Еврейский (лунный) месяц длится минимум 29 дней. Иногда новый месяц наступает через 29, а иногда через 30 дней, таким образом, Рош Ходеш может начинаться либо на 30-й день старого месяца, либо на 31-й.

Во времена Храма начало месяца устанавливали следующим образом: Верховный Суд - Сангедрин - в составе 23-х человек на основе астрономического расчета определял наступление нового месяца. Но это не все. Необходимо было также свидетельство двух очевидцев, видевших новолуние. Когда первое и второе условия исполнялись, оставалось третье: Глава Верховного Суда должен был произнести «Мекудеш» - "Освящен", имея в виду наступивший новый месяц.

Если на исходе 30-го тучи, закрывшие небо, не позволяли определить, взошла ли новая луна, началом нового месяца становилось 31-е, при этом свидетельские показания уже не требовались.

Основная проблема возникала в Рош а Шана. Люди должны были знать, наступил праздник, или нет. Устрожая, все начинали праздновать с вечера 29-го (в канун 30-го). В Храме же утром 30-го еще пели будничную песню, и, если в этот день объявлялся Новый год, вечером уже пели праздничную. Если новый год не объявляли, то праздничная песня звучала на следующий день - утром 31-го. Однажды свидетели опоздали. Они пришли после того, как прозвучала дневная будничная песня .И тогда, чтобы не ошибаться, было принято решение соблюдать все законы Рош а Шана при наступлении 30-го дня от начала месяца Элул. Сангедрин постановили что Рош а Шана продолжается 2 дня, причем оба дня обладают одинаковой святостью и считаются одним днем (Иерусалимский Талмуд, Эрувин, 3).

С остальными еврейскими праздниками проще - они начинаются в середине месяца. В Эрец Исроэль не представляло тогда большого труда оповестить об их наступлении заблаговременно. В диаспоре было сложнее, а потому, чтобы избежать ошибки,  все праздники праздновали два дня.

После того, как мудрецы утвердили постоянный календарь, в диаспоре все праздники, как и прежде остались двухдневными, а в Земле Израиля таким остался только Рош а Шана. Согласно каббалистическому учению, Рош а Шана называют еще "Иом-арихта"  - длинный день. Святость его продолжается два дня, но первый день имеет святость закона Торы, а второй - святость закона, установленного мудрецами. Надо отметить, что и Иом Кипур должен был длиться два дня, но Сангедрин, решив, что людям будет тяжело поститься так долго, установил его продолжительность - один день.

Существует мидраш, связанный с Рош а Шана, его однажды рассказал праведный рабби Исроэль из Ружина своим хасидам. История эта была в последствии записана и дошла до наших дней.

Один деревенский житель, еврей, пришел перед Рош аШана в город который находился неподалеку от его деревни. Здесь жила семья его брата,  и он давно обещал их навестить. Так сложилась жизнь этого человека, что в ней с юных лет был один лишь тяжелый труд. Он рано потерял родителей и некому было научить его молиться. И вот, утром, он стоял в городской синагоге рядом с братом, молчал, смотрит по сторонам и мало что понимал в происходящем вокруг. Когда молящиеся стали читать Шмоне Эсре (Амиду) и плакать,  человек удивился: что за плач? Не было никаких оскорблений, не было ссоры или драки... Так почему же эти люди плакали? И решил, что, видимо, слишком много времени эти люди проводят в синагоге. Наверное, они хотят есть. А поскольку и сам он был голоден, тоже стал плакать.

Но вот закончилась Амида и все перестали плакать. «Почему же сейчас они успокоились? - подумал деревенский житель и вспомнил, что утром, когда они с братом уходили в синагогу, невестка поставила вариться цимес и положила в него большой кусок твердого мяса, который должен долго вариться. — «Чем больше времени пройдет, тем вкуснее будет цимес, и нечего жалеть о потерянном времени!» - сделал он вывод. Он успокоился совершенно и перестал плакать.

Но вот стали трубить в Шофар, и молящиеся снова заплакали. Он снова удивился. Потом подумал: «Конечно, цимес будет вкуснее, если пройдет больше времени... Но жизнь человеческая так быстротечна! Разве есть у нас столько времени?» И он снова стал громко плакать...

Когда рабби Исроэль закончил рассказ, хасиды переглянулись, и один из них сказал:

«А ведь это про нас в галуте. Ведь мы точно такие же, как та деревенщина!..»

_{по уроку р Элиягу Бродски}