Того, Кто оказал ему благо, и постоянно пребывать в уничижении пред Ним.

Чему это подобно? Это подобно нищему бедняку, который получает подаяние как безвозмездное добро и не может не испытывать уничижающего чувства стыда. И чем больше это безвозмездное добро, тем больше его стыд. Так и любой человек, чьи глаза открыты, и он видит себя достигающим добрых достоинств произволением Всевышнего, как сказал царь Давид (Теилим 116:12): "Чем воздам я Всевышнему за все благодеяния Его?" И мы видим великих благочестивых, наказанных за то, что, несмотря на все свое благочестие, были благодарны самим себе. О Нехемии бен-Хахалия сказали мудрецы (Санэдрин 936): "Почему его книга не названа по его имени? Потому что он был благодарен самому себе". И также Хизкия сказал (Ишаяу 38:17): "Вот во благо мне сильная горечь" - потому что Всевышний ответил ему (Ишаяу 37:35): "И защищу этот город, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего". И как сказали мудрецы (Брахот 106): "Каждый, просящий по собственному праву, получает по праву других". Вот тебе ясно и понятно: человеку не следует быть благодарным самому себе за свои блага, и уж тем более не следует ему чувствовать превосходство и возвышать себя из-за этого.

Но все это следовало бы сказать себе тому, кто подобен Аврааму, Моше, Аарону, Давиду и другим благочестивым, которых мы упомянули. А мы - сироты сирот, и нам не надо всего этого. Потому что есть и есть многие недостатки в нас, и даже не нужно особенно всматриваться, чтобы убедиться в нашем ничтожестве. И вся наша мудрость - ничто, ибо величайший мудрец среди нас есть не более, чем ученик учеников тех, кто был в прежних поколениях. Нам надлежит понимать это и знать, и наше сердце не возгордится всуе, понапрасну, и мы осознаем, что наше понимание поверхностно, ум слаб, а глупость велика в нас, и ошибка преобладает в наших суждениях. И то, что мы знаем, не более, чем малое из малого. А коли так, то не можем мы чувствовать превосходство, но лишь ничтожность свою и уничижающий стыд. Это просто!

До сих пор мы говорили о смирении в мыслях, теперь же поговорим о смиренности действия. Она состоит из четырех частей: вести себя униженно /бешифлут/, терпеть обиды, ненавидеть власть и бежать почестей, оказывать почести всем.

Первое - вести себя униженно. Это должно проявляться в разговоре, в походке, в манере сидеть и во всех других движениях человека. В разговоре - сказали мудрецы: "Пусть разговор человека с людьми всегда будет тих". И читаем (Коэлет 9:17): "Слова мудрецов произносятся тихо". Нужно, чтобы все слова были словами уважительными, а не пренебрежительными, и так он говорит (Мишлей 11:12): "Пренебрегающий другими бессердечен", и говорит (там же 18:3): "С приходом нечестивого приходит и презрение". В походке - сказали мудрецы (Санэдрин 886): "Послали оттуда /из Эрец-Исраэль/ спросить: "Кто обладает грядущим миром /бен а-олам а-ба/?" Ответили: "Смиренный и низкий коленом; наклоняется и входит, наклоняется и выходит". И он не должен ходить выпрямившись во весь рост и не с великой тяжестью - пятка к носку - а подобно тому, кто идет по своим делам. И сказали мудрецы: "Кто ходит выпрямившись во весь рост, как бы изгоняет Всевышнего", и написано (Ишаяу 10:33): "И высокие ростом срублены". Манера сидеть - его место среди низких, а не среди высоких, и об этом ясно написано (Мишлей 25:6): "Не украшай себя перед царем и не стой в месте высоких". А также сказали мудрецы (Ваикра Раба 81:5): "Отдались от своего места на два или на три места и садись до того, как тебе скажут: "Встань!" И не вставай, чтобы тебе не сказали: "Спустись!" И о каждом, кто принижает себя, сказали мудрецы (Бава Мециа 856): "Каждый, кто принижает себя в этом мире во имя Закона, становится великим в будущем мире". Но с другой стороны, против этого сказал (Иехезкель 21:31): "Сними эту шапку и сложи с себя корону" - каждый, кто велик в этом мире - мал в будущем мире. Отсюда следует и наоборот: тот, кто мал в этом мире, - время его величия в будущем мире. И сказали (Сота 5а): "Человек должен вести себя, подобно Всевышнему, ибо Всевышний оставил все горы и высоты и дал Закон на горе Синай, потому что она низка". И так сказали (Рош а-Шана 176): "Остатку Его владения" - тому, кто представляет себя как остаток.

Второе - это терпеть обиды. И мудрецы сказали (Рош а-Шана 17а): "Кому прощается преступление? Тому, кто не замечает преступление против себя". И сказали еще (Шабат 886): "Обиженные и не обижающиеся, слышащие ругательства и не отвечающие на них-о них говорит написанное (Шофтим 5:31): "И любящие Его подобны солнцу, восходящему во всей мощи". И рассказали о великом смирении Бавы бен Бута (Недарим 666): "Еврей из Вавилона поднялся в Эрец-Исраэль, женился и сказал жене: "Свари мне две чечевицы /то есть немного/". Сварила ему две /буквально!/ чечевицы. Рассердился на нее. Назавтра сказал ей: "Свари мне меру /то есть больше, чем вчера/". Сварила ему меру /то есть очень много, и опять-таки буквально, как сказал/. Сказал ей: "Иди принеси мне две тыквы!" Пошла и принесла ему две свечи /слово, означающее на вавилонском диалекте "тыквы", означает на диалекте Эрец-Исраэль - "свечи"/. Сказал ей: "Сломай их о верх двери /"бава" на вавилонском диалекте/". Бава бен-Бута сидел у ворот /место суда/ и судил. Пошла и сломала их /свечи/ об его голову. Сказал ей: "Что ж ты сделала?" Сказала ему: "Так приказал мой муж". Сказал ей: "Ты исполнила волю своего мужа - да произойдут от тебя с помощью Всевышнего два сына, подобных Баве бен-Бута". И о Гилеле также рассказали о его великом смирении (Шабат 306). Учат мудрецы: "Да будет человек всегда смиренным, как Гилель". И р. Абау, обладавший великим смирением, нашел, что он еще не достиг достоинства быть названным смиренным, и так он говорит (Сота 40а): "Сказал р. Абау: "Сначала я говорил: "Я - смиренный". Но когда я увидел р. Аба из Акко, который говорит одно, а его глашатай /"амора" - глашатай; учитель или мудрец объявлял ему текущую часть урока, а он провозглашал это для всех учеников и иногда с пояснениями/ говорит другое, а он не сердится - я скажу, что я не - смиренный".

Ненависть к власти и избежание почести - ясная Мишна (Авот 1:10): "Люби ремесло и ненавидь власть". И сказали еще (Авот 4:7): "Тот, кто гордится в указаниях, - глупец, злодей и гордец". И сказали еще (Псикта Рабати): "Не выходи быстро на ссору" - никогда не беги за властью. Почему? "Ибо что ты станешь делать в конце ее?" - назавтра придут и будут тебя спрашивать - что ты ответишь? Еще (там же): " Сказал р. Менахем от имени р. Танхума: "Каждый, кто берет на себя власть /должность/, чтобы иметь от нее выгоду, есть прелюбодей". Еще (там же): "Сказал р. Абау: "Я был назван святым" - это значит, что если у тебя нет всех тех качеств, какие есть у меня, - не принимай на себя власть". И пример учеников р. Иеошуа доказывает, что они нуждались в своей бедности, но не хотели брать на себя власть. Об этом сказали мудрецы (Орайот 10а): "Вы думаете, что я даю вам власть? Рабство я даю вам". И сказали еще (Брахот 55а): "ГЬре власти, которая хоронит обладающих ею". Откуда это? Из происшедшего с Йосефом: он умер раньше своих братьев оттого, что вел себя, как властитель.

И правило таково: власть - это великий груз на плечах того, кто несет ее. Ибо пока человек сам по себе и сидит среди своего народа, скрытый среди людей, - он отвечает только за самого себя. А поднявшись к власти и правлению, он отвечает за всех, кто под его рукой и правлением. Потому что ему надлежит наблюдать за всеми и учить их знанию и разумению, и исправлять их поступки. Если же нет - "их вина на ваших головах", как написано.

А почет, почесть - это суета сует /хевел хавалим/, пустое ничто, сводящее человека с ума, удаляющее его от познания Творца и заставляющее забыть долг и все свои обязанности. Знающему почесть она отвратительна, и он возненавидит ее. И похвала, которую перед ним произносят люди, станет непереносима. Ибо видя, что они все больше и больше хвалят его за то, чего в нем нет, устыдится и станет вздыхать о том, что и так уж ему недостает этих достоинств, а на него еще грузят больше лживой похвалы, дабы он еще больше устыдился.

Четвертая часть - это оказание почета каждому. И мы учим в Мишне так (Авот 4:20): "Кто уважаем? Тот, кто уважает людей". И сказали еще (Псахим 1136): "Знающий о другом, что тот значительнее в чем-нибудь одном, обязан уважать его". И еще мы учим (Авот 4:20): "Первым привечай каждого". И сказали о р. Йоханане бен Заккае, что никто и никогда не поздоровался с ним первым. Как в речи, так и в деле следует вести себя с уважением к другому. И так же, как позор относится к злодеям, как сказано в уже упомянутом (Мишлей 18:3): "С приходом нечестивого приходит позор", так почет уважения относится к праведникам. Ибо уважение у них и неотделимо от них, и говорит (Ишаяу 24:23): "И перед Его старейшинами честь /уважение/".

Вот объяснены главные части смирения в подробностях всех подробностей видов, которые расширяются по предметам и по времени и месту, - да услышит мудрый и добавит урок. Конечно, смирение убирает с пути человека многие преграды и приближает его к великому благу. Ибо смиренного лишь немного заботят дела этого мира, и он не станет завидовать его ничтожности. И еще: общество смиренного весьма и весьма приятно, и все непременно довольны им. Он не доходит до гнева и не приводит к ссоре, но все делает тихо и спокойно. Счастлив тот, кто удостоится этого качества! И сказали (Иер. Шабат 3): "То, что мудрость делает венцом своей головы, смирение делает пяткой своей подметки" - ибо вся и всяческая мудрость не сравнится со смирением. И это ясно!

 

Глав двадцать третья - Пути приобретения смирения и удаление от факторов., отменяющих его

Две вещи приучают человека к смирению - привычка и наблюдение. Привычка - когда человек постепенно приучает вести себя униженно, как упомянуто, сидеть на низких местах и идти за всеми, за обществом, носить одежды скромных, то есть одежды почетные, но не пышные. Ибо когда он приучит себя к такому поведению, смирение придет к нему и войдет в его сердце постепенно, еще до того, как установится оно в нем, как следует. Ибо поскольку природа человеческого сердца склонна к возвышению и чувству превосходства, ему трудно выкорчевать с корнем эту природную склонность, и лишь внешними действиями, которые зависят от него, он может притянуть внутрь себя то, что не в его руках - настолько и подобно тому, как мы объяснили в главе о поспешности. Все это часть того, о чем сказали мудрецы (Брахот 17а): "Человек должен быть всегда хитрым в страхе" - то есть он должен искать всякие уловки и хитрости против своей натуры и ее склонностей до победы.

Наблюдение же касается многих вопросов. Один из них - упомянутое в словах Акавии бен-М'аалалэль (Авот 3:1): "Помни, откуда ты произошел - из вонючей капли. И куда ты идешь - в место праха, червей и гнили. Перед кем ты будешь держать ответ - пред Царем царей, Всевышним, благословен Он!" Потому что, воистину, все это противоположно гордости и способствует смирению. Ибо когда человек смотрит на ничтожество своего материального и никчемность своего начала, у него нет никакой причины чувствовать превосходство, но есть причина устыдиться и ощущать позор. Чему это подобно? Свинопасу, который достиг правления, но в любое время, когда он вспоминает свои прежние дни, он не может возгордиться. И когда он думает, что в конце своего величия он вернется в прах, станет кормом червям, - его гордость унизится, и он забудет свою гордыню. Ибо в чем его благо и что его величие, если стыд и позор завершают все? И подумает еще, и вообразит в своем сердце, как он войдет и предстанет пред великим Судом воинства Всевышнего, и увидит себя пред Царем царей, Всевышним, благословен Он, Святым и Чистым в высшей мере святости и чистоты, среди святых, служителей Могущества, исполняющих Его волю, могучих силой, в которых нет никакого изъяна. И вот он стоит пред ними, никчемный, ничтожный и презираемый сам по себе, скверный и отвратительный в своих поступках - разве он сможет поднять голову? Разве он сможет раскрыть рот? И когда его спросят: "Где же твои уста? Где твоя гордость и честь, которые ты нес на своем веку?", что он ответит и что возразит на Его упрек? И если на одно мгновение человек представит сильно и истинно в своем уме эту правду - вся его гордость улетучится и больше не вернется к нему.

Второе - это смена порождений времени и множество их изменений. Ибо богатому легко стать бедным, властителю - рабом, а уважаемому - презираемым. И если так легко можно оказаться тем, что человек сегодня презирает, - как может возвыситься его сердце тем, в чем он сегодня не уверен? Сколько разных болезней могут напасть на человека, да так, что ему придется самому умолять того, кто поможет ему, окажет помощь и немного облегчит страдания! А сколько бед могут напасть на него, да так, что придется поклониться тем, с кем он пренебрегал здороваться, поклониться многим, чтобы они спасли его! И это мк видим своими глазами ежедневно! Вот что может убрать из сердца человека его гордыню и одеть его смирением и унижением! И если человек станет наблюдать свой долг пред Ним насколько он оставил его, и насколько он нерадив в исполнении его - тогда устыдится, а не возгордится, будет ощущать позор, и сердце его не поднимется. Так говорит (Ирмияу 31:17-18): "Ясно слышу Я, как горюет Эфраим, ибо после того, как я обратился - я раскаялся, и после того, как я уразумел - я ударил себя по бедрам, устыдился я и был посрамлен". И всего более он должен постоянно наблюдать, чтобы осознать слабость человеческого ума и множество его обманных ошибок, что ошибка ему всегда ближе, чем истинное знание. Поэтому должно всегда остерегаться этой опасности и всегда искать возможности учиться у каждого, и всегда слушать совет, дабы не упасть. Об этом сказали мудрецы (Авот 4:1): "Кто есть мудрец? Тот, кто учится у каждого!" И так он говорит (Мишлей 12:15): "Слушающий совета - мудр".

Факторы же, удаляющие это качество, суть многие блага этого мира и пресыщение ими, подобно тому, как написано, - что ясно говорит (Дварим 8:12): "Если ты будешь есть и насытишься - возгордится твое сердце".

Поэтому благочестивые нашли благо себе в том, чтобы иногда поститься, чтобы унизить начало гордыни, которое усиливается от множества. И подобно тому, как сказали мудрецы (Брахот 32а): "Лев рычит после мешка мяса, а не после мешка соломы".

А во главе всех этих факторов - глупость и умаление истинного знания. Взгляни-ка: гордыни более всего в том, кто глупее! И наши учители сказали (Санэдрин 24а): "Признак гордыни - незначительность в Законе". И также сказали (Зоар, Балак): "Бахвальство - признак полного незнания". И сказали еще (Бава Мециа 856): "Монета звенит в пустом кувшине". Еще сказали (Берешит Раба 89): "Спросили у деревьев /не приносящих плодов/: "Почему шумит ваша листва на ветру?" Сказали: "Хотелось бы нам, чтобы был слышен наш голос, и тогда вспомнят о нас!" И мы уже видели, что Моше, избраннейший из всех людей, был смиреннейшим из всех людей.

И еще фактор, удаляющий смирение, - приближение к себе или использование льстецов, славящих и превозносящих, чтобы втереться в доверие к человеку, чтобы он был им полезен. И они станут преувеличивать до предела его достоинства и прибавлять то, чего нет в нем, а иногда и изобразят его недостатки прославляемым достоинством. И вот - человек легкомыслен, и натура его слаба, и легко соблазняется и особенно тем, к чему склонна его натура. И когда он слышит льстивые слова из уст того, кому верит, слова эти проникают в него, подобно змеиному яду, - он падает в сети гордыни и разбивается. Вот Иоаш, шедший по доброму пути все дни, пока его наставлял Еояда а-Коэн, его учитель. А после смерти учителя пришли слуги Иоаша и стали льстить ему, и преувеличивать его славу настолько, что сделали его как бы идолом, и тогда царь послушал их! Взгляни: это же ясно! Поэтому тот, у кого глаза в голове, станет остерегаться и внимательно рассмотрит деяния того, кого хочет сделать своим другом или советчиком, или управляющим, - более, чем будет разглядывать перед трапезой свою еду и питье. Ибо еда и питье могут нанести вред лишь телу, а лжедрузья или дурные советчики могут погубить его душу, и его имущество, и все его достоинство. И царь Давид говорит (Теилим 101:7): "Идущий по пути непорочности - он будет служить мне. Не будет жить в моем доме поступающий лживо, изрекающий ложь не утвердится перед глазами моими". И нет более добра человеку, чем найти себе добрых друзей, которые откроют ему глаза на то, что он не видит, и по любви своей станут упрекать и предостерегать его. Так они спасут его от любого зла. Ибо они увидят то, что человек не может видеть, поскольку не замечает своих недостатков. Они увидят и поймут, и остерегут его - и он убережется. Об этом сказано (Мишлей 24:6): "И помощь - в силе советника".

 

Глава двадцать четвертая - Объяснение страха преступления

Вот мы видим, что об этом качестве говорится после всех добрых качеств, которые мы упоминали. Это указывает нам на значительность его сути. Ибо это важное качество - из основных - и его трудно добиться. И его может достичь лишь тот, кто достиг качеств, упомянутых прежде.

Но сначала нужно сказать, что есть два вида страха, которые суть три. Первое - его легко добиться, и нет ничего более легкого; и второе - труднейшее, его совершенство само по себе есть величайшее совершенство. Есть страх перед наказанием - это один вид, и есть страх перед величием - это второй вид, и "йират хет" /страх преступления/ есть его вторая часть. Объясним теперь их смысл и различие меж ними.

Согласно его простому смыслу, страх перед наказанием означает, что человек боится преступить слово Всевышнего из-за наказания телу и душе, которое следует за преступлением. Это легко, ибо каждый любит себя самого и боится за свою душу. И ничто так не удалит его от проступка, как страх, что ему причинится какой-либо вред. Этот страх достоин лишь невежд и легкомысленных женщин, но не мудрецов и людей мыслящих.

Второй вид - страх перед величием: человек удаляется от преступлений ради величия Всевышнего. Ибо невозможно пренебречь этим, и плоти и крови, низкому и отвратительному не может быть мыслимо сделать что-либо против воли Создателя, да будет благословенно и возвеличено Его Имя! Этого страха не так легко добиться, ибо он рождается лишь из знания, от умения всматриваться в величие Всевышнего и умения видеть ничтожность человека. Все это порождения понимающего и разумного ума. Это тот самый страх, который мы обозначили второй частью из составных частей благочестия. Посредством этого страха человек устыдится и вострепещет, становясь на молитву пред Всевышним или иным образом исполняя служение пред Ним. Это тот похвальный страх, которым славились благочестивые мира, и об этом говорит Моше (Дварим 28:58): "Бояться этого почитаемого и страшного Имени".

Тот страх, значение которого мы сейчас объясняем, то есть "йират хет" /страх преступления/, есть как бы часть страха пред величием и как бы особый вид сам по себе. Ибо вот его суть: человек должен постоянно страшиться и беспокоиться о своих действиях - чтобы не примешался бы даже намек на преступление, или чтобы не было там чего-либо, в большем или меньшем, что не соответствует величию чести Всевышнего и величию Его Имени. И вот ты видишь великое соотношение между этим страхом и страхом пред величием, о котором мы упоминали. Потому что цель того и другого - не делать ничего против величия чести Всевышнего. А различие меж ними, из-за которого йират хет считается другим видом и называется по-другому, состоит в том, что страх пред величием проявляется во время действия или во время служения, или в час возможного преступления, то есть тогда, когда человек стоит на молитве либо служит. Тогда он устыдится и стеснится, станет страшиться и трепетать пред величием чести Всевышнего. Либо когда перед ним предстает преступление, и он осознает, что это - преступление, и тогда он оставит его ради того, чтобы не сделать ничего против Него, зная, что Всевышний наблюдает за ним. Но йират хет - всегда, в любое время и в любой час! Ибо каждый миг человек страшится споткнуться и сделать малейшее что-либо против чести Имени Всевышнего. Потому-то этот страх и называется йират хет, страх преступления, ибо главный страх преступления заключается в том, чтобы преступление не вошло каким-либо путем в его действия и не примешалось к его действиям из-за преступности и небрежения или из-за недосмотра. И об этом сказано (Мишлей 28:14): "Блажен человек, который всегда страшится" - и объяснили мудрецы (Брахот 60а): "То сказано о словах Торы". Ибо даже в тот час, когда он не видит преграды перед своими глазами, требуется, чтобы сердце его трепетало, как бы она, преграда, не была скрыта под его ногами, а он не уберегся. Об этом страхе сказал Моше (Шмот 20:20): "Чтобы страх пред Ним был на вас, дабы вы не согрешили". Потому что это основное в страхе - чтобы человек постоянно страшился и трепетал так, чтобы этот страх не отошел от него, ибо с этим страхом он не дойдет до преступления, а если дойдет - будет знать, что это считается преступлением. И Ишаяу сказал в своем пророчестве (Ишаяу 66:2): "И на этого смотреть буду: на смиренного и сокрушенного духом, и трепещущего над словом Моим". И царь Давид хвалился этим и говорил (Теилим 119:161): "Вельможи преследуют меня напрасно, но слова Твоего испугалось сердце мое". И мы находим, что величайшие и высочайшие трепещут и дрожат пред величием Всевышнего - об этом выразились мудрецы (Хагига 136): "Откуда выходит река огня? Из пота Хайот" это из-за их страха пред величием Всевышнего, который постоянно при них, - дабы не упустить малейшего из чести и прославления, достойных пред Ним. И в любой час проявления влияния Всевышнего и в любом месте произойдут трепет и шум, и страх. И об этом написано (Шофтим 5:4): "Земля тряслась, и небо капало, и облака сочились водою, горы таяли пред Всевышним", и говорит (Ишаяу 63:19): "Если б Ты разорвал небо, снизошел - потекли бы горы пред лицом Твоим". А уж тем более - люди - им следует страшиться и трепетать, зная, что они постоянно стоят пред Всевышним и им легко сделать что-либо, не соответствующее величию чести Всевышнего. Об этом сказал Иову Элифаз (Иов 15:14): "Что есть человек, чтобы чистым ему быть, и как праведным быть рожденному женщиной? И святым своим не доверяет он, и небеса не чисты в глазах его". И говорит Иов (4:18): "Ведь и рабам Своим не доверяет Он, и в посланцах Своих обличает недостатки. А уж тем более - живущих в глиняных домах". Вот поэтому и требуется, чтобы каждый человек постоянно трепетал и страшился, и как сказал Элиу (Иов 37:1): "Дрожит от этого сердце мое и скачет с места своего. Слушайте, слушайте страх гласа Его".

Это истинный страх, которому достойно быть постоянно на лице благочестивого и не отходить от него. Но этот страх состоит из двух частей: первая - в настоящем и будущем, вторая - в прошлом. В настоящем чтобы человек страшился и беспокоился о том, что делает, или о том, что готовится делать, дабы в этом не было чего-либо или дабы в это не вошло что-либо против чести Всевышнего, как и сказано выше. В прошлом - чтобы человек постоянно думал о том, что уже сделал, и страшился, и беспокоился, как бы из его рук не вышло какого-нибудь преступления. И это подобно Баве бен-Бута, который каждый день приносил условную искупительную жертву. И Иов вставал рано после пира сыновей его и приносил искупительную жертву по числу всех, ибо Иов говорил себе: "Может, мои сыновья согрешили?" И сказали мудрецы о Моше и Аароне, относительно масла, которым Моше помазал Аарона, так как о нем сказано (Шмот 30:32): "На плоть /любого/ человека не должно возливать его", а об Аароне ему /Моше/ было приказано помазать его. И они боялись, что вдруг они использовали масло не по назначению, то есть поступили не по приказанию. Так сказано (Орайот 12а): "И об этом беспокоился Моше, и сказал: "Вдруг я использовал масло помазания не по назначению?" Вышел голос /бат-коль/ и сказал: "Как роса Хермона" - как не преступно использовать росу Хермона не по назначению, так же не преступно было использовать масло помазания, которое на бороде Аарона. И все же Аарон беспокоился и говорил: "А вдруг Моше не совершил преступления, а я совершил?" Вышел голос и сказал : "Вот как хорошо и приятно, когда сидят братья вместе!" - как Моше не совершил преступления, так и Аарон не совершил преступления".

Вот тебе качество благочестивых! Даже в заповеди, которую исполнили, они беспокоились и говорили: а вдруг примешался намек на негодное? И Авраам, выйдя помочь плененному племяннику Лоту, страшился и говорил: "А вдруг мои действия не были совершенно чисты?" Это то, что объяснили мудрецы (Берешит Раба) на стих "Не бойся, Аврам" (Берешит 15:1): "Рейш Лакиш сказал: "Поскольку Авраам страшился и говорил: "Среди толпищ, что я убил, - вдруг меж них был хотя бы один праведник или человек, страшащийся Всевышнего?", потому ему и сказано: "Не бойся, Аврам". И сказали (Танна де-вей Элияу): "Не бойся, Аврам" - "не бойся" говорят лишь тому, кто действительно страшится Всевышнего". И это подлинный страх, о котором сказали (Брахот 336): "Нет в сокровищнице Всевышнего ничего более ценного, чем страх пред Всевышним". Этого страха лишь Моше легко было достичь из-за его великого стремления /двекут/ ко Всевышнему. Ибо другим, конечно, материальное большое препятствие. Но каждому благочестивому надлежит стараться достичь всего, что сможет, и сказано (Теилим 34:10): "Бойтесь Всевышнего, святые Его".

 

Глава двадцать пятая - О путях приобретения страха

Путь приобретения йира - это наблюдение над двумя истинными вещами. Первое это то, что место присутствия Всевышнего - любое место в мире, и что Он наблюдает /машгиах/ надо всем - малым и великим - и нет ничего, что укроется от Него, ни по важности предмета, ни по его ничтожности. Он видит и Он понимает великое и малое, важное и неважное без различия. Об этом написано (Ишаяу 6:3): "Вся земля полна славой Его", и говорит (Ирмия 23:24): "Небо и земля полны Мною", и говорит (Теилим 113:5): "Кто, как Всевышний, Восседающий высоко, Склоняющийся, чтобы видеть, - в небесах и на земле", и говорит (Теилим 138:6): "Ибо возвышен Всевышний, но униженного видит, и /хотя/ высок - издалека знает".

И уяснится человеку, что всюду, где бы он не находился, - он стоит пред Всевышним. Тогда сами по себе возникнут в нем страх /йира/ и боязнь /пахад/: а вдруг он споткнется в действиях своих, и они не будут соответствовать величию славы Его. И это то, о чем сказали (Авот 2:1): "Помни, что над тобою - око видящее, ухо слышащее, и все деяния твои записываются в книгу". Ибо поскольку наблюдение Всевышнего - надо всем, и Он видит все и слышит все - то, конечно же, все человеческие деяния впечатываются /осим рошем/ и влияют, и все они записываются в книгу - либо к оправданию, либо к обвинению. Человек не может как следует изобразить это в своем воображении иначе, чем путем постоянного наблюдения и великого размышления, ибо поскольку это далеко от наших ощущений, ум сможет изобразить это лишь после многого изучения, размышления и наблюдения. И даже когда он вообразит себе эту картину, она может легко исчезнуть, если он не будет постоянно думать об этом.

Итак, как великое наблюдение есть путь приобретения постоянного страха, так'отвлечение от этого и прекращение наблюдения суть сильнейшие факторы удаления страха, случится ли это из-за хлопот и забот или по желанию. Любое отвлечение есть прекращение постоянного страха - Всевышний заповедал царю (Дварим 17:19): "И пусть она/Тора/будет у него, и пусть он читает ее все дни жизни своей ради того, чтобы приучился он страшиться Всевышнего".

Вот ты видишь, что страху можно выучиться лишь при непрерывном чтении. И присмотрись, что сказано " ... ради того, чтобы приучился", а не - "ради того, чтобы страшился". Это потому, что страх не достигается естественным путем, он далек от нас из-за грубой материальности наших ощущений и его невозможно приобрести иначе, чем многим и непрерывным постоянством и усидчивостью в изучении Закона и его путей. Это значит, что человеку надлежит наблюдать и всматриваться в этот вопрос постоянно: сидя и идя, ложась и вставая - до тех пор, пока не установит он в своих понятиях истинность того, что Всевышний пребывает в любом месте, и что мы истинно стоим пред Ним в любое время и в любой час. Тогда человек станет истинно страшиться Его. Это то, о чем молился царь Давид, говоря (Теилим 86:11): "Научи меня, Всевышний, пути Твоему - ходить буду в правде Твоей, направь сердце мое единственно к страху пред Именем Твоим".

 

Глава двадцать шестая - Объяснение качества святости и путь его приобретения

Суть святости /кдуша/ двузначна: ее начало - работа, а завершение - вознаграждение, ее начало - старание, а завершение - дар. Это означает, что ее начало содержится в том, чтобы человек освящал себя, а завершение - в том, что его делают святым. Об этом сказали мудрецы (Йома 39а): "Человек освящает себя немного, его же освящают в большой степени. Он освящает снизу, его освящают сверху". "Старание" означает, что человек должен быть полностью отделен и удален от материального и постоянно - в любое время и любой час - должен стремиться ко Всевышнему. Поэтому пророки назывались посланцами Всевышнего, как сказано об Аароне (Малахи 2:7): "Ибо уста коэна хранят знание, и Тору ищут из уст его, ибо он - посланец Всевышнего"; и говорит (Диврей а-Ямим II 36:16): "И оскорбляли посланцев Всевышнего". И даже в час, когда он занимается материальными делами и занятиями, необходимыми ему ради тела, - его душа не удаляется от своего высочайшего стремления, как сказано (Теилим 63:9): "Привязалась к Тебе душа моя, поддерживает меня десница Твоя". Но человек не может сам поставить себя в такое положение, ибо это недостижимо для него - ведь он состоит из плоти и крови, и поэтому завершение святости - дар ему. Человек может стараться в погоне за истинным знанием и постоянно учиться святости деяния. Но завершение святости состоит в том, что Всевышний поведет его по тому пути, по которому он желает идти, и осенит его Своей благодатью и освятит его. И человеку удастся этого достичь в постоянном стремлении /двекут/ к Нему. Ибо в чем естество мешает человеку, Всевышний поможет и поддержит его. Как сказано (Теилим 84:12): "Не лишает блага ходящих в непорочности". И поэтому смысл упомянутого высказывания "человек освящает себя немного" заключается в том, что это немногое можно приобрести своим старанием. "Его же освящают в большой степени" - Всевышний помогает ему.

И даже материальные действия человека, который освящается святостью Создателя, становятся подлинными проявлениями святости. И знаком тебе может послужить вот что: по поводу еды жертвоприношения, которая сама по себе является заповедью, сказали мудрецы (Сифра Ваикра 10:17): "Коэны едят, а хозяева /то есть те, кто принес жертву/ удостаиваются искупления".

Взгляни же, в чем различие между наивысше чистым /таор/ и освященным /кадош/. Материальные действия наивысше чистого являются для него лишь необходимыми, и не более того. Он сам обращается к этим действиям лишь по необходимости. И потому они выходят из категории зла в материальном и остаются чистыми. Но к святости они не приходят. Ибо если б было возможно без упомянутых действий обойтись - было бы лучше. Освященный же всегда стремится ко Всевышнему, и его душа обитает меж истинными духовными материями, любовью к Создателю и страхом пред Ним.

Он как бы обретается в "землях живых", еще пребывая в этом мире. Такой человек сам по себе подобен Храму и жертвеннику, как сказали мудрецы (Берешит Раба 2:6): "И Всевышний поднялся от него" - праотцы и есть суть Меркавы. И также сказали (там же): "Праведники и есть Меркава". Ибо Всевышний - среди них, как было в Храме. И еда, которую они едят, подобна жертве, которая поднимается на огонь жертвенника. Потому что великим возвышением считалось то, что приносилось на жертвенник, ибо было принесено пред Всевышним. И это был такой почет для приносимого в жертву, что все подобное ему благословлялось во всем мире. Как сказали мудрецы в Мидраше: "Пища и питье, которые ест и пьет освященный, - оказание почета той пище и тому питью, которые подобны принесенным на жертвенник". И сказали мудрецы (Ктубот 1056): "Кто приносит дар ученому, как бы приносит бикурим". И так сказали (Йома 71а): "Да наполнит глотки ученых вином взамен возлияния на жертвенник". Это не значит, что ученые жаждут вина настолько, что требуется наполнить их глотки, как напаивают вином пьяницу. Смысл в намерении, которое я упомянул. Ученые, освященные в своих путях и во всех своих деяниях, подобны Храму и жертвеннику, ибо Всевышний среди них, как было в Храме, а потому то, что приносится ученым, подобно приношению на жертвенник, и наполнение их глоток заменяет возлияние на жертвенник. Это значит, что каким бы образом они не пользовались миром - поскольку они, ученые, стремятся к святости Всевышнего - это есть оказание почета и возвышение той вещи, что удостоилась быть использованной праведником. И сказали мудрецы о тех камнях, которые Яаков взял и положил себе под голову (Хулин 916): "Сказал р. Ицхак: "Отсюда следует, что все они собрались, и каждый говорил: "На меня положит праведник свою голову!"

Правило же таково: суть освященности в том, чтобы человек настолько стремился ко Всевышнему, что ни в каком действии, какое бы он ни делал, не расставался со Всевышним и не удалялся от Него. Настолько, что возвысились бы материальные вещи, которые послужат ему на пользу; и он не опустится со ступени своего достоинства и не удалится от своего стремления, чтобы пользоваться материальными вещами. Когда разум и понимание направлены к величию Всевышнего и Его вознесенности /ромемут/, и Его святости настолько, что человек как бы объединен с посланцами Всевышнего, пребывая в этом мире.

Я уже сказал, что человек сам по себе не может ничего, кроме как пробудиться к этому и постараться для этого. Это произойдет, когда в нем будут содержаться все добрые качества, о которых мы упомянули, - от осторожности до страха пред преступлением. С этим он сможет войти в освященное и преуспеет, ибо он подобен чужому и увечному, о котором сказано (Бамидбар 18:4): "И чужой не приблизится" /"чужой" - не коэн, "увечный" - увечный коэн. Увечному коэну запрещено служить в Храме/. Если же он будет стремиться со всей силой любви и мощью страха, с пониманием величия Всевышнего и мощи Его вознесенности - он подготовит себя, постепенно отделит себя от материального и во всех действиях и во всех проявлениях обратит свое сердце к сокровениям истинного стремления настолько, что Всевышний изольет на него дух с высоты и осенит его Своим Именем подобно тому, как Он поступает со всеми Своими освященными. И тогда станет он истинно подобен посланцам Всевышнего, и все его деяния, даже наинижайшие и наиматериальнейшие, уподобятся жертвоприношению и служению в Храме.

Ты видишь, что путь приобретения этого качества есть путь великой отделенности, великого наблюдения тайн высшего Провидения /ашгаха/, сокровений миросозидания и познания величия Всевышнего и Его славы - настойчивого стремления ко Всевышнему всеми силами и самым великим образом. И даже пользуясь земными путями, такой человек сумеет обратить свои мысли ко Всевышнему, как это полагалось коэну, когда он приносил жертву или собирал ее кровь, или возлагал ее на жертвенник, - до такой степени, что притянет /лимшох/ благословение Всевышнего, жизнь и мир. Иным способом невозможно до'стичь этого качества и, несмотря ни на что, останется он материальным и плотским, подобно всем другим людям.

Что же способствует и помогает в достижении этого качества? Великое уединение и отделение, когда душа без помех может укрепиться и приблизиться /леидавек/ к Создателю. Удаляет же это качество недостаток истинных знаний и частое общение с людьми, ибо материальность, найдя свое подобие, воспрянет и усилится, а душа останется запертой в ней и не сможет выйти из своего заключения. Отделившись и оставшись наедине с самим собою, человек подготовит себя к приятию святости, ниспосланной Всевышним, и его поведут по пути, которым он хочет идти. С помощью Всевышнего, которая будет ему дана, его душа укрепится и победит тело, и приблизится к святости Всевышнего, и в ней станет совершенной. И он поднимется к более высокой ступени - к пророчеству. Его знания достигнут такого уровня, что он станет выше человеческой натуры. Его стремление может достичь такой высокой степени, что ему передадут ключ оживления мертвых, как передали Элияу и Элише. Это есть показатель высокого стремления ко Всевышнему. Ибо Всевышний есть источник жизни, и Он дает жизнь всему живущему, как сказали мудрецы (Таанит 2а): "Три ключа не были даны посланцу - ключ дождей, ключ роженицы и ключ оживления мертвых". Приблизившийся ко Всевышнему сможет притянуть от Него даже саму жизнь, что принадлежит Ему в наибольшей мере, как я и написал. Это есть завершенное в барайте: "Освящение приводит к пророчеству, и пророчество приводит к оживлению мертвых".

И ты, любезный читатель, знаешь, и я знаю, что в этой книге я не перечислил все законы благочестия и не сказал все, что можно по этому поводу сказать, ибо этому нет конца, и наблюдений) нет предела. Но я сказал понемногу о каждой частности, упомянутой в барайте, на которой основан этот труд. А это может стать началом и начатком для расширения наблюдения /июн/ в этих вопросах, поскольку выяснился их путь, и открылась дорога пред нашими глазами, чтобы идти по ней в непорочности.

О всем подобном этому сказано (Мишлей 10:5): "И услышит мудрый и добавит урок, и приобретший знание исхитрится"; (Шабат 104а): "Желающему очиститься помогают"; (Мишлей 2:6): "Ибо Всевышний дает мудрость; из уст Его - знание и разумение" - каждый да выпрямит свой путь пред Творцом! А это просто! Ибо каждому, по ремеслу в его руках и занятию, которым занимается, необходимо выправление и указание. Ибо приемлемый путь благочестия того, чье постоянное занятие - изучение Закона, не есть должный путь благочестия вынужденного наниматься на работу к другому. И ни то, ни другое не есть должный путь благочестия занятого торговлей. Сюда же относятся и другие частности, имеющиеся в человеческих занятиях; каждому, согласно тому, что он есть, - соответствующие пути благочестия. И не потому, что благочестие может быть разным, - оно то же самое и одинаковое для каждой души, поскольку оно состоит в том, чтобы делать приятное Творцу. Но поскольку вещи и предметы меняются, то невозможно, чтобы не менялись средства, ведущие к цели, каждое по своей сути. И великим благочестивым может быть человек, занимающийся по необходимости неуважаемым ремеслом, как и тот, чьи уста постоянно заняты Учением. И написано (Мишлей 16:4): "Все, что Всевышний сделал, - во Имя Его", и говорит (Мишлей 3:6): "Во всех своих путях познавай Его, и Он выпрямит твои пути".

Всевышний в Своем милосердии откроет наши глаза в изучении Своего Закона'и покажет нам Свои пути, и поведет нас по Своим дорогам, и мы удостоимся увеличить славу Его Имени и делать приятное пред Ним!

Да будет слава Всевышнего вовеки веков, да возрадуется Всевышний Своим деяниям!

Да возрадуется Израиль своим Творцом, сыны Сиона возрадуются своим Царем!

Амен! Амен! Амен!