Серебрянный дворец с золотым куполом

Серебрянный дворец с золотым куполом

Все время до понедельника в доме Маранцев царила напряженная, нервная атмосфера. Всякий звук раздражал Зельду и заставлял Сарру вскакивать со стула. Джекки задали трепку, чтобы он не хлопал дверьми. Лену заперли в спальне, чтобы она не шаркала ногами. Натану не дали ужинать за то, что он стучал ящиками, открывая и закрывая комод. Мендель каждый день уходил из дома.

Зельда с Саррой ходили осматривать дом. Но они не осмелились войти в него. Они только смотрели на него с другой стороны улицы. Стоя неподвижно на одном месте, они целый час безмолвно любовались этим домом. Какой дом! Это был город, страна, целый мир, а не дом! И без кирпичей. Представьте себе — дом без кирпичей. Один мрамор! Прекрасный, белый, с прослойками мрамор! С чудесными статуями, фигурами и колоннами. И без пожарных лестниц. Одни лишь широкие каменные ступеньки и обвитые зеленью балконы. И без окон! Вы слышите? Без окон! Одни только стеклянные двери с золотыми ручками. И без крыши! А только с раскрашенным блестящим куполом, слепившим глаза. И вместо водопровода -кристальный фонтан среди цветочных клумб! Какой дом! Какой дом!

Целых три ночи ни мать, ни дочь не могли спать. Какой новый, неведомый мир был раскрыт перед ними этим домом! Какое величие, красота и комфорт!

Моя посуду в раковине, Зельда размышляла: ״И как это я могла раньше выносить такую жизнь? Еще неделя такой жизни, и я была бы в могиле".

Вынося ведро с отбросами в мусорный ящик на пожарной лестнице, она бормотала с отвращением: — Фью! И как только люди могут выносить такую жизнь? — И все время

перед ней стоял новый дом. Серебряный дворец с золотым куполом!

—    Дай бог ему здоровья, моему брату Бернарду, -вздыхала она — Он знает, как люди должны жить! А что это за жизнь здесь? Набиты, как селедки в бочке, в этих дрянных домишках, вместе с ручными тележками, мусорными ящиками и курятниками!

И она презрительно посмотрела в окно на грязный двор, заваленный отбросами, на жалкий забор, увешанный разным тряпьем, на котором сидели худые, облезлые кошки.

—    Неужели у людей нет глаз, что они не видят всего этого? — мрачно думала она. — И все они воображают, что живут! Слепцы! Сбились в одну кучу, как мухи в мусорном ящике! — И она опять вспомнила свой новый дом. Серебряный дворец с золотым куполом, с кристальным фонтаном посреди цветочных клумб!

—    Я не сплю, не ем и не знаю, в каком мире я живу, ожидая того дня, когда мы переедем, — призналась она своей дочери Сарре.

—    Я тоже, — пробормотала Сарра. Понедельник. Четыре часа. Сарра и Зельда сидят у окна и смотрят на шумную улицу, напротив рыбного рынка. Какими безобразными и противными кажутся все дома! Какими жалкими, худыми выглядят люди, толкущиеся на этом рынке! Как все шумно, грязно и противно! И какой совершенно другой мир на Вест-Сайде, около центрального парка!

Пять часов. Скоро на улице покажется Мендель. Как всегда он будет идти своей медленной ленивой походкой. Даже теперь, неся в кармане ключ к новому дому, к новой жизни, он не будет спешить и, вероятно, остановится у кондитерского ларька, чтобы выпить стакан содовой воды и поболтать с продавцом. — Что такое жажда? Закон о запрещении спиртных напитков. От него только больше хочется пить.

Шесть часов. Дети просят есть. Но они должны ждать. Многие годы Зельда и ее дети ждали. Страдая от бедности, голода и болезней, они дожидалась этого дня. Как часто они находились на краю гибели! А теперь у них будет собственный дом. Как часто им приходилось голодать и ложиться рано спать, чтобы заглушить мучивший их голод! Но то был лишь пост перед большим праздником, перед настоящим пиршеством!

Половина седьмого.

—    Может быть, он еще едет, — думала Зельда. -Или, может быть, он торгуется, или может быть, заблудился, или.

Внезапно раздался сильный стук в дверь. Обе женщины замерли на своих стульях. Ни одна из них не могла ответить на стук. Но дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвался Бернард Шнапс. Губы у него посинели от злости, он тяжело дышал, брызгал слюной и размахивал тростью.

—    Где он — обманщик? — гневно кричал Бернард, бегая по комнате. — Что это еще за насмешка? За что он меня считает? За кого? Что я такое для него?... Кто?

Он остановился, чтобы отдышаться, затем продолжал.

—    Я такой человек — я не люблю родственников. Они сейчас же начинают думать, что ты добиваешься от них денег! И они правы! Я не уступлю ни одного цента!

Зельда бледная и испуганная, не знала, что сказать. Она была захвачена лишь одной мыслью.

—    Купили дом? — чуть слышно произнесла она.

—    Ну, конечно, да! — воскликнул Бернард с насмешкой в голосе. — Разве ты не видишь? Он вот здесь у меня — в кармане! Вот почему я так счастлива.

Зельда прижалась к спинке стула, чтобы не упасть.

—    Что! Значит, не купили дома? — воскликнула Сарра, с ужасом глядя на Бернарда.

—    Ну конечно, нет! Раньше надо иметь деньги, а потом уже покупать. Я сидел там, как дурак, и ждал, и ждал, и ждал. Думал лопнул от нетерпения! А он так и не пришел!

—    Куда же он ушел, если его там не было? — растерянно оказала Зельда. — Я думала, Мендель пошел вместе с тобой.

—    Ты кого спрашиваешь — меня? Пожалуйста, не смеши меня так сильно! Она спрашивает меня, где ее Мендель. Но где бы он ни был, если он думает, что я из-за него

лишусь комиссионных, то, значит, он еще не знает Бернарда Шнапса. Я такой человек

—    я люблю работать из-за любви к делу! Но мне должны платить. Мое время — деньги. И даже не мои деньги! Он стукнул тростью об пол, как бы подчеркивая свои слова.

—    Я еще тогда говорил тебе, Зельда, — смотри, за кого ты выходишь замуж! А теперь ты видишь, что я был прав! На него нельзя даже положиться, если он назначает тебе свидание. Я не удивлюсь, если окажется, что он сбежал совсем вместе с деньгами и, может быть, даже с женой дворника, вот с той самой Ривкой!

Зельда побледнела.

—    Бернард, ты с ума сошел! — сказала она, настораживаясь. — Ты сумасшедший, лунатик! Лучше прикуси себе язык!

—    Вот увидишь! — воскликнул Бернард. — Мы прождем здесь всю ночь, а он не придет. Он больше не вернется.

Сарра, испугавшись за мать, сидевшую с выражением ужаса на лице, умоляюще обратилась к Бернарду.

—    Дядя, вы сами не знаете, что говорите.

—    Ну, а если он убежал, — упорствовал Бернард, — то куда же он девался, обманщик?

—    Он здесь, — спокойно сказал Мендель, похлопывая Бернарда по плечу.

Мендель уже давно стоял за дверью и терпеливо ждал, когда Бернард кончит. Бернард отскочил, словно его ударили. Он был так изумлен, что сразу ничего не мог сообразить. Затем разразился настоящим взрывом негодования.

—    Что за манера! — закричал он. — Подслушивать, стоя за спиной.

—    Папа! вскричала Сарра.

—    Фу! — воскликнула Зельда, изумленная до крайности при виде Менделя. — Где ты был все это время? — начала она сердитым голосом. — Мы думали, что тебя где-нибудь убили или еще что-нибудь такое. А ты, как видно, весь день проспал в парке!

Мендель спокойно снял с себя пальто, как если бы ничего не случилось.

—    Я ходил покупать дом, — хладнокровно сказал он.

—    Покупать дом! — как эхо повторила Зельда.

—    Это ложь! — закричал Бернард.

—    А разве вы не хотели, чтобы я купил дом? — спросил Мендель удивленным голосом. — Я вас, друзья, не понимаю! То вы не давали мне жить, требуя, чтобы я купил дом, а теперь не даете жить, — чтоб я не покупал! Что такое семья? Яд. Как не принимай его

—    все равно не сладко.

—    Значит, ты на самом деле купил дом? — в один голос спросили Зельда и Сарра, сияя от радости.

—    Я не верю этому, — осторожно сказал Бернард. ״Я знаю Менделя с его шутками!" — подумал он. — Сколько ты заплатил?

—    Не спрашивай, — вздохнул Мендель.

״Обманщик, он совсем не покупал!" — подумал Бернард, но вслух он продолжал. — Все-таки, сколько?

—    Слишком дорого!

—    А что ты называешь ״слишком дорого"?

—    Очень дорого.

״Я знаю, что он не купил дома, — думал Бернард, -но с Менделем ни в чем нельзя быть особенно уверенным", — Говори же немножко яснее, — умолял он. -Скажи мне точно, какая цифра?

—    Что такое цифры? Веснушки. Они ничего не значат.

—    Я не об этом спрашиваю тебя. — сказал Бернард, слегка улыбаясь. — Я спрашиваю, какую цену ты дал?

—    Какую было нужно. Что такое цена? Лекарство. Его не легко проглотить.

״Какой обманщик! Я уверен, что он купил дом, — решил Бернард, и теперь старается заговорить зубы. И все-таки, кто его знает?".

—    Из твоих слов я вижу, — осторожно начал Бернард, — что ты сделал крупную сделку. И если ты, действительно, купил дом, — энергично добавил он, — то помни, что я — твой агент!

—    Я этого не помню, и ты лучше забудь об этом, — отрезал Мендель.

״Я знал, что он купил дом! Я знал это с самого начала!" — подумал Бернард.

—    Что! — закричал он. — Мой родной зять хочет лишить меня комиссионных! Разве не я показал тебе дом?

—    Нет, не ты! — твердо сказал Мендель.

Бернард и обе женщины были так поражены, что не могли сказать ни слова. Бернард, меча искры глазами, негодующе смотрел то на Менделя, то на Зельду и Сарру. Они обе явно были на его стороне.

—    Лгун! Убийца! — заревел он, наконец, придя в неистовство. — Прямо в глаза мне ты говоришь такие вещи! Обманщик! Жулик! В своем собственном доме ты так оскорбляешь меня!

Мендель спокойно вынул портсигар из кармана.

—    Твой крик не поможет тебе, — сказал он спокойно. — Напрасно ты волнуешься. Что такое волнение? Музыка. От него болит голова. Тебе не следует комиссионных, и ты их не получишь. Поэтому и не беспокойся. Что такое беспокойство? Золотые прииски. Они не оплачивают себя!

Он чиркнул спичкой и тихо добавил:

—    Того дома, который ты указал мне, я не покупал. Я купил совсем другой дом.

—    Другой дом! — закричала Зельда с отчаянием в голосе. Бернард и обе женщины так быстро вскочили на ноги, словно в них ударила молния. С каким-то бешенством они набросились на Менделя, образовав один дикий хор.

—    Другой дом! Лгун!... Что он говорит!. Убийца!. Что я слышу!. Я сойду с ума!. Обманщик!. Этого не может быть!. Другой дом!. Жулик!.

Стоя молча посредине, Мендель спокойно курил папиросу и только пожимал плечами. Когда нападавшие от усталости опустились на стулья, он пробормотал: — Что такое семья? Здание, Плохо если оно на тебя рухнет!

—    Другой дом! Другой дом! — стонала Зельда, и в голосе ее слышалось неутешное горе. А как ей хотелось именно тот дом! Серебряный дворец с золотым куполом!

—    Почему ты не купил того дома? — печально спросила она.

—    Потому что он недостаточно хорош! — сказал Мендель.

Новый огонек вспыхнул в глазах Зельды. Ее суровое, морщинистое лицо осветилось надеждой.

—    Что! Ты купил лучший дом? ״Не может быть, — подумала она. — Не может быть". Она не могла представить себе лучшего дома.

—    Ты обманываешь нас, — сказала она, недоверчиво глядя на него. — А что, — этот дом тоже недалеко от Гассенхеймов, как и тот?

—    Да, недалеко, — ответил Мендель. — Что такое расстояние? Пальто. Для тебя оно длинное, а для меня — короткое!

Зельда сгорала от нетерпения.

—    Скажи мне, — этот дом такой же красивый, как и тот?

—    Гораздо красивее! — горячо сказал Мендель. Что такое красота? Яблоко. Ты ищешь ее снаружи, а она внутри!

Зельде хотелось, чтобы он говорил более ясно.

—    А есть в этом доме стеклянные двери с золотыми ручками, и он тоже весь из мрамора, как и тот?

—    Я не помню. Мне кажется, что в этом доме есть стеклянные окна и позолоченные ящики для писем, и что дети повсюду играют в мрамор*.

—    Ты не понимаешь меня! — с раздражением сказала она. — Есть ли у этого дома круглая крыша из цветного стекла и цветы в саду и фонтан в углу сада?

—    Да, в этом доме много стекла на крыше, и цветов в парке и рядом на углу бьют фонтаны сельтерской воды.

Зельда сердито встала.

* — мрамор, а также детская игра в шарики.

—    Я спрашиваю тебя об улице на Вест-Сайде, около Центрального парка, а ты говоришь мне про нашу грязную улицу Питт!

—    Но я уже сказал тебе раньше, что я не покупаю дома на Вест-Сайде, — ответил Мендель. — А купил себе дом на улице Питт!

—    Что ты говоришь? — опешила Зельда? — Какой дом?

—    Дом, в котором мы живем, — сказал Мендель, стуча пальцем по столу. — Я купил этот дом! Зачем мне перебираться в Центральный парк и жить там с обезьянами, если тут рядом имеется такой прекрасный большой дом? Ты говоришь, три комнаты тебе недостаточно. Теперь их будет у тебя шестьдесят! Весь дом наш и даже со двором! — воскликнул он радостно. — Что такое Пятая Авеню! Молодые чурбаны. Что такое улица Питт? Простой народ. Что такое дом? Место, где стоит твоя мебель. Что такое семейный очаг? Место, где находится твое сердце. Зельда заломила руки.

—    Боже мой! У меня кружится голова, как колесо! — простонала она чуть не в истерике. — Что он наделал? Он сумасшедший! Купил целый рабочий дом! Он хочет запереть нас навеки в этой тюрьме!

Особняк, о котором она мечтала, — серебряный дворец с золотым куполом — обрушился на нее, когда она, шатаясь, подошла к стулу и опустилась на него. Из развалин этого особняка вставал безобразный, грязный рабочий дом, насмехавшийся над ней. Нет! Никогда не примирится она с такой жизнью! Скорее она станет просить милостыню на улице, потеть на фабрике, мыть полы в чужих квартирах, но никогда не согласится быть хозяйкой-дворничихой этого дома-тюрьмы.

—    Скорей он сам сойдет с ума, чем сведет меня! — решила Зельда. — Идем, Сарра! Сегодня уложимся. Завтра уедем! Пусть новый хозяин дома останется один!

Зельда встала и с особенным величием во всей фигуре медленно пошла в спальню. Сарра, не говоря ни слова, последовала за ней.

Мендель озадаченно сморщил лоб.

„Что такое жена? — размышлял он. — Народ. Он никогда не бывает доволен. Что такое муж? Король. Ему всегда угрожает опасность!".

Бернард, настолько ошеломленный, что до сих пор не мог произнести ни звука, наконец, дал выход своим чувствам.

—    Я такой человек — я не люблю сумасшедших! На какого черта тебе понадобился этот дом? Только потому, что ты иногда ел сосиски, когда был бедным, ты согласен купить целую колбасную фабрику, когда стал богатым! Какая тебе польза от этого дома, если ты ломаешь свой семейный очаг?

Подумав немного, он добавил, уже гораздо мягче:

—    И, во всяком случае, если тебе нужен был целый рабочий дом, то почему ты не обратился ко мне?

В доме Маранцев в тот вечер царил необыкновенный хаос. Зельда кричала на детей и била их. Дети плакали и визжали. Сарра потихоньку проливала слезы.

Мендель стоял у окна, заложив руки за спину и устремив взгляд в темноту. Он казался хирургом с холодным, стальным ланцетом в руках, а его семья — пациентом, стонущим под этим ланцетом. Но на одну минуту его холодное лицо утратило свою жесткость и озарилось чуть заметной улыбкой. „Что такое известный план? Операция. Сперва плохо, потом хорошо!".