Шалом Зохар в доме Нахума
Нахум не мог заснуть. Он лежал и слушал, как за окном стучит дождь. Он слушал, как где-то в доме кричит новорожденный ребенок. И ему показалось, что он совсем не спал, когда к его кроватке подошла мама и стала нежно его расталкивать: «Вставай, соня! Сегодня нам надо очень многое успеть!»
Позже, когда Нахум вернулся из школы, дома он застал еще больший переполох чем обычно в пятницу. К этому Шабесу готовились даже тщательней чем обычно, потому что это должен был быть особенный Шабес – в семье у Нахума родился маленький братик. И первая трапеза будет не просто субботняя, а «Шалом Зохар». Ее делают в первый Шабес после рождения мальчика.
Вокруг столько всего происходило! Нахум чувствовал себя как будто захваченным ураганом. Весь день соседи приносили пироги на праздничных подносах, кугель и орешки для предстоящейся трапезы. Сестра Элишева вытирала пыль с мебели. А Нахум только наблюдал.
Он очень лениво пошел в душ, затем очень медленно надевал субботнюю одежду. Он так медленно все делал, что отец не дождавшись ушел в синагогу без него.
Когда мама покормила малыша, она зашла к Нахуму в комнату. «Почему ты еще не оделся?» спросила она. «И посмотри, какой у тебя в комнате беспорядок! Поторопись пожалуйста, скоро наступит Шабес!»
«Хорошо» сказал Нахум. Он еще надеялся, что мама посидит с ним, как бывало раньше, и спросит почему он такой злой, или грустный, или как это там выглядит со стороны. И почему он не помогает готовиться к празднику. Хотя, даже если она спросит, у него не было никакого настроения разговаривать.
Вместо того, чтобы одеваться, Нахум сел на кровать. Голова раскалывалась от разных мыслей. Он устал быть «старшим», устал быть «большим мальчиком». Если им с Элишевой случалось подраться, то наказывали всегда его одного. Отец говорил: «Ты старше!». А теперь еще этот малыш появился. Все стало хуже вдвойне.
Нахум вздохнул, быстро закончил одеваться и побежал в синагогу. После молитвы Нахум с папой вернулись домой. «Всем гуд Шабес!» поздоровались они с домашними.
Пока вся семья ела субботнюю трапезу, Нахум сидел очень тихо. Он едва притронулся к своей тарелке.
В конце трапезы стали собираться друзья и соседи. Пришло очень много и взрослых, и детей.
Нахум положил себе в тарелку столько пирожных сколько захотел, и налил себе вдоволь Колы, и никто ему ничего не сказал. Это само по себе было совсем неплохо.
Мужчины танцевали и пели «Симан тов! Мазаль тов!» и хлопали в ладоши.
Раввин сказал Диврей Тора по недельной главе, а затем благословил ребенка и всю семью. Когда рав говорил про важные моменты в жизни еврейского мальчика, Нахум вдруг понял, что он был первым в их семье, кому сделали Шалом Зохар, и кому сделали Брис Милу – обрезание. И ему единственному делали «Пидьен Абен» - выкуп первенца, потому что он был первенцем. А еще у него первого будет Бар-Мицва!
«Может это не так уж и плохо, быть старшим» - подумал Нахум. «Возможно, поэтому отец называет меня Мой Главный Сын». Не успел он это подумать, как услышал, что отец его зовет: «А где мой Главный Сын? Я хочу чтобы он спел с нами Иварех Эс а Неарим…»
Нахум спел с другими мужчинами. Он был очень горд что он сидел и пел вместе со взрослыми.
Нахум увидел маму с Элишевой в другом конце комнаты. Он подошел к ним. Мама пыталась успокоить малыша, но он плакал все громче. Элишева пыталась его пощекотать, или строить ему смешные рожицы но это не помогало.
Нахум стоял и наблюдал. Когда малыш повернул свою голову к Нахуму, и взглянул на брата, широко открыв глаза. «Он смотрит на меня! Смотрите! Он улыбается!» - воскликнул Нахум.
Нахум впервые подумал о малыше как о собственном братишке. Когда малыш подрастет, он сможет разговаривать и играть с ним. Нахум стал гадать, как его назовут. Он знал, что придется подождать до Брис-Милы, когда мальчику дадут имя. Нахум поцеловал братика в щечку. «Мамочка, он такой забавный! Смотри, он зажал мой палец в своей ладошке! Можно я подержу его на руках? Он не упадет – я буду крепко держать!» И мама передала малыша Нахуму у которого на лице засияла счастливая улыбка.
